Когда пересохнет ручей....ты станешь моим...

Ночь после такого бурного секса была для Тимура и Егора разной. Младший, оставленный императором в комнате, сладко проспал до утра, лишь иногда просыпаясь от резких звуков с улицы. Тимур же ночью долго стоял на балконе, смотря куда-то за горизонт, он ждал. Ждал когда вернется отряд во главе которого была Шива, ждал когда она вернется с гостями. Которые вскоре поселятся в его городе и не будут ничем выделяться. Ведь этот контракт не сможет остановить засыхание ручья, а лес без него долго не продержится. И превратиться в пустую степь, жить в которой опасно и сложно. Уйдя с балкона император еще долго сидел на кровати, думая о разном. Половину мыслей занимал лишь Егор, то как он выгибался на нем, как стонал, как в его глазах было испорченное желание…но пусть в мыслях он и был, сердце Тимура его не впускало. Император и сам понимал, что Егор ему нужен лишь для развлечения и продолжения рода. А после…после интерес к нему пропадет. Такое расположение дел устраивало императора. Дни тянулись мучительно долго, Тимур больше не звал на ужины, не приходил и даже просто не появлялся на глазах Егора. Который то и дело смущенно спрашивал о нем у Люси, но получал лишь «Император сейчас занят «… Тимур, конечно, знал о этих расспросах, но менять ничего не хотел, у него и так дел по горло, еще и этот парнишка. Спустя три дня, рано утром вернулся отряд с вождем леса и жителями того мира. Поэтому весь день Тимур был занят ими. И переговорами с вождем. А под конец дня простым дружеским диалогом с Шивой за бутылкой вина. Да, как ни странно они были почти друзьями. Тимур долгое время испытывал к ней отцовские чувства, с опаской отправляя в лес или на миссии. А после всегда встречал ее, обычно даже у ворот. Но девочка выросла, стала бойцом, лишь немного уступающим в силе императору. К тому же только от нее он мог больше узнавать о своей нимфе. С ней было интересно выпить, поговорить о делах и о жизни, всегда можно было выйти за город или просто потренироваться. Тогда просачивается мысль, не могли же они полюбить друг друга или может имели сексуальную связь? Нет. Не могли. И не только из-за договора, а даже просто из-за того, что не интересовали друг друга. Тимур всегда предпочитал мужчин, а точнее парнишек, хрупких и не сильно запачканных. А Шива…честно говоря никто и не знает натуралка она или нет. Но все больше склоняются, что нет. Ладно не будем гадать. Лучше вернемся к нашим героям. Егор весь день просидел в комнате и даже не ел, то что ему принесла Люси. Его воротило от всего, а особенно от самого себя. Потому что он так безвольно отдался императору, потому что он сам так хотел, что бы тот его отымел, он хотел грубо и грязно. Ему безумно стыдно, что от воспоминаний и просто от мысли о императоре у него стоит колом. Но не в этот день. Он знал о том, что Шива вернулась. Знал, что отец тут и все его друзья и все с кем он там жил. Сейчас тут. Но видеть их он не хотел. Поэтому когда отец стучался к нему он попросил его убраться и не приходить… Егора трясло от мысли, что через пару дней он будет полностью во власти Тимура, он боялся, того что с ним сделают…он боялся влюбиться и быть брошеным… Дверь в его комнату скрипнула, заставив парня вздрогнуть и обернуться. — что? Ожидал Тимура увидеть? — усмехнулась Шива, закрывая дверь. — увы это я. — вовсе и не ожидал…- тихо ответил парень, хотя сам понимал, что сестра права. Девушка подошла к нему, Егор стоял у окна, на нем было простое кимоно, слабозавязанное и приоткрывающие торс. Взгляд его был наполнен отчаянностью, грустью и страхом. Челка небрежно спадала на лицо. Он выглядел уставшим, бледным будто больной и слишком беззащитно. — Люси сказала ты не ешь. — только сейчас он заметил в ее руках поднос с едой. Который она поставила на стол, а после сняв фляжку с пояса, посмотрела на брата. Который рассматривал ее. Что-то в ней поменялось, но он не мог понять что. Черные штаны, укрепленные спереди. Бело-серая майка. Пояс с фляжкой явно алкоголя, ножом и какими-то мешочками. На руках ее были перчатки без пальцев. На одной был небольшой рукав с ножом, меньше чем тот, что на поясе, но не менее опасный. На ногах все те же тяжелые ботинки. А на лице мрачное и уставшее выражение.» Устала? Чем же таким она занималась?» — Такими были мысли парня. Он рвался на две части. Хотел крепко обнять сестренку…но при этом прогнать. Он был ей рад и одновременно его тошнило от нее… — я предатель для тебя, да? — отпив содержимое фляжки, спросила охотница, смотря прямо в глаза брату. Егор молча, поджал губы и отвернулся к окну. Тяжелые шаги и девушка встала рядом. — - я не буду осуждать тебя за то, что ты меня ненавидишь, это твое право… просто, знай. Я тебя люблю, братик…- сжимая в руке фляжку, произнесла она. А после шумно выдохнула, будто передумав, еще что-то говорить. Постояв немного, она посмотрела на парня, а после выпив еще немного пошла к выходу. -Вы все мне омерзительны. — внезапно холодно произнес нимфа. Зная, что эти слова заставили ее остановиться. Она повернулась на пятках, ожидая продолжения. Но его не было. — знаю. Для тебя мы всегда были омерзительными тварями. Все, кроме мамы… ты лицемер, Егор. И никакой не ангел… так, что подумай, чем ты лучше нас…- как же его бесил ее голос, ее ледяной голос! Почему она говорит так?! Почему ей всегда все равно?! Почему… — я не убиваю.- огрызнулся он и повернулся к ней. Но, вместо слов, он получил язвительный смех. А после снова тишина. — потому, что это делаем мы ради твоей жизни… — она снова пошла к двери. Но прежде чем уйти, произнесла, то что не хотела говорить. — я уезжаю на Север. Завтра. Утром. Прощай. — ее голос дрогнул, он не узнает, что это решение, она приняла сейчас. Не узнает, больше о ней ничего. Выйдя из комнаты, она оставила его снова одного… Первые два часа, Егор бушевал, кричал, что бы она катилась к чертям. Кричал, что ненавидит ее. Рычал, что больше не хочет ее видеть…а после…после заметив мирно стоящий поднос с едой…с едой, которой он не ел уже давно, с едой, что готовила мама для него, а потом Шива…всего пару раз, но он запомнил на всю жизнь те моменты, когда она пыталась его поддержать и делала его любимые оладья с медом и ягодами. И картошку с соусом, чье название он не смог запомнить… Нимфа упала на колени, сердце больно заболело… пришло осознание всего. Теперь он кричал в истерике. Было плохо, очень плохо. Будто весь мир свалился на него, а теперь давит и давит…и лучше бы он его раздавил, чем он бы жил такую мерзкую и написанную кем-то жизнь…