скорее патока, а не смола

Небо на жаркой планете было черным, будто без единой звезды и луны, воздух остывать даже не думал, а Оби-Ван намертво прирос к земле и пялился на силуэт в углу пещеры. *** Самым первым, что Оби-Ван сделал, когда прибыл на Татуин, была попытка - попытка найти, почувствовать хоть кого-то. Он привык к ощущению постоянного присутствия - не голосов и даже не отдельных мыслей, а именно присутствия, связи всех других с Силой, связи его самого с Силой. Осознание себя частью чего-то большого, вечное чувство обезличенной сплоченности. Джедай никогда не бывает один. А Оби-Ван был. До Йоды было не докричаться, и Оби-Ван боялся даже представить, насколько тот сейчас далеко. Квай-Гон должен был выйти на связь, но, видимо, не спешил - или, может, опять учил бывшего падавана терпению. Энакина не было. Совсем. Нашлась только давящая тишина и ощущение бешеного дисбаланса Силы. В остальном Оби-Ван был один. Но к новому постепенно привыкаешь, каким бы изматывающим - а это именно то слово, которое Оби-Ван подобрал после долгих часов душного, беспомощного ожидания неизвестно чего для ситуации в целом и Татуина в частности - "изматывающий" - в общем, каким бы изматывающим оно ни было. Оби-Ван нашел лачугу для жилья, привык ежедневно до рассвета ходить за водой до фермы, смирился с жарой, с солнцем, с песком. Научился терпеть тишину. *** Вторым, что Оби-Ван сделал, когда прибыл на Татуин, был визит к малышу Люку и его новой семье. Долгого диалога у них не вышло - приемные родители были простые работяги и на слове "джедай" то ли прониклись каким-то уважением, то ли испугались, то ли все вместе. Оби-Ван был привыкший к такой реакции и просто ушел. А потом для верности заменил в их сознании "джедай" на "путешественник", ведь, так или иначе, едва ли он был теперь джедаем. Удивило его то, что ни малыш Люк, ни его родственник, несмотря на кровные узы, ничем не были похожи на... Впрочем, это как раз к лучшему. Оби-Ван научился держаться в стороне, приглядывать издалека, нет ли опасности. Увидел красоту в простом пустынном пейзаже и двойных закатах. Оби-Ван научился жить один. *** Третьим, что Оби-Ван сделал, когда - вот буквально только что, было осознание. Осознание того, что он живет не один. Кто-то сидел в углу темной пещеры, прямо под разломом в своде, и света жалкой горстки звезд вокруг этой жалкой планетки оказалось как раз достаточно, чтобы сделать видимым лысый татуированный череп. И рожки. "Страх - к темной стороне путь", - заговорил в памяти мастер Йода. "Заткнись нахер", - заорал в ответ страх. Оби-Ван не взял световой меч. Оби-Ван не взял световой меч, потому что вышел прогуляться на десять минут и убить бессонницу. Он оставил. Световой меч. В своей лачуге. Незаметно уйти уже не выйдет. Подкрасться сзади и вступить в рукопашный - изящное самоубийство, но к этому Оби-Ван пока не готов. Обрушить часть свода?.. Но за страхом, как и завещал великий мастер Йода, последовал гнев - каждая секунда промедления могла стоить жизни не только Оби-Вану, а, что важнее, маленькому Люку. Пока он стоял, как вкопанный, и пялился на убийцу своего учителя, шансы таяли один за одним, и Оби-Ван перестал сомневаться и смотреть в будущее, а потом бросился вперед настолько одновременно тихо и быстро, насколько мог. А потом, когда до силуэта оставалось всего полметра, на Оби-Вана уставилась пара горящих желтых глаз. Дарт Мол увидел его, и смотрел он прямо в упор. Мысли, в отличие от движений, сменяли друг друга медленно, и все же Оби-Ван понял, насколько ему повезло - у ситха не было светового меча. Зато были какие-то до странного совершенные навыки ближнего боя. Дарт Мол наносил удары точно и резко, целым градом, не давал опомниться и все время подступал