***
Четыре часа дня, а солнце уже медленно катится к горизонту, собираясь прятаться под дальними высотками. Последние лучики света поддерживают стабильность и не дают холоду умертвить все живое. С другой стороны неба, сквозь гущу белых веточек виднелась светло-голубая луна, которая едва ли не сливалась с остальным небом, уходящая с каждой ночью в небытие. Инк за ней наблюдал уже как несколько минут, глотал ртом через плотный шарф ледяной воздух. Кончик носа начинал белеть. Это юноша понял, когда орган обоняния оказался в списке нефункционирующих и замёрзших частей тела.***
Эррор уже несколько минут идёт по пешеходной дорожке, которую не могут нормально очистить от снега, вдоль одной из заснеженных улиц, всматриваясь со своим плохим зрением в дальний силуэт, стоящий почти посередине дороги. Знакомая курточка до колен, проходящая парню на пальто, коричневый шарф вокруг шеи. Смуглый парень из-за своей врожденной близорукости никак не мог различить, идёт ли его одноклассник или просто стоит на месте. Он поправляет темно-синий шарф возле воротника, тоже самое проделывая и с шапкой на голове. Вот, он уже достаточно близко, а его знакомый и с места не сдвинулся. Он подошёл с театральной опаской за спину с однокласснику. Рука резко опустилась на чужое плечо, оповещая тронутого только хрустящим звуком одежды. Бледное лицо попыталось исказиться в неожиданном страхе, но на свет вышла только странная физиономия с приоткрытым ртом. — Эй, радужный, — черноволосый убрал руку с чужого плеча, обходя живую ледышку, — ты чего на месте стоишь несколько минут? Ответом послужило молчание. Цветные зрачки старались не закатываться за усталые веки, которые в свою очередь изо всех сил сопротивлялись холоду и не смыкались. Смотря на эту картину, только сейчас до Эррора дошло, в чем заключалась проблема: Инк замёрз. Ледышка собирался что-то сказать, но стучащие зубы перебили звук из горла. Эррор долго рассматривал Инка, которому, кажется, было совершенно все равно на это, ведь ответно он глядел не на черноволосого, а на дальние стволы рощи. У беловолосого, насколько помнил Ошибка, никогда не было загорелой кожи. А сейчас, пигмент словно бы вообще испарился, а вместо нормального человека рядом стояла незаконченная фигурка, которой нужно было закрасить некоторые участки тела. Только там, где у него находились губы, был не белый цвет, был темно-синий. Через какое-то время все же устал от рассматривания стоящей на дороге сосульки. Где-то за березами вдали показался чёрный силуэт чего-то крупного, а потом из-за угла и вовсе высунулся нос машины. Тогда времени на мысли оставалось уже не так много. Схватив чужой рукав и крепко сжав в ладонях ткань, Эррор со спешкой потянул онемевшего на себя, заставляя Инка наконец сдвинуться с места в сторону пешеходной дорожки. Было довольно проблематично идти быстрым шагом, так как ноги бледного почти что волочились по чистому снегу, оставляя за собой длинный след. С неба уже начал крошится блестящей крупой снег. Он красиво сверкал розовым оттенком какое-то время, но потом солнце окончательно пропало из виду и заставило все быстро темнеть. Только вот блондина это уже не волновало. Его силком тащили непонятно куда и непонятно зачем. Но он особо не сопротивлялся, ибо сил не было. Сейчас в голове он спорил сам с собой по поводу того, отрежут ему щеки после того, как он попадёт в больницу, или нет. Ему казалось, что теперь это отмерзшие кусочки мяса на его лице. Знаете такое ощущение, когда на морозе долго стоишь, а на щеки давит холод, заставляя их несильно побаливать и тереть ладонями? Так вот, Инк этого уже полчаса не чувствовал. И по-детски боялся и представлял, как над ним будут хохотать или же наоборот пугаться, когда увидят, что на его лице вместо милых щёчек или скул даже не обрубки, а стремные тоннели или дырки. Какой же бред, а Инк не видел выхода. Сквозь всю свою ненависть к тактильному контакту, парня через полпути пришлось брать на руки. Инк спичкой никак не являлся, но донести его до дома не составляло огромных затрат сил, было вполне возможно, да и обязательно. Снег, когда-то благодаря солнцу