Почти удачная попытка

Первые солнечные лучи только-только принялись окрашивать небо в багровые тона рассвета, когда Эрвин открыл глаза. Не считая ночи, проведенной в постели Леви, он не мог вспомнить, когда последний раз так хорошо спал, когда ночное время суток означало для него не вступление в объятия кошмаров и сомнений, а долгожданный отдых после долгих дней работы. Он чувствовал себя так, будто бы каждая клеточка его тела дышала утренней истомой, и даже обычно беспокоившая его после долгого сидения над отчетами спина не напоминала о себе в это безмятежное утро. В воздухе витало ощущение расслабленности, донося до обоняния Эрвина запах трав - кажется, они с Леви вчера так и не допили чай... Леви. Одна мысль, одно только слово, один образ - и низ живота командора опалило таким возбуждением, что он едва сдержал стон. Открыв глаза, Эрвин уткнулся взглядом в растрепанное гнездо черных волос, выглядывающее из-под одеяла. Они провели вместе всего пару ночей, но Смиту было этого достаточно, чтобы запомнить по меньшей мере одну привычку Леви - всегда прятать нос во сне. В подушку ли, под одеяло, куда угодно, лишь бы в тепло. Наверное, эта привычка, оставшаяся с голодного и холодного детства в Подземном городе, так и не изжила себя за пару-тройку лет службы в разведкорпусе. Как бы то ни было, обнаружить тем утром Леви уткнувшимся ему в подмышку было весьма и весьма забавно, а уж слушать потом, как тот ворчит, глядя на усмешку Эрвина... Одеяло укутывало Леви почти с головы до ног, но Эрвин помнил, как тот прошлой ночью решил лечь спать в одной лишь рубашке командора. Самого командора тогда уже порядком клонило в сон, и он не обратил на это внимания. Но сейчас воображение заработало в полную силу, рисуя образ полностью обнаженных ног, прикрытых едва ли до колена, длинных рукавов, которые пришлось подвернуть, и нескольких расстегнутых верхних пуговиц. Еще вчера, отдавая Аккерману свою рубашку, Эрвин отметил, насколько соблазнительно тот в ней выглядит, но тогда на нем были еще и брюки, и сапоги, а что же сейчас, когда Леви облачен только в одну рубашку?.. Недолго думая, Эрвин потянул на себя одеяло, открывая своему взгляду спящего капитана. Леви что-то неразборчиво пробормотал во сне и, уцепившись за противоположный край, подгреб одеяло под себя, укладываясь почти на живот и сгибая одну ногу в колене. От этого движения белая рубашка чуть задралась, позволяя командору увидеть синюшные следы от бедренных креплений УПМ. Смит сглотнул, не отрывая от них взгляд. Эти синяки были свидетельством отваги и самоотверженности Леви, его беспощадности как к врагам, так и к самому себе. Но даже если и не думать о титанах, экспедициях и сражениях, Эрвин поймал себя на мысли, что эти следы не уродуют Леви, а, наоборот, только добавляют ему притягательности. Они так и манили прикоснуться к ним губами, проследить их языком, словно зализывая раны. А уж стоило Леви прижать бедром полы рубашки, ткань натянулась прямо в районе маленькой упругой задницы. Той самой задницы, на которую Эрвин усиленно старался не смотреть в те мгновения, когда Аккерман тренировался на полигоне или убирался в каком-то низко расположенном и труднодоступном месте. Той самой идеально очерченной круглой задницы, которую Эрвин так бесцеремонно и настойчиво лишил невинности пару ночей назад. В то утро он так и не смог уговорить Леви обратиться за помощью к Ханджи, но горячий душ и разогревающее масло сделали свое дело, и во время операции капитан вполне спокойно сидел в седле, будто бы не принимал его член в себя несколько часов назад. Командор Эрвин Смит славился за стенами и вне их тем, что любил и умел рисковать. Он шел на риск каждый раз, возглавляя очередную вылазку и зная, что потеряет в бою с гигантами минимум полтора-два десятка бойцов. Он рисковал, самолично выбирая тех, кто будет верен ему и священному делу разведкорпуса. Он ставил на что-то невероятное, когда забрал у дежурных порванный плащ Леви и отправился к нему, отчаянно лелея надежду переубедить, удержать на этом свете, возле себя. И так же безумно он испытывал судьбу, когда принуждал Леви к сексу в ту же самую ночь. И сейчас он был готов рискнуть еще раз, ведь результат обещал быть очень увлекательным. Леви не проснулся, когда Эрвин сполз ниже по кровати и придвинулся вплотную. Он лишь дернул ногой, когда теплые губы легли на синяк на бедре, поднимаясь все выше. Не проснулся он и тогда, когда Смит, подцепив пальцами рубашку, аккуратно поднял ее выше, обнажая слегка раздвинутые соблазнительные полушария. И, воодушевленный этим, тот прошелся губами по бедру вверх, медленно пробираясь к заветной цели.