вперед. Оби-Ван стремился уйти как можно дальше и пустить наконец в ход Силу, но противник будто специально ему не позволял. После череды атак и уворотов страх отступил - осталась только знакомая джедайская сосредоточенность. Оби-Ван почему-то вспомнил падаванские уроки рукопашного, вспомнил давно забытое чувство ментальной связи с противником. Когда в последний раз он вообще сражался без меча?.. Квай-Гон в одиночку учил его драться, и ощущалось это так же, как сейчас, и... И Оби-Ван допустил осечку. Всего одну, но этого хватило, чтобы в следующий миг оказаться прижатым к земле. Дарт Мол душил его - не Силой, голыми руками. Красно-желтые глаза горели злобой, когти больно передавливали под подбородком, и Оби-Ван уже было подумал, что видит звезды на пещерной стене, как вдруг на краю отключающегося сознания послышался голос. - А смысл. Ситх заговорил? Ситх заговорил, а потом в горло хлынул обжигающий воздух и череп перестал грозиться лопнуть. - Убивать джедайское отродье вроде тебя - только руки пачкать. Пока Оби-Ван прокашливался лицом в песок, ситх поднялся с коленей и начал уходить. Оби-Ван с трудом вытянул руку, пытаясь притянуть его Силой обратно, и захрипел: - Ты убил моего учителя! - А ты убил меня, - парировал ситх, не обернувшись. Кстати об этом. Оби-Ван все же сумел подняться и вытянуть вперед обе руки сразу - ноги ситха заскользили по песку в обратную сторону. - Кто послал тебя?! Зачем ты здесь?! Говори! Ситх резко развернулся, сбрасывая контроль Оби-Вана. Красно-желтые глаза снова полыхали. - Меня. Никто. Не посылал. И ты мне тем более не всрался. Держись подальше, Кеноби. Возобновившаяся злоба в голосе и взгляде вперемешку с «неджедайской» лексикой сбила Оби-Вана с толку, и он не успел остановить ситха. *** Четвертым, что Оби-Ван сделал на Татуине, было понимание. В следующий раз они встретились примерно неделю спустя, уже днем, на ферме добычи воды. Вернее, встретились - это сильно сказано: ситх издалека посмотрел на Оби-Вана, Оби-Ван уже приготовился броситься вперед, но в следующую секунду ситх отвернулся и просто ушел. Унес всего два ведра с водой, голыми руками - Оби-Ван привык переносить их Силой, сразу штук по шесть. Весь следующий месяц Оби-Ван натыкался на ситха стабильно раз в пару дней - в пещерах, на рынках, на фермах. Удивительно, как он вообще заметил этого «дружелюбного соседа» только через полгода жизни на Татуине. Они не говорили, не кивали и не махали ручками на приветствие, максимум пересекались взглядами. Ситх ни разу не попытался напасть. Оби-Вана это настораживало сильнее всего прочего. А потом Оби-Ван увидел ситха медитирующим на краю утеса. Он сидел преклонив колени, с закрытыми глазами - прямо как тогда ночью, в пещере, вспомнил Оби-Ван - и беззвучно что-то бормотал. Сосредоточенный и в то же время безмятежный, так кстати далекий от реальности. Вот оно. Пара секунд - и Оби-Ван уже стоял в метре от одетой в темную рубашку спины. Так близко, что можно было рассмотреть складки на полинялой ткани, излом на воротнике, градинки пота на алой коже. Рога. Оби-Ван сжал световой меч на поясе. Вот оно. Наконец появился шанс, чтобы- Чтобы что? Оби-Ван остановился. Чтобы отомстить за своего учителя? Но он уже отомстил, он убил ситха и все еще не понимал, почему вообще его сейчас видит. Чтобы обезопасить Люка? Но ситх ни разу не приблизился к дому Скайуокеров, не выведывал ничего у местных, не пытался шпионить. Чтобы нанести урон Империи? А как ситх вообще связан с нынешней Империей?.. Оби-Ван не хотел убивать беззащитного - пусть он теперь «едва ли джедай», так поступать несправедливо. Оби-Ван всего лишь хотел ответов. И честного сражения, если потом потребуется. Оби-Ван с шумом выдохнул и уселся рядом, свесив ноги с края