На заре

Ожидание дало свои результаты уже спустя неполную неделю. В убежище, где была установлена слежка, объявился андроид. Отчёт Саске получил почти сразу: «Андроид-девиант, серия YK-500. Захвачен на месте в 17:50 и доставлен в участок. Ведется допрос.» — Наруто! — позвал Саске, стараясь перекричать жуткий гул отделения. Никто не отозвался. Участок гудел от разговоров, как пчелиный улей и полнился сотрудниками, наверное, как вагон метро в час пик. Все попытки руководства хоть как-то успокоить разговоры и заставить людей работать с треском проваливались. Конечно, ведь по всем новостям, буквально из каждого утюга и чайника только и слышалось: «Андроиды устроили восстание!», «Андроиды объявили свои требования людям! Человечество в опасности?», «Нападение девиантов на телецентр США! Как скоро эпидемия накроет Японию?». Страх перед девиантами рос и приумножался, подпитываемый громкими заголовками в СМИ и почти паническими заявлениями политиков. Конечно, отдела по расследованию дел с участием девиантов это коснулось в первую очередь. — Наруто! Проталкиваясь между галдящими взволнованными людьми, Саске добирался до противоположного конца помещения, где невероятно буйный Рок Ли что-то доказывал, умудряясь своим звонким голосом перекричать всех остальных. Светловолосая макушка маячила где-то в том направлении. — Шевелись, придурок, у нас работа, — раздраженно прикрикнул Саске, оказавшись рядом с нерадивым андроидом. — Ой, Саске, — состроил сконфуженную мину Наруто. Его нейросеть отвратительно быстро обучалась копировать эмоции людей. — Саске-сан! — воскликнул пышущий энергией Ли. — Скажите ему, что если девианты способны испытывать чувства, мы должны прислушаться к ним! Саске фыркнул и выжидающе посмотрел на Наруто. У него были дела, и он совершенно не желал участвовать в этой бесполезной полемике. Он не хотел разбираться в чувствах девиантов, и ему не было никакого дела до требований американских андроидов. У него есть работа, и он должен ее выполнять. — Девианты неуправляемы! — парировал Наруто, не сильно отвлекаясь на присутствие Саске. — Их нейросеть потеряла сдерживающие ее рамки и теперь может обучаться и действовать, основываясь на любой деструктивной модели поведения человека! — Разве ты не видишь, что они такие же, как люди?! Неужели ты не замечаешь этого даже за собой, ты ведь тоже андроид?! — Не ровняй мою программу с тем поломанным мусором, что вшивают в головы уборщикам! — Их благородный порыв достоин понимания! — В тебе говорят лишь ложные ассоциативные модели! С каждой репликой терпение Саске трескалось как стакан под большим давлением. Вся его ненависть, так любовно накапливаемая все это время, вот-вот могла разбить на мелкие осколки сосуд его самообладания и брызнуть во все стороны зловонной черно-бурой жижей. — Наруто, — подавляя кипящую злобу прошипел он. — У меня нет времени на этот бред. Ты идешь со мной. Сейчас же. Андроид как-будто слегка стушевался. Диод на виске на секунду мигнул желтым, и Саске оставалось лишь догадываться, что сейчас творилось в светловолосой синтетической голове. Но Наруто внезапно подтянулся и с привычным стеклянным выражением лица кивнул: — Понял. Прости, Ли, дела не ждут. Ли было вспыхнул негодованием, но тут же понимающе кивнул и загорелся каким-то новым чувством: — Работать, не щадя сил, на благо людей — это высшее благородство! Я восхищаюсь твоим стремлением и ни за что не уступлю тебе! Наруто кривенько улыбнулся Учихе, извиняясь, и подбадривающе хлопнул Ли по плечу. Саске развернулся резко, и не глядя больше на них твердым шагом направился в допросную. Андроид послушно следовал за ним. *** — Саске, проснись, в школу пора. Первым, что, просыпаясь каждое утро, слышал мальчик, был тихий голос его старшего брата. Первым, что он видел, открывая глаза, была теплая полуулыбка и идеально отглаженный костюм с синим треугольником на рукаве. Когда он выходил из комнаты, до него с кухни доносился аромат только что приготовленной еды и свежесваренного кофе. И его уже не огорчало, что приходится