Глава 1
— И Нань, остался час до вылета в Циньдао, тебе обязательно сейчас идти? — не выдержал Цан Юй до того безмолвно наблюдавший, как И Нань, хоть и измотанный вконец, буквально стащив себя с постели торопливо натягивает одежду, даже душ не принял, так спешил.
— Дьявол, — ругнулся И Нань бросив взгляд на часы и тут же обругал его: — Если бы не кое-кто ненасытный, я бы уже давно отправил деньги.
— Всего-то деньги отцу отправить, скажи Чзан Сяо Бо, пусть отправит их завтра. А-йй, разве ты на прошлых выходных к отцу не ездил?! Почему не оставил денег? А теперь тебе нужно на этой неделе отправлять, так запарно.
— На прошлых выходных? Я в прошлом месяце слишком потратился, когда домой приехал в карманах едва ли ветер не свистел. Естественно, пришлось ждать до среды, пока деньги не получу, а потом уже. А и кстати, насчет Чзан Сяо Бо! Прекрати отсылать меня к нему постоянно! Я не собираюсь поручать ему вести мои дела. Он совершенно не обязан решать мои личные вопросы! Во-первых, он — твой помощник, а не мой, а во-вторых, я слишком мелкая сошка из департамента планирования, чтобы давать ему указания, когда в голову взбредет.
— Тогда, давай я ему скажу, так будет нормально? Скажу ему отправить деньги моему тестю, — Цан Юй наблюдал, как отражавшийся в зеркале в полный рост И Нань, чей облик был безупречен, заканчивает одеваться и вдевает в брюки ремень из крокодиловой кожи, который он ему подарил на Рождество.
И Нань ничего не ответил на его полусерьезное поддразнивающее предложение, он быстро застегнул ремень, набросил белый плащ, наклонился и поцеловал Цан Юя:
— Я схожу на почту и быстро вернусь, полчаса –максимум.
— И Нань.
— А? — обернулся он от уже открытой двери.
— Мне прошлой ночью кошмар приснился, что наш корабль вышел в море и тонет, и только один спасательный жилет и знаешь, я был в ужасе, скажи, будь ты на моем месте, что бы ты сделал?
— Отдал бы жилет одному идиоту, который плавать не умеет, тебе то есть, — не раздумывая ответил И Нань. — Я был чемпионом школьной команды по плаванию! Я бы лицо потерял, если бы мне понадобился спасательный жилет…
— В прошлый раз Сяо Хай то же самое сказал… он соврал мне… он — умер, — сказал Цан Юй глядя И Наню в глаза.
— Я тебе не лгу, — улыбнулся И Нань, сверкнули белоснежные зубы.
Дверь почти уже закрылась, но тут же приоткрылась снова.
— Не терзай себя этими мыслями, сны обычно не сбываются. И не кури! –предупредил И Нань.
Он знал, что каждый раз вспоминая Сяо Хай Цан Юй смолил как паровоз.
На этот раз дверь окончательно захлопнулась, и в комнате воцарилась тишина.
Цан Юй прикурил, прищуривая от дыма глаза.
Через двадцать пять минут зазвонил его телефон, лежавший у изголовья кровати.
— Брат, пятнадцать минут назад И Нань появился возле Хот Пот Сити в Чэнду и встретился со своим начальником, руководителем группы Хуанем и передал ему сверток.
— Пфт! — угрюмо усмехнулся Цан Юй. — Встретились в ресторане, хоть бы мозг включили. Что сделал И Нань, когда вышел?
— Позвонил кому-то, больше ничего. Наверное, скоро вернется.
В ту же секунду послышался звук проворачиваемого ключа во входной двери.
— Понял, — Цан Юй отключился и посмотрел, как И Нань входит в дверь. Его щеки слегка порозовели от холодного ветра, несмотря на усталость в темных глазах, он легко и грациозно двигался, от всего его стройного тела веяло живостью.
Едва войдя И Нань почувствовал запах дыма и, разозленный, стремительным шагом двинулся в спальню.
— Ты снова куришь! — со свирепым лицом накинулся он на Цан Юя.–Сюда не войти, как в опиумной лавке, я задыхаюсь, — он закашлялся.
Цан Юй быстро открыл окно выпуская дым.
— Ты отправил отцу деньги? — не в тему ответил он.
— М-м, на почте сегодня много людей, к счастью, работники очень быстро справляются, я минут десять всего ждал. Хотя и начал думать, что не успею… — И Нань собирал чемодан, не глядя на Цан Юя и не заметил, как его глаза медленно леденеют.
