***
Девушка прибывает в кафе с небольшим опозданием, прикрывая зевоту рукой в перчатке. Она развязывает черный шарф на подходе еще, стягивая его со своей шеи. Брюнетка не торопится обратить внимание на сидящего друга, наблюдающего за ней с легкой улыбкой. Айю скидывает бежевое пальто со своих плеч, плавно выскальзывая из него и располагая на спинке стула. И только после этого поворачивается к Джебому, который встал со своего места. Она проходится по нему таким же внимательным взглядом, как и он по ней. Айю склоняет голову набок и расширяет свои зрачки, когда видит естественный цвет волос Джебома. Он в джинсах черного цвета с рваной коленкой на правой ноге и широкой синей рубашке в белую полоску. Под рубашкой виднеется белая рубашка и сверкает серебряная цепь с кулоном в виде волка, который ему подарила Айю на совершеннолетие. Девушка замечает, что Джебом немного набрал вес и перестал выглядеть болезненно, как это было перед его отъездом. — Китай был для тебя хорош, — произносит девушка, когда Джебом втягивает ее в свои объятья, почти полностью пряча от внешнего мира. Рука Джебома безошибочно находит тонкую талию девушки под большой толстовкой пастельно-розового цвета, обхватывая ее полностью. Второй рукой он обнимает ее за узкие плечи и склоняется, утыкаясь носом в черную макушку. Краем глаза Джебом отмечает выпирающие бледные ключицы в вороте толстовки и тяжело вздыхает. Слегка отодвигая девушку от себя, Джейби внимательно смотрит на ее лицо. Круги под глазами, которые та скрывает за очками по привычке, бледность кожи и пропавшие щеки, заменившиеся острыми скулами. А в глазах такая тоска, что хочется выть волком от одного только взгляда. Он отпускает ее из объятий, позволяя выскользнуть из рук как воде. Девушка делает два шага назад к стулу, и он слышит стук каблуков. Этот звук вырывает его из мыслей, и он садится на свое место. Но вновь возвращает свой взгляд к подруге, которую не видел несколько месяцев — с декабря прошлого года. — Неужели Сеул так жесток к тебе в эти дни? — спрашивает Джейби немного обеспокоенно. Парень знаком с Айю с того самого момента, как они познакомились в детском саду. Он видел ее и в худшие, и в лучшие моменты жизни. В данный момент подруга явно находится в том периоде, когда все относительно хорошо, но что-то не дает покоя. Тем более Зико не раз жаловался ему в сообщениях о том, что Айю иногда подолгу засиживается в своей студии. — Сеул по отношению ко мне все тот же, — Айю листает меню без интереса, зная, что Джебом уже сделал заказ. — Вот только Дэгу не дает мне высыпаться ночами. Брюнет слегка хмуриться, не совсем понимая, что девушка имеет в виду. Но временит с вопросами, когда подходит официантка. Она ставит перед ними две порции чапчхэ и самгёптана, при виде, которого глаза Айю загораются. Официантка также говорит, что чуть позже принесет десерт. Джебом благодарит ее, а затем с удовольствием наблюдает за тем, как Айю начинает набивать щеки супом. — Я скучал по тебе, — честно признается парень, беря в руки ложку. Он не ждет ответа от Айю, ведь та редко тратит время на такие фразы. Джебому вспоминается, как несколько лет назад они также сидели в кафе недалеко от их университета и заказывали множество блюд корейской кухни. Айю уезжала тогда в штаты на стажировку и особо никакой уверенности в будущем ни один из них не имел. И Джебом до сих пор помнит ее грустные глаза и предельно честные слова, от которых в груди что-то болело за нее. — Я знаю, что уезжают не для того, чтобы скучать, — он повторяет ее слова, сказанные почти шесть лет назад, — а для того, чтобы начать с чистого листа. Ложка в чужой руке так и не доносится до рта, замирая где-то посередине. И взгляд утыкается куда-то в тарелку, где кусочки курицы плавают вместе с зеленью. Ему бы хотелось знать, какие мысли витают в ее голове. О чем иногда Айю так сильно задумывается, что выпадает из реальности, а потом пишет тексты, насквозь пронизанные печальной тоской. Или почему она постоянно мерзнет июньскими вечерами и кутается в теплые кофты. Иногда Джебом жалеет о своей собственной японской стажировке в последний учебный год Айю в Корее. Он не уверен, что когда-то она расскажет ему о тех пяти месяцах, пока его не было. — Студия выглядела пустующей, — отвечает все же девушка, и это самое близкое к «я тоже скучала по тебе» от нее за эти годы. Они не разговаривают особо много, сосредоточившись на своей еде. Изредка Джебом что-то говорит о Китае, о продюсерах и артистах, с которыми он там работал. Он описывает пейзажи и много говорит о том, как небо отличается от корейского. Айю его понимает, ведь сама себя ловила ранее на мысли, что в Лос-Анджелесе дышится намного свободнее, чем в душном Сеуле. Хотя она всегда будет помнить, где ей мечталось легче всего. — Зико писал, что ваша песня скоро будет выпущена, — Джебом с благодарностью принимает десерт от официантки, после чего вновь смотрит на Айю, отмечая небольшой румянец на ее щеках. — Твоя любовная лирика претерпела изменения. — Через полторы недели релиз, но съемки закончены были еще в прошлом месяце, — отвечает девушка, игнорируя часть слов друга. — Знаю, что ты не любишь такие вопросы, — Джебом привлекает к себе внимание девушки своими словами, — но я хочу спросить. Как твои дела? И к его большому удивлению, брюнетка склоняет голову набок и позволяет улыбке расцвести на ее лице. Ее черты лица преобразовываются, и Джебом может видеть, что помимо тоски в ней есть что-то еще. Отдаленно знакомое чувство, которое он видел давно перед своим отъездом в Японию. — Мы с Чимином съехались, — говорит Айю, а глаза сверкают. И Джебом не помнит ее такой.***
