Awareness

Ты никогда не просила смерти Гефестиону. Но и не оплакивала его. Он не понравился тебе с самого начала, с того момента, когда твой взгляд пал на него, стоящего рядом с Александром, отпускающего шутки и смеявшегося с мужчиной, собственностью которого ты теперь являлась. И не удивительно. Тебе говорили об этом, ведь все, кто любит Александра, ненавидят Гефестиона за то место, которое он занимает в сердце царя, за то, что он знает Александра лучше, чем кто-либо, за то, что является частью Александра, – он и только он. Его мать презирала Гефестиона, осуждала привязанность Александра к нему, ревновала к любви, которой Александр наградил простого аристократа. Любовь матери, она верила, должна быть самой сильной. И все же она не могла усомниться в силе любви Гефестиона к ее Александру. Другие воины не любили Гефестиона за покровительство Александра. Нет, Александр никогда бы не был пристрастным, если бы пришел черед судить Гефестиона, потому как судить его было не за что. Его ненавидели за то, как Александр слушает его. Они знали, что Александр отдал бы ему весь мир, если тот только попросит об этом. Но Гефестион никогда не просил – ни о чем – кроме привязанности, сначала царевича, потом и царя. Более он не смел просить ни о чем – он не знал себе настоящей цены. Будь на его месте другие воины, они бы искали власти, используя Александра, манипулируя им, чтобы получить то, что желают. Но Гефестион не смел. Он никогда не пользовался той властью, которую желали многие. Единственной силой он наслаждался, так это силой вызывать из глубин души царя того Александра, которого не знает никто другой. Даже ты. Ты ненавидела Гефестиона, негодовала, когда застала их – Александра и Гефестиона – в объятиях со слезами в глазах в твою брачную ночь. Ты ненавидела его тогда потому, что, хоть и не могла понять этого той ночью, знала, что Гефестион владел частью сердца Александра, которую ты никогда не сможешь заполучить. Затем ты спросила Александра, любит ли он Гефестиона, и он лишь ответил: «Это Гефестион», словно эта фраза все объясняла. Более ты не спрашивала. Потому что, ты понимаешь сейчас, она и правда отвечала на все вопросы. Александр сказал тебе тогда и напоминал вновь и вновь позже, когда блики ревности появлялись в твоих глазах, что теперь его жизнь принадлежит тебе. Но ты никогда всерьез не верила ему. Да, он отдал тебе свое тело, свое сознание – ему нравилось думать, что он отдал тебе все. Но ты знала и знаешь одно. Он не отдал тебе сердца – не смог бы, даже если бы попробовал – потому что сердце не может быть отдано дважды. До последнего дня сердце Александра будет биться только для Гефестиона. И ты обижалась на него за это – на них обоих. Ты могла бы жить, видя тень Гефестиона в глазах Александра; ты могла бы жить, видя отметки Гефестиона на теле Александра; ты могла бы жить с воспоминаниями о Гефестионе, живущими в Александре. Ты могла бы. Но не жила. У тебя не было шанса. Александр хранил свою клятву. Более он не прикасался к тебе. Ты никогда не желала смерти Гефестиону, потому что его смерть стоила жизни твоему Александру. И теперь ты оплакиваешь Александра.