Генезис

Как только я выхожу из подвала, то сразу же встречаю Кола. Он смотрит на меня с некой жалостью, он видимо не думал, что у нас с Каем творится такое в отношениях, к тому же, теперь я уверена, что он подслушивал и теперь, я рада, что всё же много не болтала. Однако этот взгляд Майклсона противен мне. Будто его жалость поможет мне. В голову пришла идея, как можно было бы прямо сейчас спасти Малакая, но это было бы слишком рискованно. Даже, если бы я сорвала с Паркера наручники, подралась бы с Колом, то не факт, что он не свернул бы мне шею и набросился бы на Кая, вырвал бы ему сердце. Не знаю, может и стоило бы рискнуть, но будем честными, это привычка Кая. Рисковать, вспылить, действовать на эмоциях. Я бы хотела спасти Малакая хоть сейчас, разорвать наручники, которые скорее всего, запрещали ему колдовать, потом я спросила о тех кандлах у Кола, и он сказал, что они и впрямь запрещают Паркеру колдовать, а ещё у него нет кольца от солнца, поэтому он не может сбежать днём, да, и к тому же он заточён заклинанием в этом проклятом подвале. Я бы не смогла вытащить Кая оттуда, даже попытавшись рискнуть. Либо он был бы мёртв, либо Кол. А смерти того или другого мне не особо хотелось. Да, сейчас я уже не так дружелюбно настроена по отношению к Колу, но всё же он был частью моего прошлого, и пока что я не хотела его смерти, и не хотела лишаться этой части прошлого. — Не думал, что у вас такие нежные отношения, — произносит Майклсон, когда мы уже подходим к нужному кварталу, где была его семьи. — Я уверена, что вы с Давиной смотритесь более отвратительно, — почти безэмоционально, говорю я. Улицы Нового Орлеана почти покрывались ночным сумраком. Людей было не так много, как обычно, бывало, это летом, джаз был немного грустным, а парень, что шёл рядом со мной, болтал, рассказывая о том, что я могу обрести семью, если вернусь к Майклсонам. Он говорил и говорил. Пока мне не надоело это слушать. — Хватит. — Я останавливаюсь. — Сколько можно говорить мне о том, какие вы хорошие и благородные? Вы были мне нужны, но не оказались рядом. Клаус не мало отнял у меня, да, он конечно же потом отплатил мне, но всё же. Ты столько раз заставлял меня задуматься о том, чтобы отключить чувства. Ты почти толкнул меня на дорогу ненормального убийцы. Ребекка та ещё любвеобильная врунья. В вас Майклсоны ничего хорошего нет, как бы вы не пытались, как бы не старались, чтобы не делали и не говорили, вы всё те же ненормальные убийцы, те, кто разрушают всё к чему прикасаются, ничего не могут сохранить, лишь рушите и убиваете. Единственное особенное в вас, это то, что вы являетесь первородными вампирами. И то, — я уверена, Колу не особо нравится то, что я говорю, но на это я и рассчитываю. — Это не ваша заслуга. — Даже у убийц есть семья. Я ни один, Клаус тоже, Фрея, Ребекка, Элайджа. Мы есть друг у друга. А что насчёт тебя? Твой отец мёртв, мать покончила с собой. Ни сестёр, ни братьев. Других родственников тоже нет. Друзей ноль. Ты поэтому и цепляешься за Паркера, потому что он единственный, кто захотел быть с тобой! На нас начали оборачиваться прохожие. Кол сорвался на лёгкий крик, ему явно не понравилось то, что я высказала. Однако я считаю, что не открыла Америку, я сказала правду, которую он прекрасно знал и ни раз сам это произносил, может сквозь темы, не акцентировал на этом внимания, но всё это он сам произносил. Я лишь повторила, собрав всё в едино. Но я никогда не рассказывала ему о своей семье, никогда не делилась тем, что у меня нет никого, однако я говорила это Клаусу, а он видимо передал это Колу, и скорее всего не только