15 ноября, 1778 год».
«Дни незаметно сменяют ночи, ночь подкрадывается и заменяет день. Эта закономерность, которую никто не будет в силах изменить. Вот только моё сердце смогло — оно уже не различает света с мраком. Внутри зародилось чувство, будто я здесь чужой. И однажды дом, родители и даже любимый брат — стали чужды моему сердце. В нём только Вы. Писать Вам, что это убивает меня изнутри — ужасная для Вас ноша, но я не могу умолчать. Просто хочется быть честным хотя бы с Вами, потому что каждый день — новая игра. Словно как только я просыпаюсь, то открывается занавес и я вижу перед собой полный зал людей, ожидающих от меня хоть каких-то действий. А засыпая ночью, я понимаю, что это может продолжаться вечность. И от своего собственного притворства и лжи мне становится плохо. Только с Вами я мог знать, что живу по-настоящему.18 декабря, 1778 год».
«Зима в этом году жестока. Холод пробирает до костей, из-за чего я отдаю предпочтение сидеть дома и заниматься тем, что хотя бы создаёт иллюзию моего счастья. Я считаю дни до того момента, когда мы год назад встретились. Это был мною любимый февраль, и в тот день не было холодно. Возможно, потому что я тогда ничего не чувствовал — ни физически, ни морально. Только пустоту, которая резко заполнилась Вами. И вашими слезами, словно звёздами на щеках. От Вас ни единой весточки, поэтому я смею предполагать, что письма до Вас либо не доходят, либо Вы просто не хотите мне отвечать. И я Вас понимаю. Мне нравится даже просто мысль того, что Вы меня помните и ждёте этих писем.11 января, 1779 год».
«Моё письмо — единственный способ, который сможет удержать Ваш образ в моей голове и создать иллюзию Вашего присутствия. Прошло немного времени, но наша разлука длится словно несколько бесконечностей. Я скучаю по Вам. И если однажды мне удастся вернуться в наше укромное место, где звёзды светили лишь для нас, я сделаю всё, чтобы вновь оказаться в плену Ваших нежных объятий. Жизнь проходит мимо меня. Я знаю, что не могу писать Вам об этом, но на следующей неделе моя мать устраивает бал. Она уже начала меня знакомить с девушками, которые не уступают друг другу ни в красоте, ни в образовании. Вот только единственная, которая тронула моё сердце — Вы. И навсегда ею останетесь. Вы всегда будете той звездой, которую я всю жизнь буду желать достать и увидеть. И никто на целом свете не будет способен узнать меня настоящего.5 февраля, 1779 год».
***
Донмин возвращается в родительский дом и садится на кресло, взглядом уловив счастье в глазах Минхёка. Его брат выиграл в этой борьбе с судьбой. У Минхёка родилась дочь несколько дней назад, и именно по этому случаю устраивают праздник, потому что и мать и ребёнок здоровы. Жена Ли приходит в себя, а дочь сейчас обхаживают гувернантки, давая матери возможность прийти в себя. Донмин не осуждал порыв брата всем рассказать о своей радости, потому что, будь он на его месте, сделал бы так же. Он уверен, что не смог бы упиться этим счастьем, которое уместилось бы только в двух людях. Но в Донмине проснулся тот капризный ребёнок, который не может радоваться чужому счастью. Он стал человеком, который не может разделить чувства брата, потому что радость для него — что-то невозможное. И парень знает, что это с его стороны ужасно. Минхёк не заслуживал того холодного отношения младшего, с которым он приходил в общество. Старший знал причину, просто по взгляду в родные глаза он мог сказать, почему тот такой. Разбитый. Неживой. Как же это было иронично, когда родители пригласили его в феврале к себе домой. Они представили девушку в тот же день, когда мир Донмина перестал ему принадлежать. Прошёл год, а у парня словно как в тот день сжимается сердце. Эта боль не уходит. С её отъездом Донмин не может найти себе места, а слуги в его доме не перестают шептаться за его спиной. Обсуждать его душевное состояние. Но никто из них ведь даже и понятия не имеет, как ему на самом деле тяжело смотреть на них и говорить, что у него всё хорошо. Как ему тяжело перестать сравнивать всех с Ёнджу, и ни в одной девушке не найти успокоения. Взглянув на неё, Ли ничего не чувствует. Снова. Будто весь океан его любви иссяк, и никто не мог разбудить в нём хоть что-нибудь. Это было для Донмина невозможно — забыть о ней. Когда он по взгляду отца понимает, что на этот раз отказываться будет невежливо — то улыбается матери и принимает из её рук обручальное кольцо. Его сердце тянет тягучей болью, и уже оказавшись дома он понимает, что ничего невозможно. Донмин не будет счастлив в этом браке. Он бы предпочёл остаться один до самой смерти, потому что понимает, что врать придётся и жене. У него нет той храбрости внутри, чтобы рассказать ей о