***

Лениво простонав во сне, Леви почувствовал холодок на своих ногах, а затем теплое прикосновение чего-то мягкого. Подумав, что ему это снится, он и дальше продолжил лежать как ни в чем не бывало, не желая просыпаться. Услышав влажный звук, похожий на поцелуй, капитан все еще не сдвинулся с места. Ему было интересно, что будет следующим. Теплые прикосновения поднялись до его ягодиц, а затем Леви отчетливо почувствовал горячее дыхание там, где этого чувствовать не должен был. Непонимание и тревога накрыли его, и он моментально открыл глаза, чуть ли не подрываясь на месте. Эрвина рядом не было, не означало ли это... - Ты чего удумал?! - Леви повернул голову назад, смотря на то, как Эрвин тычется носом между его ягодиц, а затем ощутил, как мокрый язык проходится по входу. В тот же миг Леви прошиб пот, а тело моментально ответило на ласку. Хотелось еще. Вот так вот сразу. Еще. - Больной ублюдок! Тихонько хмыкнув, Эрвин коснулся отверстия губами и пробормотал: - Надо же, что-то новенькое... Доброе утро, Леви. А потом вернулся к прерванному занятию, выписывая языком круги прямо по сомкнутому колечку мышц, не надавливая, не пытаясь проникнуть внутрь, а просто дразня и лаская. Большие пальцы придерживали ягодицы Леви раздвинутыми, позволяя Эрвину вовсю хозяйничать между ними. - Откуда ты только этой гадости понабрался?! - расслабив анус, Леви уткнулся лицом в подушку, сминая ее пальцами. Сейчас ужасно хотелось остановить Эрвина, но вместе с тем воображение рисовало, как командор тычется острым языком в маленькую дырочку, пытаясь ее раскрыть. Насколько пошлым под влиянием всего того, что вытворял Смит, стало сознание Леви за эти несколько дней, можно было только гадать. Но в чем Аккерман был точно уверен, так это в том, что Эрвин живым после такого не уйдет. Да как вообще можно было додуматься лизать задницу? Эрвин совсем ополоумел? Хотя... может, это тоже какой-то неизвестный Леви вид секса?.. "Все равно, - думал тот, пытаясь разобраться в ощущениях, - Эрвин последняя извращуга!" - И вовсе не гадости... - пробормотал "извращуга", а потом припал к анусу губами, словно затягивая в поцелуй, и принялся часто и мелко толкаться языком внутрь, с каждым разом пытаясь войти глубже. Частое дыхание и движения бедер Леви говорили красноречивее всего, насколько тому нравится происходящее, но Эрвину было мало. Он хотел услышать больше тех чудесных звуков, что издает Леви, когда ему очень и очень хорошо, увидеть, как тот дрожит от плохо сдерживаемого удовольствия. Дразняще смяв в ладонях великолепные полушария, Смит еще сильнее растянул их в стороны, заставляя колечко мышц еще больше приоткрыться. - И как тебе вид? Не встал еще? Или ты уже ждешь не дождешься, когда сможешь засадить поглубже? - Леви все же не смог сдержать стона, когда в приоткрытое и мокрое от слюны отверстие втиснулся язык и заскользил по стеночкам внутри. Из-за этого Аккерман сильнее прогнулся в пояснице, невольно начиная задницей насаживаться на язык. - Только не вздумай меня целовать... Отстранился Эрвин только через пару минут, когда стоны Леви стали только громче. Небрежным жестом он вытер рот рукой, а потом ощутимо прикусил сначала одну ягодицу, потом другую. Выставив вперед руки, он накрыл тело Леви своим и вжался пахом в то место, где только что был его рот, благо теперь их не разделяли слои ткани. - Меня возбуждает один твой вид, Леви, - зашептал он ему в шею, проезжаясь всей длиной члена по ложбинке. - Такой расслабленный, одетый только в мою рубашку, с этими следами на бедрах... Пожалуй, как насчет того, чтобы как-нибудь заняться сексом перед зеркалом? - Я тебя, Эрвин, сейчас убью! - не теряя времени и пользуясь тем, что Смит сейчас полностью погружен в свои извращенские мысли, Леви сильно пихнул его локтем в живот, скидывая с себя тяжелое тело. Опустив задранную рубашку, он в момент выбежал за дверь, закрывая ее и придерживая с обратной стороны. - Если ты не заметил, то у меня не стоит. Приземлившись на кровать точно на задницу, Эрвин ошарашенно проводил его взглядом. Как он мог вообще пропустить такую небольшую (ладно, ладно, весьма существенную) деталь? С минуту он пытался взять себя в руки, прогоняя дымку возбуждения из своей головы, а потом, все-таки не сдержавшись, громко захохотал. - И что смешного, я не пойму? - просунув лишь голову в дверной проем, Леви удивленно уставился на Эрвина. - И я ухожу. Рубашку оставлю себе! Компенсация за ущерб моим чувствам! С этими словами Леви тихо закрыл дверь. Он бы безусловно отдался сейчас Эрвину, но что-то его удерживало. То, что делал Смит, конечно, было очень приятно, но поддаться этим новым ощущениям у него не получалось. Скорее всего, причина была в том, что Аккерману не хватало опыта в сексуальном плане, а столько новых открытий для него было