- Зачем?..

Фансервис – зло. - Просто гулять вместе, пару раз обняться перед камерами, пялиться друг на друга… Ну, ребят, тут все актеры, неужели вам так сложно? – нет, Брана не упрашивал, так как явно и сам не одобрял эту идею. - Зачем? – скептически спрашивает Крис, укоризненно поглядывая на Кеннета. Брана лишь пожал плечами, но внезапно влез Хиддлстон, который, вообще-то, тоже должен быть против. Но вот беда, судя по его виду, Том против явно не был. - Знаешь закон любого фильма? – Хэмсворт отрицательно покачал головой, и Хиддлстон, усмехнувшись, ответил: - если персонаж признался другому в любви – они переспят. Если персонажи друг друга ненавидят – они переспали. Если персонажи за весь фильм и пяти минут вместе не провели – они точно спят, - Крис хмыкнул, и, поколебавшись мгновение, слегка приобнял Тома. Тот даже не поморщился и положил руку ему на поясницу. «Мыльница» в руках Кеннета щелкает. - Отлично, мальчики. Фанаты получат повод для обсуждения на недельку, а потом попробуйте где-нибудь засветиться вместе, - Том кивает первым, прежде, чем Хэмсворт что-нибудь надумал. «Мне не нравится», - дергает он плечом. Но он вздыхает и кивает. В конце концов, это не смертельно. И когда Джосс через пару лет повторяет им то же самое… что ж, он уже не удивляется – да и Том не против. *** - Зачем? – Эльза пожимает плечами и несколько грустно отвечает: - Я надеялась, хоть сейчас мы можем провести немного времени вместе. Во время съемок ты с площадки почти не отлучаешься, почему бы и не сходить сейчас в кино? – Хэмсворт задумывается на мгновение, а потом слегка опускает голову и бормочет: - Мы с Томом… - на деле, они с Хиддлстоном действительно договорились встретиться сегодня в парке, но ведь Эльзе не так-то и просто объяснить, почему он предпочитает общество нового друга семье. Но его жена внезапно как-то неправильно на него смотрит и прокатывает на языке: - «ах, с Томом…», - после чего берет на руки Индию и идет гулять в парк. Одна. Иногда возникало чувство, что конкуренцию Хиддлстону она составить и не пытается, но почему у него такие мысли, Крис понять не мог. Но затем, через некоторое время, когда Хэмсворт уже успел забыть о разговоре, Эльза начинает уходить в парк с улыбкой, торопясь и даже не попытавшись пригласить Криса. Однажды он проследил за ней и со спокойным сердцем увидел, как она расхаживает с подружкой, чему-то улыбаясь в ответ тараторившей ей девушке. И он перестает ревновать. А Эльза… А Эльзе нравится новая подруга, нравятся спокойные разговоры, нравится полное понимание друг друга. Да, и поцелуи под палящим солнцем ей нравятся тоже. *** - Зачем?.. – Том только хмурился, закатывая глаза. - Просто посмотри на меня, пару раз. Неужели так сложно сыграть вожделение, ну, или хотя бы совсем легкий интерес?.. Хотя бы, представь, что я… Анджелина Джоли! – Крис переводит взгляд с потолка на Тома, медленно осматривает его с ног до головы, истерично хихикает, а затем заливается хохотом в полный голос. Хиддлстон надулся, кстати, фыркая от смеха сам. - Х-хорошо, - все еще слегка заикаясь от смеха, но тут же откашливаясь, Хэмсворт выходит к камерам, и не думая пропускать Тома вперед. Тоже мне, нашли барышню… Взгляд все же сам по себе, без понуканий и принуждений, переходит на Хиддлстона. Нет, на Джоли он и близко не похож… Нос с горбинкой – женщины зовут такой «королевским», губы – совершенно не пухлые, скорее, наоборот, тонкие, и всегда сухие, Том часто облизывается… И глаза. Да, глаза в нем были самым потрясающим элементом. Наверное, из-за того, что одними глазами он сразу мог показать с десяток эмоций, он и пошел в актеры. Хиддлс скорчил рожицу, забирая волосы рукой назад. Крис непроизвольно улыбнулся, глядя на него. Немного смешной сейчас, он был до умопомрачения красивым, это нельзя было не признать даже Хэмсворту. Крис оперся на руку, слегка прижимая микрофон к щеке. Теперь можно было понять, за что его обожали все, кто знал – он удивителен, непостоянен, в своем роде, артистически растрепанный… В общем, если он когда-нибудь захочет жениться, от желающих отбоя не будет. - Ну, как, было очень сложно? – сияющий Том поправил зеленую майку под пиджаком и унесся куда-то в сторону, успев стрельнуть телефончик у молоденькой гримерши. Крис внезапно поймал себя на мысли, что не хочет, чтобы Хиддлстон