своей боли. О своей глубокой ране, которая никогда не затянется. Она будет кровоточить, болеть и каждый день напоминать о ней. Со своей невестой Донмин увиделся в городском парке и протянул ей кольцо, выдавив из себя самую лживую улыбку, в которую она поверила. Ли не может видеть её. Он хочет уйти и уехать к Ёнджу, чтобы первым же делом её обнять. Ему так не хватает её. Девушка того же возраста, что была и Ёнджу в день их встречи. Но ни одна её эмоция не трогает Ли так, как она этого хочет. Его сердце молчит. Донмину от этого совестно. Он не может даже заставить себя взглянуть на неё так, как смотрел на Но. В его душе будто и вовсе не осталось места. Только тоска по ней, которая постепенно съедает его. Эти чувства становятся непреодолимой преградой, которую он даже и не думает разрушать. Ли признаёт, что слаб. Для Но он всегда был сильным, потому что сам того хотел. Хотел быть для неё настоящим мужчиной, с которым она будет чувствовать себя в безопасности. Но в день их свадьбы с этой девушкой на балу Донмин улыбается лишь раз — когда видит Ёнджу. Он не верит в эту картину перед собой, потому что она казалась сказочным миражом. Будто плодом его истосковавшегося воображения. Но она была реальностью — она стоит перед ним в синем платье, которое отдалённо напоминает то, в котором он её увидел. — Ваши родители пригласили нас. Примите наши искренние поздравления! Донмин не слышит слова Мун Бина, потому что ему удаётся видеть только её. Она всего за один год заметно повзрослела — ему стало понятно это по взгляду. В нём серьёзность и холодность, как у матери Ли, но он видит в её глазах те же искры, которые задевают его душу и обжигают её изнутри. В ней всё такое родное. Она словно его дом, попасть в которой ему никогда не удастся. — Госпожа Мун, подарите мне танец? Ли знает, что люди начнут их осуждать. Но ему всё равно. Ведь в их глазах это должен быть простой танец, потому что невеста уже составила компанию своему брату. Для неё это просто танец, а для Донмина с Ёнджу — вся вселенная. Коснуться её тёплой руки было сродни волшебству — всё в душе затрепетало, когда заиграла мелодия. И как Донмину стало неимоверно хорошо, когда эта была та самая мелодия — его любимая, которая однажды разбила ему сердце. Ёнджу его мир. И сейчас он кружит эту вселенную в своих руках, не переставая смотреть ей в глаза. По её щекам незаметно катятся слёзы, но никто этого не замечает, кроме Донмина и Мун Бина. Этим вечером, когда Ёнджу смотрела только на него, он понял, что ни с кем не будет так счастлив, как с ней. Ни одна девушка не подарит ему того же покоя в душе, какой наступает, когда Но мягко сжимает его руки в своих ладонях и кружится в танце, улыбаясь так ярко. И весь мир принадлежал им. Вокруг перестало всё иметь смысл, когда они были вдвоём. Это были моменты эйфории, которые Донмин навсегда запечатает в своём сердце. Он будет доставать эти воспоминания, пропитанные её лёгким запахом, и жить. Жить только ради таких коротких моментов, которых, он уверен, будет не так много. Возможно, больше никогда. Донмин понимает, что любит её. Но это убивает их обоих, потому что это чувство причиняет только боль. У них нет будущего — только он и она. Отдельно друг от друга. И им уготована судьба в вечной разлуке, с которой им обоим придётся мириться. В её волосах блестит та заколка, и это не ускользает от любопытного взгляда жены Донмина. — Какая замечательная заколка! У Вас отменный вкус, госпожа Мун. Ёнджу снимает её, и волосы спадают на плечи. В этот момент сердце Донмина замирает, потому что теперь она выглядит, как в тот вечер. Он не может оторвать от неё своих глаз, но находит еле как силы. И смотрит в центр зала на танцующие пары. — Мне её подарил один хороший друг. Она и вправду замечательная. «Mon chérie… Я люблю Вас, Ёнджу. Бесконечно сильно. И не хочу думать ни о ком, кроме Вас. Я так благодарен Вам за то, что Вы подарили мне незабываемый танец. Эти мгновения, когда я держал Ваши руки в своих, навсегда останутся такими же яркими и реальными, словно я пережил всё несколько минут назад. Никто не сравнится с Вами. За окном — июль. У меня не выдалось возможности поздравить Вас с днём рождения. И теперь уже вряд ли получится когда-нибудь, потому что Вы снова будто мой сон. Я и вправду желаю Вам счастья. Жаль только, что моё сердце его никогда больше не познает. Наша жизнь такая короткая. И я благодарен судьбе за то, что она дала мне возможность влюбиться в Вас, как глупый мальчишка. Вы навсегда останетесь лучшим мгновением, которое когда-либо было, есть и будет. Потому что Вы — весь мой мир. И без Вас мне нескончаемо тоскливо. Я люблю Вас. Будьте счастливы, моя дорогая.20 июля, 1779 год».