***
Если кто в целом здании и расстроен больше Луки, то, кажется, это парень, сидящий на краю дивана. Из одежды на нём только наброшенное поверх бёдер полотенце, а взгляд, которым он награждает Арми, обернувшись на щелчок двери, до краёв наполнен отчаянием. «Ну, хотя бы не плачет», — проносится у Хаммера в голове. Нередко здесь случается и такое. — Привет, я Арми, — он садится рядом и мягко улыбается, попутно соображая, что даже не спросил у Луки имя и хоть какие-то подробности того, что здесь происходило, хотя общая картина, в общем-то, предельно ясна. — Тимоти… — парень моментально решает его затруднение. — Но можно просто Тим. Мне сказали, что обычно используют псевдонимы, но я пока ещё не придумал, — он передёргивает плечами не то от холода, не то от смущения. — А ты тоже… работаешь здесь? Приехали. Чего Арми точно не мог предположить, так это того, что кто-то, пришедший на кастинг, даже не ознакомится с сайтом их студии. Фото и видео с ним там повсюду. Не то что бы Хаммер так уж сильно этим гордился, но он что-то вроде местной легенды, и простой вопрос этого мальчишки слегка задевает самолюбие с одной стороны, но разжигает любопытство с другой. — Работал. Завязал три года назад. — Наверное, ты был успешным… Ты словно рождён для таких съёмок! — выпаливает Тимоти и тут же прикрывает рот ладонью. — Прости, я… в общем, это был комплимент, если что. Ты красивый — вот, что я хотел сказать… — Всё нормально, — Арми, смеясь, останавливает поток неловкого бормотания, положив ладонь ему на плечо. Тот вздрагивает, но это напряжение довольно быстро сходит на нет под лёгким поглаживанием большого пальца Хаммера — уже неплохой признак. — Спасибо, но… — выбирать формулировки нужно тщательно, он же тут вроде как в психологи заделался. -… у наших зрителей довольно разнообразные предпочтения. Вот, например, ты… — Явно ошибся дверью? — Тимоти прячет свою истинную эмоцию за смешком. — Мог бы иметь успех, — с лёгким нажимом говорит Хаммер, делая вид, что не услышал последний комментарий. Да, с уверенностью в себе тут явные проблемы. — Итак, почему ты здесь? В его голове уже есть варианты продолжения диалога на случай любого из стандартных ответов на этот вопрос. В конце концов, список причин, которые парни обычно называют, довольно короткий… Самые частые — жажда экспериментов и любопытство в целом, желание совместить работу и удовольствие, проблемы с поиском сексуальных партнёров в обычной жизни… — Мне нужны деньги, — ну, миллионов у них здесь, конечно, не заработаешь, но такой вариант тоже возможен. Однако, когда Арми уже открывает рот, чтобы ответить, Тимоти вдруг продолжает. — Я собираюсь поступить в университет. На актёрский. Это моя мечта с детства. Родители сейчас не смогут полностью помочь финансово, вот я и… — А работа в условном Макдоналдсе что, ниже твоего достоинства? — полушутливый вопрос — отличная маскировка того, что Хаммер не был готов услышать нечто подобное, но всё сразу же становится ещё хуже. — Нет, но мне пришлось бы потратить пару-тройку лет, чтобы накопить оставшуюся сумму… А здесь должно хватить и года, если сниматься 3-4 дня в неделю… Ну и какой-то опыт всё же… Кажется, он говорит что-то ещё, но мысли Арми начинают нестись галопом, сменяя одна другую, и он уже не слушает. Да что вообще этот мальчик знает о том, куда он пришёл? Понимает ли он, что такое «сниматься 3-4 дня в неделю» в течение года и насколько это способно повлиять на здоровье? В курсе ли он, что действительно приличные деньги обычно платят за сложные съёмки, которые не каждый способен выдержать, и уж точно не в регулярном режиме… То, что для поддержания эрекции постоянно пьют таблетки, то, что Лука — не единственный режиссёр, здесь есть и другие… те, кто особо не церемонится… У самого Хаммера проблем с деньгами никогда не было. Сын обеспеченных родителей, он пришёл сюда в неких поисках себя, ему было интересно изучать возможности тела, нравилось пробовать что-то новое… Но в его контракте всё же были предельно чёткие границы. Используя влияние своей внешности на режиссёров, он снимался только с теми партнёрами, которых предварительно одобрял и делал это не чаще пары раз в месяц… пока ему не приелось. На что может согласиться этот наивный малыш с серьёзными глазами и жаждой получить образование и чем это