Тихий час

      За всё время своего пребывания в Юэй они повидали так много дерьма, что когда Айзава подкинул им сюрприз в виде зимнего лагеря на их третьем году обучения, они приняли этот факт с непоколебимым спокойствием. Правда, на этот раз их учитель превзошёл сам себя. Мало того, что за свою жизнь они повстречали злодеев больше, чем студенты всех остальных академий вместе взятые, так нет, этому садисту надо было убедиться, что они на все сто процентов готовы к грядущему выпуску и получению права стать полноценными героями.       Деку хотел сполна насладиться приближающими испытаниями. Их предыдущий поход летом прошёл без сучка без задоринки, авось и на этот раз всё обойдётся без форс-мажора. Ни тебе злодеев, ни безумных сражений, ни риска оказаться на волосок от смерти. Деку не собирался бить баклуши и ничего не делать, нет, ему просто хотелось провести эту неделю, не беспокоясь за свою жизнь и полностью сконцентрировавшись на тренировках, которые помогут ему стать Героем Номер Один. Он обязан был стать преемником, которым бы Всемогущий мог по-настоящему гордиться, и вездесущая Лига Злодеев однозначно не вписывалась в его планы.       Сидя в огромной хижине, затерянной глубоко в горах, Деку представлял, что находился в абсолютно другой стране. Здесь было так красиво! Он ещё ни разу в жизни не видел столько снега. Может, когда Айзава заставил упражняться их прямо в сугробах, снег и не казался ему таким прекрасным, но Деку понимал, что привыкнуть к климатическим переменам и различным погодным условиям было необходимо. Штормы не остановят злодеев, поэтому и героям они тоже не должны быть помехой. Нужно быть готовым ко всему. А что, если злодей нападёт посреди бури? Не будет же он сидеть сложа руки только потому, что холодно?       Размышляя о различных гипотетических ситуациях, Деку начал мысленно прыгать с места на место. Возможно, в будущем ему стоило потренироваться за границей, как это делал Всемогущий. Нельзя было вечно застревать в одной Японии, ведь это точно не поможет стать ему Символом Мира. Да даже не ради этого. Ему просто нужно делать больше других. Быть чем-то большим. А ни разу не вылетев за пределы родной страны, он не сможет достичь подобного результата.       Но прямо сейчас Деку хотелось вылететь из своей комнаты. Да хоть из самой хибары, даже если бы пришлось спать в сугробе, обернувшись в одну простынку. Ничто не могло сравниться с тем унижением, которое он испытывал в данный момент. Чёрт, да он бы даже обрадовался парочке злодеев. Нормально ли вообще взывать к Лиге Злодеев, чтобы они спасли его от этой постыдной ситуации? Он бы даже поблагодарил их за это.       Наверное, ему стоило подать голос и напомнить о своём существовании, но, проснувшись и осознав плачевность ситуации, в которой находится, он в ужасе, недоумении и унижении вмёрз в постель.       Они были подростками. Некоторым уже перевалило за восемнадцать, поэтому неудивительно, что гормоны свербели в одном месте и что кто-то из них уже испытал на себе прелести взрослой жизни. То, что они спали в совместных комнатах с ультратонкими стенами, стократно усугубляло положение. Деку уже пару-тройку раз просыпался из-за характерных звуков через стенку, но, во-первых, ему не хватало мужества попросить быть чуточку потише, а во-вторых, школа и тренировки настолько изматывали, что к концу дня он был похож на выжатый лимон и моментально отрубался обратно, игнорируя любые посторонние шумы.       Но игнорировать шумы было намного, блядь, сложнее, когда они раздавались со второго яруса твоей собственной кровати.       