утеса. - Ну, привет. Ситх вышел из транса и резко обернулся. Потом посмотрел на Оби-Вана, на выключенный световой меч, опять на Оби-Вана. Желтые глаза больше не пылали яркостью, только слегка просвечивали недоумением. - Объясняй, какого черта ты здесь делаешь, почему вообще жив и надо ли мне это исправлять. - Ничего. - У меня световой меч, ты в проигрышном положении, не вынуждай, - Оби-Ван, может, и передумал его убивать, но ему знать об этом не обязательно. Ситх вздохнул и спрятал татуированное лицо в ладонях. - Ты убил меня. Но я не умер. Почему мне должно быть не похер, если ты убьешь меня еще раз? Оби-Ван против воли усмехнулся. - Потому что ситхи боятся смерти, как- Он не успел договорить, потому что уже через секунду оказался прижатым к земле. Как тогда, в пещере - у ситха точно было плохо с воображением касательно битв. - Слушай сюда, - глаза вновь налились красным, пока ситх сквозь зубы рычал Оби-Вану в лицо, заслоняя собой солнце. - Я не ситх. Я никогда не был ситхом. Я никогда не слушал про Силу, которая питает все живое, из меня растили убийцу. Тебя заставляли драться на кинжалах, без светового меча? Тебе запрещали использовать Силу на много месяцев? Тебя хоть раз бросал твой наставник ради более сильного ученика?! Оби-Ван не мог ничего ответить - и не потому, что горло было передавлено чужой рукой. - Кроме этой помойной планеты мне идти было некуда. И я не позволю никому никогда назвать меня ситхом - и уж тем более не джедайскому отродью вроде тебя- Настала очередь Оби-Вана прервать его посреди фразы - всего за секунду он сбросил противника с себя и оказался сверху. - А теперь ты послушай, - Оби-Ван заговорил, сдувая со лба непослушную прядь волос. - Твой бывший наставник захватил галактику и перебил всех джедаев. Никого не осталось. Я больше не джедай. Это было очевидно давно, и все же произносить такое вслух... страшно. В глазах напротив снова мелькнуло непонимание. Оби-Ван ослабил давление на чужое горло. - Я давно разорвал связь с Сидиусом и понятия не имею, о чем ты. Тут пришла очередь Оби-Вана недоумевать. - Неужто новости до Татуина идут настолько долго? - Я ни с кем здесь не разговаривал уже много месяцев. - А как давно ты вообще здесь? - С тех пор, как ты меня убил. - Хватит говорить, что я убил тебя, - на Оби-Вана накатило раздражение. - Ты вроде вполне живой. В ответ последовал хриплый смешок, сопровождаемый оскалом клыков. Мол поднялся с земли и зашагал прочь. - Живой - это сильно сказано. Оби-Ван не стал его останавливать. Через неделю, полную сомнений, самокопания и осмысления в целом, Оби-Ван нашел Мола сам. Мол жил в пещере, неподалеку от той, где они впервые встретились, но жилищем это назвать язык не поворачивался - кроме тонкого настила для сна, одного стола и нескольких деревянных ящиков вещей внутри совсем не было. Обитатель пещеры обнаружился сидящим за тем самым столом - сегодня не в черной рубашке, заметил Оби-Ван, а в простой льняной тунике. Выглядело намного менее... зловеще. Оби-Ван скрестил руки на груди и привалился боком к дверному проему. - Сколько ты еще планируешь за мной ходить? - Прости, что отвлек тебя от безумно важного созерцания стены, - Оби-Ван не дал возможности парировать и сразу задал вопрос, с которым пришел. - Если тебе настолько не нравилось служить Сидиусу, почему ты не ушёл раньше? Мол отвернулся резко, как от пощечины. - У меня не было выбора. - Всегда есть выбор. - У тебя был выбор, когда тебя забирали в падаваны? - В хриплом голосе снова заклокотала злость. Оби-Ван помнил то время смутно, и все же оно вызывало улыбку. - Да. Каждый джедай сам решает, быть ему на светлой стороне или обратиться к темной, - уверенности в его тоне сейчас бы позавидовали лучшие наставники. - Круто. Только