Кощеевич

— Ты что творишь?! — взвизгнула Соня, когда увидела как Гриша отчаянно пытается закрыть что-то своим телом. Дело было опять около озера, только вот сегодня им наконец удалось обнаружить между камнями последний (вроде) тайник с черными амулетами. Парень времени не терял, и уже смог куда-то смотаться (ориентировочно — в Косой переулок, где Соне резко не понравилось — больно уж Средневековьем попахивало) вне школьных стен, так как их пребывание в Англии невольно затягивалось. И достать кое-что… Этим кое-чем было яйцо. Обычное такое с виду… драконье яйцо!!! Запрещенное к продаже на ВСЕХ континентах и странах, и за это обычным штрафом так просто не отделаться! Поэтому Соня, Спящая Красавица, была в ярости на своего парня. Кощей только-только ушел обратно через портал, а Григорий уже успешно так учудил… — Сонь, — жалобно проговорил парень, — тут можно произвести один темный обрядик… -…и слышать об этом не хочу!!! -… мы можем вырастить настоящего скального, костяного дракона! — возбужденно проговорил юноша. — Я хочу попробовать! Тут все равно защита стоит, нас не спалят… — Ты в тюрьму захотел? Без меня, — девушка отвернулась от него, и зашагала к замку, по дороге раздавив чью-то ненароком оставленную зомби белую кость. Гриша так и остался стоять, раскинув широко руки в защитном жесте, загораживая собой большое яйцо. Соня все еще кипела от злости, перешагивая школьный порог и в холле наткнулась на компанию Малфоя и «сотоварищи». Настроение тут же упало до отметки абсолютный минус. Дело в том, что белобрысый узнал от своего папаши что Соня — царская дочь, и теперь подбивал к ней клинья, непрозрачно намекая на оковы брака. Она эти клинья едва только и успевала рубить, а оковы — сбрасывать… — Соня, — тут же он едва не перехватил ее за руку. А девочка одним махом ударила его по тянущейся к нему ладони: — Не смей! Пошел вон! — не помня себя от гнева, она магией отшвырнула его. Блондина протащило как минимум еще метров пять, прежде чем он встретился с ближайшей стеной, и там же остановился, пребывая в вырубленном состоянии. Его Крэбб и Гойл просто отшатнулись от психованной русской. Соня будто смерч промчалась между неспешно снующими туда-сюда учениками, и с большим облегчением буквально повалилась на свою кровать в комнате. Какие они все глупые, эти парни! Их почему-то всегда тянет либо на бессмысленный риск, либо на пустые безынициативные действия! К тому времени, как в свою комнату вернулся Григорий, Соня уже спала, но даже во сне все равно думала о пролетающих мимо днях, ночах и о двух долбанутых на всю голову и мозги парнях… В эту ночь всем обитателям замка было не до смеха — снотворец Соня с радостью сотворила всем красочные кошмары, да пообъемнее; некоторые вышли такими нереально страшными и реалистичными, что почти в каждой спальне был маг или волшебница, что проснулись от собственного крика и долго после не могли обратно заснуть. Царевна Соня в эту ночь «вампирила» не по-детски, то и дело вливаясь в чей-либо кошмар, и смеясь при этом как сумасшедшая. *** Григорий, как и всегда во сне, почувствовал чье-то постороннее присутствие, и разумеется знал, кто это. Сейчас он гулял по безрадостно серо-черному кладбищу, полному безликих плит, крестов и черных склепов. Даже иногда во сне погосты его доставали. — Соня, — тихонько позвал он, не оборачиваясь. Тут же ему «прилетело» нечто, и вонзилось в левый бок. На миг сперло дыхание — как и во сне, так и у настоящего спящего на подушке в своей комнате Григория Кощеевича-Бессмертного, но тут же выровнялось. Гриша во сне упал на пыльную тропу, и, зажимая свежую рану руками, обернулся назад. Та Соня, что сейчас была во сне, никак и близко не стояла рядом с той Соней, что он видел подле себя каждый день. Перед ним была не его милая сонная девушка — фурия, мегера, бестия! В пышных черных волосах, казалось, трещало электричество, глаза блестели звериным зелено-желтыми огоньками, а руки заканчивались острейшими как бритва ногтями — когтями. То, что сейчас снотворец была не в самой спокойной своей ипостаси, ясно говорило парню, что он нарвался по полной программе. Гриша (и тот в реальной жизни, и этот — во сне) сглотнул. — Доволен?! — взвизгнула девица, и по крестам весело побежало адское пламя, добавляя к черноте яростный красный цвет. — Утихни, — велел сухо Кощеевич, — если об этом, — он повел рукой на горевший пейзаж, — узнает мой отец, то хана не только мне. Но и тебе. — Отрывисто проговорил он. Девушка взвыла, но это была последняя вспышка гнева с ее стороны. Через полторы минуты