Возьми его, он твой.

- Он так и не появился… - Гермиона робко погладила край тяжелой багетной рамы. Извилистое переплетение кельтской резьбы отвлекало взгляд от пустоты на картине. - Да, он исчез почти сразу, как Вы тогда ушли, - печально кивнула Минерва МакГонагалл. – Он не произнес ни слова за всё время, но чтобы пропасть… мы искали по другим портретам, но… его нигде нет, - пожилая женщина едва сдержала проступившие в глазах слезинки. Грэйнджер скользнула пальцами к подписи и медленно обвела буквы. «Северус Снейп», строгий готический шрифт под черным холстом не указывал никаких титулов, не указывал даже даты. - Мне… жаль, мисс Грэйнджер, - тихо произнесла Минерва, и Гермиона вздрогнула. – Спасибо, что вы снова принесли документы, нет ли каких вестей от Гарри? - Не знаю, я… совсем ничего не знаю, - рассеянно произнесла девушка, смущенно вспомнив, что Минерва слышала в прошлый раз часть её разговора с портретом Снейпа. Одностороннего и тихого разговора, смешанного с всхлипами и сожалениями. - Может, всё-таки устроитесь в школу? – продолжила бывшая декан уже со слабой улыбкой. – Здесь вы нужнее, да и знания не пропадут даром. - А Северуса назначим директором, - прозвучало мягко с другой картины, и МакГонагалл обернулась. - Да помолчите уже, Альбус! У нас вообще директора нет, если вы не в курсе. Северус… Северус погиб, - она всё-таки не сдержала слёзы, - если вы не поняли этого. Странно, что даже вам его портрет ничего не сказал. Директорский портрет подмигнул бывшей заместительнице. Нарисованный Альбус достал нарисованные лимонные дольки, холст сначала зашуршал, потом послышалось неприличное чавканье. - О, Господи, - вздохнула Минерва. – Какой придурок изобрёл эти магические чудо-краски… - Хотел бы и я это знать, - сквозь чавканье донеслось от бывшего директора. Лимонная долька выпала из набитого рта на пол и тут же исчезла, он проводил её удручённым взглядом. - Они же у вас никогда не закончатся? – улыбнулась ему Гермиона. Но взгляд её снова вернулся к пустому холсту. - Простите, мне пора уходить, - она быстро застегнула уличную мантию и покинула замок. Минерва долго молчала, стоя рядом с портретами в директорском кабинете Школы. - Да, Северус, нормально с Вами нельзя и сейчас, - изрекла она, наконец, свой вердикт, и мрачно удалилась. Нарисованный Альбус лукаво посмеивался, оставшись один. Другие портреты спали, Фоукс, так и живший в школе, летал где-то за её пределами. Гермиона медленно шла по набережной Лондона, выбравшись из Косого переулка. Сумерки сгущались, листья под ногами шуршали всё громче, потому что прочие звуки затихали. Снующие вокруг люди разбрелись кто куда, недалеко бежала бродячая собака, но девушку смущала не она, а шедший следом оборванец в ушанке. Странный тип шел за ней уже два квартала, останавливался, когда девушка замедлялась, и не сводил с неё глаз. Рваное старое пальто, грязные брюки, палка в руках, - он казался старым, но шёл слишком быстро, если девушка прибавляла шаг. На всякий случай она достала палочку, выставив из рукава лишь её кончик. Но если он магл, то просто так нападать нельзя, это запрещено законом. Даже если нападение - это защита. Она уже видела этого человека, точно видела, но в другой одежде. Хотя и нет уверенности, что это был он. Она видела его и когда получала диплом Хогвартса весной. Он стоял на опушке Запретного леса, едва различимый в сени деревьев. Он следил за ней. Вечером она сидела в своей скромной квартирке на окраине Лондона, совсем недалеко от района родителей, и перечитывала дневник. Озарение мелькнуло в её голове, и девушка выбежала из дома. Через дорогу стоял тот же оборванец, он никак не