Десять тысяч йен

Наверное, если как следует подумать, то Агон Конго бы при всём желании не смог вспомнить, был ли хоть один день за все двенадцать лет его жизни, когда его ничего не бесило и не выводило из состояния душевного равновесия. Его раздражали родители, раздражали одноклассники и прочий человеческий мусор на улицах города. Сам город его тоже раздражал, но он был необходим: петляния по улицам, драки с бандами, шарахающиеся прохожие, это помогало хоть что-то делать с вечной скукой. Агон был талантлив, силён, обладал молниеносной реакцией и ему было чертовски скучно, ведь приложить имеющиеся у него физические и умственные данные было попросту некуда. Он понимал всё с первого раза, добивался результатов с первого же занятия и тут же терял интерес к деятельности. Зачем продолжать, если ты уже лучший и у тебя нет равных противников? Наверное, стоило, как многие, пустить свои силы на поиски "того единственного", но эта тема бесила младшего Конго особенно. Осознание того, что изначально кто-то уже предопределил кому он будет принадлежать, заставляла Агона желать размазать этого "кого-то" по стенам ближайшего здания. И "кого-то" и его "судьбу" заодно. Никто не смел указывать Агону с кем ему быть и что делать! А заковыристое кандзи под правой лопаткой хотелось свести во что бы то ни стало. Мальчик не мог разобрать, что за имя "нацарапано" на его коже, больно уж неудобно то располагалось, да и почерк был отвратный (как поговаривали, если встретить своего соулмейта, кандзи станет более читабельным, подстроившись под подчерк "половинки", но Агон почему-то был уверен, что этого не произойдёт). Не бесил, разве что, наверное, брат. Унсуи во всём отличался, но всё же был близнецом и, как бы Агон не отмахивался и не ершился, был единственным, кто мог молча сесть рядом и стирать кровь с разбитых костяшек, не читая нотаций, а просто понимая, почему происходит то, что происходит. Унсуи раздражал этим своим пониманием, но Агон всё равно, словно бродячая собака, покорно льнул к старшему близнецу, стоило тому протянуть руку. К их с Унсуи двенадцатому дню рождения Агон относился как к чему-то не интересному, угнетающему. В голове вертелись мысли о бесполезности происходящего, поднимая в душе горячую волну гнева. Ещё и эти слухи о том, что в городе завёлся демон. Поговаривали, что какой-то блондин (не Агон, а какой-то там Хирума) активно буйствует, подминая под себя всё больше народа. Конечно, можно было никуда и не ходить, но Агон был в отвратном настроении, поэтому, сунув брату подарок, свалил на поиски этого "демона", намериваясь найти его и избить. Хотелось вкатать в асфальт того, кто смеет пугать местный мусор сильнее, чем сам Агон. Научить манерам, так сказать. По слухам найти этого Хируму можно было рядом с казино, так что Агон обошёл все имеющиеся в городе игорные заведения, с каждым шагом раздражаясь всё больше. Но вот, наконец, впереди, послышалось громогласное "Я-ХА" и рядом со входом в один из подпольных картёжных клубов замаячила узкая спина в школьной форме и торчок высветленных волос. Даже со спины Хирума выглядел тщедушным и слабым, и чем только умудрился запугать местных? Автоматом, закинутым на плечё? Агон терпеть не мог такой мусор: понты и ничего больше. "Судьбоносная" встреча, ничего не скажешь! Конго ухмыльнулся, собираясь окликнуть мальчишку, но тот, вдруг рассмеялся над попытками двух мужчин загрузить какие-то громоздкие коробки в грузовик. Этот ехидный, жуткий смех буквально прокатился по агоновой коже, гоня стайку крупных мурашек, заставил мелкие волоски на затылке встать дыбом. Полный угрозы и