закончится? Он не знает, почему его вдруг стало всё это волновать. Сюда ежедневно приходят новые кандидаты и наверняка многие из них довольно плохо представляют, куда пришли и ему никогда не было до этого никакого дела, но Тимоти… Кажется, он просто хороший парень и, скорее всего, ему здесь не место. Бог весть чем он так его зацепил за прошедшие пять минут, но Арми чувствует себя чуть ли не обязанным хотя бы предупредить его, а лучше попробовать отговорить, хотя вряд ли тот станет слушать неизвестно кого… И Лука точно не скажет ему спасибо, но с другой стороны он ведь уже был готов выставить его за дверь… — Ты мне поможешь? — Что? — кажется, он слишком глубоко погрузился в свои размышления и немного утратил связь с реальностью, которая состоит в том, что рядом с ним сидит практически обнажённый парень и смотрит на него с надеждой в глазах. Да что с ним сегодня такое? Он ведь пришёл сюда совсем не за тем, чтобы его отговаривать, правда? Так возьми себя в руки, Хаммер. — Помоги мне пройти этот кастинг. Пожалуйста, — добавляет Тимоти. — Мне правда нужно. У тебя ведь тоже когда-то всё было впервые… Как ты это делал? Может, есть какие-то особые приёмы… Ну, и что он от него сейчас хочет? Универсальную инструкцию по порносъёмкам? Но это ведь так не работает. У каждого свои способы, разный опыт и вообще… — Ты же не девственник? Прости, но я должен это спросить, — щёки Тимоти вспыхивают, и подсознание Хаммера против его воли делает отметку «столь явное смущение хорошо смотрится на экране». Дурацкая профессиональная побочка. — Нет, нет, я вполне понимаю, почему можно было так подумать, — Тимоти немного нервно смеётся. — Но у меня был парень… И случайный секс. Пару раз. «Богатейший опыт для старта в порнографии» — саркастически думает Арми, но вслух, конечно, произносит другое. — Уже неплохо. Лука считает, что актёров нужно сразу бросать… в гущу событий, так скажем, но я понимаю, что в первый раз перед камерой сложновато расслабиться даже без незнакомого обнажённого тела рядом. Часто мастурбируешь? — очередной резкий переход к откровениям, очередная вспышка смущения на лице, и Арми слукавит, если станет отрицать, что ему нравится наблюдать за этим. — Четыре-пять раз в неделю… — Когда был последний? — Хаммер поднимается с дивана, чтобы включить камеру. — Вчера утром… — доносится из-за его спины, пока он нажимает необходимые кнопки. — Помнишь о чём ты думал вчера? Смотрел порно или были только фантазии? — Арми возвращается к нему и откидывается на спинку дивана. — Я вспоминал один недавний случай… Парень в клубе делал недвусмысленные намёки, но я… — Тимоти умолкает на какое-то время, видимо, подбирая верную формулировку. — Испугался, наверное. В нём было что-то… опасное. — Жалеешь? — И да, и нет, но мне нравится представлять, как это могло быть. — Расскажешь мне? — тон Арми максимально будничный и равнодушный, но он знает, что это ничуть не облегчит поставленную перед парнем задачу. Честно говоря, он практически уверен, что тот откажется. И тогда он с чистой совестью выставит его за дверь, как просил Лука, и будет думать, что сделал всё, что было в его силах. — Он… предлагает купить мне выпивку, и я соглашаюсь, — раздаётся справа немного неуверенный голос, нарушая тишину и его идеальный план. — Пара стопок текилы, короткий диалог о всякой чепухе… Его ладонь на моём колене и постепенно поднимается выше, а мои джинсы слишком узкие, чтобы продолжать оставаться за барной стойкой на глазах у всех, — Тимоти переводит дыхание. — В этом клубе есть специальные комнаты, где можно уединиться, я следую за ним туда сквозь толпу гей-парочек на танцполе, некоторые из которых готовы начать трахаться прямо там… Голос Тимоти теперь звучит спокойно, руки покоятся на бёдрах, веки закрыты и он выглядит, скорее, как буддист-проповедник, чем как парень, рассказывающий незнакомцу эротическую фантазию — отмечает Арми, слегка повернув голову и украдкой наблюдая, но уже минутой позже всё начинает довольно стремительно меняться. — Нам приходится подождать, пока комната освободится, и мы не тратим время зря, жадно целуясь и шаря руками по телам друг друга… в конце концов, я не могу больше сдерживаться и кладу его руку на свой пах, а он прижимает меня к стене, надёжно скрывая своим телом от чужих взглядов… — дыхание