вот меня никто не спросил. Оби-Ван против воли нахмурился, но перебивать не стал. - Сидиус забрал меня еще ребенком. Стал натаскивать, как охотничьего щенка. Приучил убивать, когда прикажут, и помалкивать. В голосе Мола звучали одновременно какая-то детская обида и глубокая боль; от этого сочетания становилось не по себе. - Для меня никогда не было светлой стороны - я про темную-то едва что знаю. Были только задания, которые надо выполнить. И страх наказания. Мол сидел сгорбившись, едва не утыкаясь носом в ветхий деревянный стол. Оби-Ван внезапно почувствовал себя глупо и уставился в землю. - Темная сторона, светлая сторона... Они снова сидели на том самом утесе, пока угольное небо облизывало кожу душным, горячим бризом. - Ситхи и джедаи - не больше, чем названия сторон. Вокруг было до звона в ушах тихо, но Оби-Ван все равно едва слышал чужой голос. Что было бы, если бы Мола забрали в падаваны раньше, чем им овладел Сидиус? Обратился бы он к темной стороне или стал бы джедаем? А если бы самого Оби-Вана в юности захватил Палпатин? Перешел бы он сам на светлую сторону, не будь у него выбора?.. - Кеноби. Оби-Ван пялился вверх, от чего чертовски кружилась голова. Казалось, что сейчас гравитация обернется вспять, и пустота наверху утянет их обоих. Пришлось отвернуться и посмотреть на Мола. - Прости за твоего учителя. Лицо Мола было напряжено, брови нахмурены, но желтые глаза - золотые, подумал Оби-Ван, они нахрен золотые - смотрели с сожалением. Джедаи из-за своего самомнения не увидели угрозу у них под носом и позволили разрушить республику. Светлая сторона по каким-то причинам не одержала победу. Черного и белого нет. Оби-Ван понял, что выбора может не быть, а еще - что некоторые вещи менять уже слишком поздно. Оби-Ван передумал убивать Мола. Они еще долго сидели молча. *** Пятым, что Оби-Ван сделал на Татуине, было методичное забивание хера на абсолютно все. Сразу после достижения паритета они по негласному уговору стали проводить определенное количество часов в компании друг друга. Если Оби-Ван не находил Мола первым, Мол искал его сам. Они бывали вместе на фермах по добыче воды, пересекались на рынках, когда выбирались за покупками, вместе медитировали. В основном они молчали. Иногда разговаривали. Оби-Ван рассказывал про Силу - так, как рассказывал когда-то Квай-Гон: пытаясь не научить, но увлечь, заворожить, заставить думать, затаив дыхание. Квай-Гон был превосходным учителем - таким, каким Оби-Ван так и не смог стать. Мол всегда внимательно слушал и не перебивал с вопросами - привык, наверное, не перечить наставникам. Тогда Оби-Ван нарочно сердил и провоцировал его, чтобы монолог все же стал диалогом. Мол иногда делился воспоминаниями о государственных интригах Палпатина. Оби-Ван политики не понимал и едва следил за нитью повествования. Однажды Оби-Ван застал Мола орущим на какого-то испуганного местного торговца. Он пришел тогда на рынок купить вяленого мяса, но потом услышал знакомый низко-клокочущий голос и ринулся на звуки, опрокидывая на ходу ветхие прилавки. - Так, а ну стоять, - Мол полыхал красными глазами из-под темного капюшона; Оби-Ван положил ладонь поперёк его груди и отстранил от прилавка, а потом обратился к торгашу: - Что здесь происходит? Продавец начал что-то мямлить на местном языке, но Мол, разумеется, его перебил и зарычал: - Вор! Он пытался меня обсчитать! Мол все еще пытался наброситься на трясущегося торговца, но Оби-Ван его удержал: - В каком плане - обсчитать? - Я заплатил за пять литров синего молока, а вор налил мне четыре! Спустя пару минут Оби-Вану удалось урегулировать спор - даже почти без майнд-триков - оказалось, продавец всего лишь налил молоко в другую бутылку, отчего казалось, что его там