Честно говоря, Деку не до конца понимал, почему не предвидел подобный вариант развития событий. Ну, ладно, может и предвидел. Даже профессиональным героям не чуждо выкрадываться ночью из тёпленьких постелей. Деку и сам так иногда делал. Ну, там, подраться со внезапно объявившимся злодеем или втихушку похавать в три часа ночи. Но никак не…       Он никогда не выбирался ночью из своей постели, чтобы с кем-то переспать.       Да, наверное, именно поэтому он и не предвидел подобный вариант развития событий. И вообще, они же приехали тренироваться. Как можно было отвлекаться на что-то, кроме тренировок? Только в такие моменты, как сейчас, до Деку доходило, что, концентрируясь на своих грандиозных целях, он порой забывал об остальных, более мелких и обыденных вещах, которые для него, может, и не были так важны, но вот для остальных значили очень и очень многое. И отношения были одной из тех вещей, в которых он был полным оленем. Не то чтобы ему не хотелось. У него просто не было времени. Одно дело, если бы он был очередным героем, пусть даже и очень сильным, но совсем другое, когда на его плечах лежала ответственность Одного За Всех. Ради этого приходилось жертвовать личной жизнью.       Правда, всепоглощающее чувство ответственности не мешало ему сейчас краснеть до корней волос.       Его разбудила не открывшаяся дверь в комнату, которую он делил с Каччаном. Каждая из спален, в лучших традициях университетских общаг, была откровенно маленькой, и в каждой располагалась разве что эта самая двухъярусная кровать. Честно говоря, Деку не до конца понимал, почему именно он, а не Киришима, делил сейчас комнату с Каччаном, но, когда Айзава окрестил их двоих сожителями, предварительно кинув на них убийственный взгляд, они оба сразу поняли, что спорить будет себе дороже.       Поскольку он спал на нижнем ярусе, его разбудило чьё-то вскарабкивание наверх. Сначала, еле продрав один глаз и практически ни черта не разглядев в темноте, он подумал, что это был Каччан. Мало ли зачем ему потребовалось вставать посреди ночи. Ну, попить или ещё что. В конце концов, мощь его причуды основывалась на потоотделении, а потому и пить ему приходилось намного больше, чем остальным. Но потом Деку поразмыслил и понял, что худенькая изящная лодыжка навряд ли могла принадлежать Каччану и что в своём предположении он ошибся.       И ошибся очень сильно.       Ему стоило подать знак – прочистить горло, там, или притвориться, что разговаривает во сне, – но увиденное повергло его в состояние глубочайшего шока. В их комнате находилась девушка. Которая карабкалась в кровать к Каччану. Он знал об этом? Он проснулся из-за шороха в своей постели? Не мог не проснуться. Деку очень сомневался, что Каччан с распростёртыми объятьями примет кого-то, кто забрался в его кровать и разбудил посреди ночи, кем бы этот кто-то ни был.       Отсюда напрашивался другой вопрос. Кто, ёб твою мать, карабкался к Каччану на второй этаж посреди ночи, да ещё и в школьном лагере?! Уж Деку как никто другой знал, насколько тот был помешан на учёбе и становлении героем. Деку мысленно пробежался по списку девушек из классов А и В в попытках понять, кто же это мог быть, но вместо ответа получил кукиш с маслом. Кто бы мог заинтересовать Каччана? Кого бы он хотел видеть в своей постели? Кто бы захотел быть в его постели?       Единственными, на кого можно было подумать, были Ашидо и Джиро, но Деку точно знал, что это не они. Лодыжка была не розовой, а Джиро уже год как совершила каминг-аут*. Тогда оставалась только…       Деку выпучил глаза в темноте. Нет. Да ну, нет, быть этого не может. Не может же, да? Нет, из раза в раз он действительно кидал на неё заинтересованные взгляды, но по большей части продолжал игнорировать её существование. А она непременно бы рассказала ему и Ииде, что симпатизирует Каччану, верно? Она же была его ближайшим другом. Он бы рассказал ей об объекте своего обожания. Непременно. Если бы он день и ночь мечтал о ком-то из одноклассников, то абсолютно точно поведал бы ей об этом. Логично, что и она бы рассказала ему, что из всех людей, к которым можно было забираться ночью в кровать, она выбрала Каччана.       