Cura te ipsum

      Такао, Мидорима и еще несколько молодых врачей, сидели в кафе мило беседуя с медсестрами и ординаторами, которые пригласили их на встречу. Шинтаро не хотел идти, но болтливый Казунари пообещал одной девушке, что вытащит его, поэтому он согласился, но только после долгого нытья и обещания купить ему выпивку. Брюнет сидел рядом с ним и еще одной девушкой, активно жестикулируя и что-то рассказывая. — А вы давно знакомы? — спросила симпатичная девушка. — Хм… Мы учились вместе в старшей школе и играли в одной команде, — Такао повернулся к молчаливому зеленоглазому. — Ого! — воскликнула медсестра из его отделения. — Вы спортсмены? — Бывшие, — засмеялся молодой человек. — А чем именно занимались? — Баскетбол, — коротко ответил Мидорима, забирая из рук брюнета стакан, пока он все не расплескал. — Круто, — улыбнулась она не сводя глаз с Шинтаро. — О, да… Шин-ч… Мидорима-сан очень крут! Они оба надеялись, что никто не заметил эту оговорку. Девушки продолжали болтать дальше, как и коллеги, поэтому оба еле слышно выдохнули. Такао посмотрел на него блестящими от алкоголя глазами и подавил смешок. — Выйдем на перекур? — наклонившись вплотную, тихо прошептал Шинтаро. — А? — Казунари немного подпрыгнул и обернулся. — Д-да. — Мы вас оставим ненадолго, — Мидорима встал со стула и взглянул на парня. — Не скучайте, — брюнет подмигнул и тоже пошел к выходу.       Такао накинул куртку, вдохнул приятную прохладу вечера, витавшую в воздухе, полной грудью, и достал сигареты. Зеленоглазый сел на скамейку и мягко толкнул его в бок, чтобы он подвинулся, после чего наклонился, ожидающе посмотрев. Казунари не сразу понял что от него ждут, но Шинтаро взял его за запястье руки, в которой была зажигалка. Подкурив, они синхронно вздохнули и уставились не понятно куда. — Следи за языком, чертов Такао, — немного с упреком сказал Мидорима. — Прости-и-и, — протянул брюнет, сложив руки. — И долго мы будем еще с ними сидеть? — Шинтаро сделал затяжку, положил ногу на ногу и подпер подбородок рукой, повернувшись к нему. — Не знаю, — Казунари отзеркалил его положение в точности и тоже посмотрел на него. — Тебе скучно? — Слишком шумно. — Я думал, ты уже привык к моей болтовне, — усмехнулся Такао. — Когда болтаешь ты один — терпимо, когда вы болтаете все вместе… — Мидорима свел брови, и брюнет засмеялся. — Прости, что тебе пришлось идти. Та милашка так просила меня, чтобы я позвал тебя, еще и личико грустное такое состроила, что я не понял как согласился. — Идиот. — Я же извинился! — Ты-то наслаждаешься, судя по всему, — как-то слишком серьезно сказал Шинтаро. — Это что, ревность, Шин-чан? — засмеялся молодой человек, откашливаясь. Мидорима просто вздохнул и отвернулся, никак не отреагировав на его замечание. — Ты ей очень нравишься, почему бы вам не пообщаться? — Такао наклонил голову вбок и посмотрел на него, немного усмехнувшись. Когда он встретился с изумрудными глазами, почему-то сразу захотелось забрать свои слова обратно. — Не хочу, — голос Мидоримы прозвучал так холодно, что брюнет поежился. — Почему? Она милая… — Казунари начал тараторить, чтобы как-то разрядить атмосферу и отшутиться, но его прервали чужие губы. Такао распахнул глаза и выронил сигарету из рук, он был настолько в шоке, что просто застыл, смотря в зеленые глаза напротив. Шинтаро мягко разжал его губы и провел по ним кончиком языка, все еще неотрывно смотря прямо на Казунари. Горький от табака и сладкий от алкоголя поцелуй. Брюнет резко оттолкнул его и отодвинулся дальше, смотря на него как загнанный зверь. — Ч-что ты творишь?! — никогда в жизни Такао не трезвел так быстро. — Я думаю, ты мне нравишься, Такао. Брюнет продолжал ошарашенно смотреть на него, пытаясь понять, что он только что услышал. — Ч-чего? — одними губами прошептал брюнет. — Поэтому я не хочу знакомиться с кем-то еще, — Мидорима и сам с трудом контролировал свои эмоции, но старался держать себя в руках. — Бред! — воскликнул Казунари, издав истерический смешок. — Ты «думаешь»? — Это не то… — Нет, ты запутался, поэтому прекрати! — Такао выглядел злым и оскорбленным. — Не надо на мне учиться, если я оказался под рукой. И, вообще, ты должен думать в первую очередь о Кэзухиро! — он резко встал со скамейки. — Да при чем тут Кэзухиро?! — вскипел Мидорима. — За кого ты меня принимаешь?! — При чем? Его отцу вдруг в голову ударило, что он больше не по женщинам! Ему нужна семья! — Казунари кричал так громко, что в горле стало першить. — И это ты мне будешь говорить о семье? — Шинтаро встал и схватил его за край куртки. — Ты — человек, у которого никогда не было ни семьи, ни детей! Только и можешь бегать! Как же ты меня бесишь! Серо-голубые глаза испуганно посмотрели на него, от чего сердце Мидоримы забилось невыносимо быстро, а пальцы дрогнули и разжались. — Да, ты прав, — лицо Такао резко стало абсолютно спокойным, а его взгляд похолодел. — Прости, я не понимаю. Пока Мидорима судорожно пытался найти нужные слова, молодой человек поспешно скрылся в дверях кафе. — Черт! — зеленоглазый скрипнул зубами, злясь на самого себя. Он пошел в туалет, умыл лицо и посмотрел на свое отражение, осмысливая свои слова. Что теперь сказать? Как этот разговор мог зайти так далеко? Когда он вернулся в зал, Такао, конечно же, уже не было. Остальные сказали, что он ушел, сославшись на срочные дела.       