Открой глаза

Парень посмотрел на себя в зеркало. Кажется, он не спал уже несколько суток. Это сильно отражалось на лице, но он умылся и попытался скрыть недостаток сна косметическими средствами. Сколько времени прошло с тех пор, как он попал сюда? Из-за препаратов, которые ему вкалывают почти каждый день, он не мог точно сказать, сколько находится здесь. Может быть, пару месяцев, может, полгода. В последнее время это перестало его волновать: выбраться все равно не было возможности. В первый раз чувства были смешанными. Было противно, но терпимо. Второй раз было больно. Через неделю его вырвало прямо на клиента, и его сильно наказали. Его клиентами были в основном женщины. Иногда попадались мужчины, предпочитающие в постели женские роли, и всего пару раз те, что предпочитали быть сверху. Он был высоким, стройным и совершенно не выглядел на свои семнадцать. Густые каштановые волосы, светлые серые глаза… никто бы не подумал, что такая внешность не принесет ему ничего хорошего. — Кир! — за дверью послышался голос маленького Алима. Парень открыл дверь ванной, и мальчишка тут же забежал в комнату и спрятался за ним. Здесь держали детей от тринадцати до пятнадцати лет, в основном мальчиков. Было несколько девочек, их разброс по возрасту был больше. Самой старшей была Мила, ей было девятнадцать. Её можно было сравнить со старшей сестрой, она заботилась обо всех детях, включая Кира. Все дети, что жили здесь, были иностранцами, у многих даже не было родителей, а кто-то сбежал от них, потому что иногда присутствие отца или матери может сделать жизнь еще хуже, чем их отсутствие. — Что такое? — устало поинтересовался Кир, посмотрев на мальчика. Тот, кажется, был не напуган, скорее игрался. Даже в обстановке безысходности они умудрялись иногда весело проводить время. Кир и Мила, как самые взрослые, старались защищать младших, но даже они чувствовали себя полностью разбитыми после очередного «клиента». — Питер водит, спрячь меня! — Мальчишка запрыгнул в ванну и задернул шторку. Они жили в замечательных условиях, у них было все — еда, одежда, крыша над головой, но все это казалось до ужаса противным и мерзким. Потому что за это приходилось платить своим телом.