огонь резко пропал, а ее облик стал напоминать реальный. Тем временем юноша замотал сам себя бинтами, и присел на невесть откуда появившийся гроб. Впрочем, это же его сон — и это его правила. — Что решил с драконом? — тихо спросила она, послушно садясь рядом с ним. — Ну не оставлять же содеянное на полпути! — вырвалось у Гриши недовольно, и Соня все поняла — он уже все-все сделал. Больше эту тему они не поднимали. — Решил идти до конца. Я так и знала. Наверное, за это ты мне так и нравишься, — пожала брюнетка плечами, утихая окончательно. Гриша, выразительно смотря ей в глаза, аккуратно обнял ее. Рана на боку при этом неловком движении заныла, но тут Соня повела рукой, и боль пропала, как и сама рана. Худой мир был установлен. — Какой закат/рассвет предпочитаем? — иронично спросил хозяин собственного сна и сознания снотворца. — Как всегда — понеобычнее… — сверкнули ее ослепительные фиолетовые глаза. Солнце в сознании Гриши теперь всходило на небосвод сверху вниз, и оно было столь любимого Соней фиолетового цвета… *** К этому утру на завтрак рано никто не пришел. Гриша пришел вместе с Соней, в которой буквально кипела энергия — и своя, и чужая, так как царевна неплохо развлеклась за ночь со снами и сновидениями, и застал вместе с ней в Зале девственно пустые столы. — Сонь, ты, конечно, меня извини, но так и до смерти недалеко… — Я не виновата — меня еще Малфой по дороге достал! — Малфой? — поднял брови Григорий и тут же нахмурился: — Он неоднократно вмешивается, и портит нам жизнь… — Гриш, не надо, — просто сказала девушка, — не нужно устраивать разборки на пустом месте — это нас, русских не достойно. Тем более — ты сильнее его. — Ты права. — Григорий просто прикоснулся губами к ее щеке. — Сонь, а, может, в Хогсмид сходим на выходных? Хотя бы на экскурсию… — задорно подмигнул парень. — Там мы еще не были… — Нас наши подруги убьют, если мы не привезем им гостинцев, а ты сам не захотел покупать сувениры в Косом переулке… — сказала Соня, пододвигая к себе тарелку с нарезанным хлебом. — Там цены — настоящий грабеж среди бела дня! — возразил юноша, пребывая в неудовольствии и размахивая руками. — Баба Яга — и та продает все гораздо дешевле (хоть все и краденое)! Да на рынке, если бы эти цены увидел еврей, то удавился бы от зависти! — Гриш, спокойно, — предостерегла его Соня от повышенного тона. — Мы все с тобой купим… я пойду с тобой, — успокоительно коснулась она указательным пальцем его губ. Григорий торжествующе заулыбался во все тридцать два зуба. К ним в этот момент присоединилась за столом очень сонная и постоянно зевающая Гермиона Грейнджер. Гриффиндорка даже галстук свой кое-как завязала, не говоря о том, что блузка была застегнута неправильно, да и не на все пуговицы. — Вы хорошо спали? — она с трудом подавила непрошеный зевок, — я спала очень плохо, и не выспалась… Кошмары еще… Гриша красноречиво кинул гневный взгляд на Соню. Та сильно смутилась. Преподаватели, которые сегодня тоже были едва живыми, очень напоминали зомби. МакГонагалл была всклокоченной, и постоянно поправляла прическу; Флитвик зевал и иногда дремал прямо над тарелкой. Снейп выглядел сегодня таким злым, и таким похожим на вампира — с глубокими синяками под глазами от недосыпа, что многие студенты боялись даже глянуть в его сторону. Еще меньше повезло тем, кто сегодня попадал к нему на пары. Дамблдор вообще добил всех: старик явился с глупым ночным колпаком на голове и едва ворочал языком, совершенно неосознанно смотря по сторонам, и не мог собрать голубые глазки в кучу. Гриша ощутил внутри что-то похожее на мстительное удовольствие. Соня, похоже оторвалась на директоре по полной… Видимо, что-то она прочитала в его сознании — чтобы так напакостить, это надо уметь. *** Драконье яйцо Соня и Гриша проведали вечером, освободившись от уроков, рефератов, докладов и прочих письменных работ преподавателей. Григорий, как и полагается, выкопал яму, на дно положил пепел, кости и прах от трех человек, благо этого «материала» у них было теперь в избытке, затем положил амулеты, которые давали тепло и согревали землю, так как яйцо должно лежать в жару, зарыл его и присыпал сверху землей, смешанной с прахом. Яйцо должно быть не меньше трехнедельного — только тогда у дракончика начинает образовываться сердце и формироваться магическое ядро. Амулеты функционировали исправно; яйцо мертвяки и зомби достать бы не смогли — Гриша придавил скрытое место камнями, и окружил рядом защитными рунами, при этом искусно скрыв их. Наверное Кот Ученый Баюн был бы очень доволен