«Твой человек не тот, кому с тобой хорошо — с тобой может быть хорошо сотне людей. Твоему без тебя плохо».
* * *
Why Don't We — 8 Letters
Много ли кого начинали задирать в самом детском саду? Тэхён помнит свой первый день, когда мама привела его за руку, а потом ушла. Почему-то, она больше не вернулась. Мальчишка, будто почувствовав что-то, начал плакать прямо в тот момент, когда за окном увидел удаляющуюся фигуру своей матери; его успокоить не смог никто, кроме одного другого мальчика, который спросил простое: — Хочешь, я всегда буду рядом? Этот мальчишка ушел из жизни Тэхёна так же быстро, как и появился; Ким не видел его больше никогда, потеряв веру в какие-либо обещания. Именно с того дня, когда мальчишка исчез, к Тэхёну начали приставать другие дети. Вроде бы они хотели подружиться, как Ким думал на тот момент, но им просто всегда были интересны те игрушки, которые Тэхён приносил с собой каждый день, чтобы ему не было скучно. Однажды Тэхён подошел к одной девочке и попросил вернуть его игрушку, за что она наградила его огромным фингалом под глазом, который был поставлен той самой дребеденью, которую Тэхён хотел вернуть назад. Он не плакал; он оставил игрушку у девочки, а сам вышел в раздевалку, открывая свой шкафчик. Это помогало ему успокоиться, и в силу своего возраста Тэхён даже не понимал, чем ему это помогает. Тихому, скромному и слишком доброму Тэхёну нужно было всего лишь осознание того, что никто не видит его лица в тот момент, когда ему больно. Но, сам того не зная, свое лицо он показывал всегда в эти моменты всего одному человеку. Тэхён в тот день нашел в своем шкафчике записку, на которой небрежным почерком было написано: «Почему ты плачешь? Будь сильным!» Плачет? Тэхён разве плачет? — Откуда ты знаешь, что я плачу? — мальчик вытер слезы, которые катятся по щеке, задев больное место около глаза, и сел на пол прямо перед шкафчиком. Он не задумывался о том, что кто-то оставляет в его шкафу такие записки; даже не до конца понимая значения добра и зла, Тэхён осознавал, что эти записки добрые. Кто-то, кто их пишет, очень умный и очень хороший. «Почему ты больше не приносишь с собой игрушки?» «Ты не ешь здесь? А дома? Дома ты ешь?» «Почему твой папа такой злой? За что он кричит на тебя?» «Ты не сделал ничего плохого». Каждый раз, открывая шкафчик, Тэхён в надежде искал хоть какой-нибудь листок бумаги, и знал точно: его бумажка желтая, ровная, а на ней немного кривой, но очень чистый почерк. Тэхён учился читать по этим запискам, и в какой-то момент ему захотелось начать отвечать, но он не знал, как. Поэтому он оставил на обратной стороне листка свое первое послание. «Кто ты?» Тэхён не получил ответа, и это лишь сильнее подогревало интерес — теперь он оставлял свой вопрос на каждом новом листочке. Ким выучил алфавит, и теперь уверенно в своих маленьких руках держит ручку, собираясь добиться точно такого же аккуратного и ровного почерка на каждой новой записке, который словно становится лучше с каждым днем. Единственное, что узнал от этого человека, который оставляет ему письма, первая буква его имени — это «J». Джей. Не было ни дня, когда бы Тэхён не получал то, что заставляло его улыбаться. Его маленький мирок с самого детства крутился вокруг обладателя этой черной гелевой ручки, которая ни разу еще не смазывалась на желтом листке. И даже если Тэхён не получал ответ, он знал, что тот, кто пишет все это, читает каждое слово, которое Ким выводит, стараясь быть точно таким же аккуратным. Но у Тэхёна это получалось плохо. Появилось желание никогда не заболевать, не пропускать ни единого дня, потому что Тэхён обрел друга в лице Джея, с которым общается достаточно странным способом. Но ему всегда это казалось даже чем-то забавным; до тех самых пор, пока Тэхёну не исполнилось четырнадцать лет. Каждый год он получал записки от — он надеялся — девушки, но, каждый раз, перечитывая слова, Тэхён находил в них новый смысл; начинал понимать характер человека, который пишет ему столько лет. Это не может быть девушка, и Тэхён начинал действительно беспокоиться. Он оставлял все больше и больше записок с вопросом «Ну кто же ты?», зная заранее, что ответа он не получит. Тэхён научился терпению. Он слишком многому научился благодаря этим запискам. Джей знает, где