***
Австрийцы, тем временем, только собирались на тренировку, лениво и нехотя подтягиваясь в зал. Когда Хайбёк заглянул в помещение, он обнаружил там только Штефана, который уже вовсю тянул штангу, размеренно опускаясь и поднимаясь. Михи сразу обратил внимание на его яркие спортивные леггинсы, сидевшие на нём в облипку и не оставлявшие в голове места ни для одной приличной мысли. – Отличный прикид, малыш, – заметил он, с неприкрытым любованием рассматривая его ноги. – А потеснее штанишек там не было? Тот как-то сдавленно фыркнул, закусил губу, сдерживая смех, и продолжил приседать, укоризненно качая головой: – Ай-яй-яй, Михи, как неспортивно… – А это, по-твоему, спортивно? – невозмутимо отозвался Хайбёк, для убедительности сопровождая его движения выразительным взглядом. Крафт опустил штангу. – Да у тебя точно такие же штаны! – он возмущённо указал на Михи рукой. – Даже сидят так же, – добавил он и осёкся, так как ему в голову вдруг пришла интересная мысль. Решив не спускать Михаэлю с рук эту провокацию, он с вызовом бросил на него ответный, жадный взгляд, специально задерживаясь глазами в районе паха. – Думаешь, ты один тут мучаешься? – для усиления эффекта он игриво двинул вверх-вниз бровями. Михи, конечно, сразу же поддался (чего греха таить, он и рад был это сделать). Он облизнул губы и покачал головой: – Ты сейчас допрыгаешься… Продолжая бесстыдно улыбаться, Крафт закатил глаза: – Очень страшно. Не выдержав, Хайбёк подлетел к нему, лёгким движением оторвал его от пола и, подхватив его ноги под коленями, уложил его на маты, на которые они приземлялись, выпрыгивая с роллера*. Он навис над ним, в шутку хмурясь и напуская на себя грозный вид. – Прекрати со мной кокетничать! Чуть поёрзав под ним, Штефан осторожно коснулся пальцами его щеки и чувственно прошептал: – Я не могу. Физиологически он не ощущал никакого возбуждения, но в психологическом плане тот факт, что Михи так заводился с пол-оборота, будил в нём особенную, глубокую страсть, которую он и сам не мог внятно себе объяснить. Влечение упругой струной натянулось между ними, и воздух вокруг точно завибрировал. Крафт заметил, как потемнели у его альфы глаза, запоздало спохватившись, поспешил разрядить обстановку: – И вообще, ты сам виноват, нечего было про штаны начинать… – он с силой упёрся ему ладонями в грудь, но тот, игнорируя его сопротивление, потянулся к нему за поцелуем. В последний момент Штефан отвернул голову, и Михи, мазнув губами по его подбородку, начал жарко целовать его шею. Омега рассмеялся, тщетно пытаясь уйти от щекотных прикосновений: – Михи, подожди… – он почувствовал, как тот легонько прихватил его кожу зубами. – Всё, я пошутил… Мануэль и Грегор замерли на пороге спортзала, пораженно наблюдая разворачивающуюся перед ними сцену. Набрав в грудь побольше воздуха, Феттнер громко заговорил: – Может, вы ещё прямо здесь потрах… – но Шлири успел зажать ему рот рукой, прежде чем он закончил, так как следом за ними внутрь зашёл тренер. Михаэль резко сел, подтянув за собой и Штефана, по-дружески его приобнимая. – Да мы это, в спарринге, – он улыбнулся Ману, как ни в чём не бывало, хозяйски поправляя сбившуюся на плече младшего футболку. – Упражняемся. Крафт выдавал себя с головой, смущенно уставившись в пол, как нашкодивший подросток. – Ага, – Феттнер подошёл к стене и сбросил на пол сумку с вещами. – Мы уже поняли. Хайнц, не обращая внимания на все эти посторонние забавы, бодро захлопал в ладоши: – Давайте-давайте ребята, подъём, разминка, силовые, всё как обычно, не засиживаемся… Все активно заскрипели кроссовками по полу. Шлиренцауэр подошёл к Михи и Штефану, протянул руки, помогая им подняться. – Ну вы даёте, – он одарил их одновременно и удивлённым, и как будто восхищенным взглядом. Хайбёк только пожал плечами, с неохотой отпуская своего омегу от себя. Крафт с демонстративным равнодушием вернулся к штанге, однако на протяжении всей тренировки они продолжали загадочно переглядываться, словно по выражению глаз читали мысли друг друга. __________________________ *Роллер - не знаю, как назвать вот эту штуку скейтообразную, на которой они тренятся, кто знает, пишите))***