просто верхом неожиданности. И, наверное, сейчас лучше было бы уйти. Эрвин все равно никуда не убежит, просто нужно подождать... Отсмеявшись, Эрвин взъерошил волосы и автоматически зачесал их пальцами на сторону. - У тебя штаны и сапоги здесь остались. Хочешь пойти к себе через два крыла босиком и в одной моей рубашке? - Вынеси их мне. В твою спальню я не вернусь, - Леви подошел к дивану около стеллажа и развалился на нем, закинув ногу на ногу. Подойдя к стулу, на котором были аккуратно сложены их вещи, Эрвин достал набедренную повязку и брюки Леви, на которых красовались жирные пятна, оставленные его семенем. От воспоминаний угасшее было возбуждение вернулось, и командор прикрыл глаза. - Честно говоря, сомневаюсь, что ты захочешь их надевать, - задумчиво проговорил он сквозь дверь. - Я в курсе, что вещи грязные. Положи на пол и с другой стороны дверь закрой, - строго проговорил Леви. - Если кого-то в коридоре встречу, скажу, что ты меня изнасиловал и заставил в своей одежде ходить, потому что запачкал мою. Специально, - он улыбнулся, представляя, как это бы выглядело со стороны. Очень по-идиотски бы выглядело, надо сказать. - В этом случае все побегут срочно проверять, жив ли я и осталось ли от моего тела хоть что-то, что можно похоронить, - с усмешкой отозвался тот. Леви едва сдержал смех, закрывая рот рукой. А ведь и правда, случись подобное, он бы ни кусочка от Эрвина не оставил. Ну, чисто теоретически это было возможно. - Гони мою одежду, - все же успокоившись, произнес Леви ровным голосом. - Эрвин, тебе по сто раз повторять надо? - Даже не подумаю, - последовал незамедлительный ответ. Стараясь ступать тихо, Эрвин подошел к двери и прислонился спиной к стене. - Может, мне тоже стоит оставить ее себе? В качестве компенсации за моральный ущерб? - Хорошо, у меня есть запасной комплект. Мы же оба знаем, для чего ты хочешь ее себе оставить, - поднявшись на ноги и лениво потянувшись, Леви направился к двери, топая босыми ногами. - Только не расплачься... Эрвин промолчал, прислушиваясь к шагам за стеной. Он был абсолютно уверен, что, как бы Леви ни храбрился, он не пойдет по коридору, где его может встретить любой проснувшийся по нужде кадет, или разведчик, или даже обуреваемая новой идеей Ханджи - а уж если Леви наткнется на Ханджи, то наутро Эрвину придется объяснять, куда исчез главный ученый разведкорпуса. И в то же время он понимал, что Аккерман вовсе не обижен на него, а его поведение продиктовано не гневом или отвращением, а, скорее, растерянностью. Все же вопреки ожиданиям Эрвина, Леви вышел в темный, освещенный лишь огнями факелов, коридор. Захлопнув за собой дверь, в тот же миг он прислонился к ней спиной. Камни неприятно холодили голые ноги, и Аккерман думал, каким путем будет лучше дойти до комнаты, желательно самым коротким. Сапог сейчас явно не хватало, но что было делать. А еще была велика вероятность, что Леви заболеет. Простуду во внешнем мире он уже пару раз успел подхватить и из-за этого один раз пропустил вылазку, валяясь в кровати с чудовищной температурой. Опора под его спиной неожиданно куда-то исчезла, и Леви, не удержав равновесия, полетел назад... ...чтобы в следующую секунду оказаться в крепких объятиях Эрвина, втащившего его обратно в кабинет. Ноги Леви оторвались от пола, и Смит легко подбросил его в руках, пинком закрывая дверь и вглядываясь в его лицо. - Опусти меня на пол, - капитан равнодушно посмотрел на Эрвина. Говорил он совершенно спокойно, но каждое слово было пропитано скрытой агрессией, показывая, насколько он недоволен ситуацией. Леви даже не пытался вырваться. - Я пойду спать. - Тебе ничего не мешает спать здесь, в спальне или, если ты так настаиваешь, в кабинете, - произнес Эрвин, даже ни на мгновение не выпуская того из своих объятий. На его лице было написано абсолютное спокойствие. - До побудки еще четыре часа. - Я в курсе. Ты предлагаешь мне утром натянуть на себя грязную одежду? - он ткнул Эрвину пальцем в грудь. - От нее воняет твоей спермой. - Я заберу твою запасную форму утром, а эту постираю, - произнес тот рассудительно. - Заботливый... На пол поставь! - Леви мотнул ногой, задевая колено Эрвина. С минуту тот пристально разглядывал его. Кажется, капитан наконец внял голосу разума, и конфликт вряд ли предвидится. В любом случае, это не так страшно, как если бы Леви сейчас вышел за дверь практически обнаженным. Поразмыслив, Эрвин все же внял его просьбе. - Пойдем спать? - Да. И вот надо было тебе меня будить? - Леви не отрывал взгляда от командора, а в памяти всплывали прикосновения языка Эрвина к его... Щеки моментально запылали, но Аккерман не выдал смущения. - Я хочу у окна. - Как пожелаешь, - отозвался тот и обнял его за