***
Адам, ты придурок.
Да, он точно придурок. Полнейший идиот. Доставляет проблемы семье, головная боль своего отца — директора школы, в которой учился парень. Постоянное внимание учеников и давление со стороны Гроффа-старшего морально истощали Адама, причиняли боль. Но, к счастью, всегда найдётся более неудачливый человек, чем ты.Эрик Эффионг.
Адам срывался на нём и вымещал всю злость. Отбирал деньги, обеды и просто каждый раз, видя его, говорил: «Трубодрочер». Однако, он завидовал Эрику. А если быть точнее, его искренности и тяге к самовыражению. Если он захочет одеться в леопардовую шубу и накраситься, как шлюха с трассы — он это сделает. Эффионг был ярким и определённо запоминающимся, хоть и не самым популярным парнем в школе. «Шоколадка» стремился находиться в центре внимания, пускай, даже самыми странными методами. Тем временем, Адам запомнился лишь тем, что сынок раздражающего директора, а также, размером своего полового органа. У парня с этим огромные проблемы. Такие же огромные, как и его «причиндалы». Однажды, он даже продемонстрировал своё достоинство на потеху публике. В столовой, поднявшись на стол, находящийся в самом центре, Грофф снял штаны. Отец был разозлён и старался принять меры. Но чёртов Адам непослушный и непокорный сын, который часто психует. Ученик всегда являлся бунтарём, а теперь стал неким изгоем. Девушка бросила его, все попытки извиниться перед любимой заканчивались невероятным провалом. Грофф-младший не сдавался, но ничто не вечно, даже сила воли нашего героя. Эрик стал более замкнутым после ссоры с Отисом. Друзья повздорили из-за одной ситуации. Эффионг чувствовал себя абсолютно ненужным и брошенным, когда его друг начал общаться с Мэйв. Не то чтобы парень против их взаимоотношений, наоборот, он рад за них. Но ревность взяла своё и он высказал всё Отису, наговорив много глупых вещей, о которых стоило бы молчать. Увидев Эрика не в яркой одежде и без улыбки на лице, Адам удивился и в какой-то степени насторожился. Он сразу понял, что у парня что-то случилось. Спрашивать он, конечно, не собирался. Ему было неинтересно. Хотя, кого он обманывает?Ему было очень интересно.
В этот раз Адам просто ушёл.
Спустя небольшое количество времени, настал черёд «прекрасного» школьного бала. Как же Адам ненавидит эти балы. Все наряженные, как чёртовы клоуны, веселятся, улыбаются и если сказать более кратко — лицемерят, пытаются быть лучше, чем есть. Грофф бы ни за что не пошёл на данное мероприятие, но отец потащил его чуть ли не за шкирку. — Это самый худший день, — злобно пробормотал себе под нос Грофф-младший, усаживаясь в машину. Вечеринка. Все радуются жизни, но потом, придя домой, будут реветь в подушку. По разным причинам. Из-за испорченного платья, плохого настроения, ненайденного партнёра по танцам или из-за завышенных ожиданий, которые не оправдались, — не играет огромной роли. Гораздо интереснее, что люди надевают в праздники особую маску того, что всё хорошо и жизнь вообще не дерьмо, а поток добра и милоты. Любуясь ночным небом, Адам сидел на школьном крыльце и поглядывал на счастливых детей и родителей. Из очередной машины вышел Эрик. С ярким макияжем и странной штукой на голове. Грофф внимательно слушал разговор семьи Эффионг. Он был впечатлён смелостью и решительностью Эрика. Хоть тот и выглядел, как гребанный клоун с детской тусовки, но зато он был самим собой. В отличие от Адама, которому надоело всё это терпеть. Когда отец темнокожего ушёл, то Грофф поспешил оскорбить мимо прошедшего парня. — Выглядишь дерьмово, — с привычным тембром голоса сказал ученик, посмотрев на ярко одетого собеседника. — Ты тоже, Адам. — с лучезарной улыбкой на лице произнёс Эрик. Грофф, не сдерживая эмоций, ответил знакомому тоже ухмылкой, но более скромной и скрытой.— Я ненавижу тебя! — эти слова стали роковыми в жизни молодого парня.