Айю засиживается в своей студии днями и ночами напролет. В ее голове застряло множество мелодий и текстов, которые она спешно претворяет в жизнь. Вот только сама ее реальность словно застыла, почти не двигаясь. Она ощущает непривычную пустоту внутри себя, которую никак ничем не заполнить. Девушка понимает, что в ее жизни меняются только календарные дни. Ее телефон иногда озаряется сообщениями и редкими телефонными звонками, но пустота внутри только разрастается. Она повторяет сама себе, что ничего не изменилось в ее жизни. Вот только прошедшая неделя в июне никак не выходит из ее головы. Как так смогла вляпаться, понять, тоже не получается. Но даже с закрытыми глазами все еще в памяти вырисовываются чужие светлые волосы и пухлые губы, складывающиеся в улыбку. Девушка при всем желании, которого не так уж и много, если быть предельно честной, не может забыть все это. Она помнит до мельчайших подробностей, как эти самые пухлые губы прикасались к ее коже и сцеловывали рваные вздохи и непроизнесенные признания. Айю помнит свои собственные пальцы, зарывающиеся в чужие волосы, а после скользящие по крепким плечам. Засыпать впервые за много лет не одной, а в теплых объятьях, а после просыпаться от поцелуев в волосы и нос. И взгляд честный такой, от которого внутри все переворачивалось, и сердце билось так громко, что ей было страшно, а вдруг услышит. Она честно признается себе, что вот такого в ее жизни еще точно не было. И какой-то голос в ее голове шепчет ей, что больше и не будет. Айю разобраться в себе не может. Вполне возможно, что даже не хочет. Намного проще зарыться в работу и попытаться вытравить из себя все воспоминания. Вот только у нее все на подкорке сознания выгравировано, а ночами она мечтает о тихом срывающемся шепоте и дорожке из поцелуев по своей шее и плечам. Зико таскает ей кофе в студию и аккуратно просит, наконец, уже ответить Бэкхо насчет песни. Айю смотрит на экран монитора и понимает, что закончить никак не может. Только поэтому она сворачивает окно, сохраняя работу, и скидывает на флэш-накопитель в том же виде. Бэкхо ей и слова не скажет, а вот закончить поможет с удовольствием. Девушка поднимается со своего места, потягиваясь и ощущая, как застывшие мышцы разминаются после продолжительного сидения за компьютером. Ее свитер задирается и оголяется живот, отчего по коже пробегают мурашки — кондиционер работает на полную мощь. Зико все еще стоит рядом с ней с кофе и ее телефоном в руках. Айю не знает, как отблагодарить его за заботу. Они знакомы с шестнадцати — познакомились на андеграундной тусовке, куда Айю случайно попала. Пересекались во время университета изредка, а потом встретились в одной компании. — Ответь позже на сообщение, макнэ, — в компании среди продюсеров Айю оставалась одной из самых младших, а потому прозвище крепко к ней привязалось. — Оно того стоит. — Откуда ты можешь знать, когда тебе не известна вся история? Старший продюсер смотрит на нее с нежностью и небольшой улыбкой. Айю вспоминает, что на нее когда-то так смотрел человек, заменивший старшего брата. И она вновь чувствует себя ребенком, коим никогда толком и не была. И в груди щемит немного от тоски по родителям, с которыми не говорила несколько месяцев. Зико протягивает руку и взъерошивает ее слегка растрепанные волосы. И любая другая на ее месте давно бы начала ворчать или возмущаться из-за испорченной прически. Вот только Айю продолжает всматриваться в парня своими большими глазами в попытках отыскать ответ. — Мне достаточно было понаблюдать за тобой и услышать твои песни, — он улыбается ей, убирая руку. — У тебя есть история, которая хочет быть рассказанной, но она пока не имеет конца. Ее прошибает током от странного ощущения дежавю, и взгляд становится на некоторое время пустым. Айю пожимает плечами в ответ на слова Зико, а после выхватывает телефон и отдает ему флэш-накопитель. Берет сумку, в которую запихивает свой потрепанный блокнот, на лицо надевает кепку с маской и подмигивает. — Передай Бэкхо, что он может переделать то, что ему не нравится, — говорит Айю, когда они выходят из студии. — А мне надо на вокзал. — Вокзал? — Зико удивляется, замечая легкую улыбку на лице макнэ. Но девушка не отвечает, уже скрываясь за поворотом коридора. Зико качает головой и что-то шепчет себе под нос про «молодую любовь», а после тащится в сторону лифта, чтобы навестить Бэкхо. Айю считает, что иногда лучшие решения — это те, которые принимаются за несколько секунд. Это как, когда ты подбрасываешь монетку. В тот момент, когда монета собирается приземлиться, ты делаешь выбор. Она знает, что сделала свой выбор еще в ту ночь, когда насквозь промокла под летним дождем. И может быть, Зико прав, да и