Тимоти постепенно становится тяжелее, и он быстро облизывает губы, прежде чем продолжить. Тогда Арми придвигается чуть ближе. Он не планировал этого, но решает попробовать ещё немного подтолкнуть в верном направлении. — Покажи мне, как этот незнакомец тебя ласкает, — шепчет он парню на ухо, не представляя, какая будет реакция и мысленно готовясь к любой, но это неожиданно срабатывает как спусковой механизм. Тимоти, так и не открыв глаз, сдёргивает полотенце, стискивая себя рукой и разводя колени в стороны. Открывшаяся картина и его нетерпеливые движения в сопровождении отрывистых вздохов и отдельных комментариев, всё менее и менее напоминающих связный рассказ, не оставляют Арми равнодушным, но ему следует себя контролировать — он не на съёмках и даже не партнёр по кастингу, о чём, пожалуй, немного сожалеет. Возможно, он позволит себе вспомнить этот эпизод сегодня вечером, расслабляясь в постели перед сном, но сейчас ему нужно успокоиться. Арми переводит взгляд выше в попытке отвлечься от происходящего на расстоянии вытянутой руки, и тут же понимает, что просчитался. Смена эмоций на лице Тимоти буквально его гипнотизирует. Он никак не может оторваться от подрагивающих ресниц, приоткрытых губ, покрасневших от частых закусываний, ожерелья родинок на бледной шее и маленькой капельки пота, дрожащей на виске возле завитка волос. Он будто впитывает в себя каждую деталь, каждое свидетельство ничем не прикрытого наслаждения, но при этом Арми чувствует себя так, словно забрался в чужой дом и подглядывает в замочную скважину в спальне. Ведь всё это сейчас не для него. Всё это для чёрного глазка камеры. И для Луки, который был чертовски прав в том, что нашёл бриллиант. Зрители точно сойдут с ума от чувственности этого парня, ведь то, что сейчас наблюдает Хаммер — лишь первая ступенька на пути к раскрытию его потенциала… Что ж, он будет рад стать причастным к открытию новой звезды, хотя эта мысль почему-то отдаёт непонятной горечью. Глаза, подёрнутые поволокой, неожиданно распахиваются в нескольких сантиметрах от его лица, затягивая в тёмный омут расширенных зрачков. Чёрт! Арми отшатывается в сторону и отворачивается. Он едва не поцеловал его. Он позволил своему телу взять верх над разумом. Почти вторгся на ту территорию, куда его не приглашали. Настоящая профессиональная катастрофа. Остаётся надеяться лишь на то, что в таком состоянии Тимоти этого не заметил. Отсутствие каких бы то ни было звуков пару минут спустя — более чем красноречивое свидетельство того, что они вплотную подошли к моменту, когда Арми следует дать какую-то оценку произошедшему, показать запись Луке и сбежать отсюда к чёртовой матери, чтобы прочистить свои затуманенные мозги. — Отлично, — говорит он, с трудом цепляя на лицо равнодушную маску и поворачиваясь к парню. — Ты просто молодец. Думаю, у тебя очень неплохие шансы, — совсем не то, что он хотел бы сейчас сказать на самом деле, но правила диктуют свои условия, вынуждая оставаться в рамках. — Прими душ, я перекачаю запись на компьютер… — В таком состоянии? — уголки губ Тимоти чуть приподнимаются. — Хочешь я… ну знаешь… ты вроде как помог мне, и я мог бы… ну, в качестве благодарности… — ощущение чужой руки на ширинке действует на Арми лучше ведра ледяной воды. Ну, конечно. Было так глупо рассчитывать, что он ничего не заметит. И куда только делась вся эта его застенчивость, когда она так нужна? Хаммер уже нарушил сегодня сразу несколько своих правил, и это заставляет его чувствовать себя не в своей тарелке и злиться, но зайти всему этому ещё дальше он не позволит. Слишком много ненужных эмоций. — И как часто ты используешь этот способ, чтобы сказать спасибо? — грубый вопрос срывается с губ Арми быстрее, чем он успевает взять это под контроль. — Да пошёл ты! — Тимоти поджимает губы и вскакивает с дивана. — Мне показалось, что у нас… — начинает он, а потом просто отмахивается. — К чёрту. Когда за ним захлопывается дверь душевой, Хаммер, наконец-то, снова чувствует себя в относительной безопасности. Он подключает камеру к ноутбуку, скидывает файл на флэшку и выходит из комнаты до того момента, как Тимоти возвращается. Вот всё и закончилось. Никакого больше непонятного дурмана, никаких идиотских мыслей. Всё возвращается на круги своя. — Лови. У этого парня талант и большое