плечо. Сейчас стоило бы почистить зубы и тоже лечь спать, но Эрвин не был уверен, что у него получится заснуть. Возможно, он так и будет смотреть на спящего Леви до самой побудки... Но почистить зубы показалось неплохой идеей. - Ты чего свои извилины напряг? - Леви прижался головой к его груди. - Грустное какое-то лицо у тебя... Эрвин зарылся пальцами в черные волосы и мягко улыбнулся: - Представил, что было бы, если бы ты все-таки побежал к себе через весь корпус. А еще думаю, что хочу тебя поцеловать. - Только когда помоешь рот с мылом, - Леви толкнул Эрвина ладонью в щеку. - Я тоже хочу тебя поцеловать. Рассмеявшись, Смит поднял брови, а потом тихо проговорил: - Тогда жди меня в кровати, я скоро вернусь. - Можешь заглянуть по дороге в мою комнату и взять вещи. И мне все равно, что она в другом конце корпуса, - Леви поцеловал Эрвина чуть выше соска и направился в спальню. Быстро одевшись в просторную бежевую рубаху и штаны, Смит вышел из комнат, плотно прикрыв за собой дверь. Путь в комнаты Леви и обратно занял не больше десяти минут, и, возвращаясь уже с чистыми вещами того, он только надеялся, что Аккерман не уснет к его приходу. К счастью, тот еще не спал, и Эрвин, сложив одежду на край кровати, быстро заглянул в ванную, а завершив там все свои дела, вернулся к любовнику. - Ну вот, теперь тебе придется меня раздевать, - с этими словами он навис над Леви, наконец-то - наконец-то! - целуя его в губы. Леви обхватил лицо Эрвина ладонями, открывая рот и помогая чужому языку глубже пройти внутрь. От него пахло свежестью, а точнее, зубной пастой, от запаха которой Леви мог вылизать рот Эрвина безо всяких задних мыслей. А еще у Смита был свойственный только ему легкий приятный запах, хотя Майк говорил, что никакого запаха не чувствует, а Леви не собирался с ним спорить. Аккерман лежал на кровати, разведя ноги, чтобы Эрвину было удобнее лежать сверху и выцеловывать каждый миллиметр губ любовника. - Я теперь хочу эту рубашку. У нее цвет приятнее... - Леви потянул рубашку Эрвина на себя, притягивая того обратно к губам. - Белый тебе идет гораздо больше, - руки командора легли на бедра Леви, поглаживая синяки от ремней. Оторвавшись от таких манящих губ, он повернул голову и покрыл вереницей поцелуев чувствительное местечко под ухом капитана. - А я хочу... хочу эту, - повернув голову в сторону, Леви тихонечко простонал, вжимаясь пальцами в плечи Эрвина. - Буду носить каждую твою рубашку, - Смит с мастерством растлителя невинных капитанов чувствовал, где именно прикосновения будут приятнее всего - а ведь до этого момента и сам Аккерман этого не знал, открываясь даже для себя с новых сторон. Эрвин безошибочно находил каждое его слабое место, заставляя поддаваться соблазнам, а Леви, кажется, был только этому рад. Но конечно же, когда он был возбужден. В своем нормальном состоянии он врезал бы Смиту по яйцам. - С удовольствием на это посмотрю, - отозвался Эрвин и одну за другой принялся расстегивать пуговицы на белоснежной рубашке Леви, открывая больше пространства для изучения реакций его тела. Желание постепенно возвращалось, разгораясь с новой силой и заставляя Эрвина делать все возможное, чтобы поделиться им с Леви, таким открытым и чувствительным сейчас. - Я могу отдать ее тебе прямо сейчас, если ты позволишь мне взять тебя в ней. Затуманенным взглядом Леви уставился на Эрвина, обдумывая слова того. И ему ничего не оставалось, как согласиться. Да и что тут скрывать: Леви уже сам этого хотел, потираясь наливающимся членом о живот Эрвина. - Давай ее сюда, - Аккерман сильно дернул рубашку на себя. - Она даже тебе большая. Пусть в твоем извращенном мозге появится новая причина подрочить. "Или разложить тебя на ближайшей поверхности", - подумал командор, но вслух говорить не стал, вместо этого стащив с себя рубашку через голову и протянув Леви. Руками он все так же держал его за бедра, проводя кончиками пальцев по внутренней поверхности каждого. - Ты слишком громко думаешь, - Леви быстро снял белую рубашку и сразу же натянул на себя бежевую, что оказалась в разы мягче и приятнее на ощупь. Прикрыв глаза, он задрал ее повыше, шире разводя ноги, но закрывая от взора Эрвина все интимные части. От каждого прикосновения Смита Леви готов был отдаться ему незамедлительно. - О нет, Леви, это ты думаешь о том же, о чем и я, - прошептал Эрвин и снова прижался губами к его рту, проталкивая внутрь язык и практически имитируя им половой акт. Придерживая Леви за бедро одной рукой, другой он провел по складке между бедром и ягодицей, а потом, оттянув ее в сторону, скользнул пальцами в ложбинку. Застонав в поцелуй, Леви напрягся, пытаясь сжать палец. Он обхватил руками шею Эрвина, прижимаясь ближе к его телу, и