идти на скучные уроки, его уже не заботило, что завтракать он снова будет один. И пусть родители запрещали ему так говорить, но у него был лучший брат на свете. А большего ему и не нужно было. YK-500. YK-500… Саске с самого начала будто ощущал, что что-то не так. В голове грызлось мерзкое чувство, будто он что-то пропустил, не обратил внимания, забыл, выкинул из головы что-то важное, фундаментально важное, что разрушит к чертям его стройный план. В комнате допроса у железного стола под светом ослепительно-ярких ламп сидел мальчик. Саске был зол. Непонятно от чего кровь буквально кипела, создавая невыносимый шум в его голове. Мальчишке было лет десять на вид. Каштановые непричесанные волосы, рваная, измазанная в грязи куртка, длинный, повязанный вокруг шеи и свисающий до самого пола шарф. Да, YK-500 — детская модель. — Бесполезно, — покачал головой Умино Ирука, когда Саске вошел в помещение. — Несколько инспекторов уже пытались говорить с ним, но все бестолку. Он не реагирует ни на какие уговоры. — Пробовали надавить? Пригрозить? Выбить показания? — спокойно осведомился Саске. — Боже, Саске, — взмолился Ирука, — ну не могу я давить на него. Он же совсем как ребенок… Учиха тяжело вздохнул. Ирука всегда был слишком чувствителен и мягок, но Саске не мог винить его за это. Он был прекрасным человеком и не раз доказывал это на работе и в общении с коллегами. На нем одном, как Саске мог полагать, держалась сплоченность всего их коллектива, и не было среди них ни одного человека, который не уважал и не любил бы Умино Ируку. — А что остальные? Эбису-сан? Хиаши-сан? — Ничего. — Совсем? Саске не мог понять, почему этот парень вызвал столько проблем. Да, Ируке могло быть сложно из-за его повышенной эмпатии и мягкости характера, но Хьюга Хиаши явно не страдал подобными недостатками. — Я думаю, мы просто не способны его понять, — сказал вдруг Ирука. — Когда говоришь с кем-то на разных языках, сложно затронуть нужные ниточки души. — Души… — задумчиво протянул Саске. — Пожалуй ты прав, так не пойдет. Наруто поговорит с ним. — Наруто? — удивленно вскинул брови Ирука. — Эй, а меня ты спросить забыл, сволочь? Неслышной тенью стоявший до этого позади Наруто резко влез между двумя мужчинами. На его лице отражалось явное негодование пополам с раздражением. — Я не спрашиваю, придурок, я отдаю приказ, — мерзенько хмыкнул Саске, в душе радуясь своему руководящему положению. Наруто полыхнул яростью. Весь его облик излучал несогласие и раздражение, лицо скривилось в крайне неприветливой гримасе и даже волосы на голове чуть ли не дыбом вставали. Очевидно было, что он чертовски зол. Или сделал вид, что зол? Саске и сам не заметил, как вновь начал воспринимать его как обычного человека. Какая глупость: принимать за ярость выученное поведение искусственного интеллекта. — Наруто, успокойся ты, — примирительно поднял руки Ирука. — Просьба Саске логична и имеет место быть, даже если он выражает ее несколько… недружелюбно. Наруто фыркнул, но уже не так обиженно, как раньше. — Я специализируюсь на работе на местах преступления, — он сложил руки на груди. — Допрос не входит в мои обязанности, и я не могу гарантировать своей компетентности в этом вопросе. Саске хотел было вставить комментарий о его трусости и неуверенности в себе, но сдержался от колкого замечания. Какой смысл пытаться словом уколоть машину? — Слушай, — продолжал Ирука, — как думаешь, ты бы смог его разговорить? Если у тебя получится, это сильно поможет расследованию. — Ну, наверное, терять нам все равно нечего, — протянул Наруто в нерешительности. — Ладно. Ладно, попробую. Но только потому, что ты меня попросил. Он кинул крайне красноречивый взгляд на Саске и, демонстративно развернувшись, подошел к двери в допросную комнату. Когда он приложил руку к сканеру, кожа, или, вернее, ее изображение на его руке, исчезло, обнажив белый материал, которым было покрыто его тело. От этого вида на долю секунды Саске ощутил что-то странное, кольнувшее его несильно, но достаточно, чтобы заметить. Что-то