будущее, — он перебрасывает флэшку в руки Луке, найдя его в кабинете. — Мне пора идти. — Мы же собирались выпить? И…с тобой вообще всё нормально? Выглядишь, как будто привидение встретил, — во взгляде Луки мелькает что-то напоминающее беспокойство. — Я в норме, — господи, да кого он обманывает. — А тебе больше не актуальна выпивка — тебе пора придумывать сценарии для новой звезды, — пожалуй, это прозвучало излишне ядовито, и режиссёр вопросительно поднимает бровь. — Пока, — Арми просто необходимо убраться из этого места как можно быстрее, а бутылка виски и крепкий сон обязательно помогут окончательно избавиться от последствий одного из самых странных эпизодов в его жизни.***
*** Три дня спустя они внезапно сталкиваются возле студии. — Привет, — Тимоти пытается обойти его, но ноги Хаммера будто вросли в асфальт. — Ты не мог бы… — Шаламе кивает на дверь, которую тот загораживает. — Меня там ждут. — Я повёл себя как мудак, извини, — трое суток придумывать формулировки с перерывами на алкоголь и бесполезные попытки найти утешение в объятиях одного из бывших партнёров, и в итоге брякнуть самое банальное, что только можно придумать. Молодец, Арми. — Всё хорошо. Небольшое недопонимание, вызванное выбросом допамина. Ничего страшного. Теперь я могу пройти? Арми не двигается с места, пытаясь подобрать слова. Обычно он с этим проблем не испытывает, но их ситуация не очень-то вписывается в разряд привычно-нормальных. — Эй, — Тимоти серьёзно заглядывает ему в глаза. — Ты в порядке? Выглядишь так, словно неделю не спал. Ладно. Он просто это скажет. Ему ведь не пятнадцать, правда? — Я знаю, что… — Арми прочищает горло. — … наше знакомство было, прямо скажем, не совсем обычным и пойму, если ты откажешься, но…может, сходим куда-нибудь? — он уже и не помнит, когда последний раз так волновался в ожидании ответа. — Что началось необыкновенным образом, то должно так же и закончиться *, — наконец, загадочно усмехается Тимоти, не слишком сильно облегчая Арми понимание происходящего. — Это такой способ загладить вину или… приглашение на свидание? — А какой ответ заставит тебя согласиться? — крайне серьёзно спрашивает Хаммер, и Тимоти фыркает от смеха. — Ты ведь в курсе, правда, — Шаламе придвигается к нему вплотную, вынуждая вжаться лопатками в стену, каким бы забавным это не казалось, учитывая разницу в их комплекциях. -… что, если тебе кто-то понравился, совсем необязательно оскорблять его гнусными подозрениями, а потом исчезать не попрощавшись? — прикосновение его губ настолько лёгкое, словно лишь обозначает желаемое, а не является поцелуем само по себе. — Можно ведь просто уточнить, не взаимно ли это, — он успевает отстраниться, пока к Арми возвращается способность координировать мысли с действиями, но недостаточно далеко, чтобы тому потребовалось больше двух секунд на возврат к предыдущей позиции. Их второй поцелуй достаточно жёсткий, чтобы уверенно претендовать на это звание, но одновременно с этим нежно-осторожный, потому что они всё ещё знакомы не дольше сорока минут. В сумме за две встречи. — Первый раз целую кого-то, о ком не знаю почти ничего, — руки Арми гладят выступающие под футболкой позвонки. — Сколько тебе вообще лет? Это хотя бы законно? — Ка-а-ак? — возмущённо прищурившись тянет Тимоти. — Ты что, разве не готов пойти на риск? — А сейчас я чем, по-твоему, занимаюсь, если не рискую, тискаясь с тобой на улице у дверей порностудии? — Ладно-ладно, — Шаламе, улыбаясь, выпутывается из его объятий. — Мне целых двадцать, ты можешь быть спокоен. И, — он бросает взгляд на часы, — Лука ждёт меня через пять минут… — он улавливает перемену в лице Хаммера и улыбка медленно сходит с его собственного лица. — Что-то не так? Ну, вот они и подобрались к главному вопросу, который необходимо решить до того, как Тимоти поставит свою подпись в контракте. И у Арми всё ещё слишком мало данных, чтобы предположить, как тот отреагирует на его предложение, но времени у него ещё меньше. — Слушай, я знаю, как это сейчас может прозвучать и, скорее всего, первым твоим порывом будет послать меня куда подальше, но я прошу тебя подумать. — Довольно пугающее начало… — Если бы существовал способ быстро получить деньги иным способом…ты бы согласился? — Если при этом мне бы не пришлось идти на сделки с совестью, то