чужие светлые волосы и громкий смех стоят риска. Только поэтому она покупает билет на автобус на ближайший рейс до Дэгу. Девушка больше не обдумывает возможные варианты, приняв решение. Ей вспоминается отрешенный взгляд Джиен, когда она шла к алтарю в своем свадебном платье. И как младшая девушка продолжала выискивать среди гостей человека, которого там не было, и она об этом знала. Айю помнит, как слезы покатились из глаз Джиен, когда пришло время давать свадебные клятвы, и как она не могла ничего сказать, кроме, отчаянно срывающегося с ее губ «прости». И Айю точно знает, что просила прощения Джиен тогда не у Джебома вовсе, а у человека, что был на полпути к Пусану. Джиен тоже понадобилось время для того, чтобы приехать к Тэхену. Немногим меньше, чем самой Айю, но все, же время. На невысказанный вопрос Джиен ответила, что не может вот сейчас к нему поехать. Айю помнит решительность подруги и ее слова, отпечатанные в ее подсознании. «Потому что если я с ним, то целиком, а не наполовину, как это было раньше. Потому что если я с ним, то я могу получить все, что захочу». Айю не уточняла, но поняла частично, что та хотела сказать. И у Джиен, и у Тэхена есть мечта, которую они претворяют в жизнь. Они однажды отказались друг от друга ради ее осуществления. Вот только часть про «наполовину» Айю разгадать толком не может до сих пор, а спрашивать не хочет. Куда интереснее все самой понять и разобрать. Автобус прибывает быстро, и Айю ловит первое попавшееся такси, диктуя водителю адрес. Она исходит от нетерпения и странного желания прикоснуться скорее. Девушка просто хочет почувствовать себя переполненной эмоциями, которых рядом с ним всегда так много. И водитель будто чувствует ее нетерпение, ускоряясь и довозя ее так быстро, как это вообще возможно. Небольшой страх овладевает ею, когда она стучится в дверь, игнорируя дверной звонок. За окном сентябрь входит в свои владения, да и все перемены в ее жизни всегда случались осенью. Она считает до десяти, а потом слышит чужие шаги, звучащие за дверью. Айю не знает, что выдаст ее мозг, когда откроется дверь. Ей просто хочется быстрее уже его увидеть. Дверь раскрывается внезапно, и у нее резко перехватывает дыхание. Потому что волосы не белые, а пастельно-розового оттенка с длинной челкой, прикрывающей сонные глаза. Потому что кожа намного светлее, чем она помнила в последний раз, а губы все такие же пухлые и красные. Потому что джинсы черные идеально облепляют его ноги, а светлая футболка открывает вид на ключицы и красивые руки. Потому что его глаза распахиваются в огромном удивлении при виде нее, но она может увидеть помимо растерянности еще и надежду там. — Можно? — спрашивает Айю, все еще оглядывая его и едва удерживая руки при себе, ведь коснуться так хочется. И Чимин хлопает ресницами растеряно, а потом встряхивает своими пастельно-розовыми волосами, из-за чего девушке хочется умереть прямо там, и отодвигается в сторону. Он хочет пропустить ее в квартиру, снова не задавая никаких вопросов. Айю вспоминает, что даже в день ее отъезда Чимин не спрашивал ни о чем. И ее переполняет нежностью к нему — он ничего не ожидает от нее, но все еще ждет. — Проходи, — Чимин улыбается ей ласково и смотрит так, что она чувствует себя особенной. — Нет, — качает девушка головой, заставляя его хмуриться. — Нет? — переспрашивает парень, совершенно ничего не понимая тогда. — Но, что тогда можно? Айю тянет к нему сильнее, чем магнитом. Теперь, когда она стоит на пороге его квартиры, притворяться бесполезно. Девушка проделала весь этот путь от Сеула до Дэгу — и это уже говорит о многом. — Можно мне тебя насовсем? — просит Айю, осознавая, что после такого вопроса возможны только два варианта развития событий. Чимин тяжело выдыхает, глядя на нее, и медлит с ответом. Он пробегается взглядом по ее уставшему облику, встречает предельно честный взгляд и посылает все к черту, одним движением притягивая ее в свои объятья. — Тебе можно все, — шепчет Чимин ей в волосы, крепко сжимая в своих объятьях. — Всегда. Айю цепляется за его футболку руками и первой целует именно она. Ей хочется раствориться в объятьях Чимина, ведь она ощущает себя в безопасности рядом с ним. Айю впервые за годы может представить будущее с кем-то конкретным. И большего ей не надо.***
Время в студии продолжает идти очень странно. Иногда минуты едва тянутся — в такие моменты тексты не пишутся, а мелодии не сочиняются. А бывают моменты, когда пролетают часы за плодотворной работой. Айю знает, что она не единственная, кто страдает от этого. Только поэтому девушка не столь сильно переживает за свой микстейп. Большинство из песен уже готово, вот только ей продолжает казаться, что чего-то еще не хватает. — Ты вообще прикасаешься к этой гитаре? — голос Джебома отвлекает ее от поиска необходимой папки на рабочем столе компьютера. Повернувшись к нему лицом, она видит, что тот сосредоточил свое внимание на гитаре, стоящей в углу студии на подставке. Не самая первая акустическая гитара в ее жизни, но одна из самых важных. Обычная гитара с металлическими струнами и парой автографов на корпусе с наклейкой из игры Марио Карт. Подарок, сделанный ей на день рождение