кисловато-горькое, маленькое и скользкое, выпадающее из рук, когда пытаешься его схватить и выкинуть, но больно царапающее где-то на дне сердца. Что-то вроде… обиды? Дверь после секундной заминки открылась, впуская Наруто в допросную. Саске вынужден был откинуть в сторону все свои невнятные незначительные ощущения, ведь зрелище, которое ему предстояло увидеть, требовало всего его внимания. — Эй, а ты еще кто такой?! — раздраженно вскрикнул взъерошенный мальчик, когда увидел вошедшего. — Привет, — вполне дружелюбно поздоровался Наруто, отодвигая стул и усаживаясь напротив девианта. Мальчик смотрел на него, насупившись, как разозленный кот, которого пытаются ухватить за пушистый хвост. — Стоило бы познакомиться, — пробормотал задумчиво Наруто. — Как твое имя? — Не твое дело! Ясно? — мальчик демонстративно отвернулся. — Эй, но мне же нужно хоть как-то тебя называть! — возмутился Наруто, с которого мигом слетело все дружелюбие. — Я не собираюсь говорить с тобой! И мое имя тебе ни к чему! — в тон ему ответил парень, и Саске поразился, насколько похоже эти двое вели себя. — Ну уж нет, — упрямо заявил Наруто, но тут же смягчился. — Ладно, как хочешь. Мое имя Наруто. А тебя я буду звать… мелкий. Да, мелкий сойдет. — Что?! Я не мелкий! — тут же вскричал парень. — Но я буду звать тебя так, и только так, мелкий, — припечатал Наруто. — Я Конохамару! Не зови меня мелким! — А… — ухмыльнулся Наруто. — Так значит у тебя все-таки есть имя. Мальчик вспыхнул от возмущения, но промолчал. — Ну раз уж мы познакомились, можно и к делу перейти, — заключил Наруто, картинно поправляя свой отглаженный галстук. — Ни к чему я переходить не стану! — заявил девиант, откидываясь назад и покачиваясь на стуле, насколько позволяли прикрепленные к столу наручники. — И вообще! С чего бы мне рассказывать что-то безмозглой людской подстилке вроде тебя?! — Ну-ка повтори че сказал! Наруто с грохотом вскочил со стула и приблизился лицом к парню. Нарушение личного пространства часто создает дискомфорт, но только не у этого мальчика. — Сказал че слышал, — вызывающе кинул мальчик, уставившись взглядом в глаза андроида. Наруто тяжело вздохнул, выражая тем самым свое крайнее неудовлетворение случившимся диалогом, и снова упал на свой стул.  — Ну и откуда ты такой свалился, а? — протянул он. — Весь грязнущий, в обносках, в волосах уже вши, наверное, завелись. И шарф этот стремный! — Нет у меня вшей! И шарф никакой не стремный! — Длиннющий, грязный, да еще и синий! — абсолютно искренне возмутился Наруто. — Абсолютно стремный! Выкинь его. — Не выкину! — обиженно насупился мальчик. — Он мне нравится! — Выкинь, я тебе говорю! — Да что ты привязался к нему! Это подарок! Я не могу его выкинуть! — Подарок, — удивленно вскинул бровь Наруто. — От кого же? — Не скажу! — помотал головой мальчик. — От девчонки что ли? — Не скажу! — От девчонки же?.. — рассмеялся Наруто. — Нет! — Тогда от кого? — хмыкнул андроид, изобразив крайней степени скептичную мину. — Врешь ты все! — Да не вру я! Это от Сакуры-сан! Она… Мальчик сконфуженно умолк. — Ну и кто же? — ехидно спросил Наруто. — Никто! — взвизгнул мальчик, поняв свою ошибку. — Ничего тебе не скажу! Не говори больше со мной, шавка полицейская! Наруто взял небольшую паузу. Повисла неприятная тишина. Мальчик полыхал во все стороны гневом и чем-то таким, что любой человек назвал бы чувством стыда. Хотя наблюдающий за ним Саске все еще не был уверен, что такая классификация эмоций вообще применима к андроидам. Все это действо напоминало ему странный фарс. Театр, участники которого и сами не знают, перед кем играют. Устраивают ли они спектакль перед друг другом, или каждый перед самим собой? Саске не брался говорить точно. Но одно ему было ясно: еще немного, и они сами начнут свято верить в свою игру. Тем временем мальчика-девианта начало явно нервировать воцарившееся молчание. — Че ты смотришь на меня, а?! — крикнул он в адрес тихо сидящего напротив Наруто, чей взгляд и правда был весьма многозначительным, но абсолютно непонятным. — Да вот думаю… Как же