отреагировал на люмос, который она забыла погасить, выходя. - Вы – маг, - крикнула ему Гермиона, но он промолчал. – Какого чёрта вам нужно? Кто вы? Кто вас прислал? Мужчина покачал головой и побрел прочь. Едва не забыв, зачем вышла, девушка трансгрессировала к «Дырявому котлу» и умчалась в Хогвартс. Пролетев стрелой по первому этажу, девушка занервничала на лестнице. Миссис Норрис уже мяукнула ей, приветственно и громко, значит, вот-вот появится Филч. Она замерла у входа в директорский кабинет. Дверь заперта, и она не знает ни одного пароля. Гаргульи спят. - Мерлин, Мерлин, почему всё как всегда, - простонала девушка, направляя патронус Минерве. - Профессор МакГонагалл, пожалуйста, - чуть слышно прошептала выдра, но, к счастью, Минерва еще не спала. - Мисс Грэйнджер, вы здесь? Но что случилось?! – удивилась старая кошка, примчавшись на зов в анимагической форме. Она впустила Гермиону в кабинет, и та бегом понеслась к портретам. - Мисс Грэйнджер, - Дамблдор зажмурился в свете люмоса, - заберите его с собой и не мешайте мне спать, - он хитро подмигнул девушке. Соседняя рама была пуста. - Он был здесь? Он приходил? – выдохнула девушка в отчаянье. - Его не может здесь быть, - холст директора снова подозрительно зашуршал, с подрамника посыпался вполне реалистичный сахар. - Мерлин, когда вы прекратите жрать эти дольки? – бесцеремонно поинтересовалась МакГонагалл, - как будто в жизни нет ничего важнее! - Минни, я посмотрю на тебя, когда ты будешь на холсте! – развел руками Дамблдор. - Мисс Грэйнджер, вы думали, Северус появится ночью? – сделала вывод МакГонагалл. – Признаться, я сама так думала, что он избегает публичности и пропадает. Есть же портреты в заброшенных кабинетах, в Выручай-комнате, да наверно и основатели не знают, сколько их здесь! Но мы с профессором Флитвиком уже проверяли эту догадку. Он просто исчез. - Профессор МакГонагалл, я еще хотела сказать… за мной следят. За мной кто-то следит с тех пор, как мальчики разъехались, и как я стала жить в Лондоне. За мной следят, когда я возвращаюсь с работы, когда я выхожу из дома, когда я прихожу сюда. И до этого, тоже, несколько раз… я знаю, это один и тот же человек, я уверена… - Ох, мисс Грэйнджер, - посерьезнела МакГонагалл, Дамблдор на портрете прищурился. – А что же ваши друзья? Может, они бы помогли вам распутать ситуацию. - Вы же знаете, Рон уехал в Румынию к брату, Гарри вместе с Джинни в Уэльсе. Он ловец тамошней сборной по квиддичу. - Каждый старается быть счастливым, - сделал вывод Альбус. – И правильно делает. Может, стоит заявить в Аврорат? Вы – героиня войны, вам приставят охрану, - он с наслаждением запихнул в рот очередную лимонную дольку и зачавкал. - Альбус, - прошипела МакГонагалл, - в этом учебном году вы просто невыносимы! Что с вами? Раньше вы и советы адекватные давали, и вели себя на картине куда приличней! - Простите, я теперь совсем не по-джентльменски ем, - посетовал Дамблдор. – Это всё министерские реставраторы, эти их ученые домовые эльфы… Всегда считал, что эльфам нельзя доверять ничего, кроме кухни. Они чересчур старательны! Эти новые лимонные дольки есть просто невозможно. И всё же странно, что они обошли вниманием портрет Снейпа, - он снова хитро прищурился. - Вы могли бы вообще не есть! – рявкнула Минерва. – Вы - рисунок! Да еще при дамах! - При дамах я волнуюсь, и ем, - не согласился Дамблдор. – Всегда стеснялся признаться тебе, Минерва… Гермиона, изучавшая взглядом пустую раму, внезапно обернулась на директора, и он задумчиво замолчал. - Так в чём же? – сурово уточнила Минерва. - При тебе меня всегда тянуло на сладкое, - вздохнул портрет. - Ради Мерлина, - взвыла его коллега. – Я