Хотя, может, проблема была как раз в этом. Это был Каччан. Безусловно, за три года они повзрослели и так или иначе разобрались между собой, но это не отменяло того факта, что они до сих оставались соперниками. И, начиная с этого момента, – во всех смыслах этого слова. Не то чтобы он считал её заинтересованность Каччаном и их тайные встречи предательством, но тот факт, что это она могла сейчас карабкаться к нему наверх, приводил его в полнейшее замешательство. Это был такой уровень близости, который он не мог принять так сразу.       Пока в голове Деку прокручивалось сотое доказательство того, что это не та, о которой он сейчас думает, сверху раздалось шуршание, за которым последовало недовольное бормотание Каччана:       – Ну ты и копуша.       Не успел Деку словить сердечный приступ, как на реплику Каччана раздражённо ответил до ужаса знакомый голос:       – Момо зубрила до победного. Мне пришлось ждать, пока она наконец заснёт.       Вот тут-то сердечко Деку и начало отбивать чечётку и вообще жить отдельной жизнью. Это была она. Это была Урарака. Мысли в его голове в панике метались из угла в угол, пытаясь понять, как он вообще докатился до такого. Они поехали в школьный лагерь. Каким-то образом его записали в сожители к Каччану. Была середина ночи. И из всех девушек, находившихся сейчас в этой хижине, именно его лучшая подруга, Урарака, пришла под бок к его сопернику.       А ещё они были уверены, что Деку спал.       – Я всё ещё думаю, что это плохая идея, – прошептала Урарака. Она, наверное, лежит сейчас в обнимку с Каччаном, забравшись под одеяло и прижимаясь к его боку.       Каччан спокойно усмехнулся, и у Деку закружилась голова. С каких пор он делал что-то спокойно?       – Но ты же всё равно пришла.       – Ты просто умеешь быть убедительным.       Нет, нетнетнет, это сейчас происходит не с ним. Это не он сейчас слушает, как они мило воркуют на верхнем ярусе. Урарака, ты права, это ужасная идея! Нет, серьёзно, одно дело бегать друг к дружке по просторным комнатам в общежитиях Юэй, но совсем другое дело, когда в мега-тесной комнатке под вами лежит ещё один парень. Им было вообще невтерпёж? Они настолько соскучились друг по другу за это время? А если их застукают? А если…? Ах да, погодите, он же всё равно уже проснулся.       Каччан со свистом втянул воздух и прошипел:       – Твою мать, у тебя руки ледяные.       – Мы живём в горах в лачуге, в которой сифонит изо всех дыр, умник, – пробубнила Урарака. – Подожди, сейчас надену варежки.       – Нээ, у меня есть идея получше.       Деку прекрасно понимал, к чему всё шло, но до сих пор не мог поверить, что Каччан мог быть настолько безрассудным. К Урараке это тоже относилось. Она была… Что ж, он не мог сказать, что она была правильной девочкой, но, всё-таки, она была очень стеснительной. Опять же, сексуальная жизнь или её отсутствие никогда не была темой их разговоров. Деку приходил в ужас от одной только мысли, что подобное можно с кем-то обсуждать, хотя Иида уже как-то прочитал им поучительную лекцию о том, что это заложено природой, что это в порядке вещей и что естественно – то не безобразно. Тогда Деку казалось, что он умрёт со стыда.       Сейчас же всё было хуже. Намного, намного хуже.       Так какого, спрашивается, чёрта, он до сих пор молчал? Он должен был остановить их, пока не случилось непоправимое. Конечно же, велика вероятность, что Каччан выбомбит его из комнаты, но это всё равно было намного лучше, прежде чем они пойдут дальше или прежде чем Каччан его убьёт.       – Бакуго, нет! – в панике прошептала Урарака. – А что, если Деку проснётся?       – Тогда он сможет послушать, как мужчина доставляет удовольствие своей девушке, – тихо засмеялся Каччан.       Деку уже было открыл рот, чтобы сказать, что, вообще-то, уже не спит, но после реплики Каччана поспешно закрыл его обратно. Это сейчас было проявление чувств? Деку понимал, что вроде как должен беспокоиться о том, что Каччану было по барабану, проснулся он или нет, но то, что он назвал Урараку «своей девушкой», не выходило из головы. Они и правда были близки. Деку не припомнил, чтобы Каччан говорил о ком-то с такой нежностью. Это было… мило.       Точнее, было бы мило, если бы сверху не начали раздаваться красноречивые чмокающие звуки.       Это действительно сейчас происходит?       Деку окончательно врос в кровать и уставился в потолок верхнего яруса, изо всех сил стараясь не обращать внимания на звуки. Тихие чмокания, сдавленные мычания, которые вполне могли сойти за завывания ветра, редкие поскрипывания кровати, когда кто-то из них пододвигался, пытаясь изменить угол поцелуя. Он почти выпрыгнул из своих носков, когда Очако издала писк, плавно перешедший в тихий стон. О мой бог. О мой бог.       Урарака моментально взяла себя в руки.       – Бакуго, мы не можем...       – Да пошло всё на хрен, – прорычал Каччан, – столько недель уже прошло.       – Значит, ты можешь подождать ещё немножко.       – Только не тебя.       Что за хрень? Он действительно так нуждался в этом? Может, и не нуждался вовсе. Ведь это был Каччан, а Каччан привык всегда получать то, что хочет, каких бы усилий ему это ни стоило. То же самое могло быть и с девушкой, в которой он был заинтересован. Он никогда не останавливался на полпути, и если он хотел Урараку, то он обязательно покажет ей, насколько сильно он её хотел. Если бы он делал это без Деку на нижней койке, было бы вообще супер.       – Просто будь потише. Ты же справишься, верно?       Урарака явно всё ещё колебалась.       – Я не знаю…       Давай, Урарака, молодец, перетерпите ещё одну ночку. Пообжимайтесь немного и ложитесь спать. Тогда Деку притворится, что всего этого не было, и поутру каждый из них проснётся, не потеряв чувства собственного достоинства.       – Ты сильная девочка, – сказал Каччан, – я в тебя верю.       Лицо Деку покрылось пятнами. Он больше никогда не сможет посмотреть Каччану в глаза. Когда завтра они пересекутся взглядами, у него случится истерика, и взрывной блондин без труда сложит два плюс два.       Поцелуи возобновились. Они изо всех сил старались сдерживаться, но это было невозможно, особенно когда дыхание Урараки сбилось, что окончательно отрезало пути назад. Она дышала через раз, Каччан сдавленно мычал, как если бы прижимался губами к её коже, Деку в отчаянии жмурился, пытаясь на что-нибудь отвлечься. Тренировки, геройские упражнения, сражения со злодеями – что угодно, пожалуйста. Он не хотел рисовать картинки у себя в голове – он не хотел это слышать, – но мысль, что прямо сейчас Каччан прикасается к Урараке настолько интимно, кувалдой стучала в мозгу.       Когда Урарака издала ещё один звук, что-то моментально подавило его, как если бы её рот зажали ладонью, а после послышался приглушённый голос Каччана:       – Я сказал, тише, – кровать жалобно хлипнула, скрипнула, очевидно, что Урараке стоило неимоверных усилий держать себя в руках. Послышался ещё один сдавленный всхлип. – Похоже, придётся оставить руку здесь, раз у нас нет кляпа.       Деку почти плакал. Каччан, ты мог бы, пожалуйста, не говорить непристойностей?       