позволил себе потихоньку расслабиться. Напряженный член просил внимания, и поэтому Леви приподнимал бедра, чтобы потереться о любовника. А ведь буквально несколько минут назад Аккерман думал только о том, как свернется под боком у Эрвина, мирно греясь... Впрочем, пожалуй, этот вариант развития событий его устраивал ничуть не меньше. В следующий же миг Эрвин сместился выше, прижимаясь пахом к паху Леви. Пуговицы на ширинке неприятно давили на плоть, и он расстегнул их одной рукой, высвобождая член и сразу же поднимая рубашку на Леви еще выше, обеспечивая более близкий контакт. Протолкнув палец всего на одну фалангу и оценив, насколько сильно сжимаются мышцы, он немного помассировал любовника изнутри, а потом убрал руку. - Нам кое-что понадобится, - пробормотал Эрвин. - Подожди меня. Чтобы оторваться от Леви, ему понадобилось собрать в кулак всю выдержку, и он с видимой неохотой выбрался из кровати и подошел к маленькому шкафчику у окна, изучая содержимое. Леви недовольно простонал в ответ на действия Эрвина, но ничего говорить не стал, терпеливо дожидаясь его в постели. Ни на секунду он не сводил взгляда с напряженного лица Эрвина, но глаза то и дело опускались на не менее напряженный член, что явно причинял немало дискомфорта хозяину. Леви довольно смотрел на то, как Смит тщательно подбирает смазку для сегодняшних игр. То, что смазка нужна при половом акте, Леви смог понять лишь тогда, когда после первой их ночи начал обдумывать произошедшее. В следующий раз он даже хотел попросить Эрвина использовать побольше для лучшего скольжения. Сегодня как раз и был тот самый "следующий раз"... Пробежавшись взглядом по множеству настоек, лечебных отваров и мазей, Эрвин остановил свой взгляд на маленькой круглой баночке. Через пару минут эта самая баночка лежала на кровати уже без крышки, а сам Эрвин, отправив штаны куда-то на стул, сидел между раскинутых ног Леви и растирал по пальцам приятно пахнущую густую мазь. - Ты не почувствуешь боли, - шепнул он Леви, снова накрывая его собой и направляя пальцы к цели. - Эта мазь подойдет нам лучше любого масла. - Да... Эрвин... - прохладные пальцы проникли в горячее тело капитана, смазывая нежные стеночки. Леви буквально повис на командоре, постанывая от каждого движения, чуть ли не направляя бедра навстречу. Он знал, он помнил, что где-то внутри будет эта волшебная точка, что от удовольствия ему снесет крышу, особенно если учитывать то, что Леви сейчас и так был возбужден от одной лишь близости Эрвина. - Сейчас лучше... И, словно чувствуя, чего так сильно жаждет Леви, Эрвин толкнул пальцы глубже и погладил подушечками выпуклый бугорок простаты, ловя громкие стоны любовника ртом. - Леви... - шептал он, прикрывая глаза и концентрируясь на каждой точке, где соприкасались их тела. Этот раз был ярче первого. То ли дело было в том, что они с Эрвином играли до этого в догонялки предыдущий час, то ли в том, что Смит слишком долго терпел и теперь делится с Леви своим напряжением, а, может, это Леви, теперь познавший, каково это, хотел ощутить Эрвина внутри себя. Воспоминания о таком болезненном первом разе никуда не делись, но что могла значить эта боль в сравнении с необычайным удовольствием после? Аккермана, конечно, не совсем устраивало то, что с каждым толчком он превращался в хнычущее, несдержанное и слишком податливое существо, но чувствовать Эрвина всем своим телом было слишком прекрасно. Эрвин становился только ближе, а именно этого Леви сейчас желал больше всего. Может быть, ему даже хотелось когда-нибудь попробовать то, что делал с ним командор по пробуждении... По виску Леви скатилась маленькая капелька пота, и Эрвин поймал ее губами почти у самого уха, а потом обвел языком ушную раковину, заставив Леви задрожать в его руках. Два пальца сменились на три, разминая и смазывая проход, но Эрвин чувствовал, что очень скоро от всей его хваленой выдержки не останется и следа. Его член пульсировал от нестерпимого желания оказаться внутри, пачкая смазкой плоть Леви, и через пару мгновений Эрвин все же убрал руку, но лишь затем, чтобы раздвинуть пошире ладные бедра, поднимая их повыше. Вокруг покрасневшего и приоткрытого ануса остались следы мази, и он прижался к нему головкой, смазывая себя, но пока не проникая внутрь. А потом поднял взгляд на лицо капитана: - Сейчас. В этом "сейчас" прозвучал и вопрос, и просьба не сопротивляться, расслабиться, принять, и обещание того, что в этот раз все будет гораздо лучше, чем в прошлый. Леви наблюдал за тем, как меняется выражение лица Эрвина, когда тот входил внутрь. А сам Леви громко, несдержанно простонал, зная, как его стоны влияют на Смита, как разгораются глаза того, как сияюще он улыбается. И в этот момент он