florence

      Вечность. Кажется, именно столько прошло с момента их знакомства. Застывшие во времени, они были неразлучны: во время работы, днем, утром, ночью. Эти отношения нельзя было назвать минутной симпатией, это была сильная привязанность, влюбленность и, может даже, что-то большее, что никто не мог объяснить. Аро не мог без этого мужчины, постоянно просил его ходить за ним, крепко держал за руку, иногда тяжело вздыхая, видя то, как о нем думает Карлайл. Обычно он думал о своих чувствах, восхищался своим партнером, а иногда даже думал о том, от чего Аро очень смущался. В эти моменты он отпускал его руку, смущенно улыбаясь и делая вид, что он ничего не видел. А сам же Карлайл дожидался ночи, чтобы воплотить все то, о чем он думал в течение дня, в жизнь. Сначала они просто сидели в столовой, иногда выходили в город поужинать, а уж после уединялись в чьей-нибудь спальне. Брюнет всегда метался под ним, просил большего, но все так же не отпускал его руки, чувствуя все то же, что чувствует партнер. А после, они разморенные лежали вместе: Карлайл смотрел на засыпающего вампира, который даже тогда держал его за руку, мягко поглаживая его запястье и переплетая пальцы.       Но почему-то в один момент что-то явно пошло не так: мелкие ссоры, перерастающие в скандалы, брошенные на ветер оскорбления, ревность с обоих сторон. В порыве злости Аро мог поднять руку на своего любимого, о чем он позже жалел, но почему-то не находил мужества попросить прощения. И что самое главное - никто из них не мог проявить мудрость, чтобы сделать первым шаг навстречу примирения, гордость брала верх. И именно из-за этой гордости, черт бы ее побрал, одна такая ссора стала пиком, точкой невозврата. Аро вгорячах кидает: "Проваливай, прочь!", а Карлайл слушается его и спокойно отвечает лишь одной фразой: "Как скажешь", спокойно уходя. Той ночью Аро напрасно ждал его в мягкой постели, потому что мужчина собрал вещи и уехал далеко, возможно, навсегда. Вольтури тщетно ждал его возвращения, он надеялся, что Каллен все-таки вспомнит о нем, даст о себе знать. Но его не было, Аро скучал по тому, как вампир обнимал его, тихо говорил о своих чувствах, гладил по плечам, крепко прижимая к себе. У него были ежедневные истерики, нервные срывы, думалось, что он ненавидит целый мир, что любой, кто проходил рядом мог попасть под его горячую руку. Казалось, что брюнет готов убить каждого на своем пути и разрушить все, что только можно. Но со временем пылкая ненависть сменилась холодным безразличием, которое Аро показывал с таким сучьим видом, что кто бы на него не посмотрел, был сразу же унижен одним только взглядом.       Как бы с первого взгляда Карлайлу не было безразлично, в душе ему было невероятно больно покидать место, где находился его самый близкий человек. Но он ощущал слишком сильные страдания после каждой их с Аро размолвки, после каждого кинутого им оскорбления, что ему было уже просто физически невыносимо это терпеть. Он хотел поскорее забыть, уйти, сбежать от этих воспоминаний, но это было выше его сил. Даже заведя семью, детей, он не мог забыть свою первую любовь, он знал, что его старший сын, возможно, часто читает его мысли, но ему уже было равнодушно, ведь как он может предать забвению человека, которого любит сквозь века.       То число вампиров, которые были казнены, было не счесть, многие просто попались под горячую руку Аро, он не разбирался - отрывал головы всем, не смотря на то, была виновна жертва или нет. Он просто хотел уйти от этой боли, возможно, забыться в какой-то жестокости. "Вольтури не прощают", - так говорил брюнет каждому, кого он собирался прикончить. Он замкнулся в себе: от прежнего Аро не осталось и следа. Он принимал все свои решения молниеносно, не задумываясь о последствиях. Его негласно прозвали "холодной сукой" в стенах дворца, в котором обитал он и его верноподданные. К слову, последним доставалось не меньше, гнев господина распространялся и на них, так что в страхе ходили все до одного.       Каллен же забылся в работе, пытался вечно найти занятие, чтобы избавиться от тревожащих его душу мыслей. Он всегда выглядел счастливым семьянином, надевая эту маску, для того чтобы никто и не думал усомниться в том, что у него что-то не так. Его жена не замечала его переживаний, а Эдвард не хотел делать ей больно, раскрывая секрет его отца. Возможно, их семья и казалась счастливой, но один Карлайл так не думал.

