Таррент и Алиса (Любовь неподвластна времени)

Свежие маленькие цветы упали на мраморную плитку. Нынче на кладбище Пакинома не было посетителей, только одна молодая девушка пришла навестить могилу своего отца. Девушка имела длинные тёмные прямые волосы, глаза болотного цвета, милое лицо и приятный голос. Глядя на надпись, сделанную на памятнике, Самия Сиддики улыбнулась. -Ваша мечта исполнилась, отец, сегодня ваша дочь приступает к работе над своим первым делом. Всю свою жизнь вы посвятили служению истины и справедливости. Сегодня и я ступаю на этот путь. Посидев ещё немного около могилы, Самия взяла свою сумку и покинула территорию кладбища, через несколько минут она уже была в центральной тюрьме, в кабинете одного из надзирателей. Ей дали документы для подписи. Она села за стол, чтобы всё подписать. А надзиратель с любопытством уставился на молодую госпожу-адвоката, усмехнувшись, обратился к своему помощнику: -Хадр, а ты умеешь готовить? -Нет, сер. У меня жена готовит. — ответил парень. -Тогда учись, потому что теперь женщины стали мужскую работу. Кто знает? А то вдруг придётся ложиться на голодный желудок. Самия, поняв, что туповатые работники тюрьмы посмеиваются над ней, быстро черкнула свою подпись на бумагах и передала их надзирателю. -Вот! Теперь я могу встретиться с заключенным из Интамии? — строго и гордо спросила она. Упитанный усатый надзиратель убрал документы в общую стопку и ответил: -Да. Вы имеете на это полное право, госпожа — адвокат. Пойдёмте, я провожу вас. Так я ещё немного времени проведу с вами. Самия лишь закатила глаза и фыркнула. Пока они шли по тюремным коридорам, мимо камер, отделённых от всего мира решетками, где сидели заключенные, мужчина немного поведал Самии о человеке, с которым она хотела встретиться. -Извините, госпожа-адвокат, но вы напрасно теряет своё время. Этот человек находится здесь уже двадцать два года и он не промолвил ни одного слова. Похоже он счастлив здесь: ни одной претензии, ни одной жалобы. Должно быть он не желает освобождения. -Каждый человек от рождения имеет право на свободу и мой долг — дать ему реализовать это право. Вы исполнили свою работу, теперь позвольте мне выполнить свою. — перебила его Самия. Дойдя до нужной камеры, надзиратель постучал палкой по решетке, грубо позвал заключенного: -786, посмотри, кто к тебе пришел! Ты, слабоумный, госпожа — адвокат пришла встретиться с тобой! Поздоровайся с ней! Но человек в камере даже не дёрнулся, не посмотрел на них. Надзиратель продолжил бухтеть: -Правительство Пакинома решило открыть дела интамийских заключенных! Так что восстанавливай скорее свой потерянный голос и начинай рассказывать! Такого случай тебе больше не представится! Самия подошла ближе, чтобы рассмотреть необычного заключенного. Это мужчина, уже не молод, но ещё не старик. Он сидел на выступе в стене, служивший ему кроватью, в окружении тёмно-серых стен, на него падали лучики света, проникавшие в камеру через одинокое окно, заделанное железными решетками. На его худощавом бледном теле болталась бледно-голубой костюм, напоминавший пижаму, сам он завернулся в полосатый мягкий плед. У него была обычная форма лица, на подбородке щетина. На отросших, за время заключения, рыжих спутанных волосах, которые падали ему на лицо, уже пробивалась седина, тоже самое было с щетиной. Он сидел, согнув левую ногу в колено, положив на неё левую руку. На его пальцах висел какой-то маленький предмет. Браслет. С серебряными украшениями. Такие любили надевать дамы из богатых семей, не только на руки, но и на ноги, таким образом демонстрируя свое состояние и принадлежность к знатному роду. Подобные браслеты носили и обычные женщины, но не такие красивые и дорогие. -Откройте дверь. — попросила Самия не отрывая глаз от мужчины. -Что? — переспросил надзиратель. -Откройте дверь. Я хочу поговорить с ним наедине. -Хорошо. Мне то какая разница? Вы же подписали бумаги. Он открыл дверь камеры, Самия вошла внутрь. -Я исполнил свои обязанности. — проговорил он, — Теперь это дело в ваших руках и в руках Бога. Надзиратель ушел. Самия шагнула вперёд, заключенный никак не отреагировал на её появление. Его взгляд был устремлён в никуда, словно он был под гипнозом. Единственный признак того, что он ещё жив это медленное дыхание и редкие моргания глазами. -Давайте познакомимся. — начала разговор девушка, — Я — Самия Сидикки. А вы? Он не ответил, опять не посмотрел. -Вы хотите, чтобы я называла вас, как остальные? 