от людей, которых в ее жизни больше нет. Айю ненавидит привязываться к вещам, но иногда просто не может противостоять себе в маленьких исключениях. Эта гитара была, чуть ли не единственной вещью, которую она забрала с собой из старого здания при переезде и оборудовании студии специально под нее. Девушка боялась прикасаться к ней, стараясь игнорировать огромного слона в комнате, но избавиться, убрав с глаз, не решалась. Это было бы еще большим предательством, чем она уже совершила. — Ты же прекрасно знаешь, что мне достаточно синтезатора для сочинения мелодии, — отворачиваясь, говорит девушка. Джебом в поражении вздыхает, после чего приближается к креслу подруги. Он склоняется над ней, влезая в чужое личное пространство. Айю ненавидит это, а он ненавидит, когда она не отвечает на его вопросы. Поэтому они оба игнорируют внезапно возникшую размолвку. Такое за время их общения не первый раз, да и далеко не последний. Девушка водила мышкой в поисках композиции, которую хотела показать другу. Она начала над ней работу не так давно и думала о том, чтобы включить ее в свой предстоящий альбом. Вот только взгляд Джебома цепляет трек под названием «дождливая ночь. незаконченный», и он нажимает на него. Айю замирает, но позволяет треку начать играть. Студия заполняется медленной и нежной мелодией, и Джебом может отчетливо слышать гитарные струны. Он чувствует грусть и тоску, что моментально поселяются в его сердце. Ему хочется уже сказать свое одобрение Айю, когда он застывает. Потому что голос его подруги звучит на треке. Это не так, чтобы это было большой редкостью, вот только такое пение он давно не слышал. Пронзительное, выворачивающее наизнанку и наполненное кричащей искренностью.У меня остались смутные воспоминания, Как ты уходишь все дальше от меня. И только твою печальную улыбку, Я так отчетливо помню.
Его распирает от вопросов, но Джебом не в силах спросить. Вместо этого парень наблюдает за тем, как расслабленно сидит Айю в кресле с прикрытыми глазами. Она не двигается, наслаждаясь мелодией. Но если знать ее достаточно хорошо, то можно заметить, как судорожно она выдыхает пару раз.В такую дождливую ночь, как эта, Ты заставляешь меня грустить по тебе. Те песни, что ты так любил, До сих пор звучат в моих ушах.
Притворяться, что не замечает, как ее голос в записи дрожит, тоже сложно. Джебом не думал, что услышит нечто настолько личное и душераздирающее. Он чувствует ее боль сквозь все эти строчки, ощущает, как тяжело ей было справиться со своими эмоциями во время записи. И ему интересно, сколько времени понадобилось, чтобы записать хотя бы эту часть трека.В такую дождливую ночь, как эта, Я встречу тебя после долгого ожидания. После того, как дождь пройдет, Я собираюсь, наконец, покинуть тебя.
И голос срывается в самом конце, не дотягивая ноту. Трек заканчивается, и глаза Айю открываются. В них ничего нет, кроме какой-то пугающей пустоты. Джебом чувствует себя отвратительно, словно покопался в чужих вещах или прочитал тайный дневник. Айю не говорит ему ни слова, продолжая искать обещанный трек. И Джебом просто смотрит на нее, не приближаясь больше к монитору. Проводит взглядом по напряженным плечам, которыми она несколько раз передернула. И без слов все понимает, накидывая на ее плечи поверх толстовки плед, лежащий на диване. Девушка ничего ему не говорит, но по слегка качнувшейся голове он ее благодарность принимает. — Мелодия готова, осталось закончить лирику, — Айю нажимает на звуковую дорожку, и студия наполняется совершенно иной мелодией. Если бы Джебома спросили, то он назвал бы эту мелодию счастливой. Она веселая, буквально переполненная надеждой и светом. В нее хочется завернуться, как в теплое одеяло после холодного и морозного дня на улице. Это как теплый свитер и горячий чай с исходящим от него паром после того, как ты попадешь под дождь. Как рассветы или закаты, когда твою грудь переполняют эмоции от красоты перед твоими глазами. Это звучит, как любовь. — Это было написано давно, — тихо говорит брюнетка, все еще сжимая в руках мышку и устремляя свой взор в монитор экрана. И Джебом не сразу понимает, что она говорит про ранее прозвучавший трек. И он честно не знает, что должен ответить на это. Но, видимо, Джейби забыл за эти месяцы, что Айю не всегда нуждается в ответах на свои слова. — И все еще не могу закончить это, — в ее голосе едва различима досада от своих же слов. — Это должно быть давно закончено. Парню сложно понять, к чему именно относятся ее последние слова, а потому он лишь честно говорит свои впечатления о мелодии. И Айю улыбается довольно, а плечи опускаются в облегчении так, что даже плед сползает к ее поясу. От едва скрываемой нежности в ее следующих словах Джебому хочется счастливо рассмеяться. — Я написала ее за пару часов, — она гордится собой, и имеет на это полное право. — Мелодия, вдохновленная кем-то особенным.***