Он не выдержит. Он сейчас умрёт. Вот так, не от руки злодея, а от того, что его друг детства и вдобавок соперник нашёптывал всякие пошлости своей… девушке? Так Урарака и правда была его девушкой? Деку всегда казалось, что у них были натянутые отношения, к тому же, она ни о чём не рассказывала ему. Может, они пока ещё не встречались? Тогда Каччану надо было серьёзно задуматься над этим, раз они были настолько близки. Это было бы правильно с его стороны. Не то чтобы Деку собирался ему об этом намекнуть, потому что, во-первых, Каччан взорвёт его, а, во-вторых, это бы выдало с потрохами, что он всё-таки подслушивал.       Когда прерывистое дыхание Урараки стало ещё более рваным, Деку зажал уши ладонями. Может, если он не будет ничего слышать, ему не будет так плохо. А вдруг это случится снова? Он бы попросил у Яойрозу какие-нибудь противошумные наушники. Это же не будет выглядеть подозрительно, верно? Он вполне мог свалить вину на завывания вьюги. Тут кровать снова скрипнула, и скрипнула достаточно громко, чтобы Деку услышал её даже через закрытые уши, а значит, Урарака таки не сдержалась и задвигала бёдрами, когда достигла пика.       Всё было бы даже не так плохо, если бы Каччан не прокомментировал процесс:        – Вот так. Вот это моя хорошая, тихая девочка.       Деку пискнул в подушку «Серьёзно?!» и снова зажмурился. По шкале от одного до десяти – где «десять» означало самую страшную тайну, которая бы разрушила его жизнь, если о ней прознают, – стать свидетелем того, что у Урараки нездоровый кинк на говорящего пошлости и в то же время нежного Каччана, что было ещё более странно, Деку бы оценил баллов в девять. Наверное, говорить, что он не спит, было слишком поздно. Может, стоило хотя бы притвориться, что он начинает просыпаться.       Когда Урарака тяжело опустилась на постель, и её дыхание восстановилось, Деку изо всех сил старался сменить направление мыслей. Окей, как бы он мог подать знак, что просыпается, чтобы они обратили на него внимание и прекратили это безобразие? Кто-то из них заворочался в постели, и кровать снова жалобно скрипнула. Деку ждал, затаив дыхание, уверенный, что на этом всё закончится, поскольку Урарака уже достигла разрядки пару минут назад. Сейчас они поворкуют и наконец улягутся спать.       Надежды Деку разбились вдребезги, когда мимо его головы пролетела и шлёпнулась на пол пара боксеров.       – Ты уверен, что мы не разбудили Деку? – обеспокоенно спросила Очако.       – Этот зубрила бы уже что-нибудь сказал, если бы проснулся, – фыркнул Каччан. – Он же не может держать рот на замке.       Деку снова хотел возразить и сказать, что давно проснулся, но слова застряли в глотке. Ладно, он не отрицал, что иногда говорил больше, чем надо, и что так и не смог избавиться от привычки бубнить под нос, когда уйдёт в себя, но сейчас было обидно. Он не рассчитывал на то, что Деку может молчать? А что, если он так ничего и не скажет, ха? Тогда он сможет подойти к нему завтра и сказать ему это в лицо? Нет, конечно же, нет, он не станет этого делать, ведь это поставит в неловкое положение Урараку, а ею он дорожил намного сильнее своей задетой гордости.       Ход его мыслей был прерван, когда сверху что-то разорвали, за чем последовал абсолютно спокойный голос Урараки:       – Серьёзно? У тебя всегда заначка под подушкой?       – Безопасность превыше всего.       В ответ Урарака лишь вздохнула. Деку сглотнул. Итак. Это был их далеко не первый раз. Они занимались сексом раньше. А ещё он понял, что не может представить, что Урарака могла позволить быть своему первому разу… таким. Она бы, скорее, предпочла что-то особенное и романтичное. А Каччан, опять же, никак не представлялся ему способным на что-то особенное и романтичное. Он не подходил на роль парня, который бы стал уделять внимание цветочно-шоколадной фигне. Напротив, он подходил на роль я-трахну-лучшую-подругу-своего-врага-с-этим-врагом-на-нижней-койке парня. Деку оставалось только корить себя за своё заблуждение.       