не в силах терпеть это, - МакГонагалл взметнула мантией и вышла из кабинета. - Ну, наконец-то, - Дамблдор потер ладони, голос его стал заговорщическим. – Мисс Грэйнджер, я всё слышал. Тогда. В прошлый раз. - Поздравляю вас, - бросила бывшая студентка. - Он взял с меня непреложный обет не говорить вам ничего. Но разве рисунок может давать непреложный обет? - А разве рисунок может его брать? – в свою очередь спросила Гермиона. – Вы же про Снейпа? Дамблдор разочарованно покачал головой. - Хорошо. Давайте иначе поступим, - его голубые глаза смотрели из-под нарисованных стёкол совсем как прежде. – Давайте вы заберете его раму домой. А то знаете… все эти ваши визиты… сейчас вот, среди ночи пришли. Не дело это, мисс Грэйнджер, - слегка пожурил её мягкий, так привычный за годы учебы директорский голос. - Я же ничего особенного не сказала тогда, - глаза Гермионы округлились. – Что вы такое… профессор Дамблдор, вы как-то не так меня поняли, - она смутилась, но прямо посмотрела в хитрые голубые глаза на холсте. – Я только… - Грэйнджер отвернулась к соседней картине и снова дотронулась до черного полотна. – Если бы он только был жив… я сказала только это. Она мысленно прокрутила в голове свой первый визит в школу в начале учебного года. Курьер Министерства магии, отвечающий за контакты с магловскими властями, низшее звено с бесконечным числом ступеней карьерной лестницы впереди… Именно ей выпало доставлять министерские депеши и в Школу. Их принимала профессор МакГонагалл, радуясь, что еще не раз увидит выпускницу. По факту в школе не было директора, МакГонагалл предпочитала до сих пор зваться исполняющей обязанности и советоваться с директорами прошлого. Один только Снейп со своего портрета всё лето молчал, замерев на холсте с привычно-мрачным выражением лица. Когда Гермиона увидела его на школьной стене, сердце её болезненно сжалось. Уже знакомая с воспоминаниями агента войны, она зажмурилась, чтобы сдержать эмоции. Она долго молчала рядом с портретом, Дамблдор на соседнем, как ей показалось, очень кстати спал. Девушка даже себе не могла признаться, что радовалась предстоящим визитам в школу как возможности поговорить со Снейпом, услышать снова его голос, услышать теперь, зная, что именно он заплатил самую дорогую цену в этой войне. Заплатил не ценой жизни, как многие другие, а еще когда был живым. Она боялась поговорить с ним, снова и снова представляя разговор, боялась заглянуть в его холодные чёрные глаза, увидеть, что на портрете они такие же бездонные и полные невысказанной боли. Но всё оказалось гораздо проще. Портрет молчал, замерев в неподвижности, глаза, черные и бездонные, казались пустыми, поблескивая лишь бликами краски на холсте, но не живостью собственного пламени, как было у других портретов. Северус Снейп отсутствовал. Магические портреты могли по своей воле выглядеть, как обычные рисунки, и, кажется, зельевар воспользовался этим даром как привилегией. «Так много хочется сказать Вам, - грустно улыбнулась девушка тогда, оглядывая рисунок, - так много того, что вы никогда бы не позволили сказать вам при жизни. И еще… так хочется спросить у вас совета… Но вы молчите… Вы со всеми молчите, как будто нас всех больше не существует для вас, - она отвела взгляд. – Это можно понять. После всего, что случилось… Профессор…» - Гермиона поняла, что мысленно повторяет те же слова, и повернулась к директору. - Это просто несправедливо, - продолжила она. – И вы, директор, причастны, даже слишком, - выдохнула она, чувствуя, как бессильно сжимаются кулаки. – Если бы Вы только были живы, профессор Снейп, - тихо-тихо произнесла Гермиона, касаясь подписи к холсту. - Девочка