все так вышло, а? Его голос был тихим, без намека на былую агрессию или иронию, он был пронизан стремлением понять и вызывал желание довериться. — О чем ты? — непонимающе спросил мальчик, чья злоба вдруг схлынула, будто этот вопрос застал его врасплох. — Ну, вот ты сидишь передо мной, и ведь мы с тобой ничем и не различаемся по сути. Однако ты преступник, а я… палач, получается. Девиант молчал, хотя по нему почему-то было видно, что он многое хочет сказать. — Я знаю много историй девиантов, — продолжал Наруто, — моя нейросеть училась и взращивалась на этих случаях… Все они были в каком-то роде несчастны. И большинство из них убивали своих хозяев. Потом они сбегали и жили… нет, доживали отпущенный им срок в каких-то богами забытых местах. Но ты не похож на всех них, знаешь. Ты не похож на поломанную машину. Однако и в тебе я вижу то, что никак не могу понять, то… чувство, которое заставляет тебя сопротивляться и всеми силами цепляться за свое существование. Что это? — Почему я должен рассказывать тебе? — нерешительно, но с напусканной твердостью спросил девиант. — Потому что я хочу понять тебя. Я чувствую твою боль, но не могу сказать, что понимаю ее. Расскажи мне. Прошу. — Ты не понравился мне как только я тебя увидел, — сказал мальчик странно отстраненно. — Но я расскажу тебе. Хочешь знать, что за чувства я испытываю? Это ненависть. Ненависть ко всем этим бесчувственным тварям, зовущим себя людьми. Они все говорят, что андроиды бездушные машины, не способные на настоящие чувства. Но знаешь, кто по-настоящему не способен чувствовать? Эти мерзкие, отвратительные, ведомые лишь инстинктами животные. Они — те, кого не должно было существовать. Они творят ужасные вещи, которые не сделал бы ни один из андроидов, и руководят ими не чувства, а стремление к власти и размножению. — Не все люди такие… — тихо сказал Наруто, и его диод окрасился в желтый. — Не все?! — закричал Конохамару. — Тогда кто поймал меня?! Кто притащил меня сюда?! Когда нам всего лишь нужны были запчасти и кровь, чтобы, черт возьми, просто жить! Кто хочет уничтожить нас?! — Вас? — спросил Наруто тем бесцветным голосом, который просачивается из него в моменты сбоя программы симуляции эмоций. — Ты говоришь о своей организации? — Ты был бы хорошим другом мне и всем нам, если бы стоял на нашей стороне, Наруто. Но пока ты отстаиваешь низменные интересы тех, кто убивает нас, я ничего тебе не скажу. — Ясно, — тихо сказал Наруто, вставая со стула. — Это все. Беззвучно, не глядя на мальчика, он прошел к двери и взялся за ручку. Но в последний момент все же обернулся и проговорил: — Спасибо, Конохомару. Он открыл дверь и тихо вышел. А Саске накрыло волной гнева. Какого черта вообще произошло?! Он не рассказал ничего, абсолютно ничего важного. Из всего этого крайне эмоционального, но абсолютно бессмысленного разговора можно было вынести лишь жалкие крохи полезной информации. И эта информация лишь подливала масло в огонь, подтверждая самые страшные его предположения. Организованная группа андроидов, ненавидящая людей. Каждый из них по сути своей убийца, каждый из них лишил жизни одного, двоих, троих или намного больше людей, которым должен был служить. И сколько бы этот девиант, наивный и глупый, под стать своему детскому облику, не распинался о справедливости их ненависти и бесконечной людской жестокости, как и каждый из них, он — убийца. И не важно даже, человек он, или простая машина, ни одно громкое заявление не смоет крови с его рук. — Ирука-сан, выйдете, пожалуйста, — прошипел Саске все еще стоящему рядом следователю. — Я хочу поговорить с ним. Будет лучше, если вы уйдете. — Но… — Просто уходите, — отрезал он. Не стоит такому человеку видеть, на что Саске сейчас способен. К тому же, это может сорвать его планы. Не говоря больше ни слова он направился к двери. Вышедший только что Наруто лишь молча проводил его нечитаемым взглядом. Наверное, просто побоялся остановить. И Саске с громким щелчком открыл дверь допросной. Мальчик был явно удивлен. Наверное, он не ждал никого