На следующий день Мидорима караулил его в отделении, чтобы поговорить, но Такао не было. Ординаторы передали, что у него много операций, поэтому до вечера точно будет занят. Нейрохирург заходил несколько раз, но ни разу не пересекся с ним, пока не столкнулся в лифте. — Такао-сан, — он окликнул его, дрогнувшим голосом. — О, здравствуйте, Мидорима-сэнсэй, — улыбнулся Казунари, тут же отворачиваясь. — Когда Вы освободитесь? Я хотел… — Извините, я очень занят. Если что-то срочное, напишите на рабочую почту, — Такао вышел из открывшихся дверей, скрываясь в толпе заходящих в лифт людей. Шинтаро стоял и смотрел ему вслед, сжимая пальцы до хруста. Когда Такао встретился в коридоре с медсестрами, с которыми они выпивали накануне, как обычно, добродушно улыбнулся и поздоровался, открывая перед ними дверь. — Все хорошо? — спросила девушка. — А? О чем вы? — Ну, Вы сказали, что нужно сделать что-то срочное по работе, успели? — Да, все в порядке. Как посидели вчера? — Отлично! Мидорима-сэнсэй сегодня даже согласился на свидание с Уэно-сан. — О, правда? — усмехнулся Такао. — Поздравляю. Последующую неделю Мидорима так и не видел Такао, а на его звонки никто не отвечал. Когда он снова зашел в ОРИТ, чтобы встретиться, ему сообщили, что заведующий уехал. Нейрохирург, срываясь на бег, шел к главному врачу, сердце колотилось так быстро и громко, что казалось вот-вот и он упадет. Шинтаро влетел в кабинет, распахнув дверь и встретился взглядом с Акаши. — Г-где он? — запыхавшийся молодой человек испуганно смотрел на красноволосого. Сейджуро положил телефонную трубку и встал из-за стола. — Такао? — Кто же еще?! — крикнул Мидорима. — Помни где ты находишься и с кем разговариваешь, — угрожающе сказал Акаши. — Прости, — Шинтаро начал немного приходить в себя. — Куда он делся? — Такао написал заявление на неоплачиваемый отпуск сроком в один месяц. Я отпустил его, учитывая какие нагрузки у него были в последнее время. Я забрал Фурихату из больницы, поэтому нет необходимости в его постоянном присутствии. — Месяц? Он не ушел? — Нет. На данный момент. — Точно! — Шинтаро выпрямился и рванул в сторону двери, словно что-то вспомнив. — Спасибо, Акаши. Когда Мидорима добрался до отделения Ханамии, долго не мог найти его в этих закутках и огромном множестве кабинетов. Сотрудник объяснил ему, что он на вскрытии и показал дверь. Стоило Шинтаро только переступить порог, послышался смешок. — Ого, какие люди ко мне пожаловали, — послышался громкий хруст и патологоанатом резко обнажил все органы трупа. Зеленоглазый шагнул назад. — Какие мы нежные… Ты что-то хотел? — хоть его лицо и было закрыто маской, в голосе отчетливо проскальзывала ухмылка. — Ты не знаешь где Такао? — Может знаю, а может и нет, — довольно проговорил брюнет. Он отошел от стола и накрыл труп, снимая перчатки. — А что такое? Казу кинул тебя? Бедняжка… — Да кто ты такой! — начал закипать от злости Мидорима. — Кто я? — Макото снял маску, обнажая улыбку. — Я друг Казу, бывший сосед и просто бывший... А вот кто ты такой? — Что? — прошептал Шинтаро. — Видел бы ты свое лицо! — засмеялся он, оскалившись. — Как же оно мне нравится… — с сумасшедшим наслаждением выплюнул слова Ханамия. — Ты и он… Такао гей? — Ты и правда ни-че-го не знаешь о нем! — продолжал с упоением брюнет. — Девушек у него тоже было немало… — Тоже? — еще никогда лицо Мидоримы не выражало столько эмоций. — Вы точно друзья? Шинтаро ничего не мог сказать в ответ, но Ханамия был удовлетворен просто переменой его мимики. Он, насвистывая, прошел мимо, и начал мыть руки. — Ханамия… — голос нейрохирурга дрогнул. — Да-да? — все еще улыбался молодой человек. — Ты знаешь где он? — Если он тебе не сказал, то и я не вижу в этом смысла. — Пожалуйста. Макото повернулся и немного удивленно посмотрел на него. — Ты же знаешь, что я тебя терпеть не могу, да? Завалился ко мне посреди рабочего дня, строишь из себя невесть что, еще и ожидаешь моей помощи? — Пожалуйста, скажи, — отчаянно прошептал Мидорима. — Я сохраню твое разбитое выражение лица в своей памяти. Спасибо, — усмехнулся Ханамия. — А что насчет Такао… — Шинтаро вздрогнул. — Он сегодня улетает в штаты к нашему бывшему руководителю на конференцию. Видимо ты сильно напортачил, раз не знаешь даже об этом. — Конференция? — немного выдохнул зеленоглазый. — Вот только… — ухмылка снова появилась на лице брюнета. — Этот руководитель давно зовет его к себе на высокооплачиваемую должность. — Когда вылет? — Мидорима уже не справлялся с эмоциями. — Этого я тебе точно не скажу. Если он не берет трубку, значит не хочет тебя видеть, — довольно понизил голос Макото.