Глава 2
Циньдао
Ночью, на большой роскошной яхте Цан Юя, И Нань ел барбекю, запивая минералкой со льдом. Гурманом И Нань не был, а вот с напитками у него не сложилось.Он не любил алкоголь, впрочем, иногда у него не было выбора и приходилось пить, так Цан Юй узнал, что пить он может довольно много. И Нань не любил колу и апельсиновый сок, они ему казались слишком сладкими, и пил только газированную минеральную воду иногда добавляя соль, приговаривая, что когда человек пьет воду в больших количествах, она выводит соль из организма, а это вредит здоровью. От его ничем не обоснованных убеждений Цан Юю каждый раз хотелось смеяться.
— Цан Юй, передай мне, пожалуйста, воду, — пережевывая кебаб, попросил И Нань смотревшего на море Цан Юя. — Мясо сегодня пересолено.
— Уверяю тебя, — слегка улыбнулся Цан Юй. — водой ты сегодня напьешься на всю жизнь.
Когда Цан Юй передавал воду И Наню, подошел Сяо Лэ с компасом:
— Мы почти на месте.
Цан Юй кивнул, повернулся к И Наню:
— Ты знаешь, где мы?
Озадаченный И Нань отрицательно покачал головой.
— Здесь умер Сяо Хай.
И Нань знал, что Сяо Хай, младший брат Цан Юя и его единственный на всем белом свете родственник, утонул в море.
Цан Юй смотрел в черное, как нефть, ночное море и говорил тихим глубоким голосом с легкой хрипотцой:
— В тот день был очень сильный ветер, корабль отдела по борьбе с наркотиками нагонял нас, Лао Чжао убили к тому времени случайной пулей, здесь были только мы с Сяо Хай. Мы высыпали в море три ящика героина, на нижней палубе я нашел один спасательный жилет, Сяо Хай сказал, что он научился плавать с А Шен в прошлом месяце и сказал мне быстро надевать жилет и спасаться, я прыгнул в море, пока он разминал мышцы… — взгляд Цан Юя был острый, пронзающий, как у орла, глаза его сверкали. Он резко повернулся к И Наню. — но… он соврал мне. А Шен никогда не учил его плавать. Через неделю нашли труп Сяо Хай, он наглотался воды… его желудок был полон воды и все его тело было покрыто глянцево поблескивающими волдырями… его так раздуло, что я едва опознал его.
— Юй, — И Нань взял его за заледеневшую на холодном морском ветру руку. — Это все в прошлом. Не вини себя, все случилось из-за наркотиков, от них пострадало очень много людей, даже Сяо Хай. Ты теперь не занимаешься трафиком наркотиков, никто из твоей группы больше не закончит, как Сяо Хай…
— Кто сказал, что я больше не занимаюсь распространением наркотиков? — холод в голосе Цан Юя был равнозначно сопоставим ледяному бризу.
Несколько секунд понадобилось И Наню на осознание его слов, затем его глаза широко распахнулись, будто он не мог поверить услышанному:
— Разве Хай Юй занимается не легальным бизнесом?..
— Вся информация, которую ты собрал, была фальшивкой, хотя, конечно, деловая документация нормальня, я должен поблагодарить тебя за помощь, ты избавил меня от интереса со стороны полиции.
И Нань опустил голову, вероятно, из-за порывов холодного ветра, он слегка дрожал всем телом.
— Когда?! С каких пор ты знаешь… — рука его нашла перила, сжала, кожа от его хватки выцвела до белизны.
— С момента, когда ты впервые пришел в Хай Юй.
Глава 3
Лицо И Наня полностью лишилось красок. Он мгновение помолчал, а затем иронично засмеялся над собой:
— Оказывается ТЫ меня использовал все это время, всегда играл и обманывал.
— Правильнее сказать: мы оба друг друга обманывали, — поправил его Цан Юй, делая глоток вина из хрустального бокала.
— Ты знаешь, почему умер Сяо Хай, когда получил груз?
— Из-за распространения наркотиков, из-за того, чем ты сейчас…
— Ерунда! — хрустальный бокал с звоном разлетелся на кусочки отброшенный Цан Юем, красное вино расплескалось брызгами, лужей крови растеклось по белой палубе, глаза Цан Юя тоже налились кровью. — Он умер из-за одного урода под прикрытием, который насвистел полиции дату и время поставки!
Тут И Нань осознал, что десяток братьев, которые управляли и обслуживали яхту окружили их.
— Знаешь, что потом случилось с тем копом? Он, когда узнал, покончил с собой, тело выбросили в море. Я после этого поклялся, если еще раз такое случится, если еще кто-то попадется! Его ждет та же участь!
