Генезис

Я выхожу из номера и закрываю за собой дверь. Не успеваю я спуститься на первый этаж, как меня сразу догоняет Фрея. Наши номера были не так близко, как могли бы. Я специально взяла номера через два друг от друга. Но я не учла того, что, если я или Кай будут уходить, то мы пройдём мимо окна девушки, поэтому она может заметить меня или его, смотря, чего именно она желает добиться. — Джессика, — слышу я и оборачиваюсь. Блондинка спускается по металлической лестнице, ко мне. — Ты куда-то идёшь? — спрашивает она. — Да, хотела кое-куда сходить. А что? Меньше всего я хотела, чтобы она шла со мной. Это даже теперь уже с моей стороны эгоистично и выглядит по-свински. Она помогла мне вытащить Паркера, она была рядом со мной, когда я осталась совсем одна. А я теперь пытаюсь избегать её, это даже как-то низко с моей стороны, не находите? Но я и не обещала ей ничего, кроме как подвезти до другой страны. — Можно с тобой? — интересуется она. Блондинка выглядит сейчас весьма невинно и безобидно, что даже очень мило, поэтому я соглашаюсь. Мне казалось, что она ляжет спать, когда мы приедем в мотель, но она кажется кишела энергией, скорее всего это благодаря магии, ну, или она очень энергичная. Я не особо была сосредоточена на выборе вещей, брала то, что нравится, быстро мерила и покупала, или точнее просто заставляла кого-то весьма богатого заплатить за меня, ведь у меня денег не было. Но мне также пришлось заставлять кого-то платить за Фрею и меня это не напрягало, меня больше напрягало то, что она слишком долго выбирала то, что хочет взять. Мы провели немало времени в магазинах, я чаще всего ждала блондинку. Но она всё равно взяла не так много, хотя перемерила кажется всё, что было в этих бутиках. Когда мы провели около трёх часов в торговых центрах, я даже не преувеличиваю, то я начала настаивать на том, чтобы мы уже поехали в мотель. Небо уже было тёмным, но звёзд не было видно. Фонари освещали улочки города, в котором мы остановились. Людей было весьма много, снега мало, это ведь весьма большой город, где бурлит жизнь, снег просто таял из-за машин, к тому же, это не Россия, чтобы здесь были сугробы размером с человека. Мы проехали половину пути, к слову, машину вела Фрея, а не я. Хотя я и не просилась за руль, мне всё равно, почему-то, было не особо приятно, что меня за него не пускают. — Я подумала над тем, чтобы разойтись после того, как мы приедем в Канаду… — она говорила весьма сдержано, будто сомневаясь в своих следующих словах, и это наводит меня на мысль о том, что она скажет сейчас кое-что, что мне не понравится. — В общем, что, если мы оставим Паркера? Могли бы продолжить наше с тобой путешествие вместе. Нам же хорошо вместе. Можем не останавливаться в Канаде. Я была тем типом людей, которые могли сдерживать свои эмоции, в большинстве случаев. В конце концов, когда ты коп, то ты просто обязан этому научиться, но есть один минус твоей сдержанности. Это может вылиться в огромный взрыв, даже если иска для этого вызовам маленькая, но даже она может привести к огромным ущербам. Я сдержала себя и в очередной раз намекать на то, что Кай дорог мне, дорог больше всех на этом свете, не стала. Но я определённо сделала выводы и была уверена, что это только начала заполнения пороховой бочки. — Я не знаю, мне надо подумать, — произношу я, решая, что сейчас резкий ответ может только навредить всем. Что если блондинка взбесится и убьёт меня с Каем? Или может, сообщит своему брату, где мы? Мне не особо хотелось рисковать сейчас, поэтому я посчитала, что стоит сказать всё размыто и не давать точного ответа. Я вижу, как