живет Ким — каждое утро Тэхён находит у себя в почтовом ящике записку, и он не ленится, не забывает каждый день забирать ее. Тэхёну хочется сказать хотя бы самые обычные слова благодарности человеку, который никогда не оставлял его. Ни на день. Прошло уже почти восемь лет, и за все эти восемь лет Тэхён не узнал о Джее ничего — только то, что он аккуратный, очень умный и спокойный, судя по его почерку. Талантлив, вежлив... и очень добр. Тэхён нарисовал у себя в голове его образ и начинал чувствовать что-то. Что-то, что тянет внизу живота; что заставляет трогать себя и представлять, как трогают его. Трогают те самые руки, что каждый день пишут ему эти чертовы письма. У Тэхёна мурашки бегут по всей спине, когда он касается себя, весь такой неопытный и непорочный совершенно; он даже не знает, что делает: он просто проводит ладонью от груди до живота и еще ниже, чувствуя себя хорошо. Он не видит лица человека, которого представляет, но его глаза — это ориентир; они темные; в них свет, на который Тэхён летит, словно мотылек к теплу, слепо надеясь на то, что согреет, а не сожжет. Он не признается даже самому себе в том, что начинает чувствовать что-то к тексту, аккуратно выведенному на все том же желтом листке. Меняется только почерк, а содержание все такое же: это вопросы, ответы на которые знает только Тэхён; это беспокойство и забота, от которых Ким улыбается самой теплой улыбкой. И тот человек, который пишет ему... ищет ли он встреч? Хочет ли? Боится ли подойти? Все эти вопросы, все эти новые чувства и проблемы закончились, когда Тэхён пошел в старшую школу. Не посещать школу почти месяц по причине болезни, а потом заявиться, не переваривая весь новый материал даже при том, что занимался дома — это отвратительно. Тэхён думал так же ровно до того момента, пока не нашел в своем рюкзаке незнакомую толстую тетрадку. Когда он открыл ее, то просто не поверил своим глазам — в тетради конспект абсолютно всех тем с самого начала учебного года и по сегодняшний урок. А почерк точь-в-точь. Первой мыслью было посмотреть имя, фамилию и класс, которые всегда указывали на тетрадях, но когда Тэхён открыл самую первую страницу, то впервые увидел эти родные буквы, написанные не черной гелевой ручкой, а маркером точно такого же цвета. «Не ищи меня. Ты не найдешь». — Я найду. Я так хочу найти тебя. Тэхён расспрашивает всех своих одноклассников, не заходил ли к ним в класс хоть кто-нибудь, но все лишь отрицательно мотают головой. То, что Джей может быть среди этой толпы болванов и идиотов — исключено. Тэхён в первую очередь смотрит на почерк, а этот родной он узнает из тысячи похожих. Но сколько бы Тэхён ни искал, он так и не нашел. Ни через год, ни через два. Отчаяние взяло над ним верх в какой-то момент, и тут назрел вопрос: эти записки, этот почерк, этот человек спасли его, или же все-таки привязали к его шее балласт, попутно толкнув в глубокий и темный океан? Тэхён запутался в самом себе, и однажды, впервые за пятнадцать лет, он не прочитал очередную записку, которая покоилась в его почтовом ящике. Прямо сейчас Ким сидит спиной к входной двери своей одинокой квартиры и спрашивает себя, когда все пошло не так. Почему он ломает его? Почему отвергает, не принимает? Почему не отвечает и не ищет? Тэхёну дурно, дурно от самого себя и от того, что без этих ебучих желтых бумажек он чувствует, будто задыхается; он без них не может больше; он любит, и любит до безумия сильно. Тэхён всхлипывает и слышит, как в дверь стучат и, в надежде на хоть какое-то чудо, резко подрывается с места и открывает дверь нараспашку. Тэхён что, ждал, что он будет стоять здесь, махая ручкой и, улыбаясь, застенчиво говорить: «Привет, ты искал меня? Теперь я здесь»? Пятнадцать лет... Прошло пятнадцать лет, пять из которых Тэхён почти не помнит; и поэтому этот человек стал для него роднее собственного отца, потому что даже с ним нет стольких вспоминаний. Ким запутался в себе, стал курить много и часто, положил огромный хер на учебу и внушил себе, что в выпивке он точно не найдет успокоения. Душевное спокойствие он найдет только в одном человеке, который все никак не хочет появляться на пороге его квартиры, прекрасно зная дорогу. Проходит четыре дня молчания: Тэхён не читает записки, старается не