Они не могут видеться так часто, как того бы хотелось. Но Айю довольствуется теми редкими встречами, которые они имеют. Телефонные звонки становятся чаще, как и переписки увеличиваются в объемах. Но глядя на парочки в кафе или улицах города, Айю начинает понимать, что ей сильно не хватает присутствия Чимина в своей жизни рядом. Она тормозит себя, повторяя, что нельзя быть настолько эгоистичной и жадной. Вот только девушка не хочет повторения тех двух месяцев без Чимина. Брюнетка крепче сжимает телефон в своей руке и кутается в парку в попытках согреться. Чимин обещал, что навестит ее в конце недели — в первые выходные декабря. Ожидание утомляет ее. И девушка поверить не может в то, что все это происходит именно с ней. Но Чимин открывает в ней новые стороны, о которых она ранее даже не задумывалась. Она учится быть предельно честной в своих чувствах по отношению к нему. Не боится говорить о том, что скучает или хочет его увидеть. И, закрывая глаза ночью, Айю позволяет себе представлять их будущее совместное. Девушка загадывает желание на падающую звезду, моля, чтобы в этот раз все сложилось иначе. Ей тоже хочется свою долю счастливого финала. Ее взгляд цепляется за парикмахерскую, все еще открытую в столь позднее время суток. Ноги ведут туда сами, а потому Айю не сопротивляется. Улыбается милой девушке за стойкой и сообщает, что хочет изменить прическу. Та суетится немного — совсем еще молоденькая, похожа на студентку — а после отводит в зал, где ей приветливо машет парикмахер. Женщина в возрасте немного за сорок приглашает ее присесть в кресло. Айю скользит по ней взглядом не особо заинтересованным, но все еще любопытным. Работница представляется Хейли и осматривает волосы брюнетки. Айю же всматривается в чужое широкоскулое, с точеным подбородком лицо. Ее чуть раскосые светло-зеленые глаза в оправе темных ресниц приковывали внимание. Айю редко встречала людей с зелеными глазами, даже когда обучалась заграницей. И все это в сочетании с белой кожей, а волосы, хоть и были забраны в пучок, но все равно отливали коричнево-зеленым оттенком в свете. — Что будем делать? Волосы у Вас очень красивые, впрочем, как и Вы сами, — Хейли улыбается ей широко, так что видны десна, а Айю передергивает от дежавю. Она смотрит на свое отражение в зеркале и видит то, что наблюдала на протяжении последних же месяцев. Ей интересно, чтобы такого можно в себе изменить. Не так, чтобы радикально, но словно по новой. А память подкидывает американский салон и парикмахершу Кэйли с множеством татуировок по всему телу и разноцветными волосами. И то, как ее собственные волосы переливались оттенками красного, а с души, словно камень сбросили. — Концы в красный осветлять, — решительно заявляет Айю и вспоминает о пастельно-розовых оттенках Чимина. — Ох, дорогуша, работы здесь на пару часов, но выглядеть будет шикарно, — Хейли подмигивает её отражению, а после принимается за работу. Девушка не участвует в чужом разговоре между работниками, но слушает каждое слово. Они надеются на то, что в первые дни декабря выпадет снег. Айю тоже втайне надеется на то, что к приезду Чимина пойдет снег, и они смогут прогуляться по набережной, покрытой снегом, а после долго греться в ее квартире, кутаясь в плед и глядя фильмы. И в ту ночь ей вовсе не придется засыпать в одиночестве, зарываясь в одеяла и обнимая подушку. Айю сможет спрятаться в объятья Чимина и греться в его тепле. — У моего сына день рождение в эту субботу, — доносится до нее голос парикмахера, — если выпадет снег, то он будет самым счастливым. Ответом ей служат чужие смешки, а сама Айю фокусируется на настенном календаре, виднеющемся в зеркале. Девушка смотрит на дату, и ее немного затопляет непонятная горечь. А еще отвратительное чувство вины, которое она не ощущала уже довольно долгое время. Тэхен в Пусане с конца июня. Ее предложением воспользовался с самого начала, но никогда, ни о чем не спрашивал, и ничего не передавал в ответ. И как бы она не старалась не думать об этом, иногда что-то напоминало. Айю пропустила слишком много праздников и дней рождений, чтобы начать поздравлять сейчас. Она и визитку то получила совершенно случайно — по почте на ее имя в агентство пришла вместе с пригласительными билетами на выставку, которую Айю так и не посетила. Айю отворачивается, чтобы взглянуть в окно. Она надеется на то, что где-то в Корее обязательно в эту субботу выпадет снег. Это сделает счастливым, по крайней мере, на одного человека больше.***
Дни, заваленные работой, похожи друг на друга. И хотя директор с энтузиазмом воспринял новости о том, что Айю хочет взять себе отпуск на пару недель, проекты все же необходимо было закончить до отъезда. Благо над камбэком женской группы она работала вместе с Бэкхо и Адорой, да и мини-альбом включал в себя всего четыре композиции, которые были почти завершены. Вот только усталость была дикая, а ноги едва передвигались. Сегодня они провели производственное совещание, выбирая заглавную песню для возвращения. И Айю едва сдерживалась, чтобы не зевать. Полностью доверившись Бэкхо на этот раз, продюсер пыталась не уснуть, прикрыв глаза за стеклами очков. Благо сидевшая рядом Адора изредка пинала ее, не позволяя уронить голову на стол и отрубиться во время столь важного совещания. А Зико после окончания около конференц-зала ожидал со стаканчиками кофе, что так необходимы были всем. И хотя каждый в здании знает, что первоначально этот знак внимания направлен на Адору, Айю