Маленький суперагент

Пётр чертыхнулся в очередной раз, пытаясь понять — а куда, собственно, ползти дальше? — Ну, что, — раздался ехидный голос откуда-то сзади, — куда лезть-то, Пётр Алексеевич? В таком замкнутом помещении ему даже не удалось фирменно отвести волосы от лица — банально было страшно дёрнуться, а то, кто их потом отсюда вытащит? — Пожумать нажо, — нечётко сказал Пётр — а с фонариком во рту Пушкина особо и не почитаешь. — Как же так! Двойной агент, и заблудился в вентиляции родного подземелья? — продолжала язвить Вера. Ей уже тоже порядком надоела вся эта ситуация — безумно чесалась переносица, пыль из неё можно было выбивать, в волосах, кажется, завелась новая цивилизация. И почему нацисты не убираются в своих вентиляционных системах?! — Нажарова, перестань! — Пётр сделал над собой усилие и пополз вперёд, искренне надеясь, что они не свалятся в лабораторию к Вульфу. А то некрасиво получится. Вера неотрывно следовала за ним, понимая, что эти джинсы точно придётся сжечь на заднем дворе. И пусть Галина Васильевна только попробует что-то сказать. На их маршруте образовался перекрёсток, а дальше шахта была чуть шире, поэтому Пётр наконец-то вытащил фонарик из своего рта и сплюнул. — Наконец-то, — на несколько секунд он закрыл рот, потому что это ощущение стало забываться, — у меня челюсть, по-моему, свело! Вера натурально фыркнула — лучше бы она пошла одна. «Тоже мне, двойной агент!» — подумала она и в сотый раз почесала свой нос, а потом чихнула. — Да тише ты, — прошипел Пётр, всматриваясь в остальные ходы, пытаясь понять, в какой из них нужно ползти, — тебя не то, что подземелье, вся школа услышит! — Так может они к нам сюда придут и спасут? — проворчала Вера, подперев голову ладонями. — А что мы им скажем, что мы здесь… — Искали совесть Максима Морозова, — да, сегодня Вера определенно встала не с той ноги, ибо настроение прыгало, как кардиограмма. — Так, мисс Исторический Юмор две тысячи двенадцать, ты о моём сыне говоришь, так что полегче. Вере это всё определённо надоело, поэтому, с трудом потеснив богатыря-Петра, она выползла вперёд, несколько секунд выбирала ход, а потом решительно заработала локтями в сторону левого. Перед Петром повисла дилемма — с одной стороны, он считал, что Вера Дмитриевна медленно, но, верно, направляется в тупик, но почему-то оставить её там он не мог, поэтому глубоко вздохнул, устроил фонарик между передних зубов и пополз за ней. На самом деле, если бы обстановка не была такой обострённой, то он бы нашёл повод для шутки. Тем более, бледный свет фонаря прекрасно этот повод освещал. Вера же старалась не обращать внимания на возню, которая раздавалась сзади. Сейчас намного важнее было сконцентрироваться на пути — в её зубах тоже был фонарик, но не доставлял таких неудобств, как Петру. Практика, знаете ли. Внезапно, им по ушам прямо-таки ударил какой-то лязгающий звук, что аж волосы зашевелились на затылке. Причём у обоих. Меньше всего хотелось, чтобы им сейчас кто-то выполз на встречу. — Что это? — прошептала Вера, выплюнув фонарик, и навострила уши. Пётр тоже притих, напряжённо вслушиваясь. Но, вроде бы, ничего такого не было — собаки не лаяли, никто не кричал нечеловеческим голосом где-то под ними, да и мата над ними не было слышно. — Ползи, маленький суперагент, — прошипел Пётр и легонько подтолкнул её, за что, неминуемо, получил бы пощёчину в обычной жизни. Вера тяжело вздохнула — дал Бог напарника, и двинулась дальше. Понятно уже было, что никуда они таким путём не придут и ничего интересного уже не дадут. А вот кто заставлял Петра