Сверху снова послышалось движение. На этот раз рвано дышать начал уже Каччан, а Урарака снова тихо всхлипнула. Да, он однозначно в курсе, что сейчас произошло. Он совершенно не нуждался в Каччановском «Ты такая охрененно мокрая», но спасибо за информацию. Деку зажал голову между подушками в надежде оглохнуть, но как бы он ни старался, какие-нибудь звуки нет-нет, но всё равно просачивались через барьер. Качание кровати, скрип несчастных балок, охи-вздохи, гортанные рычания и приглушённые стоны.       – Бакуго, я… – Урарака снова одёрнула себя. Она до последнего старалась держать себя в руках.       – Не можешь совладать с собой? – голос Каччана был как гром среди ясного неба. Разве что буря за окном выла громче. – Ты просто не можешь быть тихой. Хочешь разбудить Деку? Хочешь, чтобы он слышал, как охрененно ты чувствуешь себя сейчас подо мной?       Ещё чуть-чуть, и глаза Деку выкатились бы из орбит. Что. За. Блядь. И стоп, Урарака серьёзно застонала после этого? Это реальность? Это ночной кошмар? Если завтра он проснётся, и окажется, что ничего этого не было, ему стоит серьёзно задуматься о проблемах со своим подсознанием. Он же в жизни никогда не думал о них в таком ключе. Что было не так с ним? Что было не так с ними?       – Боги, как же я истосковался по этому чувству, – прорычал Каччан, и чёрт бы его побрал, если это не самое нежное из всего, что Деку доводилось от него слышать. Может, «нежный» было и не тем словом, но другого он подобрать не мог. «Собственнический» подошло бы больше, но оно же несёт негативный смысл, верно? Вожделеющий? Возможно, если он продолжит анализировать голос Каччана и дальше, он отвлечётся от того, что такой голос у него был во время секса с Ураракой.       – Ты можешь помолчать? – спросила Урарака.       – Может, ты и правда хочешь разбудить его, – почти агрессивно ответил Каччан. С точки зрения Деку, разбудить его хотел именно он. Такое ощущение, что он даже не пытался сдерживаться. Он говорил шёпотом, но его голос всё равно оставался громким. А может, он казался громким потому, что Деку истерил. Это было неправильно. Надо было сказать им раньше. Сейчас же он чувствовал себя последней сволочью. Грёбаным извращенцем.       – Твою сука мать, Урарака, я хочу, чтобы ты кричала.       – Тогда Деку точно про… оох…       Как он понял, в любовных утехах медлить они не любили. Вообще, Каччану стоило попробовать. Это было бы мило. Не то чтобы Деку когда-то задумывался, какой тип секса он бы предпочёл. Ведь тогда он бы начал думать о человеке, с котором бы предпочёл заниматься сексом, и тогда – не то чтобы это был какой-то конкретный человек, – он не смог бы больше смотреть этому человеку в глаза. Подобный Круг Сансары был однозначно не тем, что бы он хотел испытать на своей шкуре.       Тем более, что думать сейчас об этом потенциальном человеке было бы очень непредусмотрительно, поскольку от малейшего щелчка в голове он тут же начнёт возбуждаться, и тогда он точно не переживёт эту ночь. Он добровольно кинется на растерзание злодею. Шинсо сможет промыть ему мозги и стереть этот постыдный момент его жизни из памяти? Скорее всего, нет. Его мастерство ментальным контролем, конечно, возросло, но всё же не до такого уровня. Какая жалость.       Судя по потяжелевшему дыханию и участившимся поскрипываниям, дела либо подходили к концу, либо Каччан реально положил на то, разбудят они Деку или нет. Велика вероятность, что он забыл про его существование в принципе. Однако ему всё-таки хватило приличия сжать челюсти, когда он кончил, поэтому от него послышался только сдавленный рык или два, а от Урараки и вовсе ничего: скорее всего, она успела зажать рот ладонью. Прошло немного времени, как их дыхание восстановилось, и комната погрузилась в тишину.       