все же благодарна. Девушка в целом благодарна за команду, с которой чаще всего работает. Это люди, которые привыкли к ее манере общения и давно не обижаются на ее слова. Адора была кем-то вроде ее подруги, ведь они были единственными девушками продюсерами в компании, тем более с разницей в несколько месяцев всего лишь. Джебом и Зико заменяли старших братьев, взяв на себя опеку над ней еще давно. Бэкхо был кем-то, к кому она могла прийти, когда возникали какие-то проблемы с мелодией или текстом. Были и другие люди, любившие ее по-своему или ненавидевшие. Но всегда присутствовала какая-то незавершенность внутри нее, какое-то чувство, словно не все на своих местах. Но Айю никогда не позволяла себе тонуть в этих мыслях. Просто, чем ближе дата поездки, тем больше мыслей приходит в ее голову. Девушка никогда не отличалась наивностью, но где-то в глубине души покоилась надежда на то, что она сможет избегать этого так долго, сколько возможно. Видимо, сроки ее везения подходят к концу и пора платить по счетам. И если перед ее носом захлопнется дверь, то Айю сможет понять. Девушка устало выдыхает и поднимается к себе на этаж, игнорируя лифт. Наказывать себя изощренными способами, когда организм итак на пределе, стало привычкой давнишней. С помощью физической боли заглушить моральные переживания немного глупо, но все еще действенно. Ей остается только радоваться, что живет не выше девятого этажа. Дверь отворяется после одного поворота ключом, что весьма странно — закрывается всегда на два поворота. В груди бешено заходиться сердце, и надежда заставляет ослабленное тело всколыхнуться от энергии. Девушка скидывает с себя шарф и куртку, стаскивает обувь, наступая на пятки, и буквально бежит в сторону кухни, где из-под двери виднеется слабое свечение света. На мгновение замирает, становясь вновь нерешительной. Слишком страшно, что все это просто сон, который ей приснился. Страшно и горько, что она сейчас может проснуться в своей студии с незавершенным треком в наушниках. Но Айю собирается противостоять своим страхам, а потому толкает дверь рукой и прикрывает глаза от резкого света. Она щурится, пытаясь разглядеть кого-то в комнате. Ее зрение все еще размыто, а сознание слегка заторможено. Но когда ее притягивают такие знакомые руки в объятья, цепляясь за рубашку в области талии, а над ухом слышится приглушенный смех, Айю хочется радостно выдохнуть. Но получается что-то среднее между вздохом и всхлипом, а потом она цепляется за футболку, собирая ткань на спине в кулаки. Брюнетка вжимается в чужое тело, пытаясь насладиться теплом, буквально погрузиться в него полностью. — Я тоже так сильно скучал по тебе, — Чимин прижимается губами к ее виску и усиливает хватку на ее талии. Айю кажется, что чуть позже там появятся синяки. Вот только она нуждается в них, ведь это будет подтверждением о том, что Чимин вернулся. Он снова здесь, в ее квартире, и снова с ней. Ей нужно знать, что Чимин больше не собирается покидать ее на такое долгое время. Она хочет сказать, что скучала, что не собирается отпускать его снова, что без него одиноко. Но слова застряли в ее горле и не хотят выходить. — Не ходи так долго больше, — шепчет девушка в его ключицы, не поднимая взгляда. Ей немного стыдно от того, как слабо и разбито она звучит. Но это Чимин, а рядом с ним можно побыть и такой. Айю знает, что он поймет все то, что она никак не может сказать ему вслух. И иногда в такие моменты девушка думает, что не заслуживает его такого понимающего и принимающего. — Не думаю, что смогу больше, — Чимин слегка отстраняется и касается пальцами одной руки ее лица, взволнованно отмечая признаки усталости и похудения. — Ты не сможешь даже позаботиться о себе нормально, — цокает языком и качает головой, заставляя Айю приглушенно смеяться. Она не заботится о таких мелочах никогда. Но Чимина это расстраивает, а потому она старается ради него. Очень сложно выпустить его из объятий, но ей приходится это сделать, чтобы вернуться в свою комнату и переодеться. Чимин обещает, что после небольшого ужина они моментально отправятся в кровать. И у нее нет никаких оснований не верить ему, а потому девушка быстро принимает душ и сразу же переодевается в пижамные штаны и рубашку в клетку, честно стащенную из его гардероба. За ужином он рассказывает о своей поездке к родителям, пока Айю жадно ловит каждое его действие. Она скучала по нему так сильно, как это вообще возможно. Девушка даже не знала раньше, что можно так скучать. Брюнетка скользит взглядом по его профилю, в очередной раз, восхищаясь красотой своего парня, отмечает, что пепельный цвет волос все еще красиво на нем смотрится, а ключицы в разрезе его футболке стали резче. Ей хочется прикоснуться, но не много страшно. — Тэ звонил сегодня, — Чимин улыбается ей, замечая взгляды, и берет ее за руку, переплетая их пальцы. — Спрашивал, точно ли мы приедем в конце недели. — Мой телефон вырубился еще вчера, — честно признается девушка, разглядывая их соединенные руки. — И, может быть, я потеряла зарядное устройство. Чимин рассеяно кивает ей. Это объясняет, почему до нее не смог дозвониться Тэхен, а так же почему она так удивилась его возвращению