А дело было в таверне

Наше место действия не отличается ничем от всех прочих злачных и слегка подгнивших домов, объятых не то туманом, не то ещё каким неестественным дымом. Увы, то была простая таверна с не очень благозвучным названием — «У Мрачного Дельца», скрытая среди скрюченных и перекошенных стволов деревьев Гробового Леса. Стоит так же сказать, что лес так прозвали не просто так, ведь именно из его древесины делают отличные гробы, а ветви местных деревьев и кустов используют для изготовления оберегов, которые, как говаривают некоторые путники, спасают от сглаза и нападения зомби. Но чего-то в последнее время никто так и не решился проверить истинность подобных изречений. А ведь в этом мире и зомби были и колдуны злые. Да что говорить, из местной древесины и правда получались очень крепкие гробы. Однако, это никому не мешало пропускать подобные заявления мимо ушей, ведь чего только люди не скажут, чтоб навести на подобные места, как этот лес, ещё больше тумана, сотканного из ужаса и недоверия к землице под ногами. Так собственно к таверне не было протоптанной дорожки, её гости можно сказать практически выплывали из окружавшего здание тумана. Там же они и исчезали, когда решали покинуть здешние края. Сейчас, стоя снаружи таверны. Никто даже и не скажет, что там кто-то есть. Света свечей не видно, как не приглядывайся, а стёкла окон то ли запотели, то ли вовсе в какой-то пыли, что не пропускает свет ни снаружи, ни изнутри. Благо, внутри, пройдя через знакомство со скрипучей входной дверью, всё было намного уютней и теплей. Общий зал содержался, если не в абсолютной чистоте, то хотя бы в надлежащем порядке. Столы не захламлены всяким мусором, а под ногами не болтается чья-то рука или голова, да и просто кровь не разлита по полу, а вовремя стирается заколдованными швабрами. В общем, даже с виду потерянной во времени и оставленной всеми таверне найдется место чему-то привычному и понятному. А что было непривычно, так это тутошние завсегдатаи. Некроманты, личи, маги, манипуляторы и призыватели. Люди и нелюди всех профессий, что избрали своим ремеслом чужое убиение способом изощрённым, собирались за столами и просто отдыхали. Кто пил брагу, кто играл в карты, а кто просто сидел и медитировал под чужой галдёж. А что? Вы думали только добрячки собираются в тавернах да травят там байки всякие? Ха. Не стоит даже думать чего подобного. Неприятные личности или чудища общества тоже способны отдыхать. Но конкретно нас интересует самый крайний столик, за которым сидел чернокнижник-призыватель и лич, со стороны которого неплохо так покрылся инеем стол. — Ходи давай. — с какой-то скрытой, почти неуловимой не то радостью, не то просто от переживаемого азарта возвестил чернокнижник, откидывая одной рукой капюшон своей робы, исшитой рунами. Чернокнижник был средних лет юноша с какой-то вечной улыбкой. И то ли это от того, что у этой пары злобных чудищ карты с изображением куртизанок в самых горячих и открытых позах, то ли от того, что он смог прочитать во взгляде лича. Хотя было бы удивительно суметь что-то прочитать на голом черепе, у которого в глазницах не было типичных глаз, скорее в них горел холодный, мертвецкий, недвижимый голубой огонь. — Не торопи меня. — издал скелет неожиданно женским, скрипучим от магического мороза, голосом. — Я же тебя не подгоняю. Длинные костлявые пальцы перебирали карты в руке, пока не выхватили нужную карту с куртизаночкой, да не положили на стол, как бы невзначай указывая кончиком фаланг на самые её пикантные места. Чернокнижник это заметил, ухмыльнулся, да быстро ответил на столь долгий и нерешительный ход лича. Злобного такого и страшного лича, увешанного артефактами разной значимости. Скелет, бывший когда-то любопытной девой, теперь сидел, скрепя костями, да поглядывал на чернокнижника напротив, беззлобно щёлкнув зубастой челюстью. — Да я вижу ты скор на решения, чудовище. — насмешливо проговорила лич, небрежно поправив полы своей разодранной юбчонки, под которой не было костлявых ножек, только ледяной туман, вечно скользящий вниз, да развивающий когда-никогда лоскуты ткани. — У-у-у, какая. — на лицо человека наползла эта, столь привычная неживым глазам напротив, улыбка. Наглости этому почти бессмертному было не занимать. Будто тот специально дразнил мертвеца напротив. — Сама-то не чудовище? — Всего лишь лич. Нежить. — с определённой степенью занудства ответила мадам скелет и сделала свой ход, убирая в сторону отыгравшие карты. — Которая из праздного любопытства может тебе кости проморозить. — Ха. Ты же понимаешь, что это вообще не угроза? — всё с той же насмешкой спросил чернокнижник, делая новый ход, почувствовав, как под столом возле ног протянуло что-то очень холодное, но будто имеющее какой-то объём. — Понимаю. Да и не угроза это, а проявление любопытства. Я же сказала. — покачав головой, лич отыграла последнюю карту в своей руке и победно развернула ладошки к чернокнижнику. — Я выиграла. — О, я вижу. Какое наказание на этот раз? — чернокнижник с каким-то непонятным до сих пор довольством уселся удобнее, заискивающе заглядывая в пустые глазницы лича. — Хм. На бутылку рома я тебя сажала. — стала перечислять нежить, загибая поочерёдно пальцы. — Стряпнёй своей кормила. Танцевать с пиявками на ягодицах просила. — издав звук похожий на усмешку, она постучала указательным пальцем руки по подбородку. — Поцелуй. Меня. Если не боишься, теплокровный. — хрипло рассмеявшись, говорившая наклонилась ближе к чернокнижнику и подманила ближе рукой. Юноша же пожал плечами и подался вперёд, поцеловав острые зубы лича. Та же усмехнулась и схватив своего напарника по игре за челюсть и едва слышно попросила открыть рот, лишь для того, чтоб она туда дохнула своим ледяным дыханием, что словно живое пробиралось глубже в глотку. Хватка на челюсти ослабла, а призыватель ухмыльнулся. — И это всё? Или ещё чего покажешь? — наглости этого человека не было предела, будто тот знал, что ему ничего не будет. А если и будет, то это будет только интересней. — Покажу. Только если продолжишь так улыбаться, не удивляйся, что я твою рожу наглую откушу. — и пускай на её черепе не было мышц, которые ярче бы показывали её эмоции, но ничего не мешало почувствовать только через один голос, что лич будто бы тоже улыбается ему. — Давай. Я тебя, сучка, не боюсь. — перейдя на хохот, оповестил её призыватель, легко выскальзывая из хватки мертвеца.