думать об этом человеке, но с каких пор он теперь занимает все его мысли? На четвертый день Тэхён ночью начинает чувствовать себя то ли настолько хорошо, то ли настолько плохо — он не может понять до сих пор — но, с тихим стоном на губах, он проводит по стволу своего члена рукой, подаваясь бедрами вперед. Внизу все горит от возбуждения, внутри все кровоточит от боли. Тэхён начинает стонать громко, снова представляя руки, те самые руки, которые пишут так красиво, что хочется, чтобы они изрисовали все тело Кима, и не имеет значения, будут это синяки, царапины, или черные чернила. Тэхён стыдится самого себя. Он не мог больше держаться, и поэтому спустился вниз, к почтовым ящикам, и достал из своего ровно семь листков. Семь, когда не читал он их четыре дня при том, что в день на протяжении всех пятнадцати лет он получал только одно. Тэхён соврет, если скажет, что он рад, — он безмерно счастлив. Три последних письма, видимо лишних, привлекли внимание Тэхёна слишком сильно, заставив внутри все вновь перевернуться, как и минут десять назад, когда он кончил. «Так долго я пытался выполнить свое обещание, которое я дал тебе очень давно...» «Мне так плохо без тебя» «Я слышал, как ты стонешь». Это смешно, но его член дернулся буквально только что, и Тэхён стыдливо опустил глаза в пол. Слышал? Он прямо сейчас где-то здесь, совсем рядом, и этой записке не больше десяти минут. Ким подходит к консьержке и молится, чтобы эта противная женщина, которая не пропускает в подъезд даже курьеров, знает человека, который проходил мимо нее совсем недавно. — Извините, — женщина открывает взгляд от своего кроссворда, злобно смотря Тэхёну в глаза через толстые стекла очков. Отлично, — вы, случайно, не видели парня около почтовых ящиков минут десять назад? Она что-то раздраженно бубнит себе под нос и выдает то, чего Тэхён никак услышать не ожидал: — Да он каждый день около этих почтовых ящиков крутится со своими бумажками, как его не знать? — ее голос раздраженный, но она, словно опешив, удивленно прикрывает свой рот рукой. — Каждый... день? — Тэхён чувствует, как его колени начинают трястись, и его голос прямо сейчас трясется тоже. — Кто он? Скажите мне, вы ведь знаете его имя? Он живет здесь? — Спокойнее, парень, не знаю я его... — она отводит взгляд, и Тэхён уверен точно, что она лжет ему прямо сейчас. Руки опускаются, и парень разворачивается, собираясь подняться на лифте на свой этаж. Все это ни к чему не приведет, все это бессмысленно. Зачем искать человека, который сам не хочет, чтобы его нашли? Но Тэхён не может иначе, и Джей виноват в этом сам. Тэхён поднимается на самый верхний двадцать четвертый этаж и идет на общий балкон, закуривая сигарету и сжимая в руке семь маленьких записок. Маленькие записки, которые значат слишком многое. Парень садится на корточки и, почти как в детстве, скрывает свою боль от посторонних людей, но Тэхён все еще не знает, что одна пара глаз всегда наблюдает за ним в такие моменты, сжимая руки в кулак, не находя смелости подойти. Взгляд падает на письма Джея, и Тэхён почти подрывается с места, чтобы выкинуть их вниз; прямо на мокрый асфальт, но рука так и застывает в воздухе. Тэхён не может сделать этого и он это прекрасно понимает. Возможно, все дело в том, что Тэхён одинок сам по себе, а его единственный спутник жизни, его единственное второе дыхание боится оказаться рядом, и поэтому скрывается за этой гелевой ручкой с черными чернилами, но эта нездоровая привязанность и нужда в том, кого Ким не видел ни разу в жизни — это ненормально. Но кого это волнует, когда чувства действительно настоящие? Тэхён больше не может не читать эти письма, и поэтому прекращает игнорировать Джея, но при условии, что сам Джей в ближайшую неделю покажется Тэхёну. Словно прохожий, словно они друг друга не знают. Ким пишет на обратной стороне одного из листков свое желание и, на удивление, получает ответ на следующий же день. Ответ. Впервые за пятнадцать лет. «Ты не вспомнишь моего лица. Но на этой неделе я покажусь тебе всего один раз... Как прохожий». И если бы Тэхён знал, каким параноиком он станет, то... Нет, он бы не отказался от этой затеи, но то, что он буквально каждому человеку в лицо вглядывается — это малость перебор. И не столько он смотрит на лицо, сколько