Фрея расплывается в улыбке, будто я согласилась. Но я даже не думала давать согласие, я просто попыталась уйти от этой темы. Я не хотела оставаться с ней, она всего лишь была нужна мне, когда я была с Майклсонами, а сейчас мне по сути не было до неё дела. И да, это прискорбно. Да, я грубая. Да, я та ещё мразь. Да, это неправильно. Да, я бесчеловечная, циничная и бесчувственная. Но, я верующая, а ещё я спасла немало жизней, когда была человеком. Поэтому, я не особо чувствую себя виноватой за все свои поступки в обличии вампира. Скажите «спасибо», что хотя бы могу это признать. Что хотя бы никого не тешу какими-то надеждами, хотя нет, я её тешу надеждами, но хотя бы не себя. В любом случае, у меня сейчас нет угрызения совести. И судья мне только Бог. Мы подъезжаем к мотелю, и я сразу вылезаю из машины. Открыв дверь пассажирского сидения, я достаю пакет и закрываю её. Направляюсь в номер, но меня догоняет ведьма. Она преграждает мне путь и на её лице красуется дурацкая, но милая и счастливая улыбка. Вы не замечали, что в основном, все счастливые улыбки дурацкие, чьи бы они не были, всё равно дурацкие и глупые. Парковка мотеля не была пустой, стояло несколько машин. Она освещалась фонарями и неоново жёлтой вывеской, на которую начал опускаться мелкий, очень мелкий, снег. Блондинка отходила назад, при этом смотрела на меня. Она шла спиной, но ко мне лицом. — Упадёшь, — произношу я, подмечая, что она и впрямь легко может упасть назад и удариться затылком. — Не-а, — кидает она, и закусывает губу. Но и двух секунд не проходит после её отрицания, как она валится назад, а я успеваю схватить её за запястье и по инерции притянуть к себе. Она замирает, в её взгляде уже нет того счастья, улыбка тоже исчезает, а глаза выражают то, что она о чём-то думает и то, что она слегка напугалась. Я знаю, что мне нужно было отстраниться или как-то пошутить, но ничего из этого я не делаю. И в итоге чувствую мягкие и нежные губы девушки на своих. Запах лилий перемешанный с ещё чем-то приятным по запаху, сразу щекотки мне нос. Она углубляет поцелуй, когда замечает, что я не реагирую, но я и не отталкиваю её. Я слишком сильно шокирована тем, что происходит, до ужаса шокирована. Но до меня быстро доходит, что я делаю, я позволяю ей целовать себя. Поэтому, уже через пару секунд, я отстраняюсь от неё и быстро ухожу что-то пробурчав, даже сама особо не осознаю, что именно. Я захожу в номер и оставляю один весьма большой пакет с одеждой на полу, сама закрываюсь на защёлку и вижу Малакая, который лежал на кровати и следил за тем, что происходит в телевизоре. Он быстро обращает на меня внимание. Я чувствую его взгляд, когда направляюсь в ванную. Слышу Паркера, как он спрашивает меня о том, случилось ли что-то, но я не отвечаю, просто слишком сильно шокирована тем, что произошло. Взяв щётку и зубную пасту, я начинаю чистить зубы, а боковым зрением вижу, как Малакай остановился в проходе ванной и внимательно, нахмурившись смотрит на меня. — Джессика? — окрикивает он меня в очередной раз. Я сплёвываю пасту, а потом помыв щётку, умываюсь сама. Я не могу сказать ему про Фрею, просто не могу. Не хочу, чтобы Малакай ушёл, не хочу, чтобы сделал кому-то больно. Поэтому я стараюсь сохранять спокойствие, подхожу к нему. Нужно придумать логичное объяснение моему странному поведению, и идея сразу же ударяет мне в голову. — Я убила человека, — произношу я. Ложь! Чистая ложь. И если Кай достаточно хорошо меня знает, он понимает, что я вру. Но я уверена, что сейчас он примет это за правду. Мы давно с ним не общались достаточно тесно и близко, чтобы он вспомнил мои