Тот же день. Вечер. Обеспокоенный Штефан чуть ли не бегом ворвался в столовую и, увидев разместившихся в углу помещения товарищей по команде, в быстром, решительном темпе направился к ним. – Вы не видели Анди? – сразу спросил он, не желая тратить время на любезности вроде приветствий и вопросов, как у всех дела. – А тебе какого? – беззаботно спросил Айзенбихлер, который сидел, слегка покачиваясь на стуле, вальяжно откинувшись на его спинку. Ляйе ещё раз окинул всех сидящих взглядом: – Ванка тоже нет? – он разочарованно вздохнул, понурив голову. – Значит, они вместе ушли. Он обреченно опустился на свободный стул, машинально взял стакан Фройнда и сделал несколько глотков. – Штефан, – конечно, Зев был не против, можно было спокойно пойти к кулеру и налить себе другой стакан, однако для Ляйе такое поведение было… нестандартным, поэтому он настороженно спросил. – Все нормально? Тот, вопреки принятому успокаивающему влиянию воды на человека, вдруг из созерцательно-печального состояния перешёл в наступательно-агрессивное: – Нет, не нормально, – он сжал руки в кулаки. – Зеверин, он встаёт у меня на пути. На пути к нашему с Андреасом счастью. Маркус вздохнул и недовольно пробурчал: – Ой всё, пришёл жаловаться к папочке… Штефан смерил его гневным взглядом: – Между прочим, тебя это тоже касается! Фройнд же с надеждой посмотрел на Рихарда, ища его поддержки, но тот отвёл глаза, внезапно находя что-то крайне интересное в плетении стоявшей напротив корзинки для хлеба. Айзенбихлер спокойно ответил: – Во-первых, насколько мне известно, Велли – свободный человек, и может ходить, куда и с кем хочет. А во-вторых, к твоему сведению, у меня уже кое-что наклёвывается с Карлом. Тут уже Ричи не выдержал, они с Зеверином многозначительно переглянулись, в унисон уставились на Маркуса. – Маркус, – Фрайтаг робко кашлянул. – А Карл в курсе? – Конечно, – тот пропустил «поддёвку» мимо, – Я его на свидание пригласил, и он согласился, – помедлив, он всё же решил раскрыть все карты, чтобы всё было честно. – Ну, почти. – Что значит, «почти»? – Фройнд подозрительно нахмурился, мысленно возвращаясь к их последнему с Карлом разговору. – Он обещал подумать, но я стопроцентно уверен, что он согласится. Штефан обиженно смотрел на Рихарда и Зеверина, в очередной раз размышляя над тем, как несправедливо все всегда реагируют на проблемы альф. Он тут терзался, изливал душу, а им хоть бы что. Но как только речь зашла о Гайгере, они сразу всполошились, словно молодые родители, обеспокоенные за судьбу своей кровиночки. Ричи скептически приподнял бровь: – Почему это ты так «стопроцентно» уверен? – Это что, перекрёстный допрос? – попытался отшутиться Айзи, но потом добавил, – Рич, да брось, - он игриво улыбнулся, указывая на себя рукой. – Ты бы отказался? Рихард заулыбался, слегка приоткрыв рот, выразительно посмотрел на Зеверина, мол, гляди, что творят, а? Однако тот не разделил его энтузиазма: сжав зубы так, что дёрнулись желваки на скулах, Фройнд нервно пробарабанил пальцами по столу, стараясь сохранять непроницаемое лицо. Маркус понял, что, видимо, маленько перегнул палку, и поспешил примирительно растянуть губы: – Шучу, – тихо сказал он для надёжности. Зеверин поднялся из-за стола, кивнул Ричи на кофейный автомат, призывая его отойти вместе с ним. – Мы на минутку, – он