Смертельный поединок

Рувей стоит на коленях, пытаясь не думать ни о чём. Она блейдер и если ей придётся умереть здесь и сейчас, то она сделает это достойно. Мысли всё ещё возвращаются к тому мимолётному ощущению, что её нагината отлетела недалеко и что её ещё можно подобрать и снова вступить в бой. Но боль в ноге оставляет лишь надежду, что её не подобрал этот тип. Ширасаги наклоняется и проводит рукой по её волосам, заставляя невольно вздрогнуть. Наматывает длинную косу себе на руку и резко дергает, приходится всё-таки поднять голову. На глаза сами собой наворачиваются слёзы. За какие грехи она должна быть такой жалкой перед заклятым врагом? Он начинает смеяться, запрокинув голову назад. Псих. Сволочь. Ублюдок! Ругательства одно за одним проскальзывают в голове Рувей, но открыть глаза она всё же не решается. Слишком… Страшно? Нет, она не боится умереть, она ведь блейдер. Сильный и бесстрашный блейдер, она не имеет права на страх. Но ей страшно, она боится, как маленькая забитая зверушка. Так, как никогда не боялась. Боже, если бы Ксандер был рядом… — А перед битвой ты мне показалась более разговорчивой, куда делось всё твоё остроумие, а? — Ширасаги запрокидывает голову и смеётся ещё заливистей, словно только что невероятно здорово пошутил, — Хочешь, скажу тебе одну вещь? Ты жалкая, и не достойна быть блейдером, — Луи приблизился к её уху сзади, — Какая же ты слабая, — он хищно улыбается и приставляет к её горлу её же нагинату, которую он всё-таки подобрал, — Готова умереть, не так ли? — медленное движение рукой, и по коже течёт тонкая струйка крови, — Но не бойся, убивать я тебя не буду. Но только потому, что меня потом убьёт Шакадера, а это в мои планы не входит, — он дёрнул девушку за косу, развернув к себе, и слегка наклонился к её лицу, — Но просто так ты от меня не уйдёшь. Луи резко приблизился к её лицу и остановился в паре сантиметров, заставив её зажмуриться. — Неужели тебе страшно? — прошептал он прямо в губы Рувей, оскалив клыки в своей ужасной улыбке. — Нет, не страшно… — удивительно, как она ещё нашла силы заговорить? — Ты лжёшь! — выкрикнул Луи, отталкивая её назад и отпуская косу, — Ты похожа на маленькую серую мышку, которую загнали в угол. Ты ничтожество. — Ты ошибаешься, — тихо ответила Рувей, стараясь отползти как можно дальше в сторону. Да, блейдерам не пристало отступать, но сейчас у неё не было выбора, — Ошибаешься, — она попыталась встать, но выходило плохо. Земля размокла из-за ливня и скользила под ногами, да и кровоточившая рана ничего хорошего не сулила. — Что ты сказала? — Ширасаги вернулся к своей жертве, толкнув её в грудь и снова повалив её на землю, — Повтори! — но Рувей молчала. В глазах был страх, который она так и не научилась скрывать, а руки инстинктивно схватились за ногу Луи, пытаясь его остановить, — Рувей Сан, — при упоминании её имени, она вздрогнула, — Повтори. — Ты ошибаешься, — выдавила из себя девушка, жмуря глаза из-за ливня, но всё ещё различая черты лица Ширасаги. По округе разнёсся очередной оглушающий крик и нагината Рувей оказалась воткнутой в землю прямо возле её головы. Близко, даже слишком. Страх снова сковал девушку и она предпочла остаться лежать на холодной земле, чем встать и снова посмотреть в глаза этому тирану. — Вставай, — Ширасаги всё ещё был рядом, Рувей чувствовала его взгляд на себе, — Вставай! Но она не пошевелилась. Сейчас хотелось умереть, не думая ни о чём. Полностью раствориться под этим дождём, этим ливнем, и уйти в небытие медленным, неспешным шагом. Оставить все эти проблемы и забыться. Она ведь не только блейдер, она ещё и девушка. Хрупкая и нежная, нуждающаяся в любви и ласке, а не в пытках и надсмеханиях. Девушки погибают от такого обращения, но она должна держаться. Пожить ещё чуть-чуть дольше, не ради себя, ради Ксандера… — Неужели ты оглохла? — Луи вернулся и вытащил нагинату из земли, медленно проводя ею по шее Рувей и оставляя небольшую царапину, — Вставай! Он дёрнул её за руку, поднимая с земли, и откинул её оружие куда-то назад. Присел, жадно всматриваясь в серые глаза и пробегая взглядом по дрожащим губам. Хитрый оскал снова отразился на его лице. — Странная девчушка со своими замашками, — Ширасаги улыбнулся, ещё раз посмотрев на глубокий порез на скуле и полосы на шее, — Много таких видел, но почти ни одна не ушла от меня живой, — глаза девушки расширились, а руки сами собой сжались в кулаки, — За тобой стоит Шакадера, и только это тебя спасает. Хотя, — парень взял её за подбородок, — Просто так ты тоже от меня не отделаешься. И Луи впился ей в губы. Грубо. Нагло. Грязно. Рувей тут же попыталась вырваться, но боль в ноге сразу же напомнила о себе и заставила девушку на мгновение замереть, лишь потом продолжить борьбу. Как блейдер, она не должна была сдаваться до конца, но прокушенная губа заставила это сделать. Ширасаги сильный, и сейчас она полностью в его власти. Раненая, слабая, безоружная… Она из последних сил толкнула парня руками в грудь и… Он отступил. Нет, не из-за силы девушки, из-за того, что он наигрался. Рувей сейчас была для него словно игрушка. Маленькая, ненужная, которую можно просто взять и выбросить, не думая, куда она после этого попадёт. От этих мыслей что-то больно защемило в груди. — Знаешь, никогда не верил, что девушки могут стать настоящими блейдерами, — Ширасаги усмехнулся, вставая и отходя на несколько шагов, — Но твоё поведение говорит о другом. Другие с визгом убегали или уползали, если я их не убивал, а таких, поверь, было много. Но ты всё ещё здесь, — он обернулся, — Неужели действительно не боишься умереть? — Рувей сглотнула и немного помотала головой, — Дура. Но я понимаю, что Шакадера в тебе нашёл. Храбрость, надёжность… — он на мгновение замолчал, рассматривая свою катану, — Женственность. До встречи с тобой видел немного таких, которые совмещали эти три качества, — Луи медленно подошёл обратно к девушке, которая уже готовилась защищаться, если он снова полезет к ней со своими поцелуями, — Но такие были, — он поднял с земли её косу, снова накручивая на руку, — И они погибали с честью. Рувей зажмурилась, напрягаясь, чтоб не упасть на спину от натяжения косы, и приготовилась принять свою смерть как должен настоящий блейдер, но катана перерезала не горло. Волосы. Длинные, прекрасные волосы теперь были в руке у Ширасаги, который снова оскалил свои зубы. — А это, уж прости, солнце, я намерен забрать с собой, — он развернулся и направился в другую сторону, а его смех ещё долго раздавался у неё в голове. Странно, но когда она вернулась в монастырь, Луи не вспомнил ни про поражение, ни про поцелуй. И это не могло не радовать девушку. Когда-нибудь она сама расскажет всё Ксандеру, но позже.