меньше, чем нужно. Оби-Ван никогда не видел себя особым миротворцем, но когда твой падаван - Энакин, невольно привыкаешь вылезать из конфликтов. Энакин. Оби-Ван впервые вспомнил про него за... пять? Шесть месяцев? С момента его прибытия на Татуин прошел почти год, с их с Молом первой встречи - полгода, и никто за все это время не попытался связаться с Оби-Ваном. К горлу резко подкатило раздражение. Пора признать, что все союзники, что у него оставались, забыли его. Солнце пекло нещадно, было в самом разгаре, Оби-Ван отбросил челку с влажного лба, потом отбросил ненужные мысли и заговорил с Молом, который брел чуть впереди. - И зачем же тебе капюшон в такую жару? - Местные боятся моего лица. Бутылки синего молока слегка звякали, стукаясь друг от друга в мешке у Мола. Две другие нес Оби-Ван - не Силой, в руках. - И поэтому ты решил, что орать на безобидного торгаша на базаре - хорошая идея? - Да. Оби-Ван посмотрел на землю и обрадовался, что идет позади, потому что так Мол не увидит его ухмылку. - Умница. Иногда они просто часами сидели под ночным небом. Оби-Ван ненавидел летать, боялся высоты, успел побывать на самых разных звездолетах и в самых разных космических системах. Космос не должен был его завораживать, но... завораживал все равно. Над ними все опять было густое и вязкое, и звезды будто попрятались где-то там, в глубине. - Небо такое... черное. Похоже на смолу. Оби-Ван обернулся назад. Мол, нарушивший тишину, лежал на каменистой земле, скрестив руки за затылком. - Тогда уж на патоку. - Патоку? - Теперь была очередь Мола удивленно поднимать взгляд. - Патоку. Сладость такая. - Я не так много сладких вещей ел, знаешь ли, - Мол как-то то ли смущенно, то ли грустно усмехнулся. Ребра изнутри стало распирать. Оби-Ван напрягся. Мол никогда не видел патоку. Чем он вообще привык питаться? Джедаи всегда отказывались от излишеств, и все же для наставников было естественным предлагать падаванам сладкие фрукты после занятий, а на заседаниях Ордена часто были большие подносы с пахлавой... Правильно. Первую половину жизни Мол провел в подчинении у Сидиуса, а вторую вплоть до этого момента - на Татуине, где тоже ничего хорошего. И теперь они оба здесь, заперты. Оби-Ван ненавидел летать, боялся высоты, успел побывать на самых разных звездолетах и в самых разных космических системах. Он насмотрелся многого. Мол не видел ничего и едва ли когда-то увидит. Оби-Вану болезненно хотелось что-то сказать, но слова потерялись где-то по пути. Мол, видимо, понял затянувшуюся тишину по-своему: - Ну, что? На темной стороне печеньки не раздают, оказывается. Оби-Ван не удержался и прыснул со смеху. А потом увидел, что Мол смеется тоже - почти беззвучно и все равно как-то по-хищному, оскалившись, но искренне. Изначально они исходили из принципа "враг на протяжении достаточно долгого времени - это почти друг". Еще - из всех жителей планеты паритет они могли установить только друг с другом: ни один не мог превзойти другого. А еще - их свело банальное одиночество; ситх, джедай, оба сразу, ни одно из - неважно, отсутствие любых контактов с внешним миром ломало любого, и никто из них двоих не хотел поехать крышей больше, чем уже. Оби-Вану давно было плевать на причины. И какими бы ни были эти причины, их взаимодействие привело к тому, к чему привело. Помимо всего остального, они иногда дрались. Они были равны - в силе, в ловкости, в выносливости; в Силе с большой буквы, наверное, тоже, но ей они не пользовались. Даже ростом почти совпадали - только Мол был чуть более мускулистый; Оби-Ван этому удивился, когда впервые увидел его без мешковатых туник (а Мол, оказывается, предпочитал спарринговать голым по пояс). Только вот Оби-Ван привык драться на дистанции - всегда пытался