Катсуки пытается

Всемогущий влетел в комнату для допросов. Его девочка сидела возле Бакуго, и оба выглядели уставшими и понурыми. Только вот лицо парня привычно источало недружелюбные флюиды, а Мидория выглядела виноватой. При виде Тошинори полицейские в комнате встали по стойке смирно и начали приветствовать именитого героя, но тот был слишком взволнован, чтобы по привычке одарить всех работников фирменной улыбкой. Он подскочил к ней и присел на корточки. Изуку посмотрела на него с испугом, опасаясь увидеть в глазах Всемогущего осуждение, но тот смотрел на нее с отеческой гордостью. И та, хлюпнув носом, порывисто обняла его, утыкаясь ему лицом куда-то в грудь. - Ну что ты, не плачь… - пробормотал Тошинори, чувствуя небольшую неловкость – но все же осторожно обнял ее в ответ. – Я все знаю. Все всё уже знали. Репортеры приехали вместе с полицией еще утром, чтобы заснять лица двух сумасшедших подростков, напавших на двадцатилетнего парня. Но стоило полиции немного разобраться, и Томуру перевели из обычной реанимации в реанимацию при тюремной больнице для особо опасных преступников. В ту же тюрьму без длинных разбирательств отправили Тогу и Доктора, которых нашли благодаря наводкам Изуку; Даби и Курогири успели сбежать, но полиция была уверена, что идет на хвосте и того, и другого. За считанные часы Бакуго и Мидория из малолетних преступников превратились в юных героев, протеже самого Всемогущего (как быстро выяснилось пронырливыми работниками СМИ), и тому самому пришлось под шумок забирать их из полиции, пытаясь оградить от навязчивого поведения журналистов. Эта парочка была интересна общественности и тем, что уже вляпывалась вдвоем в историю со слизневым монстром; но если в тот раз в объективе камер был в основном Каччан, то теперь все внимание доставалось невероятной беспричудной девочке, сумевшей пережить похищение торговцев людьми и работу на Лигу Злодеев, замышлявшую несколько довольно крупных терактов. - Вы теперь те еще звезды, - попытался пошутить Всемогущий, посадив подростков на заднее сидение своей машины. Когда они отъезжали репортеры продолжали прилипать к стеклам его автомобиля, фотографируя необыкновенную парочку. – Поначалу будет сложно, но со временем внимание спадет. Он посмотрел на них через зеркальце над лобовым стеклом и увидел, что и Изуку, и Бакуго смотрят каждый в свое окошко, выглядя при этом совсем не так, как выглядят победители. Наверное, они были слишком вымотаны для осознания своего маленького триумфа. Когда он привез их к дому Изуку, Бакуго настоял, что выйдет с ней, ведь их дома совсем рядом. Всемогущий на это лишь пожал плечами (ведь мало ли о чем им теперь нужно поговорить), и, убедившись, что нигде в кустах не прячутся очередные журналисты, выпустил их из машины и уехал. Катсуки и Деку стояли, глядя себе под ноги, не меньше минуты, пока он, наконец, не начал разговор: - Тебе вынули этот чип? – О наличии в ее теле этой опасной штуки он узнал во время допроса (а допрашивали их не меньше двух часов). Изуку была уверена, что этот вопрос едва ли волновал его в первую очередь, но лишь отрицательно покачала головой. - Его так и не сумели найти на рентгене и других методах исследования, - хрипло призналась она. - Возможно, после того как полицейские покопаются в чертежах Доктора, они найдут схему этого чипа и поймут, как мне помочь. Он кивнул и на удивление робким движением взял ее перемотанное запястье в свою теплую руку. Она положила свою ладонь поверх его, и парень с неверием посмотрел девушке в глаза. И впервые за долгое время не увидел в них ни осуждения, ни страха, ни безразличия. Только нежность и преданность, которых Катсуки так боялся все свое детство. - Ты меня спас, Каччан, - довольным голосом констатировала она. - Заткнись, хорошо?! – гаркнул покрасневший парень, резко отбрасывая в сторону ее травмированную руку. – Я вообще нихуя не сделал! Так что не смей издеваться! - Я не издеваюсь! Я… Но ее прервал возглас счастливой Инко, резко отворившей дверь. Мама Деку, наверное, увидела их через окошко, и, плача от счастья, подбежала к дочери и крепко ее обняла: - Изуку, я все знаю! Изуку, милая, я такая ужасная мать! Прости меня, прости… Девушка принялась успокаивать маму, поглаживая ее по спине, и Катсуки, не зная, куда себя деть, просто смотрел на это, пока в какой-то момент просто не решил незаметно уйти. - Бакуго-кун! – воскликнула Инко, отрываясь от дочери и шумно сморкаясь в припасенный платочек. – Я так тебе благодарна! Я знаю, что ты помог Изуку, я все видела в новостях! - Это не так! Я уже устал повторять, что ничего не… - Перестань! Ты не представляешь, как сильно я тебе благодарна! Если хочешь, можешь зайти к нам на ужин, - предложила Инко. - Конечно, он хочет! – улыбнулась Изуку. – Мы так голодны. В участке нас только чаем поили. Он ошарашенно уставился на Деку, осознав, что она начала бесстыдно принимать решения за него. Наверное, ему бы стоило сбить гонор дерзкой зазвездившейся девчонки, но на очередную ссору с Изуку не было ни сил, ни желания, да и из дома Мидории тянуло запахом карри и жаренного картофеля. Он не ел карри Инко Мидории с лет семи, и перспектива, как в старые добрые, поужинать в их доме показалась ему слишком заманчивой. И Бакуго решил, что потом напомнит этой девице, где ее место. И на двадцать восемь пропущенных от Киришимы он тоже ответит потом.