на руки. Тэхён нарисовал себе четкую картину рук, о которых мечтает, которые снятся ему каждую ночь, которые трогают его везде где можно и нельзя. Руки, переплести пальцы с которыми Тэхён мечтает. Даже консьержка смотрит на Кима с каким-то сожалением и жалостью, когда Тэхён почти полчаса крутится в подъезде, а потом выходит, гуляя вокруг дома около двух часов. А когда парень рано утром собирается на работу, то всегда стоит около почтовых ящиков в ожидании чуда. Чуда? Джей ведь не вылезет из этих чертовых ящиков каким-то волшебным образом, правда ведь? Но тогда зачем Тэхён стоит здесь каждое утро, даже когда опаздывает в свою смену? И когда неделя подходит к концу, Тэхён разочарованно выдыхает, стоя за барной стойкой, делая еще один коктейль какой-то даме, которая чуть ли со стойки не стекает вниз, словно желе. — Еще один «Унесенных ветром», малыш, — она пьяно смеется, проводя пальцами по костяшкам Тэхёна, и он тут же одергивает руку, чувствуя небывалое раздражение. Хочется ударить по столу, а потом разрыдаться от своей никчемности, и Тэхён был бы рад сделать это, если бы ему не платили так много его довольные клиентки, в глазах которых Тэхён выглядит всегда холодно, неприступно, но в то же время горячо. — Грейпфрутовый сок со льдом, пожалуйста, — Ким на секунду замирает, потому что за этот вечер кто-то впервые заказывает что-то не алкогольное. Зачем люди приходят в клуб? Попить сок, конечно же. Тэхён ставит перед пьяной девушкой ее противный коктейль, который она выпивает залпом, а после машет Киму ручкой, растворяясь в толпе. Лишь бы не задавили, ей богу. Он наливает в стакан грейпфрутовый сок и совершенно не замечает на себе пристальный взгляд. Но нет, он замечает. И поэтому, вместо того, чтобы посмотреть в глаза напротив, он смотрит на руки парня, которому Тэхён прямо сейчас наливает сок. — Плохой день? Выглядишь не очень. — Обычно этот вопрос задают бармены посетителям клуба, но никак не наоборот, — Тэхён чуть смеется, все еще не до конца уверенный в своих догадках. Он старается на лицо парня не смотреть, но когда тот выхватывает стакан буквально из рук Тэхёна, Ким не может не посмотреть. — Добавь больше льда, пожалуйста. Половину. Нет, больше, — Тэхён удивленно смотрит на то, как парень неловко чешет нос, и тут же с легкой улыбкой на губах выполняет его просьбу. — Зачем так много? — Для бодрости, — когда его теплые пальцы касаются холодных рук бармена, Тэхён тут же отводит взгляд. — Попросил бы кофе, я бы сделал. — Ты бармен, а не бариста. И я не люблю кофе. — Зря. Кофейные напитки очень вкусные, — Тэхён улыбается, но когда его глаза встречаются с глазами этого парня, он больше не знает, что должен сказать. Глаза щиплет, и Ким действительно хочет спросить всего одно: «Это ты?» Но он лишь молчит и смотрит на то, как парень напротив бегает глазами по клубу словно в поисках кого-то. — Кого-то ждешь? — задает Тэхён вопрос вместо того, что хотел сказать изначально. Возможно, это не он. Вполне возможно. Но это будет слишком больно для него. — Скорее, этот «кто-то» ждет меня... Тэхён сжал руки в кулак, готовый истерично рассмеяться, но сдержался. Это не он. Тэхён потерял Джея из виду за эту неделю? — Спасибо за сок, я тогда пойду, — парень неловко переминается с ноги на ногу и, не дождавшись ответа от Тэхёна, уходит. Рабочий день Кима заканчивается слишком рано для пятницы, в которую он должен был пахать часов до двух ночи, но ноги просто не держат больше. Где он ошибся? Где не разглядел? В каком месте он упустил того, благодаря кому сердце Тэхёна отбивает такой бешеный ритм каждый раз, когда мысли о нем захлестывают разум, поглощают остатки души? Неделя должна была закончиться радостно, но вместо радости на лице Тэхёна только мокрые дорожки от слез, а на одежде пролитый виски.Maroon 5 — Lips On You