***

      Они встретились во Флоренции, совершенно случайно, они не ожидали увидеть друг друга. Это было в театре Пергола, тогда показывали новый спектакль, на который съехались люди, в том числе вампиры, чтобы посмотреть премьеру. Карлайл увидел Аро в толпе европейцев, он начал проталкиваться сквозь людей. Брюнет, по правде говоря, не заметил своего прежнего фаворита и только попытался уйти от объятий, как он сначала подумал, какого-то незнакомца. Каллен обнимал его со спины, прижимая к себе. — Карлайл? Что тебе надо, что ты вообще здесь забыл? —Аро был крайне поражен такой встречей, он и не знал, как себя вести. — Здравствуй, я только хотел поговорить с тобой. Последние лет сто, думаю. — Знаешь, я думаю сейчас не время и не место, — вампир отстранился —Если хочешь, приходи ко мне в отель.       Аро вытащил из сумки свой карандаш, взял какую-то бумажку со стола и вывел на ней адрес своего отеля. — Буду ждать тебя завтра в восемь вечера, только попробуй опоздать,— холодно произнес вампир и ушел в свою ложу, так как третий звонок уже прозвенел.       Спектакль и правда был великолепный: роскошные дорогие костюмы, обшитые перьями и пайетками, элегантно облегали фигуры актеров, красивый грим, что был аккуратно нанесен на их лица, ну и конечно же сама игра актеров была потрясающей. Зал был в восторге, каждая ария сопровождалась всплеском оваций и аплодисментов. Только вот почему-то Аро все никак не мог насладиться или хотя бы сконцентрировать свое внимание на опере. Чертов Карлайл никак не мог испариться из его головы. Вампир прокручивал тот момент, когда мужчина обнял его, так ласково, как и было прежде, прижимая к себе, тепло дыша куда-то в шею, он не мог вместе с тем и выкинуть из головы его голос, такой любимый сердцу голос, от одного звука которого вся кожа покрывается мурашками. Да, им определенно надо было поговорить и поговорить о многом.       Утро встретило Аро не самой лучшей погодой — палящим солнцем, что означало только то, что весь день ему за пределы отеля выйти не удастся, а то и номера. Он конечно понимал, что голову ему свернут вряд ли, но и светиться тем, что он вампир не особо хотелось. Видимо, на ближайшие несколько часов он сможет занять себя лишь книгами. В это же время Карлайл обходил комнату своего номера уже в который раз, придумывая речь для все еще горячо любимого человека. Мужчина не знал с чего начать, его мысли путались в голове, он чувствовал себя так глупо в эти моменты, как маленький мальчишка, влюбившийся в первый раз.       За несколько часов до встречи оба решили прихорошиться, надевая на себя самые роскошные и дорогие костюмы, хоть оба они и соображали, что скорее всего, возможно точно, все это окажется смятым на полу. Аро даже решил немного подкраситься и завязать свои густые черные волосы в низкий хвост, перевязав их широкой лентой. Карлайл же весь день провел в поиске самых прекрасных цветов для Вольтури — темно-фиолетовых ирисов, коими когда-то так восхищался Аро.       Казалось, будто день тянулся для обоих так долго, словно какая-то тягучая карамель. Оба вампира очень волновались предстоящей встрече, считая оставшиеся до нее минуты. И вот когда до их рандеву оставались считанные минуты, Карлайл стоял у лучшего отеля Флоренции, находившемся в центре города. —Гранд отель Баглиони,— тихо произнес он и вошел через ажурные двери, направляясь на нужный этаж.       Тихо постучав, мужчина зашел в комнату. В ту же минуту из спальни вышел и брюнет, поправляя свои волосы. — Здравствуй, должно полагать, эти цветы для меня?— тихо прошептал вампир, забирая ирисы из рук мужчины, поставив их в вазу, что находилась рядом,—так о чем ты хотел поговорить?—спросил Аро, проходя в комнату. —Я... Понимаешь, я, то есть... мы, да, так лучше, мы были оба когда-то неправы...—начал Каллен, что уже сразу не очень понравилось Аро: он не особо любил, когда люди мямлют.       