детали поведения. — Я не думала, что выпью из него всё. Я хотела остановиться, но у меня ничего не вышло. Паркер неожиданно для меня, обнимает меня. Когда он стал таким нежным и заботливым? Хотя именно таким он и был, когда я притворялась, что мы пара. Может в этом и есть вся суть. Он милой и пушистый со своими, а с остальными безжалостный и жестокий. Приятно знать, что я теперь исключение для него. Я прижимаюсь к Каю. Чувствую его привычный запах, который мне нравился. А ведь раньше я его терпеть не могла, когда он держал меня у себя в доме насильно. Паркер целует меня в макушку. Когда я лежала на постели рядом с ним, то всё ещё думала о том, что произошло, может, мне и не стоило так убегать от блондинки, но я была уверена, что она знала о том, что я люблю Кая и ни за что бы не выбрала её. Но, может я дала ей надежду каким-то своим жестом? Полный отстой. — О чём ты думаешь? — интересуется Малакай, лёжа рядом со мной, и в отличии от меня, он явно был поглощён телевидением. Оно и ясно. Парень столько лет провёл в одиночестве, да ещё и лишь в одном году, а сейчас по телеку крутят всё то, что он не смог посмотреть, и всё то, что мы с ним не посмотрели, когда были друзьями, когда я рассказывала ему о всём крутом и новом. — Надеюсь, не о том, бедняги, которого ты загрызла? Не переживай ты так. Я вот, вечно кого-то убиваю, думаешь я запоминаю их. Я даже лиц половины не помню. — Я не переживаю за того, кого убила. Я переживаю за то, что сорвалась, — признаться, врать я умела. И думаю, Паркер знал об этом, но сейчас он выглядел так, будто верил мне. И я надеялась, что он верит. — В этом ничего такого нет. Все порой срываются, особенно те, кто всегда старается сдерживать себя. Я затыкаю его поцелуем, наглым и жадным. А потом отстраняюсь и вижу, как он слегка с непониманием смотрит на меня, но уже через пару секунд он и сам поддаётся вперёд и целует меня. Я изредка отрываюсь от него, перелезаю на него окончательно, теперь, сижу на его бёдрах и сразу же чувствую, как его твёрдый член упирается во внутреннюю сторону моего бедра. Чувствую я это через ткань его нижнего белья, через простыни, через ткань своего нижнего белья. Мы уже собирались ложиться спать, хоть это нам по сути и не требовалось, мы же вампиры. Однако заняться особо нечем, поэтому я и Малакай решили, что сон будет не плохой идеей. Руки Паркера скользят мне под футболку, когда я прислоняюсь своей грудью к нему. Кай сжимает свои пальцы вокруг моей груди, по сути, играется с ней, как ему угодно, то ласкает, то становится слишком грубым, но от этого я только сильнее возбуждаюсь и уже начинаю тереться об внушительный бугор подомной. — Чёрт, принцесса, я думал, что я сильнее соскучился по тебе, а оказывается, что это ты жаждала нашей встречи намного сильнее, — произносит Паркер, на что получает лишь мой тихий и смущённый смешок. Он и сам расплывается в пошлой ухмылке. Я и впрямь чертовски скучала по его прикосновениям, по его рычанию и стонам, по его пошлым фразочка и сексу с ним. — Я люблю тебя, — почти шепчу я, ему в губы и уже немного со страхом того, что он сейчас может не ответить мне взаимностью, смотрю в его глаза. Я помню, что он говорил тогда в баре, тысячу раз перематывала в голове эту сцену, но он после этого не мало плохого мне наговорил, поэтому теперь я немного сомневаюсь в его чувствах. Кай убирает руки с моей талии и груди. Футболка, к слову, уже была сильно задрана, но пока что только чуть выше первых рёбер. Он кладёт одну ладонь мне на щёку, приглаживая волосы. Смотрит с такой искренностью, что я совсем забываю обо всём плохом, что он сделал. — Я