сегодня. Чимин знает, что Айю работала над альбомом для возвращения, заканчивая все работы в срок. И об ее микстейпе знает тоже — и то, что телефон выключен, а зарядное устройство потеряно в квартире не удивляет вовсе. Впрочем, как и не раздражает. Чимин знал еще в июне, что с этой девушкой не будет легко, но она того стоила определенно. Поэтому он утягивает ее за собой в спальню к кровати, где Айю немедленно прижимается к нему, утыкаясь носом в грудь. Она держится так крепко, словно боится, что он всего лишь плод ее воображения. Чимин никогда не говорит об этом, но внутри он готов визжать, как японская школьница при виде своего семпая. Просто осознание того, что Айю так сильно нуждается в его присутствии, делает его таким счастливым. И Чимин обнимает ее, тычась носом в макушку и улыбаясь. Из всех людей этого мира эта невероятная девушка выбрала именно его. Чимин не уверен, что когда-то был счастливее.***
Это четвертое декабря, когда Айю должна была встретить Чимина на вокзале. Вот только ей срочно нужно было пойти в студию, чтобы провести запись, так как Бэкхо не смог присутствовать из-за болезни. Чимин просит не беспокоиться и обещает, что прибудет к ней в студию в целости и сохранности. Девушка ненавидит это, но отказать в просьбе Бэкхо не может, как и помешать дружескому свиданию Зико и Адоры (все в компании знают, что там что-то происходит, но это никак не становится официальным). Айю натягивает кепку пониже и кутается в парку сильнее, ругаясь на себя за слишком легкий джемпер и ничуть не согревающие джинсы. Она перебегает дорогу и подходит к зданию, кидая грустный взгляд за плечо. На улице еще слишком рано и пасмурно — никакого намека на снег. И последнее печалит сильнее всего. Девушка здоровается с редкими сотрудниками на своем пути к звукозаписывающей студии. Завернув за угол, она встречается с удивительно энергичными стажерами. Их всего трое, что несказанно радует Айю, но вот их энергичные лица слегка расстраивают. Она кивком отвечает на их приветствие и открывает студию, впуская стажеров вместе с собой. — Вы ведь все вокалисты? — слегка повернувшись к ним, спрашивает девушка, с чем те соглашаются. — Значит, закончим быстро. Можете пока разогреться. Вещи скидываются на кушетку, стоящую рядом, а сама Айю идет к оборудованию, чтобы все настроить. Краем глаза она наблюдает за стажерами, которые разминаются тут же. Девушка знает, что компания готовит дебютировать новую мужскую группу с пятью участниками в марте следующего года, а пока подстегивает внимание различными способами. И с этими ребятами работают другие продюсеры, да и сами они умеют сочинять музыку, что Айю высоко оценивает. — Кто начнет первым? — она поворачивается к ним и смотрит внимательно на каждого. — Я пойду, — первым вызывается самый энергичный мальчишка, выглядящий не старше шестнадцати лет. Он достаточно хорош, вот что понимает Айю с первых же секунд. И с тем как он использует свой голос, мальчишка явно занимает позицию главного вокалиста. Второй парнишка чуть менее энергичен, но достаточно уверен в себе и своих навыках. Записывается с первого раза, и Айю отчетливо ощущает, что это ученик Суджин — она одна из самых строгих преподавателей вокала в их компании. В самом конце ее внимание сосредоточено на последнем вокалисте. Тот кажется неуверенным в себе, но пытается это скрывать. Его пальцы постоянно перебирают рукав его кофты, а сам он нервно облизывает губы. Мальчишка выглядит слишком худым в своей широкой толстовке с длинными рукавами, но ростом будет повыше своих товарищей. Волосы черные и взъерошенные, а глаза большие и напоминающее что-то, что вспомнить, никак не получается. — Как тебя зовут? — вопрос срывается с губ против воли, заставляя сидящих позади вокалистов сильно удивиться. — Чонин, — голос красивый и звонкий, Айю нравится. — Чонин-а, просто расслабься, — Айю наклоняется ближе в попытке рассмотреть мальчишку в звукозаписывающей кабине. — Я могу видеть отсюда, как ты нервничаешь. Вдохни глубже, а затем резко выдохни. Айю сама не знает, зачем это делает. Но что-то в этом мальчишке настолько знакомо, что ей хочется что-то сделать. Все в компании знают, насколько суровым может быть продюсер Айю при записи. И если у тебя что-то не получается, то можешь вообще не надеется на запись в тот же день. Но девушке хочется впервые сделать исключение ради этого мальчишки Чонина. Просто однажды ради нее тоже сделали исключение. — Забудь все то, что тебе говорили раньше о твоем вокале. Неважно насколько короче твои партии в отличие от других вокалистов, — почувствовать чужое удивление слишком легко, но Айю лишь хочет донести до Чонина кое-что. — Запомни, если тебе недостает навыков, это не делает тебя неудачником. Ты справишься, Чонин-а. Поверь в себя так же, как я верю в тебя. Достаточно одного взгляда на мальчишку, чтобы Айю успокоилась. Она так и знала, что ему всего лишь не хватало веры в себя. И девушка более чем уверена, что его товарищи по группе услышали ее сообщение и для них тоже. За годы работы продюсером в компании Айю наблюдала за многими айдолами, чтобы знать, как многое могут изменить простые слова веры. Запись заканчивается благополучно, и Айю