ему. Нет, это не было особой тайной, то, что он сказал. Но, я говорила это Никлаусу, и желала, чтобы знал об этом только он. Если бы я хотела, чтобы об этом знал Кол, то сказала бы лично ему. Раз Ник передал это своему брату, то скорее всего рассказал и другой своей родне. Хотя, это не может быть точным предположением. Может Кол сам запросил эту информацию, а Ник просто не отказал. Но как-то я в этом сомневаюсь, с чего бы Колу было хоть что-то интересно обо мне? Если я, конечно, не была связана с чем-то весёлым, развратным и «опасным», то ему было плевать. Как только он всё это произнёс, то я поменялась в лице. Ухмылка и смешок сразу же вырываются из меня, а руки скрещиваю на груди. Может, это и было правдой, может, я цеплялась за Кая только, потому что он удерживал меня рядом с собой. Не знаю, разглядел ли Кол в моих глазах боль, что, как дрожь прошлась по всему моему телу в момент и исчезла, оставив после себя невыносимую грусть, такую, от которой даже плакать не хочется, лишь перематывать в голове эти слова и чувствовать серую пустоту в сердце, свернувшись калачиком. — Лучше быть одной всю вечность, чем иметь семью, которая всегда готова загнать тебя в гроб, предать или убить, — произношу я, подавляя в себе невыносимую печаль. — И Паркер, по крайней мере, никогда ничего у меня не отнимал. Я заглядываю в глаза Майклсона и вижу, как он, кажется, не понимает, может даже немного осознаёт, что я сочувствую ему и, что он наговорил немного лишнего. Ему будто жаль, и он одновременно зол. — Пошли, а то твой братец подумает, что я навредила тебе и уже давно еду в Мексику со своим психом, — говорю я и развернувшись, направляюсь дальше. Не знаю, может, и не стоило это ему высказывать, но почему нет? Он совершенно плюёт на меня. К тому же, я буквально чувствую, как наша с ним дружба начинает рушиться, а ведь я ожидала от Кола немного другой позиции, видимо слишком много ждала. Почему-то, я была уверена, что Кол станет на мою сторону, поймёт меня, и уж тем более, не станет удерживать рядом с Клаусом, он-то должен знать каков его брат, спасать людей от общения с ним. А он, лишь заталкивает людей в сети своего параноидального братишки. Когда я захожу в комнату, то сразу удивляюсь увиденному. Фрея лежала на моей постели, читая книгу, что я ещё не успела прочесть сама, я только начала её. Блондинка не сразу замечает меня, но, как только я хлопаю дверью, то взгляд Фреи переводится на меня, она немного расплывается в улыбке и закрыв книгу откладывает её, сама приподнимается и касается ногами пола. — Тебя отводили к Паркеру? — спрашивает она, упираясь руками по бокам от своих бёдер. — Да. Правда мне стёрли память о том, как мы дошли до туда и обратно, но слава богу мне оставили воспоминания о том, что там было, — произношу даже как-то немного с грустью я. Мне не особо хотелось натягивать улыбку для Фреи, хотя, то, что блондинка улыбнулась мне, как-то по тёплому, всё же слабо, но порадовало меня. Я делаю шаги к своей койке. Меня совсем не напрягало, то, что ведьма сейчас оказалась у меня в комнате и на моей кровати, может и не стоило так снисходительно относительно к тому, что девушка проникла в моё личное пространство, как бы пользуется тем, что принадлежит мне. Наверное, будь это какая-нибудь другая девушка, то я наверняка приступила бы к ссоре и раздула бы из мухи слона, но сейчас я была опустошена и к тому же, не хотелось срываться на Фрею, девушка пока что не сделала ничего мне плохого и даже помогла. Она ещё ни разу не говорила о Клаусе, как о том, кого стоит слушаться и, кому стоит подчиняться. Она была такой