Люди привыкли считать, что привязанность - это некий запретный плод, вкусив который человек обречён на нечто, что хуже горения и вечных мук в аду. Если это действительно так, то Енхо сам себе же выкопал огромную яму, упасть куда было неизбежно, но старший и не думал сопротивляться такому отчасти странному ходу событий, а буквально летел навстречу, широко разводя руки и закрывая глаза, отдавая себя неминуемой, уже давно предписанной судьбе. А разве можно было сопротивляться, когда Тэн такой? С каждым новым днем он притягивал сильнее, не отпускал уставшую душу старшего, а только продолжал держать крепко и уверенно, при этом просто сладко улыбаясь Со, который поддавался этому без попыток противиться и противостоять. Привязанность может быть под запретом, но нарушение правил невероятно захватывающе, затягивающе и действительно прекрасно. Енхо - преступник, которому на все плевать. Он уже давно вкусил эту запрещенное притяжение и терять его он не собирается, неважно сколько законов ему еще предстоит нарушить ради одного человека в этом мире.
Тэн поднимает листья какого-то еще неизвестного Джонни растения и рыхлит немного суховатую землю вокруг жилистого ствола. На лице младшего пляшет улыбка, а наступивший сентябрь осыпает парня теплом, перекрашивая кожу в цвет зреющего персика. Карие глаза внимательно разглядывают каждый сантиметр листа и внезапно переключаются на Енхо, который от неожиданности давится воздухом, резко отворачивается от флориста и спотыкается о собственную ногу, встречаясь коленками с землей. Зеленый сад, обливаемый лучами солнца, что решило светить ярче, чем в августе, заполняется задорным смехом, младший подходит к Со и протягивает свою маленькую мягкую ладонь, говоря с хитрой усмешкой в голосе:
- Я все видел, не спрячешься.
Енхо так просто сдаваться не собирается, а потому он, опираясь на ближайшую полку, а не на протянутую руку помощи, поднимается с шипением из-за ноющей боли в ушибленной коленке, поправляет каштановые волосы, переливающиеся на солнце ярче любых драгоценных камней и смотрит на Тэна, будто кидая вызов.
- С чего ты взял, что я прячусь?
- Двери шкафа, в котором ты засел, очень прочно закрыты.*
До Енхо шутка доходит долго, но когда он понимает весь ее смысл, то не может перестать краснеть, прячась за большим капюшоном теплой черной толстовки и почесывая нос. Тэн снова непозволительно красиво и очаровательно смеется, а Джонни зависает на секунды, сравнимые с вечностью. Старший наблюдает за ловкими и одновременно ласковыми движениями флориста, за мягкой поступью по холодному полу и пушистыми ресницами, что нежно опускаются, Енхо зачарованно смотрит за всем этим, пытаясь не пропустить ни единой детали такого большого, но такого важного пазла. Тэн был своим, родным, словно запах, который витал в квартире Со, где парня всегда ждет мать. Младшего хотелось обнимать бесконечно, крепко прижимая к груди, укрывая своим теплым осенним пальто, не давая малейшему сквозняку заставить трястись этого маленького прекрасного человека от холода.
- Ты снова пялишься и палишься, - прыскает Тэн, а Енхо стонет и опускает взгляд вниз, чтобы начать внимательно изучать гладкую поверхность под ногами, пока румянец задорно пляшет на щеках старшего.
- Да ладно тебе, я же не против, - подмигивает младший и тянет Джонни за рукав толстовки, что успела пропитаться запахом жасмина, стоявшего недалеко от старшего, - надеюсь, что и ты не будешь против совместного обеда.
Август решил погостить дольше, иначе никак не объяснить такую на удивление очень теплую погоду. Парк кажется по-летнему зеленым, лишь иногда ненароком становится заметна печальная желтизна, свидетельствующая о приближении холодов, а в небе, которое постепенно перекрашивается в до невероятной нежности голубой цвет и в некоторых местах прикрывается невесомыми кучерявыми облаками, чувствуется приближение холодов. Тэн спокойно идет с расстегнутым пальто, попутно смеясь и кидая птицам какое-то зерно, на которое они мгновенно слетаются и чуть ли не дерутся за него.
- На людей похожи, - усмехнулся флорист, заставляя Джонни задуматься.
Старенькая улица сменяется другими, такими же одинокими, с высокими домами, касающимися небосвода, неровным асфальтом, сквозь который робко проглядывает зелень, а прохожих нигде не видно. Пустошь, но никак не одиночество, младший же рядом. Парфюмер невольно замечает, что не знает этого места, но Тэн, словно чувствуя замешательство Енхо говорит:
- Мы идем ко мне домой. Мне что-то не хочется тратить деньги на обеды в кафе, когда я бесплатно могу поесть вкуснейшие блинчики у себя дома, - поправив шарф, флорист продолжает, - ну же, давай, время идет, мне еще обратно в сад, а есть хочется, пошли же!