жестокого веселья смех, не имеющий ничего общего с человеческим. Мальчишка-демон повернул голову, выкрикивая что-то нелестное в адрес нерасторопных грузчиков и Агон приплюсовал к образу острые, как у акулы, зубы, вытянутые уши, в которых красовались металлические серёжки-кольца, и бешеные, насмешливые глаза. Хирума не напоминал человека, от слова совсем. К своему немалому стыду Конго младший почувствовал мелкую дрожь в коленях и руках. Аура новой грозы города, ощутимая даже с расстояния в несколько метров, заставляла чувствовать угрозу, а подрагивающий на плече в такт хихиканьям автомат был словно вишенка на торте: демон не станет морать о тебя руки и добьёт даже если попытаешься удрать. Агон смотрел и никак не мог понять, что видит: мальчишка косплеит сказочную нечисть или в самом деле ею является? Весь его образ буквально кричал о том, что связываться с этим чудовищем опасно, но "слизал" его Хирума или сам по себе был таким, Агон никак не мог разобрать. Вот если бы потрогать... едва появившись, мысль плотно засела в голове. Конго впервые за долгие годы было по-настоящему любопытно. - Извините. - Агон сделал шаг вперёд и в тот же момент Хирума, словно давно ждал, что его окликнут, резко развернул к нему голову, на мгновение заставляя внутренности младшего Конго сжаться в тугой узел. Хищник. Хирума был хищником, как и сам Агон, если не страшнее. Это только подливало масла в разгорающееся, словно пожар, любопытство. Агон не был бы собой, если бы пасовал перед кем-то, поэтому он вздёрнул голову, напуская на себя побольше угрозы, и выдал следующую фразу с максимальной независимостью: - Вас можно потрогать? Что... Что? Что!? Агон готов был взвыть от досады и злости на самого себя. Он пришёл, чтобы отправить этого выскочку в реанимацию, а не выпрашивать разрешения полапать! А что в итоге?! Однако, к его не малому удивлению, Хирума не заржал. Улыбочка его, правда никуда не делась, а глаза с любопытством пробежались по мальчишке, толи оценивающе, толи пренебрежительно. От этого взгляда в груди Агона полыхнула злость. - Десять тысяч йен. - Выдал демон, с ухмылкой глядя на Конго. - У меня нет столько. - Агон нахмурился, но отступаться не собирался. Дотронуться до этой нечисти хотелось до зуда в кончиках пальцев и с каждой секундой всё больше. - Тогда и говорить не о чем. - "Нечисть" хмыкнул, кажется, теряя интерес к беседе. Или только делая вид? - Но я заплачу! - Конго Агон, да? - Хирума развернулся к собеседнику, снова меряя его взглядом, заставляя вздрогнуть от неожиданной осведомлённости (хотя в этом городе сплетни - один из основных товаров). - Хорошо. Принесёшь деньги и получишь то, чего просишь. Но процент будет расти. - Хирума-сан, мы закончили. - Подал голос один из грузчиков и светловолосый демон тут же потерял интерес к разговору, запрыгивая в кабину грузовика. Даже не обернулся на прощание, не сказал где искать. Грузовик тронулся с места и умчался куда-то в лабиринт улиц, оставляя Агона одного. Спустя несколько секунд пришло осознание и дичайшая злость. Какой-то тщедушный мальчишка смел так разговаривать с ним, Агоном, да ещё и одолжения делать! Да что он о себе возомнил?! Точно не человек... человек бы просто не сумел так запросто заинтересовать Агона, отвлечь и, поставив свои условия, смотаться! Хотя, если подумать, сам Агон, в процессе этой встречи, больше школьницу напоминал... Злобно зарычав, мальчишка поспешил домой, подсчитывать свои сбережения. Наверняка, если хорошо порыться по нычкам, то нужная сумма наберётся и он сможет снять все накладки с демона, обличив его вполне человеческое лицо! Собрать