Деку было крайне не комфортно, когда он отлепил подушки от своих ушей. Нужно было сказать им раньше. Ему не было прощения. Он мог поклясться богом, что в жизни не желал подслушивать, но подай он голос сейчас – Каччан точно не простит, что он не сделал этого раньше. В момент, когда всё это началось, он не мог пошевелиться от шока. Это могло сойти за оправдание? Нет, не могло. И теперь он боялся за свою жизнь. По крайней мере, он ничего не видел. Был ещё шанс, что, встретив их завтра, он не превратится в варёного рака.       – Я, наверное, пойду…       – Нет, останься ещё ненадолго.       – Если я засну и не проснусь до того, как встанет Деку…       – Не беспокойся. Спи.       Воу, а вот это было реально мило со стороны Каччана. Он не сказал это ни резко, ни как если бы ему вообще было дело, но в его голосе явно ощущалась нотка теплоты. Он попросил не просто из уважения к Урараке; он хотел, чтобы она осталась с ним. Он скучал не просто по её телу, как, скажем, после каникул, когда они разъезжались по семьям. Он скучал по ней. И это был серьёзный шаг сo стороны Каччана. Деку бы даже гордился им, если бы только что не получил психологическую травму. Возможно, ему даже удастся поспать часок-другой после этого дичайшего приключения. И Деку очень надеялся, что ему не будут сниться кошмары на эту тему.       А потом он чихнул.       И время остановилось. Повисшая тишина кричала оглушительно громко, громче, чем ему что-либо доводилось слышать в своей жизни. Он знал, что двое сверху прекрасно его слышали и остолбенели точно так же, как и он. В их головах, наверное, проносились тысячи всевозможных мыслей, большинство из которых, конечно же, были направлены на то, а с какого момента Деку, собственно, не спал.       Наконец, Каччан вполголоса прохрипел «Деку?», и нужно было срочно решать, что он будет делать дальше.       Деку всегда гордился тем, что был очень честным человеком, но иногда откровенная ложь могла сохранить тебе жизнь. Он показательно зевнул и попытался придать своему голосу максимально уставший тон:       – Каччан? Который час?       Каччан вздохнул, и в этом вздохе слышалось облегчение вперемешку с раздражением.       – Ни свет, блядь, ни заря. Заваливайся обратно спать.       – Хорошо, – Деку повернулся лицом к стене, но глаз так и не закрыл. Нет, спокойно поспать до рассвета не было и шанса. Ему будут сниться ужасные сны, о которых Деку предпочитал не думать. Теперь, когда они были в курсе, что он не спал, то наверняка задавались вопросом, сколько конкретно он не спал и что конкретно слышал. Он надеялся, что если продолжит притворяться, что не в курсе об Урараке в их комнате, то сможет остаться вне подозрений. Когда она начнёт слезать с кровати, он продолжит притворяться и постарается не закатывать истерики.       До того, как прозвонит будильник, оставалось шесть часов, и Деку мог поклясться, что не сомкнёт глаз ни на секунду за всё это время. На деле же, темнота и тишина его всё-таки сморили, и кое-как ему удалось подремать, несмотря на крайний дискомфорт. Когда он проснулся, осоловелый и изнеможённый, то не сразу вспомнил, что пережил этой ночью. Осознание шарахнуло по голове, когда он встал с кровати и уставился на натягивающего футболку Каччана.       Оу.       Деку почувствовал, как начал стремительно краснеть.       Оу.       Именно в этот момент Каччан повернулся, и, когда они пересеклись взглядами, у Деку чуть не отказали ноги. Сердце начало биться где-то в глотке, когда Каччан неодобрительно сощурил глаза. Он настал. Последний миг его жизни настал. Он ни за что в жизни не сможет соврать, что ничего не слышал, и Каччан взорвётся. Он даже скрестил пальцы за спиной.       – Как спалось? – спросил Деку и мысленно ударил себя в лицо Одним За Всех.       – Почему ты спрашиваешь? – с подозрением ответил вопросом на вопрос Каччан.       Деку пожал плечами.       – Ты не спал, когда я проснулся ночью.       Всё, что от него требовалось – оставаться спокойным и невозмутимым. Он сможет. Должно быть, Урарака воспользовалась своей причудой, чтобы без шума выбраться из постели и не разбудить его.       После секундного раздумья Каччан всё же решил не поднимать тему, наверное, чтобы не давать Деку почву для размышлений и чтобы не спалиться самому. Подавив смешок, он захватил оставшуюся одежду и направился в ванную. Деку облегчённо вздохнул, но так и не понял, был он теперь вне подозрений или нет. Последней миссией оставалось выжить, когда он встретит Урараку этим утром. А избежать её было невозможно, поскольку они состояли в спарринге. По крайней мере, упражнения Айзавы позволят хоть как-то отвлечься.       Деку, наконец, собрался и почти насильно потащил себя в гостиную. Половина класса уже была в сборе, все с горящими глазами и готовые встречать новый день. Деку же чувствовал себя сонной мухой. Под глазами красовались огромные мешки, которые он так и не смог смыть, сколько бы воды ни вылил на себя в ванной. Он пересёк комнату взглядом и наткнулся на болтающую с Иидой и Момо Урараку так увлечённо, будто бы та всю ночь продрыхла в своей постели. Она совсем не выглядела уставшей. Он переместился взглядом на Каччана, который орал на Киришиму с Серо за то, что те пытались съесть его завтрак.       Глядя на них, ни за что не догадаешься, что эти двое вместе. Деку сам с трудом в это верил. Может, ему действительно приснилось, и это всё происходило в другой реальности. Как они сошлись? Где? Почему? Было так много вопросов и так мало ответов.       – Выглядишь уставшим.       Деку подпрыгнул и, обернувшись, увидел внимательно рассматривающего его Тодороки. В этом был весь Шото. Он был слишком проницательным, и ничто не могло ускользнуть от его цепкого взгляда. Может, он заметил, что между Ураракой и Каччаном что-то есть. Но не решался спросить у них напрямую. Ведь они предпочитали держать это что-то в тайне, поэтому было бы крайне грубо с его стороны закончить их отношения своим вопросом, даже если они уже занимались сексом с посторонним человеком в комнате. Ну, хоть предохранялись, и на том спасибо.       – Оу, эм, да, я плохо спал, – ответил Деку, нервно почёсывая шею.       – Что-то мешало тебе заснуть? – спросил Тодороки.       Деку неосознанно скосил глаза в сторону и тут же пожалел об этом, покольку именно в этот момент Каччан на мгновение пересёкся с Ураракой взглядом. Желудок сделал сальто.       – Да так… сны… странные.       Тодороки снова внимательно осмотрел его и выдал задумчивое «Хм». Он не выглядел так, будто поверил ему на слово, но Деку только натянуто улыбнулся и не стал вдаваться в детали. Тодороки тоже оглядел комнату, но Деку не был уверен, что он смотрит на то же, на что смотрел он. Но Деку бы не удивился. Тодороки был слишком умным, чтобы не сопоставить очевидное.       – Нам нужно позавтракать, пока Иида не напомнил.       – А, точно!       Деку не отлипал от Тодороки всё утро. Может, ему и удалось избежать Урараку за завтраком, но вечно так продолжаться не могло. Он просто надеялся, что сможет держать язык за зубами. Он должен был. Каччан думал, что он не способен лишний раз смолчать. Что ж, он доказал ему обратное. Правда, рассказывать об этом он не собирался. И всё же, он не мог врать самому себе, что не боится оставшихся ночей. Дай бог, что подобного не повторится до окончания лагеря. Деку точно не переживёт ещё одного раза. Он взорвётся до того, как Каччан активирует свою причуду.