отскочить подальше, увернуться, ударить и отбежать снова. А Мол наоборот - блистал в ближнем бою, торчал вплотную, не давал отойти ни на шаг и забрасывал градом ударов настолько быстрых, что один от другого было не отличить. В остальном они наслаждались гармонией битвы - то как тренирующиеся, то как настоящие враги - но это когда слишком заигрывались. Оби-Ван не считал свои победы и поражения - что бы кто ни думал, а эго у него пока не настолько хрупкое - но был почти уверен, что они приблизительно равны. - Что, устал?! - Оби-Ван быстро выдыхался и чувствовал это, поэтому решил, что самое время немного душевно пообщаться. Еще в начале их тренировок он ожидал, что Мол будет болтать всякую чушь во время битв, но в итоге сам оказался куда более разговорчивым и без зазрения совести этим пользовался. Пытался вывести Мола на диалог и дать себе время на передышку - игра, которую он знал, что проиграет, но в которую все равно играл каждый раз. На всякий случай. Мол тем временем снова бросился вперед, пытаясь зажать его в углу, но Оби-Ван оттолкнул его кулак и стал отступать прочь от стены пещеры. Они боролись уже, наверное, третий час, внимания и концентрации не хватало, сил откинуть непослушную челку с глаз не было, руки давно тряслись, все тело саднило от ударов, которые назавтра расцветут синяками. Льняная одежда липла к мокрой спине - Оби-Ван позавидовал Молу, который, как обычно, был в одних штанах. И все же Мол чувствовал то же самое - он тоже давно устал, но сдаваться тоже не собирался - желто-рыжие в сумеречном пещерном свете глаза были в каком-то нездорово веселом прищуре. Не успел Оби-Ван перевести уже хриплое дыхание, как Мол бросился вперед и занес кулак наверх. Оби-Ван скрестил локти над головой, готовясь блокировать, но Мол в последнюю секунду упал вниз и проскользнул ногой, подбивая чужие лодыжки и заставляя упасть. Оби-Ван больно стукнулся о пещерный пол затылком; из глаз посыпались жгучие искры, которые стали еще ярче, когда на горле сомкнулась горячая рука. Губы Мола кривились в ухмылке, пока он придушивал Оби-Вана и не планировал отпускать, и тому впору было бы испугаться. Но Оби-Ван не пугался - они через это уже сто раз проходили - а вместо этого уже планировал будущий реванш. Мол сидел у него на животе, горячий, и победно пыхтел, как и десятки раз до этого. Снаружи темнело, и небо становилось будто липким, как и каждый день. Вещи шли привычно, уверенно шагали по протоптанной дороге. А потом дорога все же свернула не туда. Даже если бы Оби-Вана спросили, он бы не смог сказать наверняка, кто бросился первым. Ему, впрочем, было на это абсолютно плевать, как и на причины - то ли виной всему бурлящий после битвы адреналин, то ли вязкий пещерный воздух и смуглое свечение вечера... то ли что-то другое. Так или иначе, захват на горле вдруг перестал быть шуточным, жар чужих бедер поперек живота стал слишком ощутимым, а зрительный контакт будто налился свинцом. Уже через секунду Мол кусал его ключицы сквозь рубашку, а Оби-Ван жадно прижимал его к себе за лысый затылок. Мол кусался быстро, больно и почти агрессивно - так же, как дрался, но при этом сосредоточенно пыхтел. Оби-Ван смотрел в потолок пещеры и чувствовал, что клыки каждую секунду как будто обжигают кожу, а еще - что рубашка точно в нескольких местах порвалась, а еще - что он не понимает, почему это вообще происходит, но ему абсолютно похер. Горячие сухие пальцы пропали с шеи, только чтобы опуститься к пуговицам на рубашке Оби-Вана. Мол расстегивал их нетерпеливо и от этого путался. Оби-Ван смотрел на него, как завороженный, и боялся, что стоит вздохнуть лишний раз, как стены пещеры пойдут ходуном, и все вокруг рухнет. Язык у Мола тоже был горячий и сухой, а еще шершавый, как