нужную сумму удалось только к следующей неделе. Даже выпросив карманные у Унсуи, Агону всё равно пришлось клянчить у родителей и выбивать у школоты. Это было унизительно, так что Агон пребывал не в лучшем расположении духа, ещё и постоянный зуд в районе "метки" бесил неимоверно, но предполагаемая награда грела душу. Он сможет пощупать эту нечисть, оценить физические возможности, а потом, честное слово, выбьет пару зубов, чтобы знал своё место! Почему его, собственно, так заботит возможность дотронуться до демона, Агон не думал и не хотел думать. Найти Хируму в этот раз было сложнее, но Агон справился и, выловив его на какой-то площадке, довольный собой, швырнул к ногам демона несколько купюр, ожидая что тот тут же кинется их поднимать. Однако мальчишка только пренебрежительно фыркнул и лопнул розовый жвачный пузырь. - Этого недостаточно. Агон, уже протянувший руки к острым плечам, замер, недоумённо глядя на нечисть. Тот оставался спокоен и холодно глядел прямо в глаза. - Чего? - Этого не достаточно. Я говорил, что процент будет расти. Десять тысяч пятьсот. Агон зашарил по карманам, но не обнаружил больше ни одной монеты. От вновь нахлынувшего раздражения едва не потемнело в глазах. Зарычав, он замахнулся для удара, но наткнулся на дуло автомата, который в мгновение ока появился у Хирумы в руках. Сухо щёлкнул предохранитель и Агон почувствовал, как его прошибает пот. В него ещё ни разу не целились из огнестрельного оружия и, если верить всё тем же слухам, Хирума не гнушался пускать его в ход. - Я соберу. - Сквозь зубы процедил Агон, невольно делая шаг назад. Хирума ухмыльнулся, обнажив острые зубы. Агон собрал. Хирума поднял ценник. Агон психанул. Хирума выпустил автоматную очередь ему под ноги. Агон снова собрал. Хирума снова поднял ценник. Вот так это и началось. С годами эта "игра" вошла у них в привычку, стала чем-то неотъемлемым, как дышать или есть. Агон бесился, порывался свернуть тонкую шею этой нечисти, отказывался помогать, но всё равно приходил, отвечал на звонки, прикрывал. Парни плотно зацепились друг за друга и Агон не знал, какого чёрта он делает, не мог дать точную оценку тому, что происходило с его жизнью. Хирума Йоичи оказался невероятно прозорливым сукиным сыном с просто нескончаемым запасом идей и патронов. С ним было не скучно, он давал отличную информацию, помогая без проблем кадрить девушек направо и налево, и периодически чесать кулаки о рожи разнообразного мусора. Ему нужна была информация для шантажа и чтобы её получить он позволял Агону всласть проявлять свои данные, гордился и пользовался ими, компенсируя свои недостатки. Спустя пару лет скука пропала, словно её никогда не было в жизни младшего Конго. Девушки с охотой ложились под него, склоняясь перед его красотой и обаянием, но ни одна не задерживалась, ни одна не цепляла, а стоило только раздаться звонку от местной нечисти и Агон бросал все дела и с головой нырял в новую заварушку, подготовленную Хирумой. Казалось, оба получают от этого удовольствие. Казалось, оба в восторге от возможности безвозмездно пользоваться и быть использованными кем-то равным. Конечно, этот странный косплей на дружбу омрачало жесточайшее табу на прикосновения со стороны Хирумы. Светловолосая нечисть не позволяла Конго до себя дотрагиваться ни при каких обстоятельствах, даже если от этого зависела его жизнь. Ладно, так высоко ставки они ни разу не поднимали, но однажды Йоичи чуть не покалечили, а ведь Агон вполне мог оттолкнуть его, но не смог, просто потому что "друг" тут же ощерился и шарахнулся в сторону от прикосновения. "Ты не заплатил", вот и