имеющий типичный для него белый цвет уже стал сиренево-голубоватым, и только при свечении фонарей был естественным. Лазурное небо также потемнело, сочетаясь с ним ещё сильнее, чем в пасмурную погоду. Доходя до места своего места жительства, Эррор одной рукой крепче прижал продрогшего до косточек Инка к груди, а второй полез за спину в поисках кармана на рюкзаке. Когда его наконец нащупали, ладонь юркнула туда за заветными ключами. Он достаёт связку разных по форме ключей, подносит домофонный в сторону двери и прикладывает. Домофон издаёт противное пищание, а дверь открывается, и Эрр, перехватывая Инка как можно более удобно в руках, заходит в темный подъезд, в котором ещё не включили свет, и начинает взбираться по лестнице на пятый этаж. Плотная чёрная дверь подверглась открытию. В замочной скважине что-то под воздействием ключа щелкнуло и шумно брякнуло. Несильно пиная дверь ногой, та открывает хозяину путь в коридор. Смуглый парень перевернул в руках Инка и в спешке поставил на коврик в прихожей, неподалёку от самого себя. Но почти мгновенно пожалел — пока сам начал снимать с себя шапку и шарф, беловолосый с полуоткрытыми глазами поспешил повалиться на бок, протягивая руки ко всем предметам, которые могли бы спасти его от падения. И он почти упал, но Эррор, имея хорошую реакцию, быстро подлетел к тому уже на коленях, чем немного смягчил падение сосульки. Верхнюю одежду бесцеремонно сняли. Тогда черноволосый понял, почему его одноклассник едва не откинулся на той самой дороге. Под бирюзовой курткой была только одна футболка, которая была очень тонкая, ну явно не для того, чтобы выходить в ней на улицу. Одежду повесили на крючки в прихожей, а ботинки поставили на специальный коричневый коврик. Тогда еле державшегося на ногах Инка пришлось вновь поднять на руки, но теперь уже нести в свою комнату. Белесый «оттаивал», лёжа на чужой кровати, среди множества подушек и одеял, принесённых из других комнат во благо чужой жизни. Сказать, что мозг у Инка сейчас не варил — ничего не сказать. Он, как и все остальное в его организме — отходил от длительной гулянки на холоде. Черноволосый пока что не появлялся в своей комнате с момента ухода, но неподалёку было слышно, как что-то гремит, а бархатистым голосом издаётся отборная матерщина. А на то, что он сейчас лежал на кровати у самого нелюбимого своего одноклассника, кажется, вообще не волновало. — Суицидник гребаный. — Эррор довольно громко зашёл в комнату, неся в одной руке белый пакет небольших размеров, пахнущим разными таблетками, а в другой с кружкой чего-то тёпленького. — Й-я не суицидник… — послышалось где-то из-под подушек, очень приглушенно. Сосульки внутри Инка успели оттаять и теперь в носу и в горле бушевал океан из соплей, от которых можно было задохнуться. — Не будь ты суицидником, то не стал бы одеваться так легко. — фыркнул смуглый, прежде чем поставить желтую кружку рядом с кроватью на маленький столик, а таблетки выложить из пакета и начать искать нужные пилюли. —Кх-ха.ха.х… — вперемешку с хриплым кашлем что-то вырвалось у паренька из горла. Там остаться неприятный осадок в виде сухого зуда, — извини…и? —Тупой придурок… — тихо и неразборчиво прошептал Эррор. Приятные потягушечки на мягеньком пришлось прервать. Лежащему в тепле Инку впихнули в рот таблетку, приподняв голову и в добавок влили стакан тёплой воды.***
Около девяти вечера. Инк так и не вылез из-под одеял. И как бы Эррор не хотел, чтобы тот уже покинул квартиру, Инк с легкой улыбкой, которую парень конечно не видел, отнекивался от заманчивого предложения свалить нахер и говорил, что у него появилась фобия на мороз. Смуглый на протяжении нескольких часов сидит за своим письменным столом в дальнем уголке плохо освещённой комнаты, что-то смотря на экране ноута. Незаинтересованным взглядом ещё несколько секунд смотря на ноутбук, он выключает его. Экран резко потухает, техника издаёт пиликание во время своего выключения, а черноволосый, с хлопком закрывая крышку техники, встаёт с кресла и вновь направляется к кровати. На ней все так же вальяжно находился его распластавшийся одноклассник, который