***

— Кирилл, — к юноше обратился полный мужчина в смокинге — «хозяин» всех живущих здесь детей напрокат, и по совместительству владелец гранд-отеля, в котором расположился импровизированный бордель, а также руководитель одной из ведущих фирм на рынке современной техники. — Завтра к нам заедет один молодой человек. К нему подошел какой-то незнакомец и шепнул что-то на ухо. Кир знал лишь часть клиентов, которые пользовались специальными услугами этого отеля, и этого мужчину он никогда не видел. Но это лишь значило, что он предпочитает девочек, либо же мальчиков помладше. — Его имя — Ричард Кеил. Так как ты старший из моих сыновей, я поручаю его тебе, — хозяин называл всех ребят, которых держал в качестве товара, своими детьми. Сначала это раздражало, но вскоре сил на эти чувства уже не осталось. — Какие у него предпочтения? — Как обычно спросил Кир. Узнавать вкусы клиентов уже вошло в привычку. Главное — быстро доставить удовольствие людям, которым его продают, тогда и мучения закончатся быстрее. — Это не клиент, это наш «почетный» гость, — хозяин расплылся в хитрой улыбке, от которой становилось жутко. Но это чувство тут же сменилось неприязнью, ведь мужчина поднялся из кресла и подошел к парню. Сначала он внимательно осмотрел его, а затем погладил по щеке и провел ладонью от скулы к шее. Любое прикосновение этого человека отдавалось по коже мурашками и приступами тошноты. Хозяин никогда не «пользовался» своими детьми, лишь продавал их. Однако и без этого вызывал всю палитру отвращения и страха у ребят. Они чувствовали его власть над ними, теми, кто не может ему ничем ответить. Лишь покорность, лишь послушание. Хозяин не пользовался своими детьми, однако наказывал всех всегда самостоятельно. — Что я должен сделать? — Голос предательски дрогнул. Кирилл всегда старался держаться и не показывать страха. Только если это необходимо, только если клиенту так больше нравится. — Ох, мой мальчик, не волнуйся, — мужчина похлопал его по плечу. — Можешь считать его моим тебе подарком. Ты хорошо работаешь, ты молодец. Кир совершенно не понимал, что имеет в виду человек напротив. Этот Ричард Кеил — клиент? Почетный гость? Подарок ему? — Я не понимаю, — честно признался парень, наблюдая за тем, как хозяин возвращается в свое кресло. — Ты можешь сделать с ним все, что пожелаешь, — радостно воскликнул мужчина, — хочешь — насилуй его до потери сознания, избивай, а хочешь — обслужи его всеми возможными способами и сделай своим постоянным клиентом! Ни в чем себе не отказывай! А если он тебе понравится — только скажи, и я сделаю его навсегда твоим. Все дети жили в одном большом «номере» отеля, однако он находился в скрытой от любопытных глаз дальней части отеля. На пятнадцать детей в нем было несколько комнат, общий зал, две ванные, небольшая кухня и столовая. Кирилл вернулся в него, полный сомнений. Ничего конкретного об обслуживании «почетного гостя» выяснить так и не удалось, и это сильно волновало. — Боже, Гилберт! — Из раздумий парня вывел голос Милы, которая промчалась мимо него и подбежала к дивану. Подойдя поближе, Кир увидел за ним Гилберта, сидящего на полу. — Опять?.. — Тихо поинтересовался парень, присмотревшись к рукам друга. Они были разбиты в кровь. — Принесешь аптечку? — Попросила девушка, не оборачиваясь на парня. Она присела рядом с Гилбертом и погладила его по спине. — Да, конечно, — кивнул Кир и быстрыми шагами направился в ванную. Гилберт уже какое-то время пытался навредить себе. На прошлой неделе он расчесал до крови кожу на лодыжках настолько, что засохшую кровь из-под его ногтей они с Милой не могли до конца вымыть еще два дня. Еще несколько дней назад он пытался срезать кожу с пальцев овощечисткой, но Питер и Алим успели отнять её у него. А вчера он все же успел спрятаться и вырвать себе один ноготь, но это боль оказалась настолько сильной, что на его крик сбежались все ребята. Кирилл вернулся к дивану с аптечкой и тоже присел перед юношей. Костяшки его рук были разбиты, но кровь на них уже засохла. Похоже, он бил стену или что-то другое твердое очень долго, до тех пор, пока просто не устал настолько, что не смог поднять рук. Даже сейчас, сидя в слезах на полу и извиняясь перед ними с Милой, он не мог самостоятельно приподнять руки. Парню было сложно смотреть на это. К ранам и синякам, которые оставались после клиентов, все уже привыкли, но наблюдать, как друг сам себе вредит, было просто невыносимо. Кирилл был уверен, что Мила чувствовала то же самое, но даже при разнице в какие-то два года, она вела себя намного взрослее, нежели он. Девушка лишь успокаивала Гила, протирала раны, обрабатывала и перебинтовывала их, когда Кир с трудом держался и не отворачивался от этого зрелища. — Он уснул? — Спросил Кир, когда Мила вернулась на кухню. Время приближалось к двум ночи. Они смогли успокоить Гилберта и уложить спать остальных детей. — Да, — устало ответила девушка, присаживаясь за стол к парню. Тот пододвинул ей чашку горячего чая. Грех не пользоваться возможностями их места жительства, учитывая, чем они за все это платят. — Спасибо. — Кого купили сегодня? — Их разговоры по ночам стали уже привычны. Ни Кир, ни Мила уже не могли нормально спать, но каждую ночь радовались, если младшие засыпали и просыпались не через час-два из-за кошмаров. — Карлу, Тома и Хакима, — Мила отпила немного горячего чая и встрепенулась. Парень только сейчас вспомнил, что недавний клиент сильно покусал девушке язык, из-за чего он опух, и первый день она разговаривала с трудом. — Прости, давай я добавлю лед? — Хакима купили на три дня, — будто не слушая Кирилла, продолжала девушка, — я не уверена, увидим ли мы его живым… — Не говори глупостей! — Вспылил Кир, однако сдержался и не повысил голос. Будить ребят хотелось меньше всего. — Хозяин поставил четкие правила, случай с Лили не повторится… — Я уже не знаю, что лучше — жить и терпеть все это или просто умереть, — выдохнула девушка, вновь сделав глоток чая. И вновь поежилась. Парень не выдержал и, отобрав у нее кружку, положил туда два кубика льда. — Не веди себя, как Гил, — сердито произнес Кирилл, возвращая девушке ее кружку. — Я совру, если скажу, что не понимаю его, — негромко протянула Мила, — он чувствует отвращение к себе и просто хочет что-то с этим сделать. Я хорошо представляю, что он чувствует. — Давай не будем об этом, — Кир тоже не мог сказать, что совершенно не понимает чувств Гилберта. Однако от обсуждения этого отвращение к себе становилось лишь больше, и парень всеми силами старался просто не думать об этом.