всё тут. Агон страшно бесился на этой теме. Желание дотронуться до демона не ослабевало с годами, а казалось, только набирало оборотов. Он мог бы взять желаемое силой, тем более, что Йоичи сильно уступал ему физически, мешали только пистолеты, которые хитрожопая нечисть таскал с собой даже в кровать. Агон видел в нём так много: и зелёные глаза с искрами адского пламени в самой глубине и обманчивую хрупкость поджарого тела, которое способно выскользнуть из любого хвата, и длинные пальцы, удерживающие оружие любой тяжести так же просто, как чёрную книжонку с чужими секретами; но не имел права дотронуться до всего этого, сделать своим. Зуд под правой лопаткой никуда не девался, буквально сводя с ума. Метка словно горела, требовала прикосновений, но Агон забил её татуировкой традиционного дракона во всю спину, навсегда скрывая ненавистное кандзи. Если бы он мог выбирать, он бы выбрал хитрожопую нечисть. Но тому оказалось веселее в компании бесперспективных, скучных марионеток, огнестрельного оружия и блефа. Что ж, эту потерю Агон легко перенесёт. Так он думал. Особенно остро своё "отлучение" Агон осознал, когда Хирума завёл себе парочку закадычных подпевал. Мусаши и Курита имели право дотрагиваться до демона, говорить с ним и даже сетовать на "неподобающий" образ жизни. Сетования эти, конечно, Хирумой игнорировались, но вот довольная клыкастая улыбка била по самолюбию Агона словно пудовый молот. Он чувствовал, что демон ускользает из его рук и мир снова медленно теряет живость и скорость, с которой его раскручивало это блондинистое чудовище. Агон бесился. Бесился, разносил всё вокруг, нарушая прямые приказы Йоичи и, в конечном итоге, довёл демона до ручки. Дверной. Хирума психанул, стирая кровь с разбитой на их очередной вылазке губы, и ушёл. Больше он не звонил, не писал, полностью стерев себя из жизни младшего Конго и того из своей. Было плохо, внутри бушевала настоящая буря и Агон срывался на всё, что неудачно подворачивалось под руку: мебель, посуду, окружающий его человеческий мусор, брата... Унси, кстати, не обиделся, сидя на полу и, словно не чувствуя наливающегося синяка во всю скулу, поглаживал истерящего брата по спине, осторожно дотрагиваясь до дико зудящей метки под правой лопаткой. Два года он безуспешно пытался вернуться к ставшему привычным образу жизни, но без чита в лице Хирумы Йоичи ничего не выходило. Кадрить дам и юношей (да, "спасибо" дичайшей скуке, он докатился и до этого) было сложнее, драки потеряли всякий смысл. Унсуи старался отвлечь его и затащил в клуб американского футбола. Развлечение это было не плохое, бросить не позволяло беспокойство о том, что в один "прекрасный" день какой-нибудь мусор что-нибудь сломает Унсуи, и как приятный бонус, была призрачная возможность встретиться на поле с Хирумой (тот достаточно качественно избегал встреч и просто так его было не подловить, Агон пытался). Этот маньяк с детства болел амерфутом и наверняка рано или поздно они столкнутся. Что ж, мудрец велел бояться своих желаний. Хирума вернулся в жизнь Агона так же внезапно, как и пропал. Он буквально был повсюду: спортивные журналы, баннеры, городские слухи. Деймон Девил Бетс и их мелкий раннингбэк, бегущий со скоростью света стали, настоящим открытием сезона. Агон бесился, так и подмывало наведаться в Деймон, чтобы обломать ноги козырю демонического капитана. Младший из близнецов Конго подозревал, что Унсуи в моменты таких вот "припадков" умело манипулировал его гневом, мотивируя к встрече на поле, а не в подворотне, но Агон и правда не трогал чужих пешек. Апогеем стало чёртово интервью, на