***
Всё случилось так внезапно. Полночь. За окном ужасный ливень. Стук в дверь. Я подхожу к ней и открываю, смотря на своего незваного гостя. На пороге стоит он. Под глазом кровоточит рана, одна рука держится за плечо второй. Глаза… Глаза загнанного зверя. — Можно? — вопрос сбивает меня с толку, что кроме утвердительного кивка я ничего не предпринимаю. Ночной гость заходит в мою обитель… Он покачивается. Вероятно из-за страха или усталости. Присаживается за стол, на котором горит одинокая свеча, освещая почти весь мой дом. Я живу маленькой деревне на севере Канады. Кругом сплошной лес. До ближайшего города километров двадцать минимум. Поэтому визит ночного гостя, да ещё и с ранами, меня очень удивляет. Он ничего не говорит. Сидит и тяжело дышит, да так, что его слышу я. Подхожу ближе, дабы разглядеть гостя. Он прекрасен. Каштановые густые волосы, широкие плечи, глаза, большие усталые глаза, полные одновременно страха и облегчения. Он дикий зверь, общества изгой. Имени его не зная, я вижу это по нему. Под глазом рана уже давно не кровоточит. Под теплом дома кровь просто свернулась. — Как тебя зовут? — задаю ему вопрос. — Форд, — отвечает он сквозь зубы и избегает моего взгляда. Я беру в шкафу вату и спирт. Смачиваю и осторожно провожу по ране под глазом. Он шипит, но ничего не говорит. Понимает, что так нужно. — Почему ты впустил меня? — его взгляд встречается с моим. Я вижу эти прекрасные глаза. Глаза, к сожалению наполненные разочарованием, страхом, и одновременно искренностью, недоумением. — Потому что я люблю тебя. — я продолжаю тереть его рану, хотя это давно уже не нужно делать. Мне страшно смотреть на него из-за своих слов. Меня сковывает ощущение падения, свободного полёта и азарта. — Ты — моя последняя надежда. Мой глоток воздуха в камере смерти. Мой айсберг в океане кипятка. Я хочу знать, что в мире ещё не всё потеряно, и в нём есть любовь… — Я тоже люблю тебя… — на его лице появляется улыбка. Он отпускает руку с раны. Она больше не болит. Она больше не кровоточит… — Я верю в добро этого мира, и верю в любовь. Пять лет меня носило по миру. В полном одиночестве сердце моё было лишено любви. Теперь я нашёл дом. Тот самый дом, в котором ты мне дал сил ещё на пять лет моих скитаний. — Это ещё не всё. — я провожу рукой по его щетине, другой — стягиваю бежевое мокрое пальто. Его кожа внешне холодная и колючая, но внутри он горячее любой звёзды. Моё сердце бешено стучит, когда я вижу, что ему это нравится. Медленно приближаюсь к его лицу, и наши уста очень легко соприкасаются. Чувствуя, какие они мягкие и нежные, я кусаю их от желания большего. Провожу по его мокрым волосам и издаю сильный стон, когда он соприкасается своим языком с моим. Форд притягивает меня к себе и я сажусь на его колени. Он жадно ласкает мои губы, словно голодный зверь, который поедает добычу. Его шестипалые руки гуляют по моей спине, отчего я ощущаю себя ещё желаннее. Отходит от губ. Он ласкает мою шею. Я весь дрожу и ёрзаю, доставляя ему ещё больше удовольствия. Стон из моих уст исходит сам собой. Я не в силах что-то контролировать. Теперь ОН мною владеет. Больше не могу терпеть. Отталкиваю его от себя. Наши взгляды вновь пересекаются, и мы оба понимаем, чего хотим. Пуговка за пуговкой я освобождаю его тело из-под рабства мокрой рубашки. Покрываю каждый сантиметр жадными поцелуями. Его кожа обжигает меня, а волоски приятно щекочат нос. Под его руководством опускаюсь всё ниже и ниже. Расстёгиваю штаны. Его член уже стоит во всю длину. Приближаюсь к нему. Слышу этот вожделенный мужской аромат настоящего самца. Языком касаюсь головки и слизываю солоноватую смазку. Обхватываю губами головку целиком и проталкиваю немного внутрь. — О-о-о-о-х! — он кричит от удовольствия, поощряя меня этим на дальнейшие действия. Языком ласкаю его внутри своего рта, попутно пытаясь протолкнуть его поглубже, но из-за размера это получается плохо. Форд наращивает темп, мне кажется, что он хочет кончить. Я в онемении от его сладострастных стонов. Мой член сам давно стоит колом, готов кончить без касаний. Гость увеличивает темп. Я, не в силах контролировать процесс, вытягиваю бойца возможно в самый последний момент. Мы оба желаем дальнейших действий. Быстро снимаем остатки одежды и переходим на кровать. Форд целует меня настолько страстно, будто бы в последний раз. Опускается всё ниже… И погружает мой член к себе в рот. Я смотрю в потолок, испытывая высочайшее наслаждение. По телу проходят мурашки. Я останавливаю его и смотрю в глаза. Он знает чего я хочу. Он хочет этого сам. Быстро надевает презерватив, и тщательно смазывает моё колечко смазкой. Она такая холодная. Форд забрасывает мои ноги к себе на плечи и аккуратно подносит свой агрегат ко мне. Секунда неприятной ноющей боли кажется мне вечностью. Я ощущаю его внутри себя! Он вошёл в меня полностью и начал делать лёгкие движения, принося и мне и себе сладострастное удовольствие. — М-м-м-м… — мои стоны сводят его с ума, отчего Форд двигается всё быстрее и быстрее. Наклоняется ко мне и вновь целует в губы, бешено двигаясь в диком, животном темпе. Понимаю, что вот уже конец и… — А-а-а-х!!! — кричим мы оба в порыве большого облегчения, когда молния блаженства бьёт наши тела. Сперма фонтанами изливается из моего члена, долетая до его живота. Моё тело содрогается в конвульсиях. Наконец-то мы получили облегчение… Он вышел из меня и обессиленные, мы ложимся на кровать. Я смотрю на его уставшее, но счастливое лицо. Аккуратно целую его в нос и закрываю глаза, тут же проваливаясь в сон.***
Утреннее солнце разбудило меня и я, вспомнив о вчерашнем, резко поднялся с кровати. Это был сон? Неужели это были мои мечты? Однако я подошёл к столу и счастливо улыбнулся. По телу пробежала дрожь, а в животе заиграли бабочки.«Спасибо за эту ночь. Люблю тебя. Ещё увидимся. Целую. Твой Стэнфорд»
Гласила идеального подчерка надпись, написанная на клочке бумаги формы руки с шестью пальцами...***