— Мудак, пусти меня!
После недолгой борьбы шестеро человек скрутили И Наня и прижали лицом к палубе. В обычном состоянии И Нань мог уложить четырех-пятерых человек, он не зря занимался боксом и карате, но обнаружил, как силы медленно покидают его.
Цан Юй отравил его воду.
— Цан Юй, ты, ублюдок! Вышвырни меня за борт, швыряй!
— И Нань, ты чересчур наивный и простой! Ты думаешь, я трехлетний ребенок? Береговая линия не так уж и далеко отсюда, рискованно чемпиона школьной команды по плаванию бросать в воду, кроме того, разве тебе не нужна помощь твоих братьев для разминки, прежде чем нырять? — не дожидаясь его ответа Цан Юй подал знак и несколько мужчин за ноги оттащили И Наня к бассейну. Под солнечным светом вода в бассейне была голубой и прозрачной, но в объятиях ночи окрасилась в непроглядную тьму.
Среднего возраста мужчина невысокого роста, но исключительно крепкий, поднялся с нижней палубы неся в руках водяной насос, который использовали для откачки воды с корабля в критических ситуациях. Мужчина один конец опустил в бассейн, а второй выход был в виде толстой пластиковой трубки. Хоть И Нань и не владел своим телом вовсе, силы его покинули, но разум его был отвратительно трезвым, его руки и ноги крепко прижимали к палубе. Он немного потрепыхался пытаясь высвободиться, пока мужчина производил манипуляции с насосом, затем тот поднес вторую часть пластиковой трубки к И Наню.
Несмотря на его ожесточенную борьбу трубку запихнули глубоко в горло, он понимал, что планирует сделать Цан Юй и яростно сопротивлялся, вырываясь всем телом, и как-то вдруг посреди этого беспредела встретился с холодным взглядом Цан Юя. Тот наблюдал со стороны. Как так, человек, который страстно целовал его еще вчера, сейчас ничего не испытывает? Он без единой эмоции он кивнул Сяо Лэ, который стоял у выключателя питания водяного насоса.
Сначала в горло ударила мощная струя воздуха, затем с напором хлынула холодная и соленая вода, стекая по пищеводу и быстро наполняя желудок. Цан Юй увидел как мягкая и стройная талия приподнимается, увеличивается в размерах, впрочем все видели как стремительно раздувает желудок И Наня, как передавливает стремительно полнеющее тело ремень из кожи аллигатора, подаренный Цан Юем.
После очередного кивка Цан Юя, Сяо Лэ выключил насос.
— Как на вкус? Вкусно, как и газированная вода с солью?
Цан Юй, сидя на складном бамбуковом стуле на палубе, жестом приказал людям вытащить трубку из горла И Наня. Да даже если бы его и не держали, теперь И Нань был не в состоянии самостоятельно подняться. И Нань походил на выброшенную на берег большую брюхастую рыбину, которая бьется и крутиться в отчаянной бесплодной борьбе. Он блевал и пытался выблевать как можно больше воды, опустошая желудок.
— Гэ Ла, помоги ему.
Крупный мужчина состоящий из одних мускулов тут же подошел к И Наню и наступил ему на живот.
И Нань непроизвольно пронзительно вскрикнул от боли и захаркал кровью, кровью, кровь неудержимо исторгалась из его рта…
Глава 4
Цан Юй с голубой папкой в руках поднялся со стула и подошел к И Наню. Тот от непрерывного потока крови, уже весь в ней испачкался, его губы шевелились, но оттуда не доносилось ни звука.
— У нас был шанс, — Цан Юй уронил папку перед И Нанем, в ней было досье с момента поступления И Наня в полицейскую академию по сегодняшнее время. Там же — стопка фотографий, и среди них те, которые были сделаны в Хот Пот Сити, на фотографии у И Наня было серьезное выражение лица, когда он передавал диск и белый конверт Хуаню.
— На диске стопроцентное доказательство, что Хай Юй ведет легальный бизнес, я специально его тебе дал, так что полиция от меня отвяжется, но… — в голосе Цан Юя не слышалось ни капли волнения, ни какого-либо довольства собой, скорее, там крылось, хоть тщательно, нечто отдаленно напоминающее боль и сожаление. — но я бы предпочел, чтобы ты туда не пошел, я бы предпочел, чтобы Хай Юй по-прежнему оставалась у полиции под подозрением… почему, я тянул время, удерживая тебя, оставался всего один час до вылета, почему ты все равно пошел?! Почему?!