которое дура репортёрша догадалась позвать их с треклятым демоном разом. Прямой взгляд, дерзкие слова, смех, от которого по коже носятся мурашки, пальцы, сжимающие неизменный автомат. Агону слишком долго было скучно, он слишком давно не испытывал этого проклятого желания достичь недосягаемого. Дорогу к дому Хирумы он нашёл бы даже через сто лет, а вот когда-то сдублированный ключ не подошёл. Хирума открыл дверь, стоило только начать стучать с ноги, и недовольно воззрился на позднего гостя (раньше полуночи Хирума не возвращался, это Агон помнил ещё со времён их "дружбы"), ногой придерживая низко рычащую псину. - Чёго припёрся, чёртова швабра? - Хирума хмурился, недовольно кривя губы, но Агон ещё помнил оттенки его взглядов: демон был рад ему. Хмыкнув, Агон оттеснил блондина, благо тот продолжал упорно шарахаться от прикосновений Конго и прошёл в квартиру, стараясь не обращать внимания на вертящегося в ногах пса. Церберус узнал его (попробовав на зуб) и ткнулся мордой, заставляя Агона склониться и погладить животное. Хозяин животного был, мягко говоря, не в восторге от происходящего, о чём известила громыхнувшая входная дверь. - Чёго тебе надо? Говори или проваливай. - Сколько я должен, чтобы тебя потрогать? - Спокойно поинтересовался Агон, поднимая взгляд от млеющей псины. Хирума, кажется, готов был пристрелить его на месте, но всё же клыкасто оскалился. - Миллион триста йен. - Выдал он, скрестив руки на груди. Агон бы многое отдал, чтобы снова увидеть как шокировано расширяются глаза Хирумы, когда он расстегнул рюкзак и высыпал всю имеющуюся наличность прямо на ковёр. Было чертовски трудно предугадать ценник, который заломит Йоичи в этот раз, всё же он постоянно называл рандомные цифры, которые были бы больше любой суммы, какую мог притащить Конго. В это раз это не прокатило и Агон с напускной деловитостью закинул пару лишних тысяч назад в рюкзак. Он копил все эти два года, чтобы в какой-то момент иметь возможность обыграть знаменитого демона в его же игре и с чистой совестью набить рожу. - Тц. Чёртов дред. - Буркнул Хирума, отпинывая в сторону несколько купюр и, с выражением вселенского раздражения на лице, прошествовал к дивану. - Ну, чего залип? Ноги от счастья атрофировались? Усевшись рядом, Агон, понял, что дрожит. Вот ещё не хватало! Постаравшись взять себя в руки, он потянулся к лицу демона, но, вдруг, замер. Хирума затравленно следил за каждым его движением, но не предпринимал попыток отстраниться, просто молча ждал. Агон мстительно хмыкнул, беря его за руку и ощупывая тонкие пальцы с острыми ногтями-когтями, горячие ладони, изящные жилистые запястья, на секунду задерживаясь на пульсе. Скользнул выше, ощупывая крепкие плечи, острые ключицы, шею с бешено колотящейся под кожей жилкой. Хотелось расхохотаться, но Агон удержался. Он ещё не закончил, а эта проклятая нечисть мог и психануть. - Снимай. - Он дёрнул ворот чужой футболки. Йоичи едва не задохнулся от возмущения, но Агон пакостливо оскалился. - Это была сделка, мусор. Я заплатил, чтобы пощупать тебя, а не твои шмотки. Демон полосонул его острым взглядом и, рыча что-то нелестное, стянул тряпку. Агон знал, как сильно он ненавидел проигрывать и от этого внутри разливалась горячая волна самодовольства. Конго подмигнул Церберусу, зорко следящему за происходящим с достаточного для прыжка расстояния. Жуткая тварь вцепится в горло, стоит ей почуять хоть толику угрозы для хозяина, не спасёт даже божественная реакция. Футболка отлетела на пол и Агон тут же протянул руки к обнажившейся коже. Он всегда знал, что Хирума худощавый, хотя и не лишённый мускулатуры, но