женился. *** - Зачем?.. – Том, как всегда, летевший вперед паровоза, поцеловал его первым, легко, почти невесомо, намекая. Но, после столь, по его мнению, грубого ответа, сразу же замкнулся и провел внешней стороной запястья по губам. - Забей, эксперимент, - кивает он и улыбается – той самой, своей фирменной, сногсшибательной улыбкой, от которой в экстаз приходят девушки, бабушки и котята. И только теперь Хэмсворт понимает, что эта улыбка – как клеймо, навеки приставшее к Тому, тот не имеет права никого разочаровывать, не имеет права нарушать какие-то границы приличия, не имеет право… да просто пройтись по городу хмурым. Потому что эти рамки он сам себе установил, и вырваться теперь не в состоянии… Крис не понимает, как так можно жить. И, каким-то коротким промельком мысли проносится в голове, что хотя бы он Хиддлстона поддержать должен, пусть даже и несколько… нетрадиционным способом. Он хватает Тома за руку, притягивая к себе, зарываясь пальцами в курчавые волосы на затылке, и целует, но уже по-нормальному, раздвигая все еще сухие губы языком, позволяя экспериментировать. А губы у Хиддлса мятные. Через мгновение Том отстраняется и губы уже не вытирает. Он улыбается – но это совсем другая улыбка. Не показушная, а реальная, немного усталого человека, который улыбается, несмотря ни на что. Том Хиддлстон – удивительный человек. *** - Зачем? – но Крис уже прогинается в спине, подставляясь, и Том не преминул воспользоваться шансом. Он почти что навалился – а он совсем не легкий! – всем весом на Хэмсворта, кусая изгиб ключицы, ставя свою метку. - Потому что Я. Так. Хочу, - шепчет он, явственно разделяя слова. И противиться совсем не хочется, ведь это – Том, ему можно, ему все можно… Крис обнажен, но Хиддлс – в рубашке на голое тело, и он все так же всхлипывает, если осторожно потереть между пальцев сосок, стонет, когда ставишь ему засосы – везде, на шее, ключицах, груди… Целовать его можно бесконечно. Только сейчас это – неудобно, сейчас это – лишнее, потому что его самого целуют, потому что ноги раздвинуты, потому что Том – сверху, потому что Крис шалеет от ощущения полного покорения, от желания подчиниться Тому. Все же Хиддлстон – самец, и об этом забывать не стоило. Немного неприятно, когда Том смазывает изнутри, растягивая, но тот только улыбается, и тревожить его, несмотря ни на что, не хочется. Затем – особо удачное движение пальцами, Том вновь облизывается, а Крис стонет, сам, самовольно раздвигает ноги и приподымает их в коленях. С другим было бы стыдно, да что там, с другим они бы до этого и не дошли. Но на это право имеет только Хиддлстон. Его личный Бог. Крис сглатывает, принимая его внутрь, ощущая сильные толчки внутри себя. С силой зажмуривается и, не выдержав, хватает Тома за бедра, приостанавливая. Тот и не думает дергаться, только наклоняется и целует его. Нет, не целует. Том Хиддлстон буквально трахает его рот своим гребаным языком. Лижет его язык, прикусывает губы, проводит своим языком по кромке зубов, начиная медленно двигаться. Это отвлекает, но не слишком. - Неужели так всегда? – еле слышно спрашивает Хэмсворт, охая, но Том только нарочно задевает его нос своим и смеется: - Поверь, остальные ощущения все окупают. Расслабься, - он положил отчего-то мокрые ладони на спину Криса, с силой нажимая. Тот подается под эти руки, и движение начинается незамедлительно, через пару минут Хэмсворт, под беззлобные насмешки так и не потерявшего разум Хиддлстона, уже и сам насаживается на член, чувствуя пульсацию внутри себя. Он вновь пытается сжаться, на что Том, впервые за вечер проявляя признаки увлеченности, заходится стоном, нет, почти криком, и кончает, быстро достав член. Довольно неприятно, надо сказать. - Сейчас, - шепчет Хиддлс и начинает медленно водить рукой по члену, потирая головку, слегка сжимая большим и указательным под ней, теребит мошонку… Криса и на минуту не хватает. - Сильно плохо? – теперь уже Хэмсворт каким-то образом оказался под боком у Хиддлстона, но это уже не пугает. - Идеально, - морщится Крис, слегка подвинувшись. Том смеется. И Хэмсворту не обидно. *** - Зачем? – недовольно ворчит Том, когда Крис ворошит кудряшки на его голове, пропуская сквозь пальцы. Хиддлсу идет. И за длинные волосы намного удобнее притягивать для поцелуя, глубокого и чувственного. Им нравится.