становился безгранично прекрасен. Смазка внутри сделала свое дело: член сразу прошел до середины, а Леви прогнулся в пояснице и двинул бедрами вперед, пытаясь насадиться до конца. Проникновение было очень болезненным, но достаточно быстрым, из-за чего боль теперь концентрировалась лишь на входе. Помня свои ошибки, капитан глубоко задышал и расслабился максимально. - Эрвин... - Леви потянул руку навстречу Смиту, желая прикоснуться к нему. Когда колечко мышц инстинктивно сомкнулось на основании члена, Эрвин остановился, переводя дыхание. Покрытые мазью пальцы он вытер о простыни и, стараясь не двигать бедрами слишком резко, накрыл тело Леви своим, обнимая и целуя в висок. - Больно? - тихо спросил он, вглядываясь в его лицо. Горячие стеночки трепетали вокруг его плоти, пытаясь подстроиться под ее размеры. - Пройдет. Не беспокойся, - Леви сильнее развел ноги, чтобы Эрвину было удобнее плотно вжиматься в него, да и это позволило входу немного раскрыться. Твердое горячее естество теперь полностью - полностью! - было внутри, давя собой на волшебную точку, но от этого удовольствия были лишь отголоски, поэтому Леви с нетерпением ждал движения и то, когда головка упрется прямо в то самое местечко. Он притянул Эрвина к себе, обнимая его за шею. Рукава рубашки он так и не успел подвернуть, поэтому его ладони затерялись где-то в ткани. - Хочу тебя... - с губ Леви сорвались слова, которых он даже не планировал говорить, но ситуация все подстегивала его желание, развращая не познавшее до конца ласк тело и не привыкшее к безумным ощущениям сознание. - Леви... - выдохнул Эрвин, неспешно раскачиваясь. Торопиться не хотелось, хотелось, наоборот, смаковать каждое движение, каждое мгновение их близости, каждую дрожь, каждый стон Леви. С нажимом проведя рукой по его спине вниз, Смит подхватил его под ягодицы, слегка меняя угол, и погладил подушечкой пальца натянувшуюся кожу вокруг своего члена. - А... Эрвин... - Леви подбросило в руках Смита, он едва смог перевести дыхание от столь сильного толчка именно в то заветное местечко. Он проследил за движениями рук Эрвина, ощущая приятные покалывания в тех местах, где тот его касался. Командор прижимал Леви так плотно к себе, что член самого Леви елозил по его животу, размазывая сочащуюся из головки смазку. И это становилось для Аккермана вершиной удовольствия. Наслаждение и внутри, и снаружи, да еще и ощущение тепла Эрвина, затуманенного взгляда его пронзительных голубых глаз, сильных рук на бедрах и мягких губ в чувствительном месте за ухом - все это просто убивало в Леви всю его дерзость, наглость и сдержанность. Он плавился, не в силах сопротивляться. - Эрвин... Эрвин... - Леви прикрыл глаза, концентрируясь на движениях внутри. Неподдельное, неистовое блаженство, написанное на лице Аккермана, чуть не заставило Эрвина замереть. Он почувствовал, как будто в грудь вонзилась острая, горячая игла, и задрожал, переполненный нестерпимой жаждой наполнить жизнь Леви исключительно моментами радости, удовольствия и счастья. Он двигался быстро и сильно, выбивая из Леви все больше стонов, заставляя сильнее выгибаться навстречу, и смотрел в его лицо, не в силах вымолвить ни слова. Все его существо словно признало целью и смыслом бытия это чудесное создание в его руках, и он был полностью заворожен этим чувством. - Эрви... - Леви еле заставил себя открыть глаза, чтобы посмотреть на причину его наслаждения. Руки его непроизвольно потянулись к лицу Эрвина. Сейчас Леви хотел его поцеловать, вцеловывая в него все переполняющие его чувства, хотел показать, насколько ему хорошо, насколько Эрвин знает его тело, насколько идеально его чувствует. Полуприкрытые глаза жадно изучали каждое движение мышц на лице Смита, когда тот безудержно вбивался в распростертое под ним тело. Леви хотелось сильнее, хотелось больше, хотелось глубже, хотелось Эрвина полностью. Единственное, чего ему не хотелось, - выпускать из себя любовника, отпускать его. Внутри было так горячо и так тесно, даже несмотря на то, что член без лишних проблем скользил по стеночкам. - Эрви... Эрвин... я... - Я знаю, Леви... - слова вырвались стоном, и Эрвин прижался к губам Леви своими, смешивая их слюну, их дыхание, их стоны. Это был не просто секс - это была настоящая близость, полное и безраздельное соединение душ, подобно крыльям свободы на эмблеме разведкорпуса: черное и белое, совсем как они. Тугие мышцы вокруг его члена пульсировали, непроизвольно сжимаясь все сильнее и подгоняя его собственный пик, и он уже не мог целовать Леви, просто накрывая его приоткрытый рот своим и иногда прижимаясь губами. Откинув голову назад на подушки, Леви оторвался от губ Эрвина, так как ему катастрофически перестало хватать воздуха