Обещание

 — Ты останешься? — Конечно.

      В школьные годы Юнги сильно любил лазать по заброшенным зданиям. Слишком была привлекательна тишина, стоящая в них: никто не мешал потоку мыслей, никто не старался начать совсем уж бессмысленный разговор, никто не тревожил. Прихватив с собой книгу и черный термос, Мин забирался на самые высокие этажи и проводил там свои дни в одиночестве, пока не произошел один случай.       Это приключилось ранней осенью, когда жара уже спала, но сильные холода ещё не наступили. Во время чтения старого романа, около уха парня прозвучало: — Интересно?       Кажется, в этот момент сердце Юнги ушло в пятки, и он упал на холодный пол, крикнув при этом на всю катушку: «блять». Вообще, мат был незаменимой частью его жизни, но в последнее время подросток старался его исключить. Рядом стоял мальчик, одетый в джинсовый комбинезон и белую кофту, и большими оленьими глазами смотрел на всё это действо. — Что ты здесь делаешь? — спросил старший. У него в голове не укладывалось, чем может ребёнок заниматься в таком месте, да еще и один? — Пугаю людей, — на юном лице появилась злобная ухмылка, мальчик был явно рад бурной реакцией Мина. — Чон Чонгук. — Мин Юнги. — А я смотрю, ты неразговорчивый, — отметил Чон. — Ну что? Интересно? Или промолчишь? — Не твоё собачье дело, — кинул Юнги и направился к выходу в виде дырки в стене. У него не было никакого желания возится с Чонгуком, который моментально погрустнел и поник, будто бы из его тела высосали всю радость. — Почитай мне… пожалуйста… — сказал маленький хулиган. Весь его вид говорил, что Чонгук сожалеет.       Юнги хотел уже свалить подальше, но, услышав просьбу, остановился, тяжело вздохнул, обматерив всех и вся, и вернулся. Мальчик выглядел очень одиноко, ужасно хотелось подойти и обнять его, убрать все печали. Вдруг на грудь стало что-то давить, а сердце обливалось кровью. Скорее всего, отчасти Мин видел в нём себя: замкнутого, нелюдимого, боящегося пойти на контакт, но всё равно пытающегося. Однако, конечно, он никогда этого не признает: гордость не позволит.       После этого дня Юнги почти поселился в пустом холодном доме: он проводил там всё своё свободное время, читая или рассказывая удивительные истории, делая всё возможное, чтобы Чон не унывал, улыбался своей кроличьей улыбкой и звонко смеялся, как умеет только он. Старший хотел задать мелкому несколько вопросов, например: «Где твои родители? Ты что ли тут живёшь?», но лезть в чужую личную жизнь без согласия на это человека было не в его правилах, да и с обнимашками и другими нежностями он не приставал.        А Чонгук просто был необычайно рад приятной компании и хорошо проводил время, ведь ему обычно не с кем даже было поговорить. Он ни с кем ещё не ощущал такой связи, такого желания находиться рядом, не подкреплённого ни к каким корыстным целям, такого спокойствия. Счастье почти выплёскивалось из него, но боязнь снова остаться одному всё равно присутствовала, поэтому он и задал Юнги тот вопрос. Услышав утвердительный ответ, даже чуть ли не поцеловал в щёку, но вовремя остановился, вспоминая, что физически не может этого сделать.       Однако ничто не может длиться вечно, и у поступившего в университет Юнги количество свободного времени стремительно шло к нулю: появилась куча новых дел и приятные знакомые. Он не воспринял тогда слова Гука всерьёз. Мин как-то пытался сначала не кидать странного паренька, но что сказать… жизнь слишком быстро движется. Банальное «завтра схожу» постепенно переросло «в следующем месяце», а потом в «никогда». В голове крутились мысли: «да он уже наверно давно вырос и не занимается всякой ерундой».       Юнги так и не узнал секрет Чонгука… И по сей день на окраине города стоит почти разрушившийся дом, в котором обитает призрак, который всё ждёт того момента и надеется на то, что ему когда-нибудь почитают…