Огонь

Наслаждаясь солнечным днем, какие крайне редко случались в Лондоне, Артур сидел на плетеном табурете, возле столика, медленно отхлебывая ароматный чай. Англичанин радовался сравнительной тишине, которая окутывала его. Пение птиц, шелест падающих листьев и легкий ветерок, только успокаивали. Сейчас его не одолевало постоянное беспокойство и тоска. На душе было спокойно, как никогда раньше. Вспоминая предыдущий день, Англия неосознанно улыбнулся. Возможно, все его беспокойство ушло, потому что в первый раз, на очередном саммите стран, Америка не вопил во все горло, какой он «герой», а, наконец, проявил себя, перестав корчить из себя взрослого ребенка, с манией спасти всех и вся. Артур снова улыбнулся: теперь нет смысла беспокоиться об этом мальчишке, который всегда торопился повзрослеть. Так близко и так далеко находились они друг от друга. Конечно, Артур не переставал беспокоиться за Альфреда со дня революции, но всеми силами боролся с собой, утверждая, что Америка ему больше не нужен, из раза в раз пытаясь убедить себя, что именно для него так будет лучше. За свою столь долгую жизнь Артур слишком привык к одиночеству, поэтому, когда в его жизни появился светловолосый мальчишка, он не мог осознать того счастья в полной мере, а ведь оно было так рядом! А сейчас… он снова один, но больше не хочется душить в себе переживания за непоседливого ребенка, который уже давным-давно вырос. Не хочется выть в голос от разъедающей душу тоски и англичанин наконец-то может вздохнуть свободно. И как бы американец не выводил англичанина его из себя, сколько бы они не ссорились, Артур всегда видел в нем своего младшего братика, который самый сильный на свете и самый дорогой в его жизни человек. Холодный поток воздуха заставил Артура оторваться от своих мыслей. Улыбнувшись немного отрешенно, он поставил так и недопитую чашку с чаем на столик, а сам встал с кресла и направился в лесную чащу. В изумрудных глазах загорались искорки; наверное, англичанин давно не выглядел настолько живым, он словно помолодел на несколько лет. Тем временем он успел выйти на еле различимую тропинку, что вела к зеркально - чистому озеру. Раньше он часто проводил там время со своими друзьями, которых видел только он. Хах. Все первое время считали, что он чокнулся, но Артур игнорировал косые взгляды со стороны, потому что он немного отличался от того же Канады, у него вообще медведь разговаривает. Артур фыркнул себе под нос. Ну и что, что они думали о нем раньше, сейчас это не имеет никакого значения! Англичанин немного сбавил шаг, понимая, что торопиться сейчас не обязательно. Медленно вдохнув влажный воздух и прикрыв глаза, он сделал шаг в сторону озера, что широко раскинуло свои берега. Пора уже отпустить то горькое чувство, что снедало его так долго. Переживать и кусать локти от того, что не удержал что-то дорогое? Не стоит, это ведь часть истории, часть той жизни, где они были хоть маленькой, но все-таки семьей. Опустившись на траву, англичанин облокотился о большой, поросший мхом валун. Пора бы начать новую историю, где не будет войн, болезней и серого, до невозможности однотонного мира. - Альфред, ты уж постарайся и спаси нас всех, как мечтал всю свою жизнь. - Тихо проговорил Англия. Веки его наливались свинцом, а с плеч, словно водой стекал груз столетий, отпуская душу все выше и выше, туда, где было светло и тепло. Туда, откуда он обязательно присмотрит за своим любимым братиком. И только размытая от дождя газета, да потрескавшаяся со временем эмаль некогда белой чашки напомнит, что в этой уютной беседке любил проводить свое свободное время некий Артур Керкленд - блондин с глубокими изумрудами глаз, в которых горел огонь чувств, способный отогреть любое холодное сердце и душу.