Глядя на беспорядочно разбросанные по палубе фотографии И Нань улыбнулся, он уже ни звука не мог издать, но по лицу было ясно, что он в самом деле улыбается.
И эта его коротка улыбка была для Цан Юя сродни горящей спички, брошенной в бензин, от нее буря неистового гнева взметнулась в душе Цан Юя, ему казалось, что И Нань насмехается над ним, над клоуном, одураченным любовью:
— Не смей улыбаться! Не смей!
Он был уже не в себе, в ослепляющей ярости он рявкнул подчиненным:
— Заткните ему рот! И еще ему воды! Продолжайте накачивать его водой! Пусть все до капли проглотит!
Люди засуетились. И Наню снова быстро в горло засунули пластиковую трубку, включили насос, третий вставил зажженные сигареты в ноздри И Наня, тот никогда в жизни не курил и тут же начал задыхаться, едва ли не теряя сознание, он даже кашлять не мог. И Нань давился, постепенно впадая в оцепенение, откуда-то он услышал крик: «Не ты ли всегда босса предупреждал о вреде курения? На этот раз я тебе дам накуриться вволю!»
Они жестоко смеялись, а вода текла в тело И Наня. Она накрывала тайфуном, огненной магмой поглощала все на свете, сходила горным селем. Мощность потока была в разы сильнее, чем в прошлый раз, вода давила изнутри, разрывая стенки сосудов, водяная помпа угрожающе грохотала, поскольку она работала на полной скорости на максимальной мощности…
Цан Юй сидел злой на своем складном стуле, он долгое время не мог перестать кричать.
— Большой брат, он почти на пределе, — напомнил о себе Сяо Лэ.
Когда водяной насос остановился, тело И Наня раздуло, как у женщины на девятом месяце беременности. И его любимый кожаный ремень по-прежнему пытал его. Его широко распахнутые глаза смотрели в темное безлунное и даже беззвездное небо. И хоть Цан Юй сказал, чтоб он проглотил все до капли, из уголков глаз И Наня струилась вода.
Цан Юй никому не позволил наступить на его раздутый живот, он вытащил пластиковую трубку из его рта, завернул ему руки за спину, застегнул на них наручники и наконец бросил его в ледяную воду моря.
— Ты меня первый обманул, — сказал сам себе Цан Юй, глядя как под телом И Наня разошлись волны.
Из глаз его потекли слезы, но вскоре высохли под морским бризом.
— Возвращаемся, — коротко приказал Цан Юй.
«Сяо Хай, большой брат вернется увидеться с тобой в следующем году», — вглядываясь в темное море пообещал Цан Юй.
Глава 5
На второй день после возвращения из Циньдао Цан Юй получил посылку от отца И Наня. Цан Юй смертельно побледнел, увидев содержимое: записи о преступлениях Цан Юя до создания Хай Юй и доказательств было достаточно, чтобы засадить его до конца жизни, и небольшой футляр с аудиокассетой. Цан Юй вставил ее в плейер и дважды промазал дрожащими пальцами мимо кнопки воспроизведения. Медленно зашелестела лента, зазвучал магнетический, чистый голос И Наня: «Цан Юй, это я, И Нань. Я хотел тебе кое в чем признаться, но мне никогда не хватало духу, поэтому я решил сделать запись. Не могу говорить тебе глядя в лицо. Да и считаю, что тебе понадобится время, чтобы остыть…»
«Что я пытаюсь сказать… На самом деле я полицейский, точнее, полицейский под прикрытием. Я знаю, что больше всего ты именно таких, как я, и ненавидишь, потому что они довели до смерти Сяо Хай, но если Сяо Хай не был связан с наркотиками, то как он умер? Его убили наркотики!» — короткая пауза.