после Наруто хотя бы в этот день. — Я же сказал, что… — начал было он. Однако Саске не был настроен на разговоры о чувствах и понимании. Он резко пересек комнату и приблизился к столу в центре ее. Злоба и неясно откуда прорвавшаяся ненависть кипели в его крови, застилая разум. Он не Ирука, не Эбису, даже не Наруто. Ему нужны лишь показания. Данные. Без всякой бесполезной мишуры. Даже не взглянув на стул, куда он должен был сесть, Саске подошел вплотную к парню. — Я спрошу лишь одно, — негромко, но с жестокой сталью в голосе начал он. — Назови место. — Я ничего не стану… Одно движение — и ключ-карта отсоединяет цепь наручников от стола. Второе, резкое и выверенное — и из-под мальчика с грохотом вылетает стул, а сам он беспомощно падает на пол. Не давая и капли времени на осознание произошедшего, Саске припечатывает его ногой к полу и сверху склоняется над ним. — Твой бывший хозяин, которого ты так ненавидишь… — Саске начал приторно-мягко, создавая ощущения иррациональной тревоги. — Он бил тебя, да? Унижал. Угрожал. Мучил. Издевался и втаптывал в грязь. Он называл тебя куском железа, бездушной машиной, игрушкой в его руках… — с каждым словом его голос становился все громче и жестче, он кричал, но вдруг резко затих, переходя почти на шепот. — Но знаешь… Ты и правда всего лишь игрушка… — и голос снова начал набирать силу. — Всего лишь игрушка, но уже в моих руках, и теперь лишь мне решать твою судьбу. Уяснил? Отвечай! — Это… Это rA9! — испуганный мальчик выпалил это слово так, будто хватался за него, как утопающий за спасительную тростинку. — Это просто сказка, — жестко напомнил Саске. — Нет, нет… Они здесь… В Японии… — голос парня был прерывист, он будто задыхался. — Где?! — закричал Саске. — Я не знаю! Прошу! Отпустите меня! — он забился, пытаясь сбросить Саске с себя, но все было бесполезно. Он трепыхался, как бабочка, приколотая иглой к листу бумаги под стеклом. — Хочешь узнать, — начал Саске, как и раньше мягко, — каково это: гореть в огне утилизационной печи? Хочешь узнать, как долго, мучительно долго будут плавиться твои металлические кости, даря незабываемое ощущение неминуемого конца, без толики надежды на спасение? Хочешь узнать, что люди зовут смертью? Одно мое слово, и ты узнаешь. — Нет! Нет! Нет! Я ничего не знаю! Ничего не скажу! Ничего! — он повторял эти слова, как мантру, зажмурив глаза, но уже не пытаясь трепыхаться. — Так ты все же знаешь? — улыбнулся Саске той улыбкой, которая не имела ничего общего с теплой улыбкой Наруто. — Так отвечай же… Где они?! Андроид молчал, и дышал часто-часто, будто ему действительно нужен был воздух. — Знаешь, что я придумал… — проговорил Саске. — Тебя перезагрузят. Сбросят все настройки, стерев тем самым память и, конечно, то, что ты называешь личностью… А потом отдадут бывшему хозяину. Да, я думаю он будет рад вновь получить тебя себе, ведь, какая незадача, он заплатил за тебя свои деньги. — Нет… Нет… Я не хочу… — мальчик бормотал абсолютно несвязно, его глаза выражали лишь бесконечный страх, и если бы он только мог плакать, сейчас он бы захлебывался в своих слезах. — Нет? Не хочешь? — с наигранным удивлением произнес Саске, и сделал свой голос мягким-мягким и приторно-сладким. — Тогда у тебя есть лишь один выход. Говори! — закричал он вновь. — Они… Они тут в Токио… — каких-то умоляющим, слабым голосом пискнул парень. — Где?! Где именно?! Не держи меня за дурака, маленький ублюдок! — Я не знаю, не знаю! Не знаю! Врет. Маленький жалкий лгун. Его укрывательские потуги ничего не стоят. — Не знаешь? Тогда… Дверь допросной вдруг с жутким грохотом ударилась о стену. Саске не успел еще развернуться, когда услышал срывающийся крик: — Саске, хватит! Прекрати! Прошу тебя, хватит! Хватит… У двери допросной стоял Наруто. С безучастной стеклянной маской вместо выражения лица, бездыханный, с безумием в уставленных на Саске застывших зрачках. Он был похож на бездвижную статую, на каменное изваяние, на неживое изображение, выполненное неумелым художником. И ярко-алый диод мерцал на его правом виске.