Всё покатилось по заднице. В попытках измениться, Адам делал всё возможное, но ничего не получалось. Он медленно, но плавными шагами спускался к тёмному дну. Все яркие моменты из жизни резко пропали, оставляя одну боль, страдания. В душе остались лишь воспоминания о самом худшем, о всех трудностях прошлого. Но тогда Грофф был сильным, он мог решать проблемы. Адам настолько копнул в глубь своей души, что даже нашёл там такое светлое чувство, как любовь. И не к какой-нибудь красотке из параллели, а к Эрику. К тому самому клоуну, который вечно ищет приключения на свой зад. Парень сам не понял, как влюбился. Наверно, это было постепенно. Как говорится, от любви до ненависти всего один шаг. В этом случае, всё с точностью, да наоборот. Одним холодным школьным утром, Адам решил признаться Эрику в своих чувствах. Он нагло и грубо затолкал беднягу в пустой кабинет. Он не хотел, чтобы их заметили. В этот же момент он желал поиметь Эффионга, а потом, возможно бросить, опозорив. Поцелуй. Он был так неаккуратен и нежен одновременно. Эрик не отталкивал Адама, но и особой инициативы не проявлял. Гроффу было всё равно, нравится он парню или нет. Ему просто хотелось это. Он сделал это. Услышав шаги, приближающиеся к двери кабинета, в котором находились герои, Эрик постарался уйти, вкинув такую реплику: — Я тебя не люблю, Адам. — он сказал это тихо и с некой осторожностью. И правда, Эффионг не любил его. Ему просто симпатизировал Адам, но не больше. О любви даже речи не шло. Поцелуй не мог перерасти во что-то более сокровенное и романтическое. Сердце Гроффа было разбито. Его отшили. Опять. Парень старался забыть о случившимся и даже перестал приставать к «приятелю», оставив его в покое. Они лишь перекидывалась взглядами, встречаясь перед уроками в переполненном коридоре. Наедине они не могли оставаться, Эрик вечно избегал такой возможности. А сын директора скатывался ко дну с каждым днём всё быстрее и быстрее. Это стало началом конца. Незаметно для себя и других, Адам стал выпивать и курить. Раньше он мог иногда поразвлекаться подобными вещами, но это никогда не входило в привычку. Выпивая несколько бутылок виски в неделю, в голову к Гроффу стали приходить странные мысли о суициде. Поначалу, его это очень напугало. Затем, он стал свыкаться с этим, понимая, что погряз в этом дерьме навсегда. Он даже стал предполагать, что самоубийство не такая уж и плохая вещь. За окном поздняя ночь, светят фонари и из домов слышится музыка, под которую весело танцуют люди, ждавшую пятницу всю неделю. На кухне в доме Адама горит тусклый свет, который практически никак не освещает комнату. Оно и не надо. На маленьком деревянном столе красуются выпитые и не совсем бутылки алкоголя, а также, заряженный пистолет. Грофф решил сдаться, когда градусы, ударив ему в голову, снова заставили думать о суициде. А что ещё остаётся делать брошенному и безответственному алкашу-подростку? Парень выпив ещё одну рюмку одурманивающего виски, потянулся дрожащими руками к чёрному, старому и пыльному пистолету.Он боялся.
Это так глупо, Адам.
Смотря на стол с опустошенными бутылками, Грофф тяжело вздохнул, готовясь к решающему моменту. Ещё совсем чуть-чуть и мозги Адама будут разбросаны по всей кухне. Впрочем, это не столь важно для парня в тот момент. Закрыв глаза, он медленно нажал на курок.Посреди ночи раздался выстрел.