такой работой, проведенной подростком. Если бы это было еще и законно… — Ты его вообще где достал?! — спросила она тихо. Оба сейчас гуляли по берегу, но с одной целью — окончательно убедиться в том, что больше на земле не осталось столь «приманивающих» зомби лакомых «завлекалок». Гриша то и дело направлял свою косу то в одну сторону, то в другую, в тайне надеясь хоть что-то обнаружить. Потому что в воду лезть отчаянно не хотелось, а все равно пришлось бы — нужно теперь обнаружить главный амулет, самый мощный и самый темный. Кстати, иногда найденные на берегу черные амулеты они отдавали лично директору, так как считали, что рано такому добру пропадать. — Немного дальше Косого переулка есть Лютный переулок. Все незаконное и краденое — только там. Кстати, там в одной лавке есть даже Рука Славы! — сообщил на одном дыхании юноша, у которого горели глаза. — Правда я до сих пор не знаю почему все так боятся здесь некромагов… Соня заинтересованно глянула на подростка. Отличный некромантский артефакт и ее заинтересовал. — Я думаю, — проговорила девушка, — что тут просто не понимают, что магия имеет много полярностей. Она не может быть «чисто белой» или «очень черной». Именно поэтому, наверное, они и ходят в отстающих, не желая признать прогресс. — Сонь, — перехватил ее руку Григорий, — прости меня, что не сказал об этом раньше. Просто эта покупка была… э-э-э, спонтанной, а потом потребовала тщательного сокрытия. — Я понимаю. Костный дракон был бы нам всем, как и магическому миру, подспорьем. — Угу, — мальчик не стал больше вдаваться в подробности, как сейчас нужно было обсудить как они будут обследовать озеро на предмет наличия в нем темного артефакта или черных амулетов. Они могли быть как и на глубине, так и на мелководье. *** — Я думаю, что это можно сделать только одним способом, — сказал Григорий, подытоживая, — дождаться особенно лунной ночи, когда они точно все выползут на берег, и обследовать дно. Их уже не так много осталось — большую часть мы с тобой и Кощеем перебили и упокоили… «Особенно лунной ночью» парень называл ночь полнолуния. Но и у этого предложения имелся большой (даже очень большой) минус — зомби тогда активнее, чем обычно, и могут оказать им сопротивление, чего они не могут сделать в ночь ущербной луны или наоборот — растущей, лишь бродя слепыми стадами и стаями, подвывая. — Тогда ставка может быть только на самого сильного… или нам стоит подождать Кощея. — Сказала брюнетка. Гриша тут же скривился от предложения Сони. Ему и так ожидала головомойка со всеми вытекающими за дракона, а тут еще и это. — Ты преувеличиваешь опасность, Сонь. — Возразил он. — Мы и раньше в таких ситуациях были, но на помощь Кощея не полагались! — Тут другое… Неизвестно что из себя представляет этот артефакт. Возможно, он будет вреден и нам. — Еще лучше — уничтожим его прямо на месте. Вообще не пойму — чего ты нервничаешь. Стандартная же ситуация… — Не знаю, — сказала девушка. — Мне от этого всего, что мы нашли, не по себе. Кто-то будто вознамерился сюда проникнуть и навести лишнего шороху! — Помнишь, что нам говорил Кот Ученый? «Помните, что ваша работа — это только ваша работа. Не вмешивайтесь в их разборки. Это только их разборки…» — процитировал дословно Григорий, — так что пусть приходит и наводит — нам все равно. Мы нейтральная сторона, и у нас есть дела поважнее сегодня. — Ты прав, — сказала девушка, — и чего это я, вдруг? Ты очень прав… А ты узнал чего-нибудь о себе? — полюбопытствовала она. Гриша тут же прикусил язык. О себе-то он давно узнал, а вот подруге говорить об этом знании он не торопился. Он все равно не мог этого принять. Что-то в истории с его «ранней» победой могущественного темного волшебника казалось ему надуманным и подозрительным, требующим проверки. И родители были убиты странно, и вообще главное — зачем этому магу понадобились семьи с маленькими, новорожденными детьми? Убийство детей сулило злому колдуну такой дикий магический откат, что от него бы и праха не осталось. Злее и преступнее только убийство беременной женщины… Любое действие — вызывает противодействие, вот что первым учат у них на чарах. — Сонь, — честно сказал мальчик, взвесив все, — я не могу пока сказать… То, что я узнал из источников, еще требует тщательной проверки. Я не хочу тебе солгать, — напрямик сказал некромант. — Да и все, что я теперь знаю, ну очень… разрозненно и путано. Снотворец кивнула, принимая от паренька относительно честную отговорку. Она и сама хорошо понимала, что бы сказала в такой ситуации… Наверное тоже, что и Гриша.