Тэн хохочет и будто маленький ребенок несется вперед, пока ветер играет с его распахнутым пальто и волосами. Младший смотрит вверх и блаженно закрывает глаза, вдыхая еще теплый воздух с привкусом счастья, заставляя Со завороженно смотреть на него и потерять дар речи. Маленький человек с большим сердцем, короткое время с ним, несущее долгую радость и предвкушение чего-то невероятного, один миг, готовый превратиться в вечность - все это нежно прикасалось к Джонни, впитывалось его кожей, текло по венам и дарило сердцу что-то другое, непонятное, новое, но такое искреннее и до приятной боли в душе прекрасное. Старший и сам не замечает того, как начинает улыбаться и бежит следом за флористом, тот замечает, хихикает и мчит куда-то в переулок, покрытый плющом, оставляя четкое эхо от подошвы черных ботинок. И в тот момент, когда Тэн пропадает из виду, оставляя Енхо одного с мыслью о том, что он потерялся в совершенно незнакомом месте, кто-то подхватывает парфюмера под руку и звонко выдает:
- Мы прибыли, добро пожаловать!
Дом Тэна - это уют. Тот самый, в поисках которого, находится приличное количество жителей необъятного мира. Забавно, но Джонни не может объяснить того, с чем связана такая комфортная атмосфера в новом месте: с обстановкой минимализма вокруг или с хозяином квартиры, который только ступив на коврик у дверей в прихожей, тут же начал звать свою кошку, дабы побаловаться с ее насупившейся мордочкой, а затем взять на руки и крепко обнять, вызывая улыбку на лице гостя. На белой стене в коридоре висит фотография маленького Тэна, крепко схватившегося за пушистого зайца и ярко улыбающегося, хоть и без переднего зуба. На полу стоит множество огромных комнатных растений, которые своими широкими листьями загораживают почти весь проход в другие комнаты квартиры, а на небольшом комоде у шкафа с верхней одеждой лежит небольшая стопка книг по уходу за цветами и парой фантастических романов. Енхо хочет пройти дальше, рассмотреть подробнее этот небольшой мир флориста, но тот будто читает мысли старшего, виновато улыбается, покрываясь едва заметным румянцем и говорит, что у них мало времени, поэтому лучше сразу идти на кухню.
Тэн, стоит у плиты и ловко переворачивает румянящиеся панкейки, запах которых сладко и медленно начинает блуждать по дому. Флорист сосредоточенно наблюдает, пыхтит под нос, выдыхая и заставляя спадающие на лоб темные пряди подниматься вверх из-за воздуха, а Енхо просто не может перестать смотреть и любоваться младшим, который так всецело отдается любому занятию. Каждое движение Тэна было уверенным, четким, но в то же время таким нежным и аккуратным, будто он имел дело с самым хрупким хрусталем в этом бренном мире. Флорист хмурится и старается изо всех сил, ведь он действительно не хочет разочаровать своего гостя, а тот на самом деле просто не может таким быть, ведь очарование и греющее чувство в груди ежесекундно накрывают тело и разум волной цунами, что способна разрушить целые города. Джонни падал все глубже и глубже, без возможности выхода, оставляя себе вечность, которая предстояла при окончательном приземлении. Душа цвела и благоухала, заставляя лепестки редких и до одури прекрасных цветов легонько трепетать при едином взгляде Тэна. И сейчас, в этот волнующий сознание момент, Енхо четко осознает -
он влюблен. Влюблен так же, как пишут в сказках для детей, так же, как поется в популярных и не очень песнях, так же, как показано в фильмах, которые несколько десятилетий назад могли собрать множество никому не нужных наград, но при этом он любит так по-другому, по-настоящему, так искренне, что пульс грозит перестать отстукивать свой постоянный марш, а разум и вовсе исчезнуть, полностью отдавая Со сумасшествию великого чувства.
Любит,-
кричит сознание,
отдаваясь четким эхом
от белых стен
маленькой квартиры в узеньком переулке
Любит,-
кричит вселенная,
построенная в голове,
что раннее ограничивала эмоции
и не позволяла чувствовать полностью
весь букет эмоций,
всецело поглощающих
этот быстротечный момент.
Люблю, -
признается так легко Джонни самому же себе,
осознавая, что назад пути уже точно не будет,
да и даже если бы существовала карта
с направлением к выходу,
Енхо бы избавился от нее тут же.
Люблю
- Все готово, пришло время пробо... - начал Тэн, резко поворачиваясь на носочках, держа в руках тарелку с огромной стопкой румяных панкейков, над которыми пыхтел около двадцати минут, но заметив задумчивое и такое блаженное выражение лица старшего, удобно подперевшего голову ладонью и туманно созерцающего
своего, только своего флориста из небольшого ботанического сада на углу улицы, младший все тут же понимает и улыбается белозубой улыбкой, пока мурашки накатывающего наслаждения пробегают по молочной коже, не упуская ни единого участка.