полусонным взглядом сверлил потолок. Особо интересное занятие которым он занимается уже почти пять часов. — Поднимай свой зад уже. — серьезным тоном приказал Эрр. Он остановился рядом со своей кроватью, кидая искоса на лежащего суровый взгляд. Инк на это демонстративно поднял голову и недоумевающе посмотрел на своего спасителя. — Зачем? — как ни в чем не бывало, немного охрипшим тихим голосом спросил он. — Инк, — Эррор потёр фалангами пальцев сомкнувшиеся на глазах веки, массируя их, — ты мне все скоро всю кровать потом своим зальёшь, если уже этого не сделал. Катись-ка уже нафиг к себе. — Не-а! — беловолосый игриво зарылся под несколько одеял, держа в руках одну подушку, так, на всякий случай. Тогда стоял, едва ли не подыхающий, а сейчас, вот, вновь готов бегать и прыгать. — Так, жопа радужная, — Эррор потянулся к тканям на кровати, но в лицо резко прилетела маленькая подушка. Инк с улыбкой спрятался обратно в свой временный домик, — тц… Засранец, я конечно понимаю, что тебе у меня понравилось, честно, мне приятно, но давай, — когда парень снова вылез с новой подушкой, он помахал кончиками пальцев в сторону выхода из комнаты, — катись колбаской, а лучше иди на ногах, раз они отогрелись! Инк вылез из-под одеял и снова улёгся на то место, где отлеживал несколько часов своей жизни. — Заставь меня-я~. — вылетело случайно изо рта. В ту же секунду, он был плотно сжат за двумя ладонями. Это прозвучало слишком неправильно, даже интонацией, которой Инк запорол впечатление о себе, как о милом невинном пареньке. Взгляд начал бегать по комнате, лишь бы не встречаться с фигурой Эррора, и уж тем более с его взором. Через минуту дружного молчания кровать громко и резко скрипнула. А за ним последовал довольно тихий хриплый вздох Инка. Янтарные глаза взглядом уперлись в чужие гетерохромные, которые быстро сузились от неожиданности. Абсолютно спокойный взор Ошибки не предвещал ничего хорошего, прожигал тушу под собой и заставлял вжиматься в постель, чего беловолосый до этого тут не делал. — А если все-таки заставлю? — тихо прошептал он, словно бы помимо них в квартире есть кто-то ещё. Беловолосый почувствовал приближающиеся чужие губы возле своего правого уха. Тело судорожно покрылось рябью мурашек. К щекам очень быстро приливает кровь. Они неровными пятнами окрашиваются в красный цвет. Голова от этого начинает несильно кружиться, а мысли в ней перемешиваются не только от легкой боли, но и от тепла, исходящего от Эррора. Ладони оторвались ото рта, пальцами хватаясь за кожу на загорелых предплечьях одноклассника. Инк схватился за них, каким-то глупым и недоумевающим взглядом сверля в парне дыру, а точнее прожигая густые чёрные волосы, находившиеся перед его лицом и щекотавшие нос и щёки. Еще одна нерешительная минута, и Инк чувствует что-то тёплое и немного влажное на шее возле уха. Оно примкнуло к тонкой коже, прижимаясь к ней. Руки ещё крепче сжали в ладонях чужие, когда мягкий язык прошёлся вдоль небольшого участка на шее, беловолосый почувствовал, как на нем неторопливо подмерзает обильная полосочка влаги. Ради приличия, он попытался оттолкнуть от себя смуглого парня, хватаясь уже за плечи под красной футболкой и надавливая на них в сторону от себя. Тому это явно не понравилось и тогда Инк встретился с вцепившимися в него зубами. Захотелось закричать и красиво обматерить его на всю квартиру. Но губы, как бы в знак извинения за причинённый ущерб, начали нежно целовать место укуса, а после, с характерными для действия звуками, посасывать кожу. Ком из слов застрял в горле. Гетерохромный мысленно метался между двумя вариантами — сказать Эррору о том, чтобы он прекратил делать это, ведь это между ними как бы… странно? Или просто забить на это и ещё немного полежать под ним, стараясь сдерживать ноги вместе, а руки никуда не тянуть. Пока он думал, тот уже отпрянул от шеи и, придерживаясь на весу с помощью локтей, посматривал на Инка. Тот недолго посмотрел сквозь него и наконец очнулся, немного недоумевающим и шокированным взглядом смотря на янтарные глаза. — Понравилось? — с наигранной грустью тихо сказал Эррор, его голова