786? — спросила Самия. Снова никакой реакции. -Вам так не нравится ваше имя, что вы предпочли называть себя по номеру? — она сглотнула, а потом произнесла твёрдо и уверенно, — Таррент Хайтопп? Вдруг веки мужчины дрогнули, он поднял взгляд на девушку. Она увидела его маленькие глаза зелёного цвета, они были тусклыми, словно неживыми, но в них горел какой-то слабый огонек. -Вы впервые услышали своё имя за столько лет, да? — проговорила Самия. Он чуть шевельнул скулами, потом опустил глаза. -Таррент Хайтопп, поговорите со мной! — попросила Самия, — Я пришла помочь вам. Вы молчите двадцать два года и никто не смог защитить вас. Сегодня судьба даёт вам ещё один шанс, поговорите со мной, обещаю, я отправлю вас в Интамию. Пожалуйста, поговорите со мной, пожалуйста. Таррент по-прежнему не хотел отвечать, но Самия не собиралась сдаваться, она села к нему на кровать. -Не знаю, почему вам не нужна свобода, но вы должны знать, что ваша свобода необходима мне и другим женщинам этой страны. Всю жизнь мой отец боролся за улучшение жизни женщин Пакинома, но он не смог сделать всё, что хотел. После долгих лет упорного труда, я получила своё первое дело, но все ждут моего поражения, все думают, что это дело невозможно выиграть. Чтоб ни одна женщина не смогла войти в мир мужчин… но я не собираюсь проигрывать, я не позволю разбиться мечтам моего отца и женщин моей страны. Мне нужна ваша помощь. Поговорите со мной, пожалуйста, поговорите со мной… Таррент Хайтопп… Теперь он не только посмотрел, но и повернул голову к ней. Самия увидела его измученное сонное помятое лицо вблизи. Её сердце задрожало… Мужчина так пронзительно смотрел на неё, вот-вот скажет хоть что-то… но тут он опустил голову и покачал отрицательно. Самия ахнула от отчаяния и печали, шмыгнула, встала с кровати. Она не представляла, что теперь ей делать. Взяв сумку, она медленно направилась к выходу. Раздался шум летящего вертолёта… -Это F16, летящий со скоростью 1200 миль в час. — вдруг прошептал мужской голос. Самия развернулась к нему. А он смотрел на небо в окно, а слова, словно лились из глубины его души. Она быстро достала из сумки диктофон, включила его, присела обратно на кровать. Таррент продолжал смотреть в окно и тихо рассказывать: -Этот самолет пронзает небеса, играя с облаками. Никто кроме пилота не сможет понять это чувство. Я всё ещё помню… порыв ветра… тепло… и кровь пульсирующую в руках… когда я управлял своим вертолётом… в горах. В этом была вся моя жизнь. Капитан эскадрильи Таррент Хайтопп, пилот — спасатель армии Интамии. Я очень любил свою работу. Я с детства хотел летать. Желание спасать людей досталось мне в наследство от деда. Он был офицером армии, отдал жизнь за свою страну. Я был одинок… и свободен… и каждый миг моей жизни мог прожить, как последний. Тогда я и не подозревал, что спустя три дня потеряю сон и… причиной тому станет девушка, которая в тот момент спокойно спала в Пакиноме… *** Маленькая светленькая девушка со странным именем Мальямкин открыла занавеску, утреннее солнце проникло в комнату, потревожив сладкий сон спящей. -Алиса, вставай! Уже семь часов! — воскликнула блондинка, пошла к следующему окну. Девушка буркнула в подушку: -Семь?! Я никогда не вставала так рано! -С сегодняшнего дня придётся! Вчера состоялся договор о твоём замужестве, теперь ты гостья в этом доме, скоро уйдешь жить в дом к своему мужу. Мама хочет, чтобы твои привычки изменились. Чтобы ты вставала в семь утра, сама застилала свою кровать и училась готовить у дяди Эхбара. Алиса схватила её за руку, дернула к себе и заявила следующие: -Я не собираюсь меняться ни для кого! Какой есть, такой и останусь! Иди и скажи об этом маме! Мальямкин встала с кровати, усмехнулась: -Твоё безразличие и выкрутасы больше не сработают. Тебе повезло — тебя выбрали, благодаря твоей красоте. Так что будем надеяться, что твой вредный характер не испугают их, а то останешься старой девой. Мальямкин захлопнула дверь, а Алиса наконец выбралась из-под одеяла, повернулась на спину — на подушку упали светлые кудри. Она сладко потянулась на мягких простынях, выгнула, как кошка, открыла большие карие глаза. [Такая, какая я сейчас, я останусь всегда.] — пропела она. Прыгнула на кровати, начала танцевать. [Такая, какая я сейчас, я останусь всегда. Неважно в горести или в печали, я всё равно не изменюсь. Поймёт ли меня кто-то или нет, я всё равно скажу Такая, какая я сейчас, я останусь всегда. Такая, какая я сейчас, я останусь всегда.] Принимая ванну, Алиса по-детски играла с розовыми лепестками роз и блестящими пузырьками. А потом сбежала от надоедливых служанок и старшей сестры Маргарет, которая пыталась причесать ей волосы, примчалась, хохоча, в гостиную и набросилась с объятьями на маму, не стесняясь, что та выбирает новые платья и украшения. [Я королева сердца, и принцесса своего выбора. Почему я должна покрывать голову, если вуаль скользит вниз? Счастлив ли кто-то или расстроен, даже если порваны отношения. Такая, какая я сейчас, я останусь всегда. Такая, какая я сейчас, я останусь всегда.] Днём начался дождь. Все домочадцы спрятались в доме или под навесом, в том числе пожилая бабушка. Алиса единственная выскочила под ливень и принялась прыгать по лужам. А когда пришла Маргарет, то выбила из её рук зонтик, закружила сестру в танце. [Меня не волнуют инструменты, которыми играют на свадьбах. Для меня, мой дом уже создан. Пусть звёзды услышат меня, я никогда не стану странницей. Такая, какая я сейчас, я останусь всегда. Такая, какая я сейчас, я останусь всегда.] А потом вся семья лечила непослушную неспокойную Алису от насморка. [Неважно в горести или в печали, я всё равно не изменюсь. Поймёт ли меня кто-то или нет, я всё равно скажу Такая, какая я сейчас, я останусь всегда. Такая, какая я сейчас, я останусь всегда.]