доводить Вадима до белого каления? Правильно — тот взбесился окончательно и отобрал у Морозова любые ключи. Временно, как говорил. Пётр уже порядком устал — единственным желанием было подняться к себе в комнату, принять душ, выпить пару-тройку стаканов с виски и лечь в постель с Еленой. В конце концов, в своём возрасте он уже заслуживал такой стабильности, но нет же. Когда он несколько лет назад связался с Князем и вступил на эту опасную дорожку — конечно же, им не двигала никакая мораль, хотелось стрясти с Ingrid как можно больше денег, он даже подумать не мог, чем приходится заниматься. Да он бы, может, и не стал бы — да сынок ввязался теперь, как тут спокойно виски пить? Вера, у которой почему-то было навязчивое желание двинуть ногой назад, ибо охи и вздохи уже порядком поднадоели, с упорством ползла вперёд. Чтобы она ещё раз согласилась на такое задание, да ещё и с такой компанией? Никогда. Ничего страшного не будет в том, если школа один вечер не поест ватрушки. Наконец-то им за сегодня улыбнулась удача — где-то впереди стало светлее, и через несколько минут Вера уже ввинчивала последний винт от вентиляционной решётки, пока Пётр ходил туда-сюда вокруг лаза и жадно вдыхал лесной воздух. И, наконец-то, откинул волосы от лица. — А чего вы здесь дефилируете? — проворчала Вера и закинула на плечо рюкзак, — хотите кому-нибудь на глаза попасться? — А что мне будет, если попадусь? — хмыкнул Пётр, окидывая её взглядом. Потом осторожно стёр подушечкой большого пальца пыль с щеки Веры. Та дёрнулась и чуть не споткнулась об корягу. — Не трогайте меня! — прошипела она и более агрессивно потёрла щёку. Пётр усмехнулся и поднял руки, мол, сдаюсь. Потом покрутил головой и приметил верное направление к школе. — Ладно, маленький суперагент, пойдём вон туда. А то и правда, хватится тебя Кирилл Евгеньевич, какого сорта лапшу ты будешь вешать на его несчастные уши в этот раз? Вера хмыкнула — ну вот что за человек такой? Она подавила в себе желание отодрать мох с пня и засунуть его за шиворот Петру, поэтому просто пошла за ним, легко ступая по тропинке. — Примерно того же сорта, каким вы уже обвесили всю Елену Сергеевну. Пётр усмехнулся, но всё-таки признал поражение и откинул носком туфли здоровенный булыжник, который имел неосторожность лечь на пути Морозова. Только сейчас он увидел, что вся его одежда, на которую ушло целое состояние, превратилась в негодность. Вера же на его возмущение, от которого все белки в лесу закатили глаза, только улыбнулась. — А что, в школе тайных агентов вас не научили тому, что на задание нужно надевать то, — она сделала хвост из волос и обогнала его, — что не жалко, м? Пётр глубоко вздохнул, махнул рукой — ну не задались отношения с напарником, вернее, с напарницей, что тебе делать. Поэтому довольствовался утешительным призом — фигурой Веры, которая мелькала впереди. Красивая была, хоть и агент. Вера в тысячный раз чихнула, потом обернулась на него. — Вы бы как-нибудь сказали своему начальнику, чтобы они убрались. А то, как операции в таких условиях проводить? — кажется, сейчас она решила истратить весь запас яда, который так тщательно накапливался за время уроков в одиннадцатом классе. — А почему бы туда не послать нашу подругу — уборщицу Машу, а? — проворчал Пётр, поправил рюкзак на спине — честное слово, для достижения «стиль года» ему только пиджака не хватало, — пусть отрабатывает свой хлеб везде!  — Оставьте в покое Машу, — цокнула языком Вера. На этот раз настала очередь Петра идти вперёд, что он и сделал, поэтому теперь уже Вера утыкалась взглядом в его спину.