и он начал задыхаться. Горячее дыхание Смита опаляло сухие губы капитана, но у того уже не хватало сил поднять голову. Ловкие маленькие пальцы зарылись в светлые волосы, растрепав их по своему желанию. Вид подходящего к пику Эрвина распалял не меньше, чем жаркие поцелуи. Совершенно не контролируя свое тело и полностью отдаваясь блаженству, Леви закинул ноги на спину Эрвина. Его момент наслаждения обрушился раньше, чем он успел полностью впустить в себя Эрвина еще раз: сильно сжав член командора где-то на середине, Леви шумно выдохнул, выплескивая семя бурным потоком на живот Эрвина. Белесые капли стекали по накаченным мышцам, падая на бледный живот Аккермана. Задрожав, Эрвин едва успел выскользнуть из тела Леви, прежде чем все тело скрутила сладкая судорога, и он оросил бедра и пах любовника горячим семенем. Сердце затопила щемящая нежность, и он прижался губами к подрагивающему колену Леви, а потом лег рядом, ласково обнимая его за плечи. - Эрвин... - Леви потянулся к его губам, томно выдыхая его имя. Он просто прижался к ним своими и тут же отстранился, устраивая свою голову на груди любовника. Аккерман все никак не мог отойти от пережитого оргазма: внизу живота все еще пульсировало, а член слегка подрагивал. - На этот раз ты справился. Тихонько хмыкнув, Эрвин зарылся пальцами в черные волосы: - Я посчитал, что тебе будет приятнее так. - Мне было и в прошлый раз хорошо. А вообще, делай, как знаешь, - Леви провел рукой по животу Эрвина, стирая свое семя. - Признайся: боялся, что я подумаю, что это одна из твоих извращенских фантазий? Любишь спускать внутрь и смотреть, как сперма из задницы вытекает? А я в прошлый раз заметил твой взгляд, - Леви едва сдержал смех, уже готовясь рассмеяться вовсю. Почему-то образ Эрвина-извращенца его невероятно забавлял. Смит повернул голову и коротко поцеловал его в щеку. - Я люблю смотреть на тебя в любом состоянии, - произнес он. - А насчет моих фантазий... - на этих словах его глаза сверкнули, - мне бы очень хотелось сравнить их с твоими. Наверно, многие из них мы вполне можем воплотить. - Э-э-э... Ты чего какой ласковый?! Опять своей довольной физиономией сверкаешь. Уж лучше бы внутрь кончил. Мне тошно потом выслушивать от тебя эти слащавые фразочки, - полуприкрытый взгляд Леви говорил о том, что его хозяин готов убить Эрвина в любую секунду, если тот не закончит поливать его клубничным сиропом из ласковых слов и интонаций. - Мне запомнить это на будущее? - с усмешкой уточнил командор, приподняв голову. - Ты ведь и хотел от меня это услышать? На жалость давил? Я сейчас тебе яйца придавлю, Эрвин! - Леви пнул ногой Смита в бедро и в следующий момент обхватил рукой мошонку Эрвина, сдавливая в руке. - Этот раз должен был быть на столе! Болезненно поморщившись, Эрвин качнул головой: - Вчера тебя не устроил такой вариант, сегодня ты вообще не собирался заниматься сексом... И, пожалуй, единственное, что можно как-то планировать в сексе - это минимальный ущерб, ничего больше. Хмыкнув, Леви тут же повернулся к Эрвину спиной, ныряя с головой под одеяло. На самом деле, это было тайное желание Леви, чтобы Эрвин закончил внутрь. Он чувствовал в этом жесте какое-то особенное единение с телом другого человека. В первый раз было больно, да и вымывать все перед экспедицией он устал, но сейчас... Он бы с удовольствием все принял, ведь сегодня был совершенно особенный день и особенный секс. Хорошо, может, Эрвин прав. Это было приятно. А вообще за пару дней в голове Леви стали часто появляться очень непристойные мысли о нем и Эрвине. И, конечно же, в этом был виноват Эрвин. Рука Смита проскользнула под одеяло и обняла Аккермана, прижимая спиной к горячей груди. Эрвин обнял его уже обеими руками и опалил дыханием затылок, прикрывая глаза. - Так что же, - тихо пробормотал он, - не поделишься со мной своими фантазиями? Конечно, он допускал мысль, что Леви мог и вовсе не фантазировать о нем, ведь все происходящее было для него в новинку. И все же Эрвин очень хорошо знал Леви и то, что неосведомленность никогда не являлась для того преградой. - Ты первый, - ровно ответил Леви, прикрывая глаза от удовольствия, еле скрывая свой дрожащий голос. Эрвин совершенно беззастенчиво давил на его слабости. Радовало лишь одно: лица Леви Эрвин не видел. - Хм... - задумчиво произнес тот, словно решая, с чего бы начать. - Иногда я думаю о том, что хотел бы взять тебя сразу после тренировки, когда ты еще не принял душ и твой запах особенно силен. Когда каждая мышца в твоем теле ноет, и все ощущения обостряются. - Вполне логично. После секса все равно в душ надо идти. И, кстати, о душе: предлагаю сходить туда сейчас, - Леви подтянул ноги к животу и положил свою ладонь на ладонь Смита. - А