моя, - прокряхтел Дамблдор, подергав свою бороду. - Забери себе его портрет, - директор спрятал взгляд, сделав вид, что изучает нарисованный пол на своей картине. - Но… директор… - Гермиона почувствовала, что начинает краснеть. - Возьми его, он – твой! – выпалил директор, повернувшись к ней. Голубые глаза уже не искрились хитростью, а смотрели внимательно и твёрдо. - Т-только потому, что я поговорила с ним? – растерянно выдохнула Гермиона, резко сделав шаг назад. – Это же… портрет, он… должен быть в школе. - Мисс Грэйнджер… - махнул рукой Альбус. - О, Мерлин. До чего же сложная нынче молодежь. А что касается портрета, Северус никогда и не хотел быть директором. А сейчас он исчез. Чего здесь делать пустой раме, сами посудите, - взгляд его уперся в пустой мешочек из-под мармелада, он сосредоточенно ждал, когда в нём материализуются новые нарисованные дольки, после привычно запустил туда руку. - Так вы уйдете с ним, или одна? - Я… что? – растерялась Гермиона. – Директор, я… не могу взять портрет. - Да, но тогда объясните, почему? – вздохнул Дамблдор, уже устав от беседы. - Просто… не могу, - вздрогнула Гермиона. – Даже если он появится… тем более, если он появится, как я ему объясню, что забрала его… - А холст был до этого черным? – внимательно посмотрел на неё директор, Гермиона задумалась. Помолчав, она резко выбежала из кабинета и уткнулась лбом в стену. - Если… если вы больше никогда… - выдохнула девушка в пустоту, но взяла себя в руки и медленно пошла к выходу. У дверей тихо переговаривались МакГонагалл и Флитвик, возле их ног бродила миссис Норрис. - Он не появится больше. Профессор Дамблдор помог мне догадаться. Холст. Его хост почернел. Вы правы, профессор МакГонагалл, он… он исчез, - с болью произнесла Гермиона и скрылась за входной дверью. Даже портреты, как выяснилось, могут сами себя уничтожить. Но чтобы Снейп… Жить столько лет, и не выдержать, став рисунком?! – снова и снова задавалась вопросом девушка, пока шла к воротам, и в душе просыпалась искорка неверия. Все заведения Хогсмида уже закрылись, глубокая и глухая ночь встречала её в деревне пронизывающим, завывающим ветром. Подумав, что стоило остаться в привычной и гостеприимной гриффиндорской гостиной, девушка выставила вперёд руку с палочкой, и в хогсмидском проулке заскрипели тормоза «Ночного рыцаря». Автобус затормозил прямо перед её носом, Стэн Шанпайк, неизменный кондуктор, приветливо распахнул дверь. - О, какие люди, - улыбнулся он, засуетившись в поисках багажа. – Лучшее место для героини войны, - не найдя сумок, Стэн провёл её в середину салона и усадил на отдельный диван. В автобусе был только один пассажир. В самом дальнем конце салона вальяжно восседал тот оборванный маг в ушанке, даже его кресло было так неожиданно под стать ему – грязное и оборванное. - Стэнли, - Гермиона шепотом позвала кондуктора. Тип, кажется, её не заметил. – Кто он? Кто этот человек? - Понятия не имею, - Шанпайк оторвал билет и выдал ей. - Ты же спрашиваешь у всех имена! - Да, он представился. Только он соврал, - парень поправил фуражку, собираясь уйти. – А веритасерум тут не разливают. - А что он сказал? - Грэйнд… тьфу, черт, это же ты. Он сказал… да как я забыл, он же сказал, что он Люциус Малфой, - хохотнул Стэн. - По крайней мере, он знает, кто такой Малфой, - себе под нос буркнула Гермиона. Поездка до дома стала слегка напряженной. Она разглядывала мужчину в отражении водительского зеркала. Кажется, он дремал. Высокий ворот скрывал чуть не пол-лица, покрытого черной неровной щетиной, а там где её не было – шрамами. Шапка была глубоко надвинута на лоб. Он внезапно открыл глаза, и Гермиона вжалась