склонилась на бок. — А… н-не должно было? — Инк отвёл взгляд в сторону, рассматривая темный пейзаж за окном. Зачем он это сказал?... — Я думал, тебе не понравится это… — Эррор выдохнул, приподнимаясь с локтей и нависая над Инком, — Но, видимо подо мной сейчас лежит гомик. Однако освобождать Инка из «плена» он видимо не собирался. Да и сам Инк не пытался вылезти из-под знакомого, лишь терпел жар на лбу и изредка жмурил глаза. Они еще лежали, отходили от того, что пришло в голову Эррора по вине Инка. Но ведь надо же хоть иногда экспериментировать в подобном, так? — Да кто бы говорил. — выдал слишком дрожащим голосом беловолосый, — Лан, давай… я пойду… — Наконец-то! — смуглый победно улыбнулся, убирая руки от Инка и заваливаясь рядом на подушки. Он провёл тыльной частью ладони по лицу, как бы смахивая пот после выполнения очень сложного задания. Лежащий рядом с ним Инк немного поглядел на одноклассника, в голове складывая все сбившиеся мысли по полочкам. Пальцы нервно сжимали между собой ткань бархатного пододеяльника одного из принесённых одеял. Вставать вообще не хотелось, но слова, которые он недавно произнёс просто заставляли его выполнить то, что обещал. Так пришлось все-таки подняться с кровати и побрести в сторону выхода из комнаты под самодовольным взором и тихим «еееес~». Снимая с железного крючка свою легкую курточку, Инк накидывает ее себе на плечи, получая хруст бирюзового нейлона. Он сидит на одной ноге на бордовом коврике в прихожей, завязывает шнурки своих ботинок в два тугих бантика. Несколько раз дёрнув каждый, проверяя, насколько они хорошо получились, он приподнимается с колен и возвышается во весь свой не очень высокий рост. Руки тянутся туда, где висела его одежда, но коричнево-бежевого шарфа там не оказалось. — Где… — не успел он толком закончить свой вопрос, как вдруг был прерван привлекающим внимание кашлем за спиной. Было ожидаемо, что там стоит именно Эррор. Упиравшийся одной рукой об дверной косяк, дабы не падать при уходящем госте, а второй держа в руках нужное Инку шерстяное изделие. Как он оказался в тот момент не там, где должен был, бледный парень не спросил, кивнул знакомому и принял шарф в руки, в спешке повязывая его на шее. Взгляд то и дело пытался отвести от Эррора, а если точнее — его нижней части тела. — Пока? — тихо, в вопросительном тоне, сказал парень. Он убрал руки в карманы, сжимая их и напрягая от стеснения. — Да-да, иди. — Эррор подошёл к нему ближе, как ни в чем не бывало, с прежней и приемливой для него миной безразличия, начал выталкивать собеседника за пределы квартиры. Тот не показывал своё сопротивление, поэтому через секунд пять уже стоял за дверью. Эррор помахал кистью руки, не дожидаясь ответного, закрыл дверь перед чужим лицом. Небо на улице закрылось за тучами. Они, принимая на себя свет от ближайших городов и поселений, казались оранжево-розовыми, и только иногда среди них появлялся разрез, в котором виднелось чистое ночное небо. Легкий снежок опускался наземь, но он был настолько незаметен, что особое внимание от Инка не получил. До дома оставалось не так уж и много идти, всего лишь пройти несколько домов вдоль по улице, и он уже у себя. Темп ходьбы был слишком быстрый, парень словно пытался от кого-то убежать. Хотя, возможно довольно позднее время выводило в его голове рисунки плохих дядек и подозрительных личностей. Вывод ошибочный, ведь разум был стопроцентно заполнен одним из одноклассников.***
Доставая из кармана куртки одиночный серебряный ключик, Инк вставил его в замочную скважину и покрутил несколько раз против часовой стрелки. После хождения по улице, квартира встретила его таким же приятным теплом, как и тогда. Неаккуратно скидывая с себя одежду, он оставляет ее возле обуви на полу, а сам проходит вглубь квартиры, скрываясь за дверь в ванную. Он смотрит на своё красное не только от мороза на улице лицо. Оно искажается в нездоровой улыбке, а из уст доносится еле уловимый человеческими ушами смешок. Где-то под белыми прядями волос на шее скрывался багрово-красный узор, который будет там достаточно долго. Он хотел ещё постоять на морозе ради этого…