сейчас блондин казался совсем хрупким. Конго прошёлся по широкой груди, чуть надавил на рёбра, ощущая едва заметный бугорок на одном из них - старый перелом, осколок кости, помнится, тогда чуть лёгкое не пробил. Конго без зазрения совести надавил на ребро, наблюдая как Йоичи кривится, конгово "я же говорил" буквально ощущалось в воздухе. Руки двинулись дальше, оглаживая и сжимая бока, крепкий плоский живот (эта проклятая нечисть жрёт вообще?), поясницу. Пальцы обвели тазовые косточки, надавливая проехались вдоль паха и, наконец, обхватили бёдра, прощупали острые коленки, мышцы икр, сжались на торчащих из-под штанин лодыжках. Ноги у Хирумы были, мягко говоря, классные. Сильные, прямые и стройные, не каждая девушка такими могла похвастаться, а уж что и говорить о парнях. Агон провёл руками вверх, возвращаясь к рёбрам и, подняв глаза, столкнулся с настороженным, чуть пьяным взглядом. Сердце демона колотилось под чужими руками не хуже автоматных очередей. Агон бы ни за что на свете не поверил, что его никто никогда так не касался (даже более, сам был свидетелем весьма приватной сцены между этой нечистью и дочуркой губернатора), но Йоичи, кажется, тоже ловил кайф от происходящего. - Развернись. - Внезапно севшим голосом велел Агон. - Обойдёшь, если приспичило. - Тут же ощерился Хирума. Да, он не был бы собой, если бы подчинился, другого Конго и не ждал, так что пришлось рывком развернуть его на сто восемьдесят градусов, благо значительное физическое преимущество имелось. Демон дёрнулся, но Агон удержал его на месте, свалив на диван и буквально вдавив в него. Хирума шипел и ругался, но как-то не всерьёз. Агон огладил совершенно чистую спину, без намёков на шрамы, родинки или проклятые соулмейтские метки. Мышцы у демона были напряжены, словно каменные, но это нравилось Агону - его не перестают воспринимать как потенциальную угрозу. Парень с нажимом провёл по позвоночнику, вынуждая Йоичи прогибаться и едва слышно злобно материться сквозь зубы. Хируму было ужасно приятно трогать. Он не был похож ни на девушку, ни на одного из мальчиков, побывавших под Агоном. Разворот плеч, твёрдые мышцы под горячей кожей, острые лопатки. Конечно, нельзя было сказать, что эта нечисть не был красив. Был, ещё как. Правда если не смеялся, как обитатель преисподней и если не знать, что за тонкими губами скрываются острые акульи зубы. Непокорное, ехидное чудовище. Дитя суккуба. Всё это заставляло Конго внутренне подрагивать и желать большего: обладать, сломать, отнять у других право делать тоже. Руки сжали округлые ягодицы и Конго тут же словил острым локтем в грудь. Проклятая нечисть попытался вывернуться и свалить с дивана, но Агон со злым рычанием успел поймать брыкающееся тело. Хирума не сдавался и спустя пару секунд, оба уже катились по полу, оставляя друг на друге синяки. Драться с Йоичи оказалось так же круто, как и просто трогать его. Демон не был сильным, как Агон, но был вёртким и чертовски гибким (он точно не человек. Человек не смог бы извернуться так, чтобы, будучи прижатым к полу, зарядить коленом по голове, находящейся напротив его собственной, а потом сбросить противника с себя, поймав всё той же ногой в захват за шею). Он наносил удары, делая ставку на точность и знание анатомии и, надо признать, это было действенно. Агон рычал и ругался, бил во всю силу, не думая о том, что периодически мажет, стирая костяшки пальцев о ковёр. Решив, что раз хозяин даже не попытался схватить спрятанный под диванной подушкой пистолет, то ничего серьёзного не происходит, Церберус свалил на кухню подъедать запасы корма. Парни же ещё