в кресло. Он смотрел в это же зеркало. Он смотрел прямо на неё своим пугающим отражением, его глаза были пустыми и безжизненными, они были такими же черными, как эта щетина. Мужчина быстро снял шапку, закрыв лицо. Под шапкой оказался коротко стриженый, подернутый сединой ежик черных жестких волос, девушка старалась запомнить каждую деталь, чтобы опознать его при встрече. Незнакомец резко поднялся, дернув стоп-кран, и вывалился из тут же открывшейся двери где-то на трассе к Лондону. - Стойте, - крикнула Гермиона, сразу догадавшись, что ночная встреча в планы оборванца не входила. Больше того, сознательно или нет, он дал понять, что желает остаться неузнанным. Девушка достала палочку и выбежала следом. Стэн только присвистнул, не спеша закрыть дверь, - других пассажиров всё равно не было. Прошло несколько минут звенящей тишины, Гермиона боялась подойти к незнакомцу, он молчал и не поворачивался. Автобус уехал. - Ступефай, - бросила девушка, но мужчина лишь повел плечом, отклонив заклинание. Он надвинул шапку до самых глаз, повернулся и приподнял пустые ладони. Девушка подняла свою палочку вверх, показав, что не собирается нападать на него. Мужчина медленно подошёл, и она смогла его оглядеть. Широкий безразмерный плащ с высоким воротом был порван в трех местах, брюки того же серого цвета почти сплошь забрызганы дорожной грязью. Ушанка с торчащими клочьями искусственного меха казалась вытащенной из помойки. Выглядел он как бомж. Тонкий жест из длинного рукава, и палочка девушки полетела на асфальт. - Не приближайтесь! – рявкнула она, он кивнул и сделал шаг назад. Гермиона сразу подняла палочку, он лишь покачал головой. - Вас послал Малфой? Что ему нужно? Незнакомец молчал. - Мы смогли бы договориться, - Грэйнджер попыталась найти общий язык. – Что вам нужно? Деньги? Какие-то предметы? Зачем вы следите за мной? Он всё еще молчал, одной рукой придерживая ворот, чтобы снова полностью скрыть половину лица. - Если бы вы хотели... навредить мне, у вас уже был миллион возможностей, - продолжила она чуть спокойнее. – Значит, всё не так просто. Мужчина поднес палец к губам и сделал еще шаг навстречу. Гермиона напряглась, удобнее перехватив палочку, он демонстративно убрал свою в карман. Девушка вздрогнула – чужак ясно дал понять, что её выпады ему не страшны даже без оружия. В следующий момент он перехватил её руку с палочкой и резко развернул девушку спиной к себе, взяв за талию. Она попыталась кричать, но широкая ладонь закрыла ей рот. Мужчина трансгрессировал вместе с ней… в Визжащую хижину, и грубо оттолкнул девушку, когда она изловчилась и укусила его пальцы. - Вы… просто маньяк? – в её голосе было больше разочарования, чем страха, в его глазах блеснула усмешка. В них впервые появился огонёк какой-то жизни, но Гермиона стояла спиной и не могла это заметить. Перед ней был старинный, пропитанный пылью и въевшимися клочьями шерсти, изгрызенный волчьими зубами диван, пострадавший еще во времена буйной молодости Люпина. - Нет, правда, - осторожно начала Гермиона, пытаясь усыпить его бдительность, - вы следили за мной, только чтобы однажды поймать и притащить сюда? Неужели так сложно… просто подойти, начать разговор… может… у нас бы получилось нормальное общение? – наивным тоном спрашивала она. Он всё ещё молчал. Бесшумными шагами подошёл к камину, поднял сверху пачку листов, щурясь в темноте и вглядываясь в записи, мужчина по очереди бросил листы на пол и поджёг. Они полыхнули все разом, прямо на полу, не в камине, грозя запалить всю хижину. Гермиона следила за незнакомцем, чуть повернув голову. Она отметила, что несуразная мешковатая одежда плохо скрывает высокий