«Я работаю в Хай Юй два года, и за это время я собрал массу информации, включая записи по трафику семилетней давности, я должен был все отдать Хуаню, руководителю группы, но я не хочу, чтобы тебя посадили, и не хочу увидеть как… тебя застрелят. Ты часто говоришь, что люди, которые только окончили обучение не имеют никакого жизненного опыта, такие как я, чересчур наивные и простые, и кажется твой злой рот на этот раз попал в цель, когда я с тобой, я всегда-всегда напрочь забываю о том, что я коп, я даже не знаю когда, я был настолько беспечен… что не успел оглянуться, как влюбился в тебя по уши. Я знаю, что теперь Хай Юй занимается легальным бизнесом и ты больше не связан с преступностью… Когда я получил эту информацию, я месяц ходил пришибленный от счастья и молча поздравлял сам себя. Но руководитель Хуан и офицер Ли, кажется, не поверили, по их поведению я почувствовал, что моя лояльность вызывает у них сомнения, — вздох. — По правде, у них есть полное право подозревать меня, я действительно не имею нужной квалификации, — пауза в несколько секунд. — Послезавтра… когда мы поедем в отпуск в Циньдао… я отдам руководителю диск с информацией о сделках и счетах фирмы, хотя это и конфиденциальная информация, зато по крайней мере, они будут уверены в законности твоей деятельности. Я думаю, ты от этого только выиграешь. К тому же, эти данные никуда дальше не пойдут, а значит ты ничего не потеряешь в деньгах. Что же касается твоих прошлых прегрешений, я попросил отца прислать их тебе вместе с этой записью, так что он отправит тебе все тридцатого. Когда вернешься с острова, как раз все получишь. Я понимаю, что мой поступок не достоин чести и гордости полицейского, это фактически предательство, но я не могу уничтожить человека, который начал жизнь с нового листа… — молчание. — Ааа, просто считай это небольшим эгоизмом с моей стороны».
«Я знаю, что ты ненавидишь тех, кто работает под прикрытием, поэтому планирую задержаться на несколько дней в Циньдао, если прослушав эту запись ты все-таки примешь мои чувства, позвони мне, а если — нет, значит, нет. Я не хочу слышать от тебя «прощай». Ладно, я возвращаю всю информацию, что собрал на тебя, надеюсь, ты сумеешь ею правильно распорядиться. Так же, я надеюсь, что вспомнив о прошлом, ты не вернешься к старому».
«Ах да, и последнее, я уже написал прошение об отставке и отдам его вместе с диском перед отъездом в Циньдао, честно говоря, я не заслуживаю звания копа. На этом заканчиваю, отец хочет поиграть со мной в шахматы, я пробуду в Циньдао неделю и я буду ждать твоего звонка, — смех. — Да, кстати, и не смей курить, пока меня не будет! Доктор Хэн сказал, что если ты не бросишь, болеть в груди будет еще сильнее, а сердцебиение — частить, — еще минута тихого шелеста. — Слышишь, скотина! Обязательно позвони мне!»
Затем повисла тишина. Спустя три минуты, когда Цан Юй уже думал, что запись закончилась прозвучало чисто и ясно:
«Я тебя люблю».
Цан Юй оцепенев сидел в президентском кабинете, слушая шелест пустой ленты.
Примерно через четверть часа секретарь в приемной услышала громкий стук, грохот вперемешку со звоном разбивающихся вещей и падающей мебели… громче же всего бил по ушам тихий, но пронзительный вой отчаяния, горький и безысходный.
Эпилог
Пять дней спустя
*Звонок телефона*
— Добрый день, это дом Цинь И Наня. Чем я могу вам помочь?
— О, Вас беспокоят из Городской Гимназии, класса по плаванию. Мистер Цинь И Нань хотел записаться на 26 период обучения по плаванию, но сказал, что уезжает в тот день в Циньдао, поэтому него нет времени произвести оплату, и оставил нам свой номер. Дело в том, что завтра начинаются занятия, поэтому если мистер Цинь все еще желает посещать их, пожалуйста, пусть оплатит сегодня вечером или завтра утром. Если за этот учебный период он все-таки не сумеет научиться плавать, то следующий период он может посещать бесплатно…
— Хорошо, я ему передам. Спасибо.
— Всегда пожалуйста, — на том конце повесили трубку.
Цан Юй легкими шагами направился в спальню, опасаясь разбудить безмятежно спящего в постели мужчину.
— И Нань, — он наклонился, как в тот день, когда И Нань поцеловал его перед уходом, и нежно поцеловал раздутую деформированную щеку.
Мужчина на кровати ничего не ответил.
— Йах, ты игнорируешь меня с тех пор, как вернулся из Циньдао, я не хотел опаздывать на три дня, я звонил тебе каждую минуту, я хотел сказать тебе: «И Нань, быстрее приезжай домой, я жду, когда ты вернешься!», я столько раз звонил, но никто не отвечал… И Нань, не злись, я обещаю, что всегда буду слушать тебя. Кстати, я бросил курить, я больше никогда не буду курить. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Только не игнорируй меня. Нань… ах да, тебе звонили из городской гимназии, насчет посещения занятий по плаванию, ты маленький плут, почему ты обманул меня, ты же не умеешь плавать! — Цан Юй приподнял одеяло, осторожно лег рядом и бережно обнял тело, начавшее гнить.
