Привет, я Юн Санха!

Лучи февральского солнца пробивались сквозь бежевые шторы, падая прямо на лицо спящего сладким сном Донмина. Он слегка нахмурился, отвернул голову инертно, но стоило ему начать двигаться, как он тут же вполне сознательно ощутил, что рядом с ним кто-то есть: Донмин открыл глаза, и первым, что он увидел, был Юн Санха. -Как я здесь заснул…? , — сам у себя спросил Ли Донмин, поднимаясь и потягиваясь, — сколько времени? Он потянулся за своим телефоном и, достав его, попытался его включить, однако все было бесполезно, ведь он был разряжен. Донмин разочаровано выдохнул и повернул голову, снова опустил взгляд на все ещё спящего Санха. Отчего-то на душе Донмина стало ощутимо теплее. -Какой он милый, — тихо сказал Ли, легко поглаживая младшего по мягким волосам Не осознавая того, парень начал улыбаться от этого чувства крайней нежности, что ощущал в этот момент: у этого ребёнка, как замечал сам Донмин, мягкая кожа, пухлые маленькие губы были надуты, как у младенца. Его реснички были короткие, но казались невообразимо очаровательными, пока он спал. Солнечный свет освещал его аккуратное детское лицо, совсем не тревожа его сон. Он казался таким воздушным и лёгким, словно сошёл с облаков, словно он нечто совершенно нечеловеческое. Его не хотелось трогать, не хотелось обижать или давать в обиду. Он одним лишь своим видом заставлял трепетать. Донмин откровенно забывал обо всем, продолжал сидеть на этом диване под одним одеялом с этим парнем и разглядывать его лицо, ничего не ожидая и не желая. -М-м… — тихо прокряхтел Санха, начав хмуриться. Он начал извиваться в кровати, потягиваясь всем телом, а затем, приняв спокойную позу вновь, открыл глаза. -Доброе утро, — полушепотом произнёс Донмин, все ещё не сводя взгляда с младшего ни на секунду. -Ты проснулся и пришёл сюда смотреть на меня? — хриплым после сладкого сна голосом произнёс Санха. -Нет, я заснул здесь, — улыбнулся Донмин. Санха покачал головой в согласие, а затем, потерев заспавшиеся глаза, поднялся с пригретого места. -Чего ты все смотришь на меня? — тихо пробормотал Санха, обратив внимание на то, что его хен не сводит с него глаз, а затем прошёл к столу, где стоял стакан с водой, и выпил. -Просто… я не привык делить с кем-то дом, а тем более кровать, но мы спали сегодня вместе, так что… -Хен, — Санха прервал его тираду, подойдя вновь к старшему, — ты так хорошо выглядишь утром, невероятно, — Санха обхватил лицо Донмина своими ладонями, а затем, отпустив, он ткнул пальцем в кончик носа старшего, — пойду в душ. Донмин остался там, на диване. Он сидел, смотрел в пустоту, на его лице не было никаких эмоций, и лишь руки слегка дрожали из-за этого непривычного ощущения, которое породил в нем Санха. Его ладошки были такими мягкими. *** -Зачем я это сделал? — спросил Санха сам у себя, смотрясь в запотевшее от пара зеркало, — Невежливо трогать вот так чужие лица, я буквально вторгся в его личное пространство, он теперь, наверное, точно выгонит меня… Но, — Санха замер, — он правда такой притягательный. Санха, будучи вдумчивым, ужасно хотел разобраться, каким же человеком стал его хен, за которым в детстве он бегал хвостиком. Он не мог понять, не мог его почувствовать. Санха уже понял, что Донмин лишь создал видимость спокойной жизни вокруг себя, но отчего-то ему хотелось узнать больше, ведь Донмин с каждой новой секундой становился все более непонятным. То он грубый и холодный, то засыпает рядом и смотрит таким нежным взглядом. Санха любопытный до невозможности. *** -Хен, можешь идти… — Санха вышел из ванной, закрывая за собой дверь, и, вытирая свои волосы, он увидел на столе полноценный завтрак в корейских традициях, -…мыться. -Давай поедим? — Донмин стоял в фартучке, выглядел как очень заботливый старший брат. Санха ощутил себя так странно, как никогда прежде. Раньше завтрак ему готовила только бабуля. -А в душ не пойдёшь? — Санха положил полотенце на диван, а сам неуверенно сел за стол. -Не, я сегодня никуда не собираюсь. -А универ? -Эм… — старший замялся. Он, чтобы переключить тему, начал что-то невнятно говорить, быстро стягивая с себя фартук, уронил его на пол, а когда поднимал, ударился лбом о край стола. Санха молча наблюдал за этим и понимал, что только что он, по всей видимости, обнаружил слабое место своего