рост и прямую осанку, что у него длинные и тонкие пальцы, совершенно неподходящие для грубой работы. Сейчас он плохо скрывал лицо, и кроме небритой щетины девушка видела широкий шрам через пол-лица, проходящий чуть ниже переносицы его большого носа. Она видела раньше людей, похожих на него, - егерей-оборотней, или даже наемников Малфоя, все они выглядели странно в мешковатой и грязной магловской одежде, но их руки никогда не были столь аристократическими. Его силуэт казался ей знакомым сейчас, когда он был расслаблен, не ждал удара. Ей показалось, что не ждал. Гермиона сделала резкий выпад, взмахнув палочкой, и он снова лишь повёл плечом. Взгляд его опустел, отражая лишь затухающее пламя от бумаг. Не глядя на девушку, мужчина снял с каминной полочки последний лист, задумчиво сложил его и сжёг прямо в руках. Гермиона теряла терпение. - Зачем я вам? Что вы задумали? – голос её стал грубым и резким, он поморщился и помотал головой. После скинул плащ, под которым был простой черный свитер. Из кармана плаща он достал склянку и… магловский паспорт, взглянул на него прощальным взглядом, и тоже сжег. Гермиона и охнуть не успела, как вспыхнула ламинированная бумага, навсегда скрыв имя владельца. Он подошёл к ней вплотную, сжимая в протянутой руке склянку. - Вы немой? – выдохнула девушка последнюю надежду, и он снова покачал головой. Она машинально забрала банку, по её телу пробежала дрожь. Он крепко обхватил её запястья, прижав руки к телу, Гермиона попыталась дернуться, но мужчина резко подвинулся и поцеловал её, сначала грубо, но поцелуй становился всё более нежным, он пытался продолжить его, хотя девушка замерла, беззащитная, она не знала, как вырваться и сбежать, она дрожала от страха, непонимания и отвращения. Он отодвинулся так же резко, как и приблизился, его глаза были закрыты, он выпрямился, и Гермиона взглянула на него снизу вверх. Думать было некогда, рука сама сделала знакомый жест. - Экспеллиармус, - выпалила она, он снова повёл плечом. Он знал, что она захочет ударить его, знал, что она применит магию. «Теперь – хоть авада», - пронеслось в его голове, мужчина приподнял руки и отступил назад. Он бросил ей под ноги свою палочку и молча вышел из хижины. Гермиона дрожала, она чувствовала, что подкатывает состояние обморока. Всё закончилось или только начинается? Бежать прямо сейчас или попытаться понять, что происходит? Взгляд её сфокусировался на склянке, она открыла и зажгла люмос. Черная краска. Обычная черная краска. Дрожащей рукой волшебница подняла палочку, ощутив пальцами тонкую витиеватую резьбу. Кельтский узор заставил её замереть и невидящим взглядом снова и снова рассматривать палочку. Палочку профессора зельеварения Северуса Снейпа. Она вспомнила черные глаза профессора, вспомнила его портрет, она снова и снова пыталась примерить его черты к этому оборванцу в ушанке. Что если… Нет. Северус Снейп умер. Да, - отозвалось сознание. Он жив. Он мог постричься и не бриться пару недель. Пару месяцев, - поправилось сознание. Он мог получить шрам через всё лицо. Он мог… одеться бомжом. Он мог… нет, он не мог просто схватить её, притащить сюда, поцеловать и уйти. Не мог следить за ней всё это время, появляясь хотя бы раз в неделю. - Северус, - выдохнула она, – Северус… если… если это вы… Не чувствуя ног, она опустилась на пол и просидела так до утра, рассматривая старинную палочку в свете тусклого люмоса. Мужчина больше не появлялся. Гермиона вышла наружу расстроенная и потерянная, она шла в замок, но смотрела, наверное, только на палочку в своих руках. - А что если, - начала она, появившись в Школе, но МакГонагалл лишь взглянула на палочку округлившимися