- Ты что-то хотел сказать? - чуть робея спрашивает флорист, пока сердце норовит выпрыгнуть из груди из-за наплывающего волнения.
Джонни будто просыпается ото сна, резко приходит в себя, пару раз удивленно хлопая длинными ресницами, а затем тихо, почти шепотом говорит:
- Нет. Не сейчас.
Весна в сентябре - это полное сумасшествие, бред, написанный ненормальным взаперти, но она существует, а иначе Джонни не может объяснить это тепло, которое окутывает его при холодном сквозняке на узкой улице. Рядом идет Тэн, постоянно оглядываясь по сторонам, словно ища нечто, что даст ему шанс раскрыть свою душу и излить ее Енхо. От старшего это не прячется, ведь он, как и раньше, все подмечает сразу же, но сейчас Со не хочет показывать отчасти глупую и такую лишнюю проницательность, которая везде грозит вылиться серым ливнем, он хочет ждать, верить судьбе и чувствовать это приятное, томящее всего Джонни волнение, которое сегодня стало слишком частым гостем у обоих. Внезапно, Тэн резко останавливается и смотрит в окно маленького кафе, спрятанного под сводами старых кирпичных домов. Темные стекла украшают цветы белой гардении, робко демонстрирующей себя через подвесной горшок. Мимо снуют официанты в черных жилетах, которые надеются получить от заказчиков небольшую сумму чаевых, видны посетители, внимательно изучающие меню или мирно попивающих кофе из блестящих белых кружек, но взгляд флориста сосредоточен только на бутонах, что оказались важной зацепкой здесь и сейчас. Младший хватает Со за рукав пальто и завороженно, чуть дыша, будто боясь что-то упустить, почти шепотом выдает:
- Гардении - это восхищение и тайная любовь. Я читал где-то.
Наступает долгая тишина, бьющая обоих по головам, настойчиво призывающая к действиям, но Джонни все чего-то ждет, поэтому флорист медленно поворачивается в сторону старшего, смотрит прямо в глаза, завораживая своей вселенной, отражающейся в теплом взгляде, а затем также тихо произносит на одном дыхании:
- Но мне бы не хватило этих цветов, чтобы полностью передать того, что я чувстсвую по отношению к тебе, Со Енхо.
И Джонни больше не может себя сдерживать. Он обхватывает миниатюрное лицо Тэна холодными руками, на протяжении двух секунд, что показались непрекращающейся звездной вечностью, смотрит в глаза, которые налиты темным медом и вопрошают старшего о его дальнейших действиях, а затем едва заметно, мягко улыбается и целует младшего в вишневые губы, вкус которых напоминает о малиновом джеме, съеденном совсем недавно на обеде. Привязанность - запретный, но во истину сладкий плод, Джонни не жалеет о нарушении какого-то глупого закона морали, когда Тэн вцепляется в воротник пальто парфюмера, пытаясь притянуть парня еще ближе к себе, дабы отдать все то, что не выскажется обычными словами, все то, что Енхо покажет в своих новых парфюмах, которые точно станут сенсацией на полках косметических магазинов, все то, что младшему скорее всего проще рассказать на языке цветов, но сейчас он говорит своими действиями, зарываясь пальцами в каштановые волосы и чувствуя нежную теплую кожу, так сильно контрастирующую с холодными костяшками пальцев Со. Погода все еще меняется, то уступая игривому августу, что разгоняет облака и дает солнцу возможность увидеть жизнь внизу, то наблюдая за действиями сердитого сентября, который из-за обид на предыдущего мстит морозными ветрами, пробирающими до самых костей. Не меняется только одно: бешеный ритм, что выстукивают сердца обоих, становясь все непозволительно ближе друг к другу. Тэну становится трудно дышать, но затуманенный разум не дает отстраниться и вдохнуть свежего осеннего воздуха, Джонни легонько посмеивается из-за этого, сам отпускает любимого младшего, пусть сердцу и было мало, а затем обнимает Тэна за плечи, попутно обматывая свой шарф вокруг него. Енхо смотрит куда-то в конец улицы и чувствует невероятную легкость на душе, которая уже давно была придавлена тяжким грузом повседневной жизни. Со улыбается и целует в макушку такого родного флориста, пытаясь выразить этим всю благодарность, наполнявшую разум старшего. Младший же обхватывает своими тонкими руками спину парфюмера и кладет голову на его грудь, наблюдая за кленовым листом, что кружа в непонятном для людей танце, ложится на землю. Все идет так, как должно идти. Енхо уверен.
И вот теперь Джонни точно знает то, как пахнет космос.