наждачка, и когда он проехался им по шее Оби-Вана, того чуть не подбросило. Мол в ответ засмеялся каким-то горловым мурлыканьем ему в изгиб шеи и плеча. Оби-Ван чувствовал, как его собственные ладони становятся липкими от пота на чужой жилистой спине. От мускулистой татуированной груди валил жар. Оби-Ван боялся, что с этим жаром расплавится, вварится навсегда в песок, останется осколком стекла. Тело отзывалось дрожью на вибрацию чужих губ по коже шеи, плеч, груди, живота. Мол тщательно выбирал, где лизнуть, а где укусить, синяки, оставшиеся с их битвы, то заласкивал, то, наоборот, заставлял наливаться ярче. Оби-Ван напряженно извивался, стирал затылок о каменистый пол, закатывал глаза и стонал против воли, а еще боялся, что если разожмет кулаки на чужой спине, все вдруг прекратится. Страх - путь... куда там путь? Мысли роились с бешеной скоростью и не дали вспомнить. Мол вдруг оторвался от него и сел. Живот Оби-Вана обожгло тревогой, которая, правда, быстро сменилась более приятным теплом, когда Мол стал играть с завязками на штанах Оби-Вана. - Ты же когда-то уже... - Орден такое... не поощряет, - Оби-Ван не дал закончить вопрос, хотя захлебывался воздухом и едва мог говорить. - Но да, когда-то я уже. Когда-то. Он выделил интонацией последнее слово, надеясь, что Мол поймет - Оби-Ван уже едва помнил тот раз. И Мол понял, судя по его кривой улыбке. - Будем считать, на первый раз тебе повезло. Оби-Ван хотел поинтересоваться, с какой, собственно, стати предполагаются какие-то другие "разы", но вместо этого слабо застонал. Мол стал массировать его промежность, бессовестно ухмыляясь и совсем по-хищному скаля зубы; Оби-Ван вяло подумал, если он это продолжит, скоро у них щеки будут одинаковые по цвету. К счастью, Мол, видимо, решил, что наигрался в эту полупытку, и вернулся к завязкам Оби-Вана. Он пересел и наклонился вперед - так, что стали видны шипы на спине - и принялся сосредоточенно и немного раздраженно перебирать пальцами. Оби-Ван будто в трансе приподнялся на локтях, протянул руки вперед и впервые за вечер сам дотронулся до Мола. Напряженная грудь казалась раскаленной и немного влажной. Оби-Ван бессознательно стал очерчивать большими пальцами татуировки, проглаживая вверх-вниз, не в силах оторвать взгляд. Но когда он дошел до пояса черных штанов, под подушечкой пальца стало шероховато. Мол перестал мучать завязки и весь замер, а потом посмотрел на Оби-Вана, выпрямился и спустил пояс чуть ниже, показывая. Точно. Шрам. До Оби-Вана вдруг дошло, что он так и не извинился за это. Сейчас слов опять было не найти. - Резать надо было глубже. Мол насмешливо хрипел, но в голосе все равно проскальзывала какая-то грусть. Оби-Вана затошнило. - Слушай, я- Мол не дал договорить, мазнув по его губам большим пальцем. А потом свободной рукой поймал запястье Оби-Вана и опустил его ладонь вниз, вдоль шрама и дальше под пояс брюк. А потом Оби-Ван дотронулся до него, и Мол впервые за все время застонал, откидывая голову назад. Когда с одеждой наконец было покончено, Мол вернулся к слегка агрессивному настрою и велел Оби-Вану снова откинуться на спину, постепенно пересаживаясь и не выпуская из руки его член, но вдруг замер, будто задумавшись. Оби-Ван хотел воспользоваться тишиной и спросить, что тот собирается делать. А в следующую секунду вокруг его члена сомкнулось до боли тугое колечко мышц. Оби-Ван застонал, давясь слюной. Он думал, Мол будет дразнить его до самого рассвета, но тот тоже вымотался и начал двигаться вверх-вниз, потому что тоже не мог больше терпеть, и от этого окончательно сносило голову. Оби-Ван протянул руку вперед - почему-то уже без страха разрушить все - и снова обхватил Мола, играя большим пальцем с головкой. Мол в ответ совершенно потрясающе