глазами. - Мисс Грэйнджер, я ухожу на урок, – охнула старая кошка, Гермиона прошла в открытый директорский кабинет. - Профессор Дамблдор, - она осторожно постучала по раме. Соседний холст по-прежнему пустовал и зиял чернотой над лаконичной подписью. Альбус проснулся и, не успев открыть глаза, зашуршал мармеладной пачкой. - Я же сказал вам, мисс Грэйнджер... - Нет, - перебила Гермиона и показала вторую палочку. – Это был он? Только вы можете знать это. И что вы говорили про обет? - Говорил, что я дал этот обет, - лукаво улыбнулся Дамблдор. - Но вы – рисунок, - возмутилась волшебница. – Северус Снейп – жив… - Ты спрашиваешь, или утверждаешь? – прищурился её бывший директор, и у девушки оборвалось дыхание. - Жив. Жив, я утверждаю, - выдохнула она. – Это был он, даже если… - Сейчас я уже не уверен, - портрет нахмурился. – Видишь ли, он оставил тебе свою палочку… - Разве потерять палочку смертельно после… всего, что он смог пережить? Ведь он… жив? – она снова спрашивала, робко, медленно. Дамблдор помолчал, шурша пакетом с лимонными дольками. Девушка всмотрелась в соседний холст и поняла. - Краска! – она достала банку и плеснула на холст. На холст с Дамблдором, прицельно попав прямо в его мармеладки. - Мисс Грэйнджер! – возопил он. - Ничего, смоете, - фыркнула она, ощущая внезапный прилив сил, почти эйфорическую бессознательную радость. – Что… что сказал профессор Снейп? - Я же дал обет… - равнодушно прокряхтел старец, посматривая по сторонам. - Профессор Дамблдор! – в её голосе проявилась и радость, и азарт. – Теперь я уверена, что он жив! Его портрет молчал… там просто рисунок! Он жив, у него не могло быть портрета. - Мисс Грэйнджер, - вздохнул Дамблдор, выжимая свой нарисованный мешочек и полы мантии от черной краски, которая закапала прямо на каменные плиты. – Девочка моя, тебе это должно быть лучше известно. Ведь ты единственная, кто не явился на его похороны. Ну, портреты я, конечно, не имею в виду... - Я не могла! Я не могла туда прийти, директор! - вскрикнула она, чувствуя, как сердце сжимается уже знакомой болью. - Ты не знаешь, что их и не было, - почти сочувственно добавил он, - вот если бы ты подумала об этом раньше… - Т-то есть… Но почему никто не нашёл его за столько времени? - Я имею в виду, что его не было, - поправился директор. Он кивнул на палочку Снейпа. - Значит, ты не узнала его, - Альбус еще раз вздохнул, трагично и шумно. - Он думал, что так и будет. А я думал, что ты сразу поймешь... - Но как, как в такое поверить? - ошарашенно произнесла Гермиона. - Как мне найти его теперь? Дамблдор с хитрым выражением лица пытался промолчать, хотя его распирало от желания сказать девушке, что делать, дать совет и привычное напутствие. Он обиженно уставился в залитый краской пакет мармелада. - Пожалуйста... - взмолилась девушка. Пару раз зыркнув по сторонам, Альбус будто нехотя, но многозначительно покосился на пустую раму рядом с собой. Гермиона провела пальцами по закрашенному черному холсту. - Но... Тут она догадалась и ударила в холст с размаху. Не встретив препятствия, рука ушла куда-то внутрь. - Портал! Это - портал? - загорелась Гермиона. - Спасибо! - искренне выпалила она, быстро снимая раму на пол. - Но сэр... что он говорил? Обет, почему понадобился обет? Дамблдор прищурился, уже провожая её взглядом. Прежде, чем девушка исчезла с помощью портала, он тихо произнес: - Ты не узнала его, но, признаться, сейчас я и сам с трудом узнал его, когда он приходил закрасить этот неплохой, в общем-то, рисунок. Надеюсь, Снейп ещё будет таким, как прежде. Обет... видишь ли, Гермиона, он скрывает то, что я и так уже рассказал. Северус давно и навечно твой.