Что значит "быть Гриммом"?

Практически всю оставшуюся часть недели, вплоть до пятницы, Семья подвергалась адским тренировкам в стиле Вонголы. Все существа учились комбинировать волну и пламя, а Тсуну припрягли к изучению семейных традиций, то есть владению несколькими видами оружия, в зависимости от вида противника. Девушка не долго думала, и с подачки интуиции выбрала трехзарядный арбалет и мачете. Реборн, как мастер нескольких орудий, конечно, прикладывал руку к тренировкам, но большую часть времени он уделял подготовке девушек и слежке за разошедшимися Хранителями. А то покалечатся, не дай бог, и все шишки ему. Так что почти все тренировки будущей Десятой проводила Нана. Как оказалось, женщина, по большей части, предпочитала именно мачете, а к арбалету просто нужно было найти подход. По части оружия проблем практически не возникало, но он появлялись, как только дело доходило до силовых упражнений. Реборн будто с цепи сорвался, и пусть все понимали, что это его способ выразить беспокойство и напряжение, легче от этого не становилось. Хранители буквально с ног валились, что уж говорить о не привыкших к такому девушкам. Киоко в этом плане было легче — ее укрепляло пусть и слабое, но пламя солнца. А как бесились члены банды из-за того что и их тоже припрягли, слышали все в радиусе километра от места действий. Пожалуй, каждый все эти дни завидовал туманникам, которые вместе с Колонелло отбыли в Италию на следующий день после собрания. Но что ж поделать. Звание самого сложного этапа этой недели по праву был отдано четвергу. Ведь именно в этот день Реборн решил, что пора девушкам выбрать себе оружие. Сколько форм за этот день сменил Леон, не сказал бы даже самый прожженный математик, просто потому, что нет таких чисел. Хорошо, что все тренировки проходили за городом, не то даже рабочие приставленные устранять последствия бурной жизнедеятельности будущих мафиози загнулись бы от перенапряга. Нервы сдавали уже и у Реборна, и у девочек, и тем более у Леона, а подходящее оружие так и не было найдено. В конечном итоге, когда Тсунаеши не выдержала этого издевательства, и с помощью интуиции помогла подобрать оружие, на нее смотрели как на святую. Для Ханы более всего подходили парные пистолеты, пусть по-первой та и смотрела на Тсуну с неприкрытым скептицизмом. Киоко, что не странно, была как и брат, рукопашником. А вот с Хару ситуация обстояла сложнее. Девушка была открытая и активная, ей совершенно не составило бы трудов, подстроится под любое оружие, пусть и в убыток результату. Но если уж брать во внимание личные качества Хару, то кунай виделся Тсунаеши идеальным вариантом. В общем, с горем пополам и, слава Ками, практически без мата, Семья дожила до вечера пятницы. Уставшие и потные все уже собирались пойти в штаб под домом Спанера, ведь чтобы не пугать не знающих родителей ребята сказали, что идут в поход, но неожиданно Тсунаеши замерла и с пришибленным выражением лица выдала. — Завтра же похороны. Услышав слова дочери, помрачнела и Нана. А ведь действительно — из-за всей этой суматохи она совершенно забыла про похороны собственного дяди. Стыд и позор. Вздохнув, женщина припомнила заказанные у портнихи черные платья, и вновь укорила себя за неуважение к усопшему. Внезапно на ее плечо опустилась твердая мужская ладонь и некрепко сжала. Реборн усмехнулся в ответ на недоуменный взгляд Гримм. — Мы будем рядом. Нана пару раз недоуменно моргнула. С другой стороны от матери встала Тсуна и, взяв ее за руку, улыбнулась, показывая, что все будет хорошо. И пусть девушка практически не знала своих родственников она собиралась всеми силами поддерживать мать, для которой они значили очень много. И встретится с ними, спустя столько лет и при таких обстоятельствах, было тяжело. Нана благодарно улыбнулась, но спустя секунду, когда до нее дошел смысл сказанного, женщина побледнела и замахала головой в отрицании. — Нет, Ками, вам нельзя идти туда! Там будет не один и не два Гримма, вы будите в опасности. Никто не ожидал такой реакции и тем более не знал, как реагировать. Все лишь недоуменно переглядывались между собой, пока в глазах Наны плескались раздражение и беспокойство. — Но почему? Что такого может случиться? — Тсуна, наконец, задала интересующий всех вопрос. — Вы не понимаете. Все представители нашей семьи люди старой закалки. Они из поколения в поколение передавали своим детям науку о том, как убивать тех, кто хоть немного нарушит их представления о безопасности людей. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Если вы даже просто сверкнете глазами или рыкните на человека, на вас начнут охоту. Даже не Гриммы вхожие в нашу семью являются ушлыми иными и всегда имеют при себе оружие и что-то для определения существа без волны. Так что не стоит. Не хватало еще, чтобы вы поддались гонению в собственной стране. Напряженное молчание длилось пару минут, прежде чем было робко прервано Киоко. — Но ведь вы не такая. — Я не такая, потому что мне в свое время хватило смелости пойти наперекор родителям и попытаться понять, чем же существа отличаются от нас. Со стороны морали и принципов. — И…? — И как выяснилось совершенно ничем. Те же страхи и сомнения, понятия справедливости и боязнь столкновения с неизвестным. Но за мое любопытство меня наказали. Родители сказали, что это совершенно не дело, Гримму якшаться с пусть и мирными, но существами. Я взбесилась и начала кричать, что это просто невежество. Что, по сути, мы все люди со своими демонами внутри. Родители не вынесли такого надругательства над многовековой религией. Я их, конечно, люблю, но они такие зацикленные фанатики. Мы тогда разругались в пух и прах, и так как я была уже совершеннолетняя, я попросту собрала свои вещи и съехала на другой конец города. Пришлось, правда, помыкаться по гостиницам первое время, но теперь я живу там, где живу. И вновь напряженное молчание. Каждый присутствующий обдумывал сложившуюся ситуацию и параллельно пытался подобрать слова для того чтобы подбодрить женщину которая для каждого стала если не второй матерью, то близким человеком уж точно. Нужные слова, кто бы сомневался, и в этот раз нашла Тсуна. — Мам, эти древние обычаи пора менять, ты и сама понимаешь. Так что будем с этим бороться нашим излюбленным методом, напролом. Нана хотела возразить, но увидев горящие глаза дочери и ее Хранителей, капитулировала без боя. А на следующий день, выходя из дома к подъехавшему такси, она увидела трех парней в классических костюмах и четырех девушек в черных платьях. Женщина удивленно обернулась к дочери и увидела, что все жильцы дома тоже одеты в траурные одежды и явно собираются ехать с ними. Нане хватило сил только уточнить насчет посадочных мест, но Реборн успокоил ее, и через минуту подъехали еще две машины. Когда все рассредоточились по салонам, все еще не отошедшая женщина услышала голос дочери. «Мы же Семья». Именно в этот момент Нана поняла, что деваться ей, собственно говоря, некуда и она позволила себе улыбку. Когда машины наконец завершили свой путь прошло около часа. Вылезшие на свет божий пассажиры уже машинально осмотрели местность на наличие противников и направились ко входу на кладбище. Причем шли они так, что Хранители образовали защитный купол, вокруг Наны и Тсунаеши. И если со стороны это казалось странным, то сами участники процесса не обращали на это внимания. Нана оказала на входе приглашение, выдохнула и уже более уверенно прошествовала внутрь, спиной ощущая поддержку. Пройдя на место прощания, женщина неуверенно остановилась, глазами выискивая в толпе родственников. Хранители и девочки же слегка рассредоточились, чтобы не создавать столпотворение, так что рядом с Наной осталась Тсуна, Реборн и дети. Внезапно за их спинами раздался голос. — Нана? Это ты? Обернувшись они увидели пожилую, но еще довольно бодрую пару. Они были одеты в траурные кимоно с изображением цветка Хиганбана, их плечи поникли, а на лицах застыло выражение скорби. — Мама, отец, — воскликнула женщина и с робкой улыбкой потянулась к ним, словно была неуверенна, что ее примут. Но ее сомнения тут же были развеяны родительскими объятьями. — Мы не были уверены что ты приедешь. После того как мы расстались… — Я не могла не приехать, — возразила Нана, — Это ведь проводы дяди в загробную жизнь. Тем более, когда бы мы еще смогли встретиться. — Не представишь нам своих спутников? — предложил отец, когда пауза затянулась. — Да, конечно, — обернувшись, Нана не увидела Реборна, но она все еще могла ощущать на себе его взгляд так, что женщина улыбнулась. Ощущение тут же пропало, — Это моя дочь, Тсунаеши и дети, за которыми я присматриваю. Ламбо, И-пин и Фуута. По мере называния имен дети склонялись в традиционных поклонах. Даже непоседливый Ламбо в этот раз не стал вредничать и поклонился, как его учили. — Тсунаеши, — протянула мать, Наны рассматривая девушку. — А это мои родители Ханта Аризу и Ханта Норайо. И да, Тсуна стала Гриммом. И не успел хоть кто-то как-то отреагировать, как к разговаривающим подбежал молодой черноволосый парень лет двадцати. — Господин, — сказал он, низко поклонившись, — простите, что мешаю разговору, но на территории был замечен, наследник клана Хибари. — Хибари! — взгляд Норайо ужесточился, — Что этому щенку надо здесь? — Неизвестно, — парень виновато качнул головой, — он не выходит на контакт и не отвечает на прямые вопросы. Просто ходит вокруг, будто что-то ища или патрулируя. — Следите за ним в оба! Если только рыпнется… — Вы его не тронете, — обернувшись, мужчина наткнулся на жесткие глаза цвета топленой карамели, — Он здесь со мной.