Поэтому он, сделал шаг к Карлайлу, сказал: — Господи, давай сюда, — и мягко взяв его за запястье, не забыв его погладить подушечками пальцев, начал читать все то, о чем думал в тот момент его прежний фаворит. Он был очень красив в эти моменты, можно было рассмотреть его вблизи, конечно от вампира не ускользнула и эта мысль Каллена. Пока он выслушивал мысли мужчины, досконально изучая все те годы, пока они были в разлуке, он чуть в изумление разомкнул губы, тихо ахнув. То, что он видел, правда поражало его, заставляя покрываться мурашками с ног до головы. Будь он хоть чуточку сентиментален, точно бы заплакал словно маленький ребёнок. Мысли блондина были пропитаны такой нежностью, трепетом и любовью, что ни один писатель-романтик не смог бы их изобразить чернилами на бумаге. —Ты ведь знаешь,— тихо начал он после минутного молчания,—Вольтури не прощают... Но только что ради тебя я сделаю небольшое исключение.       После этих слов Аро, немного приподнявшись на носочки, поцеловал Карлайла, привычно положив одну руку ему на шею. Он целовал чрезвычайно нежно, как он делал очень давно, возможно еще будучи человеком. Каллену как-будто снесло голову от этих, казалось бы, невинных действий, и он, прижав главу Вольтури к стенке, начал страстно отвечать на поцелуй. Вампир с силой рванул воротник хлопковой рубашки, что мешал покрывать бледную изящную шею поцелуями, продолжил начатое, запуская Аро руки под одежду, проходясь холодными пальцами от копчика до лопаток. Последний же еле сдерживал себя, чтобы не застонать от переполняющих его чувств, он схватился за плечи мужчины, ещё сильнее к нему прижимаясь. Брюнет начал спешно расстегивать пуговицы своей накрахмаленной рубашки, подставляя шею для поцелуев. Скинув ненужный сейчас предмет одежды на пол, он, ненадолго отстранившись, поманил Карлайла за собой, ложась на кровать. —Andiamo, я жду, —говорит он своим бархатным голосом, раздеваясь до конца.       Карлайл делает то же самое, после чего подходит к широкой кровати, ложась на нее, после чего нависает над Вольтури. Они снова целуются, с жаром, сплетая языки. Карлайл закидывает одну ногу Аро к себе на плечо, проходясь дорожкой поцелуев от лодыжки до места под коленкой, чем вырывает из него тихий стон. Даже спустя столько лет он помнил все чувствительные места своего господина.       Аро метался по постели, хватаясь за шелковые простыни пальцами, пока блондин, раздвинув его ноги, вобрал его член в рот, с жаром отсасывая ему. Вольтури не испытывал такого удовольствия на протяжении всех тех лет, что они не были вместе. Несомненно, у него были партнеры, которые ублажали его, но они все меркли на фоне того, как это делал Карлайл. И вот, когда Аро уже хотел было кончить, Карлайл отстранился, пошло облизнувшись. Брюнет смотрел на него из-под полуопущенных длинных ресниц, тяжело дыша. —Per favore... Пожалуйста,—еле смог выговорить он, притянув мужчину к себе.       Просить Карлайла дважды не пришлось. Он нагнулся, вовлекая вампира под собой в страстный поцелуй, притянул его ближе к себе, вошел одним плавным толчком, вызывая у Аро громкий и немного болезненный стон. Брюнет вскинул немного бедра, снова простонав и впившись ногтями в широкие плечи мужчины. Он же начал движение, каждый раз входя под таким углом, что Аро исступленно стонал, иногда выкрикивая что-то на итальянском, сжимая талию своего партнера и царапая его спину и плечи. Каллен вбивался в худощавое тело под собой, иногда постанывая, когда Аро сжимался внутри. Для удобства он оперся одной рукой рядом с подушкой, на которой разметались черные как смоль волосы вампира, а второй сцепил руки Вольтури над головой. От этих действий Аро простонал громче, чем обычно, попытавшись освободить руки из мертвой хватки, что оказалось тщетным. Плюсом такого положения оказалось то, что он мог читать мысли мужчины. Карлайл ускорил свои движения, начиная буквально втрахивать Аро в матрац, запрокидывая назад голову, стараясь сдерживать стоны, сам Аро не сдерживал своих громких стонов, выгибаясь в спине при особо сильных толчках. Они оба были близки к оргазму. Аро кончил первым, испачкав свой живот семенем, за ним через несколько грубых толчков последовал и Карлайл.       Они лежали вдвоем на смятой постели, оба уставшие и разморенные. По комнате летали перья из подушек, медленно опускаясь на пол, занавески развивал ветер, который дул сквозь открытое окно. Каллен нежно поглаживал Аро по мягким волосам, наблюдая за тем, как он засыпает. Аро в свою же очередь устроился на плече мужчины, крепко его обняв и закинув одну ногу ему на талию. Да, может они и не могут быть вместе, как они были раньше, но любовниками они останутся надолго. Примерно на Вечность.