пробежал глазами и по Ляйе, и по Айзенбихлеру, словно таким образом мог примагнитить их к стульям. – Кому кофе? Штефан грустно помотал головой, ни пить, ни есть ему совершенно не хотелось. Маркус же наоборот, по-театральному отчаянно хлопнул себя по бедру, будто соглашался на что-то после долгих уговоров: – А давайте! Когда они отошли на приличное расстояние от стола, Фройнд поинтересовался: – Ты понимаешь, что происходит? – он протянул руку и подцепил два картонных стаканчика, поставил один из них на подставку для ёмкости, нажал кнопку. Кофемашина уверенно зашумела. Покрутив в руках керамическую чашку, Рихард пожал плечами: – Понятия не имею. Конечно, он немного лукавил. Он знал, что Веллингер наверняка ушёл с Ванком, чтобы побыть с ним наедине и лучше понять свои чувства, как он ему и посоветовал. С другой стороны, он абсолютно ничего не знал о том, что у Маркуса, оказывается, были виды на Карла, и потому он считал свой ответ наполовину правдивым. Ричи как никто другой знал, что у Зева был синдром супермена: он считал, что он может научить сразу всех и сразу всему, научить, как надо, как правильно, как будет лучше. Но в реальности, особенно когда дело касалось отношений, люди должны были решать свои проблемы сами, и Фрайтаг, уже коривший себя за то, что вмешался, считал себя ответственным в сведении этого вмешательства до минимума. Отставляя первый стакан и подставляя второй, Зеверин снова нажал на кнопку, взяв белую крышку, ладонью осторожно закрепил её. – Предлагаю разделиться, – он серьезно посмотрел своему омеге в глаза. – Я поговорю с Айзи, а ты расспроси Штефана, что у них там стряслось. Тот с готовностью кивнул: – Есть, капитан! – он улыбнулся, радуясь, что ему удастся поговорить с Ляйе, и в то же время смеясь про себя, что Фройнд не захотел оставлять его с Маркусом. – Беру Штефана на себя. – Отлично, – блондин ловко прихлопнул крышку и ко второму стакану. – Тогда я пойду, увидимся. – Давай, – Ричи отступил, пропуская его вперёд, пока сам наконец подставил под автомат свою чашку. – Маркус, вставай, – позвал Зеверин. – Прогуляемся. Развалившийся на стуле Айзенбихлер не был в восторге от этого предложения: – Ну не-е-ет, – жалобно протянул он, выпрямляясь. – Куда? Зачем? Фройнд был непреклонен: – Давай-давай, поговорим, воздухом подышим… – А как же кофе? – капризно спросил он, всё ещё надеясь, что его не заставят никуда тащиться. Довольно ухмыляясь, Зеверин покрутил перед ним стаканчиками: – Идём, я обо всём позаботился и взял нам с собой. Продолжая невразумительно сопротивляться, Маркус с неохотой всей Германии сполз со стула и поплёлся за Фройндом. Ричи, тем временем, донёс свой кофе до стола и сел напротив удрученного Ляйе. – Точно ничего не хочешь? – на всякий случай спросил он, зная, что иногда выпить чего-нибудь горяченького очень даже неплохо оптимизирует состояние и поднимает тонус. Тот снова отрицательно мотнул головой: – Нет, спасибо. – Штефан, насчёт Анди… Услышав его имя, он как будто оживился, хотя его голос продолжал звучать огорченно: – Я знаю, что ты сейчас скажешь, Ричи, – он сложил руки на груди. – Что я слишком давлю, что я тороплю события, что у меня вид, будто я сейчас вытащу из-за пазухи брачный контракт и запру его в номере, пока он его не подпишет… Отпив из чашки, Фрайтаг поудобнее устроился на стуле, немного наклоняясь вперед и пытаясь поймать его взгляд. – Если ты знаешь, что не так, в чем тогда проблема? – спокойно спросил он, облокачиваясь на стол и подпирая голову рукой. - Проблема? – Штефан ответил ему недоуменным взглядом, – В Андреасе проблема! В том, что он ведет себя, как ребенок. Он такой несерьезный! – он вдруг замолк, задохнувшись от возмущения. – Штефан… – Рихард протянул руку и мягко