зарычал. Воздух стал тяжелым и жарким, будто был сделан из меди. У обоих болели от синяков мышцы, напрягаясь все сильнее. Адреналин, накопившийся еще с боя, просил вырваться, разрывал вены изнутри, делал пульс совсем бешеным. Оби-Ван смотрел Молу в глаза - из них испарились остатки напускной игривости, зато все вокруг зрачков наливалось ярко-красным. И то ли виной всему пещерное освещение, то ли подступающий оргазм, но Оби-Вану казалось, что цвета в них переливаются, как разноцветная стеклянная крошка на солнце. Мол кончил первым, когда Оби-Ван сильнее сжал его, и глухо застонал, снова откидывая голову. Оби-Ван посмотрел на кадык, подпрыгнувший под красно-черной кожей, и в следующую секунду кончил сам. По телу разлилась горячая волна, пальцы ног поджались, и Оби-Ван понял, что видит звезды на своде пещеры. Мол лег на него, восстанавливая дыхание. Оби-Ван прижался губами к его виску и подумал, что так и не успел поцеловать его за сегодня. Пожалуй, это подождет. Оби-Вану было липко и до сих пор жарко, от долгого лежания на песке болели спина и шея, к Молу и вовсе было миллион вопросов - но сейчас глаза слипались и его вырубало, и он понял, что сейчас ему на это все, в общем-то, абсолютно похер. *** Шестым, что Оби-Ван сделал, спустя три долгих года на Татуине, было... довериться. Оби-Ван стоял напротив двери в свою лачугу, как вкопанный, и слушал, как изнутри доносятся два голоса - знакомый глубоко-хриплый и писклявый, детский. В голове против воли пронеслась тысяча мыслей. Оби-Ван сто лет назад бросил световой меч в какой-то из сундуков и даже не вспоминал. Но за дверью всего лишь обнаружились малыш Люк и- Мол, Мол, который улыбался и заставлял пару груш вращаться в воздухе. Люк заливисто смеялся, а в следующую секунду заметил Оби-Вана и кинулся вперед. - Дядя Бен! Оби-Ван неловко засмеялся и взъерошил волосы Люка, пока тот обнимал его за ноги. - Малыш, что ты делаешь тут? Где твои родители? - Красный волшебник показывал мне фокусы! - Люк никак не мог перестать радоваться; Мол попытался спрятать улыбку, но ему не удалось. - Пойдем скорее, я отведу тебя домой. Когда через некоторое время Оби-Ван отвел сбежавшего ребенка к семье и вернулся, Мол все еще был у него, сидел на кровати. Нынче Мол большую часть времени стал проводить у него. - Ты теперь у нас, значит, Бен? Оби-Ван закатил глаза. - Джедайское имя для меня в прошлом. Пусть лучше все знают меня так. - Будь осторожнее со своими майнд-триками. А то поправишь им слишком много воспоминаний - забудут, кто они есть. Оби-Ван усмехнулся. Повисло неловкое молчание. - Все еще ждешь, что я вдруг наброшусь на мальчишку и потащу его к ситхам, а? От горечи в обычно самоуверенном голосе скрутило живот. Оби-Ван сглотнул. - Ты видишь, что в нем есть Сила. И вы с ним ни разу еще не- - Хэй, я не виню тебя, Кеноби, - Мол вдруг посмотрел на него и криво улыбнулся. - Ты хочешь его защитить. И правильно. Не спеши с доверием, если нужно. "Не спеши с доверием". Последний, кому Оби-Ван доверился, чуть не сбросил его в лаву. Оби-Ван думал, что не поверит больше никогда и никому. - Я никогда раньше не видел, как ты используешь Силу. - Берегу ее для самого нужного, - Мол пожал плечами, как будто повеселить мальчишку летающими грушами - самое нужное. Оби-Ван вдруг почувствовал, что последняя крепость рухнула. Больше не осталось смысла не доверять. Он подсел к Молу на кровать и положил голову ему на плечо, и едва слышно прошептал: - Я уже доверяю, знаешь. Доверяют обычно семьям, родным, близким. Ни у одного из них этого не было, но зато у них были- они. Джедай, который перестал быть джедаем, и ситх, который никогда не был ситхом. Вдвоем на планетке на самом краю вселенной. И, пожалуй, для доверия этого хватало.