старого знакомого. Хоть парень и не понимал, в чем причина такой реакции, Санха знал, что сейчас ему следует просто свести всю неловкость на нет. -Ого, — выдал Санха, съев немного, — так вкусно! Хен, — Санха посмотрел на Донмина, который, вроде как, начал приходить в себя, — Ты правда очень хорошо готовишь. Наверно, из-за того, что живёшь один. Приготовишь сегодня ужин? Можем сходить снова в магазин. Только в какой-нибудь другой… Донмин не знал, что сказать. Для него это было похоже на американские горки: сначала нервный и такой пугающий взлёт, а потом резкое падение, которое успокаивает все нервы. Санха же был для него словно стафф, который помогает вылезти из вагончиков после поездки: они сначала сажают тебя туда, пристёгивают, а потом дружелюбно подают руку, помогая вылезти. Донмин смотрел на этого мальчишку, который спокойно уплетал свой завтрак, и ему захотелось сказать лишь одно: -Тогда сходим в магазин, который ближе к метро. Санха оторвался от трапезы, чтобы подарить Донмину яркую и такую добрую улыбку, от которой старшему моментально стало спокойнее. Чего не скажешь о Санха. -Хен, — Санха посмотрел на смартфон, что лежал на столе, — тебе звонят, — сказал парень, подавая старшему его вибрирующий телефон. Донмин спокойно взял свой телефон, и как только он поднёс экран ближе к своему лицу, снова будто бы отключился. Санха не видел, кто звонил, и решил не спрашивать, однако Донмин слишком очевидно не горел желанием отвечать. -Да? , — Донмин дрожащей рукой поднёс телефон к уху, — О-обязательно?..Эм… Но! Ладно. Хорошо, ладно! , — и такой же дрожащей рукой он положил его обратно на стол. -Кто это был? , — тихонько уточнил младший. -Я… — Донмин отошёл от кухни чуть подальше, будто бы потерявшись в пространстве, — Я должен сейчас уйти ненадолго. -Куда? -Университет. *** Санха, надев на себя свою любимую розовую кофточку, ходил по чужой квартире, скрестив руки на своей груди. Он ходил из угла в угол, рассматривая свои собственные ноги, и не знал, чем себя занять, ведь хен закрыл его в квартире, о которой мальчишка не знал почти ничего. Санха думал о многих вещах, пока размышлял, как себя занять, но самая огромная его мысль была лишь об одном единственном человеке: Ли Донмин. Ли Донмин, Ли Донмин, Ли Донмин. Почему в нем столько непонятностей? Почему ему хочется задавать столько вопросов? Почему он такой… А какой? И снова вопрос. Вопрос, который остаётся без ответа. -Уже столько времени прошло, когда он вернётся? , — спросил Санха сам у себя, недовольно топнув ногой, — Не то чтобы с ним очень весело, но одному ещё хуже. Санха начинал злиться из-за того, что он просто не был осведомлён о том, когда хозяин квартирки вернётся, но как только он услышал ключи в дверном замке, то сразу же широко заулыбался, позабыв обо всех обидах. Дверь медленно и будто бы печально открылась. На пороге стоял совершенно опустошенный молодой человек, выглядевший как герой душераздирающего веб-туна. Он стоял, опустив голову вниз, разглядывал свои ботинки, а спустя пару секунд, он прошёл чуть дальше по квартире, даже не закрывая за собой дверь. Он смотрел все ещё вниз, на лице не было никаких эмоций, он даже не хмурился, и лишь тихое, но очень тяжёлое дыхание давало понять, что с Донмином что-то не так. Санха молча закрыл за старшим дверь, а затем, неуверенно отпустив ручку, сказал: -Хен… Донмин сразу же повернулся. Он смотрел ему прямо в глаза, и Санха весь продрог, увидев этот взгляд. Донмин выглядел, как потерянный щеночек, который не знает, куда ему идти и кто его пожалеет. -Я приготовил тебе покушать. Я готовлю не так хорошо, как ты, но я старался. Я приготовил не так много, но… Тут, смотри, омлет, — Санха подбежал к столу, — Свинина с карри, рис, а вот ещё и б- Донмин, не позволяя Санха закончить, подбежал к нему и крепко, насколько только это возможно, обхватил его тельце своими руками. -Хен? -Я весь дрожу, когда слышу твоё «Хен», я весь дрожу, когда ты, почему-то, знаешь, что я чувствую, хоть я ничего и не говорю, — он и впрямь дрожал в руках Санха, — Ты здесь только второй день, но почему я так сильно благодарен тебе? Санха обнял его ещё крепче, не желая ничего ему отвечать. Донмин переживал тяжёлые времена, но ему становилось легче в руках Санха. Стало одним вопросом больше. Продолжение следует.