да, — уверенно отвечает Шаламе после короткой паузы. Уже что-то. — Тогда слушай… И не перебивай. Я готов дать тебе кредит, — Арми видит, как расширяются его глаза и торопливо продолжает. — Проценты, конечно, брать не стану, деньги можешь вернуть в течение двух, трёх, или сколько тебе там потребуется времени на приличной работе, лет. Я мог бы просто оплатить твой университет хоть сегодня, но, если я что и успел о тебе понять, так это то, что твоя гордость тебе не позволит принимать подобные подарки от какого-то незнакомца, которого ты встретил на порнокастинге, поэтому я отмёл этот вариант сразу же… И я понимаю, что доверять неизвестно кому очень сложно, но попробуй, пожалуйста, поверить мне. И неважно, получится у нас что-то или нет, я не стану требовать возврата раньше, чем у тебя будет такая возможность. И мы можем оформить всё это документально, чтобы снизить все риски до минимума. — Это ведь не типичная местная схема взятия в финансовое рабство, правда? — Тимоти задумчиво жуёт губу и Арми не очень понимает, шутит он сейчас или серьёзно допускает такой расклад. — Ты что, какой-то миллионер? — Хуже. Сын миллионера. Яблоко, слишком далеко упавшее от яблони. Полное отсутствие способностей к бизнесу и тяга к экспериментам. — Поэтому порно? — В том числе. И в прошедшем времени, прошу заметить. Ну так что, насколько сильно тебя пугает меценат в моём лице? — секунды тянутся и тянутся, а Тимоти продолжает молчать. — Почему? — спрашивает он, наконец. Один неверный шаг — и тонкий лёд проломится, Арми чувствует это. Благородные речи о высоком вряд ли прокатят, учитывая короткую и странную историю их взаимоотношений, поэтому у него, по сути, только один выход. — Видишь ли, я готов даже сравнять эту студию с землёй, чтобы быть единственным, кто сможет видеть твоё лицо во время оргазма. И для меня это очень весомая причина. Слишком откровенно для сорокаминутного знакомства? Возможно. Но честно ли? Определённо. Сердце Арми начинает стучать быстрее в ожидании вердикта. — Я, пожалуй… — пауза, которую делает Тимоти, мучительно-длинная. После подобных пауз никогда не следует чего-либо хорошего и по его лицу невозможно прочесть ровным счётом ничего. Но в тот момент, когда Арми решает, как он будет жить после слова «откажусь», он слышит «рискну».***
*** — Я женат на чудовище, — Фердинандо обнимает за плечи Луку, старательно прятавшего ухмылку последние полчаса, глядя в окно на удаляющихся Арми и Тимоти. — Как, бога ради, ты умудрился всё это просчитать заранее? — Я искал идеальных Элио и Оливера слишком долго, чтобы иметь право на ошибку, — Лука пожимает плечами. — Позвони им через пару дней и скажи, что всё-таки уговорил меня снять художественное кино с минимумом эротических сцен. И пусть начинают учить сценарий. У нас съёмки через два месяца.***
— Нам нужно договориться, что мы будем отвечать на вопрос, как мы познакомились, — Тимоти переворачивается на живот, наслаждаясь лёгкой прохладой итальянской ночи. — Особенно журналистам. Сказать правду мы, по понятным причинам, не сможем… — Ну, почему же. Я с удовольствием расскажу всем, как влюбился в тебя, пока ты увлечённо фантазировал о другом парне, — Арми смеётся, гладя его по копчику. — Уверен, что это вызовет массовое сочувствие. — И ты соврёшь, — Тимоти собирался потянуть с этим ещё какое-то время, было неким извращённым удовольствием наблюдать за тем, как Арми бесится при упоминании незнакомца из клуба, но, пожалуй, достаточно. — О чём ты?.. — Моя фантазия, конечно, начиналась со знакомства у барной стойки, — Тимоти потягивается как сытый хитрый кот. -… но я понятия не имею, если честно, с чего ты взял, что я мог представлять на месте партнёра кого-то другого после того, как ты переступил порог той комнаты, такой весь… как ожившая глянцевая обложка. Рык, который издаёт Арми после короткой паузы, наверняка перебудил не только всех комаров в окрестной траве, но и жителей в ближайшей деревне. — Предполагается, что ты должен быть счастлив это узнать, — стонет Тимоти в промежутках между их непрекращающейся борьбой, своим смехом и попытками укусить Хаммера за все части тела, до которых он может дотянуться. — Предполагается, что кто-то сейчас ответит за все три месяца моих моральных страданий, — с опасной улыбкой отчеканивает Арми, нависая над ним.