ты там тоже планируешь после тренировки трахаться? - Прекрасная идея, - улыбнулся Эрвин. - Я даже думал о том, чтобы нам принять вместе ванну и там же заняться сексом, - выбравшись из кровати, он протянул руку Леви, помогая встать. Отказавшись от помощи Эрвина, Леви тоже поднялся на ноги - и только тогда почувствовал, что задница побаливает. Чуть прихрамывая, он встал перед Эрвином, утыкаясь ему лицом в грудь. - Прислонишь спиной к стене и вставишь... - Или даже лицом к стене, - отозвался тот и все равно приобнял его за талию, заставляя опереться на себя. - Так даже лучше: ты так восхитительно выгибаешься, когда я беру тебя сзади... - Ты не любишь, когда смотрят на то, какое ты лицо делаешь, когда трахаешься? Такое жалобное "ну, пожалуйста, дайте мне кто-нибудь, а то член взорвется", - Леви приподнял бровь и ухмыльнулся. - Ты зажмурился, когда кончал... Прикрыв глаза в легком смущении, Эрвин не сдержал тихого смеха, а потом хитро прищурился: - Я испугался, что ослепну, глядя на твое довольное лицо. - Ты чего мои слова повторяешь?! - Леви пихнул его в бок и обошел, громко топая босыми ногами и направляясь к двери. - Ты от стыда раскраснелся, Эрвин. - Мне нечего стыдиться, - возразил командор, следуя за ним. - Все абсолютно честно. - Тогда расскажи, о чем ты еще думал? Что представлял? - Леви повесил рубашку Эрвина, что чудом осталась чистой, на крючок и подошел в крану с водой. А потом перевел взгляд в сторону, замечая огромное зеркало около ванны. - Ты каждый день собой в полный рост любуешься? Эрвин пожал плечами, вставая рядом: - Оно уже было здесь, когда меня сюда переселили. Наверняка оно принадлежало Шадису или какому-то другому командору. Я лишь не стал его убирать - и, видимо, сделал правильный выбор. С этими словами он приобнял Леви за плечи и развернул лицом к зеркалу, вставая позади него. - Как тебе вид? - спросил он, наклоняясь к уху Аккермана. - Ну и вымахал ты, - Леви поджал губы и перевел взгляд на Эрвина в отражении. - Зато в силе я тебе не уступаю, - он коснулся рукой бедра Смита. - Рассказывай о своих фетишах. Прежде чем заговорить, Эрвин прижался губами к загривку Леви, слегка прихватывая кожу. - Я бы хотел взять тебя перед этим зеркалом. На моем кресле, на коленях и лицом к зеркалу. Я возьму тебя сзади, а ты будешь видеть абсолютно все, что я с тобой делаю. И, дотянувшись до шланга, снял его с крючка и включил теплую, не слишком горячую воду. - Допустим. Такое может произойти, - Леви повернулся лицом к любовнику и посмотрел на него из-под полуприкрытых век, а потом положил ладони на живот Смита, медленно ведя ими вверх. - Есть что-то слишком необычное? О чем даже тебе стыдно думать? На самом деле, у Эрвина было много фантазий, но он редко думал о чем-то, чего и впрямь можно было стыдиться. Командор Легиона Разведки Эрвин Смит вообще не представлял, как можно заниматься сексом с дорогим тебе человеком - и неважно, какие бы были обстоятельства - и считать это стыдным. Но Леви, сам о том не догадываясь, внезапно коснулся того самого откровенного, о чем Эрвин думал всего однажды и сразу же записал в разряд невыполнимого. - В карете, - произнес он тише обычного. - На главной дороге по пути во дворец за стеной Сина. И я бы хотел, чтобы ты взял меня - грубо, жестко, как только ты можешь. - А? - Леви так и замер с раскрытым ртом, не моргая смотря на Эрвина. То, что долетело до его слуха, было совершенно немыслимым. Конечно, можно было догадаться, что у Смита есть скелеты в шкафу, даже, можно сказать, скелетища. Но не до такой же степени?! Человеку, что познал ласки всего несколько дней назад, что едва понял, куда вставляются члены и каким образом, слышать подобное было до жути странно, необычно и... все же немного возбуждающе. Леви раскраснелся, словно помидор, и даже не заметил этого. Зато Эрвин даже не покрылся румянцем. Неужто он так подшутить решил? Но Леви не смог и слова выговорить в ответ. Не прекращая обнимать Аккермана одной рукой, Эрвин повернул шланг к нему. - Как вода? - поспешил он перевести тему, ощутив в этой тишине некий дискомфорт. - А? - он опустил взгляд на воду, что касалась его кожи. Она была очень теплая и приятная. - Нормально. А потом Леви совершенно странно улыбнулся, понимая, что слова Эрвина были правдой. Смит не постыдился бы впустить в свое тело Леви, даже несмотря на их огромную разницу в росте и положение в обществе. Он и вправду считает Аккермана равным себе. Конечно, Леви это знал, но вот в такой момент он только больше в этом убедился. Увидев улыбку Леви, Эрвин едва сдержал вздох облегчения. Все его существо вмиг наполнилось радостью, и он ласково прижался губами к его макушке, продолжая смывать с них обоих следы утренней страсти.