покатались по гостинной, снеся журнальный столик и опрокинув тумбочку, но в конечном итоге исход был ожидаем. Агон, тяжело дыша, замер, нависая над противником, одной рукой сжимая тонкие запястья Хирумы, вдавливая их в ковёр. Сам Йоичи крепко сжимал ногами его торс, и скалился зубастой пастью. Чёртова нечисть умудрился порвать Агону кофту, оттаскать за дреды, разбить нос и чуть не отгрызть кусок пальца. Самому ему, конечно, тоже досталось: на полуобнажённом теле наливались огромные синяки, резко контрастируя с бледной кожей, кровь из рассечённой брови заливала глаза. Тяжело сглотнув и стерев кровь из-под носа, Агон протянул руку к лицу Йоичи. Тот дёрнулся, но вывернуться уже не мог, так что Конго дотронулся до его щеки, острой скулы, стёр кровь с круто изогнутой брови, отчего блондин зашипел, но дёргаться всё же перестал. Рука двинулась выше, по виску, к острому уху. Пальцы мягко потёрли мочку, задевая серёжки, огладили контур. Настоящие, без накладок и швов, такие, какими были от природы. Как-то неловко подумалось, что эта нечисть настоящая, явившаяся в этот мир, по своим жутким причинам. И смотрел Хирума в глаза нависающего над ним парня прямо, с вызовом, не боясь, не сдаваясь. Так, как и должен смотреть настоящий демон. Агон медленно отпустил чужие запястья, ни на секунду не отрываясь от тёмно-зелёных глаз, прошёлся широкой ладонью по боку, поглаживая влажную от пота кожу. Другой рукой коснулся носа, обвёл линию челюсти, подбородка, кончиками пальцев погладил губы, чувствуя судорожное дыхание. Безумно захотелось попробовать эти губы на вкус. Он подался вперёд, но вдруг поймал ехидство в глазах напротив и замер, чувствуя, как в грудь упирается что-то твёрдое. - Ты заплатил, чтобы потрогать, чёртова швабра. Ни о чём больше мы не договаривались. - Тонкие губы растянулись у гаденькой усмешке, обнажая белоснежные клыки, сухо щёлкнул предохранитель, заставляя Агона отстраниться и расхохотаться. - Я получу то, чего хочу. - На этот раз деньги тебе не помогут, чёртов дред. - Хирума дьявольски усмехнулся, поднимаясь с пола и всё так же не опуская пистолета. - Обыграешь нас, будешь делать что захочешь. - А если проиграю? - Агон не думал о том, что этот вариант вообще возможен. Он же чёртов гений, но с этой нечистью по-другому нельзя, надо знать все стороны договора и читать мелкий шрифт. Вместо ответа, Хирума рассмеялся, запрокидывая голову, словно специально демонстрируя подрагивающий кадык, длинную шею с небольшим синяком от агонова пальца. Агон привык получать то, чего ему хочется. В этот раз раунд всё равно остался за Хирумой, но в следующий раз всё будет иначе, на поле Агону Конго нет равных. Когда дверь за Агоном (которого Церберус в воспитательных целях на выходе поймал зубами за лодыжку) захлопнулась, Хирума бессильно свалился на диван и поёжился. Прикосновения Конго до сих пор горели на коже (дело не в синяках), губы зудели, сердце в груди скакало, как при тахикардии. Зарычав и отбросив пистолет, блондин с остервенением принялся чесать нещадно зудящую метку на внутренней стороне бедра. Чёртовы соулмейты! Чёртов Агон! Чёртова метка с его именем! Хорошо хоть не Сена какой-нибудь, этого Хирума бы точно не пережил. - Ну ничего. - Ухмыльнулся Хирума, прекращая чесаться, пока не разодрал кожу, и запуская пальцы в жёсткую шерсть Церберуса, умастившегося рядом с хозяином. - Мы знаем все спойлеры. Агонову метку с собственным именем он видел ещё до того, как там появилась татуировка, а раз в их мире нет выбора, он канатами привяжет к себе эту чёртову швабру. Первый раунд за ним, а остальное только вопрос времени.