погладил его по плечу, утешая. – Может, может они там сейчас… – выдавил из себя он и снова запнулся, будто если бы он произнёс это вслух, то, о чём он думал, автоматически стало бы правдой. – Штефан, ты должен ему доверять, понимаешь? – продолжал успокаивать его Фрайтаг. – Любовь подразумевает доверие, уверенность друг в друге. – Боже, Ричи, как я могу ему доверять, когда для него это просто забава? Игры! У него всё так легко и просто, как будто он вообще ничего не чувствует. Омега решил зайти с другой стороны. – Почему ты сразу думаешь, что для него это игры? – он всё же пододвинул к Ляйе стакан с водой поближе. – Может, он просто не уверен? Наоборот, всё совсем непросто, и он это как раз осознаёт и поэтому колеблется? – Да чего колебаться, – Штефан с досадой опустил глаза. – Я дам ему всё. Рихард не выдержал и заулыбался, так романтично это прозвучало. – Вот и дай ему то, что он хочет, – сказал он после паузы, – Дай ему то, что не предложат другие, – Фрайтаг неуверенно закусил губу, на ходу анализируя, насколько тонким намёком можно было считать эту фразу. Ляйе задумчиво перевёл взгляд на окно. На горизонте рыжее солнце, надёжно укрывшись в горах, ярко окрасило закатное небо. Велли, увидев такое, наверное, сразу побежал бы фотографировать эту красоту. В его памяти всплыл их давний разговор, тот самый, когда он впервые предпринял попытку расставить все точки над i. – Свободу, – альфа тяжело вздохнул. – Он хочет свободу… – Во-от, видишь, ты даже знаешь, что ему нужно, – Ричи участливо закивал, мысленно выстраивая в голове мостик между «свободой» и «доверием». – Но как же я дам ему свободу, если… – он вдруг решил сапеллировать к тому, о чем ему говорил когда-то Фройнд, зная, что уж его-то мнение наверняка должно быть для Фрайтага авторитетным. – А вот Зеверин всегда говорил, что нечего лезть к омеге, если у тебя нет серьёзных намерений… … – Маркус, нечего лезть к омеге, если у тебя нет серьёзных намерений, – методично начал Фройнд, прихлёбывая из стаканчика свой чёрный кофе. – А кто сказал, что у меня нет серьёзных намерений? – спокойно отозвался тот. Это в компании Маркус постоянно клоуничал, а в беседах тет-а-тет он, как правило, вёл себя гораздо менее эмоционально. Айзи не знал, конечно, что Фройнд был осведомлён о жизни Карла в существенно большей степени, чем можно было подумать на первый взгляд. – А чего тогда соображал так долго? – с напором спросил он, вспоминая, как тот одиноко сидел, вдалеке от всех, и мучился, что все якобы считают его нескладным. – Зев, да я сам не знаю! – в его голосе звучала неподдельная растерянность, – Это всё произошло так, случайно… Мы просто играли в «Д-д… - он осёкся. Его запинка не укрылась от Зеверина, он внимательно посмотрел на него, вопросительно приподняв брови. Маркус судорожно продолжил. – В «Дурака», и между нами словно искра какая-то пробежала, понимаешь. Я даже толком не успел понять, что это было. Химия какая-то. – Химия, значит, – Фройнд усмехнулся. Айзи коснулся пальцами лба, поправляя шапку, глотнул начинавший остывать кофе. – Ты же его знаешь, он такой отстранённый иногда, мне даже в голову не приходило, что он может, не знаю, заметить меня, обратить внимание. А потом я подумал, так чего же я жду? Я сам на себя его внимание обращу! Ну и как-то… – Ладно, – блондин выбросил пустой стакан в урну у дорожки, – Если он согласится, то пусть. Но только я тебя прошу, – он предупреждающе хлопнул его по плечу. – Без глупостей, Маркус, хорошо? – Я последний раз совершал глупость шесть лет назад, – засмеялся тот, бросая свой стаканчик в ведро издалека и попадая прямо в цель. Зеверин остановился, глядя в раскинувшееся над ними небо, вздохнул. – Очень на это надеюсь, Маркус, очень на это надеюсь…