доброй, дружелюбной, искренней, прямолинейной и как будто совершенно не подлой. Будто вовсе не часть семьи Майклсонов. Пока что, я не особо обращаю внимание на такой резкий контраст, потому что мне это нравится, но в будущем, я уверена, наверняка, мне это аукнется. — Ты уже прочитала? — спрашивает девушка, посмотрев на книгу. — Только начала, — произношу я. — Ты уже читала её? — Да, но очень давно. Думаю, тебе понравится конец, — произносит Фрея, слабо улыбнувшись. — Хочешь я останусь с тобой? — предлагает блондинка. Оставаться в одиночестве мне хотелось меньше всего. Печальные мысли быстро бы появились у меня в голове, и я бы скорее всего после этого захотела бы выпить. Сейчас, когда я и так понимаю, что с трудом смогу одна вытащить Малакая, к тому же и противостоять Майклсонам, то начинает казаться, что ты один против всего мира, ни на кого нельзя положиться, довериться и даже попросить о помощи. То мерзкое, серое чувство пустоты всё ещё присутствовало во мне и медленно душило меня, заставляя желать хоть минимального тепла и лёгкой заботы. — Да, — произношу я и залезаю на кровать. Фрея ложиться рядом со мной. Она лежала прямо напротив меня, а я чувствую запах её духов, с нотками лилий. Весьма приятный аромат. Это было так странно. Девушка, что была частью семьи Майклсонов, не казалась ужасной, она может и выглядела так, что может прикончить тебя одним взмахом руки, её глаза выдавали её жестокость и способность бороться. Но, когда она улыбалась, то поверить в то, что она может прикончить тебя, очень трудно. — Мне жаль, что так всё происходит, — произносит Фрея, что толкает меня на мысль о том, что она сейчас может начать разговор о Клаусе и о том, какой он всё же хороший и, что стоит прильнуть к нему, сдаться и забыть про Кая. Клянусь, если она продолжит и скажет о чём я думаю, то я столкну её с кровати, серьёзно. — Но, что, если ты стараешься ради парня, ради которого может, не стоит стараться? — спрашивает она. Она и слова не сказала о Нике, но она видимо хочет узнать, почему я так из кожи вон лезу, чтобы спасти Паркера. Я с удовольствием объясню ей. Она ведь наверняка, я уверена, расскажет об этом своим братьям. Может, тогда они поймут, что я не сдамся и, хотя это очень самонадеянно, сами сдадутся. Я немного нервно выдыхаю и готовлюсь к тому, чтобы снова доказывать то, что Малакай не такой уж и монстр. И его легко полюбить. — Я уверена, что если бы я попала в такую же ситуацию, то Кай обязательно бы начал меня искать. Он может и может без зазрения совести кого-то убить, но он всё же порой бывает хорошим, иногда. И, к тому же, кем бы он не был, он любит меня, а я люблю его. — Ты с ним, из-за того, что он с тобой? — понимает девушка. Как бы прискорбно это не было, как бы плохо и ужасно это не звучало, но она сделала правильный вывод. Если бы Паркер не был навязчивым, если бы просто не похитил меня, то скорее всего, я сейчас бы всё ещё вздыхала по Колу Майклсону и может, даже раздумывала о том, как бы отвязаться от Давины. Может, Малакай и был сущим злом, но он больше не желал мне навредить, он любил меня, а я любила его, даже после того, что он сделал. Я просто любила его, и меня больше не волновало, что он похитил меня. Наверняка, Кай не желал мне навредить, наверняка он планировал всё по-другому, но я оказалась слишком бойкой, поэтому ему пришлось быть грубее. Может, если бы я была тогда податливой и сговорчивой, играла бы из себя жертву, как Елена, то может и между нами было бы всё по-другому, может, Кай собирался сделать всё тогда по-другому. — Я с ним, потому что он единственный, с кем я почувствовала себя нужной и любимой.