думал, ты никогда этого не скажешь, — произносит Кай. Он смотрит на меня с такой любовью, что я начинаю совсем переставать сомневаться в том, что полюбила того самого. — Я тоже люблю тебя, Джессика. Теперь улыбаюсь я и снова целую его, а рука ложиться на его член, я начинаю поглаживать его через простынь. Но видимо Паркеру начинает надоедать ласки, поэтому я в момент оказываюсь под ним, а он нависает надо мной. Стягивает с меня моё нижнее бельё, он откидывает его куда-то, пока я обвиваю его бёдра ногами, одной рукой вожу по его руке, от плеча, до локтя, а вторую держу на его шеи, снова целую его. Мне честно не хватало Паркера. Когда мы сбежали из Орегона, то он был весьма прохладен, наверняка о чём-то думал всё это время и почти позабыл обо мне. Но тогда в баре, я поняла, что в нём есть те вещи, за которые его можно любить. Он и сам признался мне в любви. Я уверена, что нужна ему, а он нужен мне, как никто другой. Я целую его, а одной рукой спускаюсь вниз, желая дотронуться до его уже явно напряжённого члена, но он перехватывает мою руку и переплетая мои пальцы со своими прижимает ладонь к матрасу, а я сразу чувствую поцелуй на месте, чуть ниже груди. Паркер прокладывает чуть влажную дорожку от моей груди до внутренней стороны бедра. Он аккуратно целует кожу вокруг сокровенного места, а потом проходится языком, от чего я вздрагиваю, испытывая то ещё удовольствие. Прикрываю глаза и сминаю простынь в кулак, после того, как Кай освобождает мою руку, всё по классике. Кладу одну руку на затылок Кая, зарываясь в его коротковатые волосы. Он держит мои руки на моих ногах, не забывая поглаживать их. — Ты вся мокрая, — произносит он, когда заканчивает меня приятно мучить своим языком. — Кай, ради чёртового Бога, перестань, — произношу я, смотря с мольбой на него, уже догадываясь, что он перекрутит мои слова. — Пожалуйста. — Правда хочешь, чтобы я остановился, потому что мне кажется, что ты лжёшь, — произносит он, как я и предполагала, он всё извратил. — Я, блин, хочу, чтобы ты уже воспользовался своим членом, — не сдерживаюсь я. Малакай довольно улыбается, наклоняется ко мне, целует меня, а я чувствую, как его член заходит в меня. Приятное, тёплое чувство наполненности. С губ срывается протяжный тихий стон, скорее выдох, а глаза сразу прикрываются. Легко было предположить, что Кай мучал не только меня, но и себя, поэтому грубые, быстрые и жёсткие толчки не заставили себя ждать. Одна моя рука была снова переплетена с рукой Паркера, а вторая моя ладонь покоилась на нём. Он же упирался одной рукой в грядушку кровати, и просил посмотреть на него, а я сразу выполняю эту просьбу, хотя скорее звучала она, как приказ. Паркер заглядывал в мои глаза. Мои губы приоткрылись и из раза в раз с них слетел стон, который я даже не хотела сдерживать и не пыталась. Я и сама поддавалась бёдрами навстречу Паркеру. Мне нравилось то, что было сейчас, это было весьма грубым и одновременно ласковым, нравилась его лёгкая животная страсть, которая сводила с ума не его одного. Кай Паркер сводил меня с ума. И не в таком банальном смысле, как обычно это может быть. А немного в другом. Я жаждала только его прикосновений, хотела слышать его голос, хотела, чтобы он был рядом, хотела, чтобы любил меня. Я привязалась к нему, влюбилась, как самая настоящая девчонка, хотя самой больше сорока. Но выгляжу я конечно же на двадцать три с хвостиком. Всё заканчивается одновременно. Он падает рядом со мной, тяжело дышит и смотрит в потолок, как и я. Кай был прав, скорее всего, одним или даже двумя разами мы не отделаемся друг от друга. Он от меня уж точно нет.