Тэхён заходит в подъезд и сразу замечает, что консьержки нет, а значит и бессмысленных вопросов и лишних криков тоже не будет. Он на секунду останавливается рядом со своим почтовым ящиком и словно пытается посмотреть сквозь; найти там очередную записку с бессмысленными записями, с очередным вопросом, с чем угодно, но Тэхён не может так больше. Это погубит его окончательно. Он проходит мимо ящиков и вызывает лифт. Подняться бы сейчас на самый верхний этаж и сброситься бы камнем вниз, пуская прямо по ветру жгучие слезы, которые вскоре приземлятся на бездыханное тело, словно дождь. Тэхён бы хотел, и прямо сейчас он собирается если не сброситься, то покурить точно. Он заходит в кабину, нажимает на самый верхний этаж, и видит парня за дверьми лифта. Их взгляды пересекаются, и Тэхён чувствует, как кислород словно перекрыло на секунду. Что-то будто заставило его поставить ногу между закрывающимися дверьми лифта, которые тут же открылись, а сам Тэхён с легкой и пьяной улыбкой посмотрел на парня напротив. Надежд больше нет и ожиданий тоже, но когда парень заходит в лифт, неотрывно смотря на Тэхёна, второй теряется, сразу же переводя взгляд на руки, которые тянутся к кнопке закрытия дверей. И нет, дыхание действительно сперло, но далеко не на секунду. — Спасибо. Казалось, будто этот парень может слышать, как громко дышит Тэхён, но Киму сейчас плевать абсолютно. Слишком долго пришлось ждать, слишком много пришлось перенести Тэхёну, чтобы прямо сейчас стоять рядом с ним и точно знать — это он. Те самые руки, которых Тэхён еще не касался, но он точно знает, что они сухие, грубые, но все то, до чего они дотрагиваются, словно расцветает. Будь то обычная бумага, черная гелевая ручка или же бедное сердце Ким Тэхёна. Тэхён смотрит на то, как кулаки парня нервно то сжимаются, то разжимаются, и от этого на душе становится так тепло, что хоть спускайся обратно вниз — курить больше не хочется. Ким подходит ближе, стараясь не оступиться, ведь шатает из стороны в сторону его конкретно, и незнакомец в эту же секунду поворачивается, пугая этим резким движением Тэхёна. — Эй, осторожно! — парень успевает подхватить Кима перед тем, как он позорно распластается на полу, кладет руки на его талию и даже не замечает, как сильно вцепился в него Тэхён вовсе не из-за страха упасть. — Все хорошо? — Нет. Совсем нет. Парень прижимает Тэхёна к стенке лифта, тут же собираясь отстраниться, как только осознает, в каком положении они стоят, но отчаявшиеся руки Кима не намерены отпускать — они намерены держать. Держать так крепко, насколько только хватит сил. — Я нашел, — и сомнений не остается совершенно, когда Джей удивленно смотрит в глаза напротив. — Ты слышишь? Нашел тебя, придурок. Когда Тэхён тянется навстречу губам, которых до одури хотел коснуться своими, то оказывается прижатым к стенке еще сильнее, а горячие губы парня жадно касаются его. — Я ненавижу, — Джей разрывает поцелуй, чуть отстраняясь, оставляя на губах Тэхёна только пылающий след. — Ненавижу, когда ты поднимаешься на самый верхний этаж. — Мне сказать, что ненавижу я? — Меня? — Это слишком просто. Я ненавижу свою зависимость от тебя. Даже несмотря на все сказанное, Джей подается вперед, оставляя на шее Тэхёна багровые засосы и проводя рукой по его животу поверх атластной темно-синей рубашки. — Я сказал тебе, что всегда буду рядом. Или ты уже забыл? — Имя. Скажи мне свое гребаное имя. Джей улыбается и почти что невесомо касается губами лба Тэхёна. — Чон Чонгук. Тэхён не знает, откуда помнит имя мальчика из детского сада, но оно засело где-то глубоко в его подсознании. Чон Чонгук. Так звали того самого паренька, который был с Тэхёном рядом в тот момент, когда он рыдал взахлеб, смотря вслед уходящей матери. «Хочешь, я всегда буду рядом?» Двери лифта открываются, и Чонгук сразу же нажимает на седьмой этаж, где живет Тэхён и, словно боясь потерять время, словно боясь потерять самих себя и друг друга, они не прекращают касаться губами ни на секунду. Они слишком сильно заигрались, слишком сильно увлеклись. И привязались друг к другу они тоже слишком сильно. Чонгук дает Тэхёну повод дышать, но не подпускает к себе. До сегодняшнего дня. Он позволяет Тэхёну многое и принимает в нем абсолютно все; берет его всего и, казалось бы, даже не просит ничего взамен. Насколько сильно можно любить человека? Насколько сильно можно влюбиться в обычные слова, написанные на бумаге аккуратным почерком? Насколько это реально? Им не нужно доказывать то, что все эти чувства не мимолетны, что все это действительно взаправду. Между их телами нет и миллиметра, а их сердца словно стали единым целым — бьются они в унисон и биение это отдается в ушах звоном и глухим стуком у обоих. — Я всегда буду рядом.