даже позволяет себе потрепать Чонина по плечу за хорошую работу. Стажеры прощаются, после чего выбегают из студии, что-то говоря о танцевальной практике. Девушка только качает головой и разминает затекшие конечности. Остальное все — не ее работа, а потому она может собирать вещи. Поднимаясь со своего места и поправляя задравшийся джемпер, Айю издает удивленный возглас. В дверях стоит ярко улыбающийся Пак Чимин с рюкзаком за плечами. Первое, что бросается в ее глаза — это волосы. Это больше не пастельно-розовый. Его пряди покрашены в серебристый оттенок, и это чертовски ему идет в совокупности с ярко-голубыми линзами. — Твои волосы, — пораженно выдыхает девушка, заставляя парня засмеяться. — Тебе идут все цвета. — Но я, видимо, не один, кто изменил цвет своих волос, — Чимин смотрит с восторгом на ее алые кончики волос и подходит ближе. — И это идеально подходит тебе. Айю склоняет голову набок и позволяет скользнуть по своим губам улыбке, после чего первой обнимает Чимина. Она утыкается носом в его толстовку, скользя руками под расстегнутую куртку и сцепляя руки в замок на его пояснице. Чимин пахнет домом и уютом, становясь синонимом к слову комфорт. От того, как он ведет носом по ее макушке, по ее коже мурашки. И неважно, если их кто-то увидит, Айю позволяет расслабиться в чужих объятьях. — На самом деле, у меня для тебя есть потрясающие новости, — шепчет Чимин в ее волосы, на что девушка гудит, прося рассказать дальше. — Мне предложили заключить контракт в качестве хореографа. — Что? — Айю слегка отшатывается от удивления из его объятий и вглядывается в его лицо, боясь, что это может быть шуткой. — Это правда? — Да, — Чимин улыбается широко, отчего его глаза напоминают щелочки, и Айю отчаянно хочет потыкать в его щеки. — И теперь я собираюсь переезжать в Сеул. Поможешь найти квартиру? Парень строит милую мордашку, как будто бы сердце Айю было в порядке до этого. Она все еще с трудом может зарегистрировать тот факт, что они теперь будут видеться чаще. Вот только даже проживания в одном городе для нее мало, а потому голову посещает безумная мысль. — Переезжай ко мне, — произносит она с уверенностью, а внутри вся дрожит — вдруг не согласится. Чимин замораживается на какое-то время. Оглядывает ее серьезно, отчего ей хочется спрятаться от этого взгляда. Она может видеть, как его мозг ведет сложную борьбу, и как он слегка не уверен. И ей, на самом деле, страшно. Но Айю хочет засыпать и просыпаться рядом с ним, хочет совместные обеды и ужины, хочет прижиматься к нему вечерами в гостиной за просмотрами фильмов. Айю хочет делить свой шкаф с ним и таскать его вещи, видеть две зубные щетки в стакане в своей ванной, слушать его пение во время готовки и просто жить вместе. — Я не думаю, что смогу отказаться, — произносит Чимин после долгого молчания и едва не падает после того, как на него налетает вихрь по имени Айю, обнимая за шею. Позже, когда они, наконец, покинули студию, Айю остановилась на выходе из здания. Улица была покрыта снегом, воздух дышал морозной свежестью. Четвертого декабря выпал первый снег.***
Девушка слегка подвисает в ванной комнате, с трудом пытаясь проснуться. Их автобус отходит через полтора часа, но Айю никак не может прийти в себя. Проснувшись среди ночи, она пролежала без сна почти до утра, скользя взглядом по профилю спящего Чимина. И вот сейчас брюнетка смотрит на две зубные щетки в ванной комнате и пытается осознать, что чувствует. Это смешанные чувства, напоминающие один из тех сомнительных коктейлей, которые Айю пробовала в годы своей стажировки в Лос-Анджелесе. Ее мутит от них, а возможно, что даже от обычного чувства голода. Девушка запуталась в своих полуправдах, особенно в попытках не сожалеть о содеянном. Вот только она сегодня отправляется в место, где есть люди, перед которыми чувство вины никогда не оставляло ее. В дверь стучатся, а затем заглядывает Чимин, улыбаясь ей. Айю все еще не может зарегистрировать, что от нее требуется, но она кивает на слова парня и снова отворачивается к зеркалу. Ей не нравится то, что она видит на дне своих глаз. А еще у нее иррациональное беспокойство, но причин для него найти все никак не может. Это самое беспокойство ее не отпускает даже тогда, когда она натягивает на себя самые удобные вещи из своего гардероба — синие джинсы скинни и негабаритная пастельно-розовая толстовка поверх белой майки на бретелях. Она подворачивает рукава толстовки и осматривает себя в большое зеркало. Собирает, а потом вновь распускает темные волосы со стриженными алыми кончиками. Методично замазывает любые признаки недосыпа и делает легкий макияж. Чимин ее поторапливает — такси ожидает внизу вместе с вещами — когда ее взгляд цепляется за старую и потрепанную шкатулку. Она открывает ее, чтобы найти единственное украшение внутри — длинная серебряная цепь с подвеской в виде скрипичного ключа. Голос Чимина приближается, и только поэтому Айю засовывает подвеску в карман джинсов и выходит из комнаты. — Все в порядке? — Чимин смотрит обеспокоенно на нее, на что девушка только улыбается и пожимает плечами. — Тогда поторопимся, иначе опоздаем на автобус. Тэ-Тэ будет надоедать вечность. Айю позволяет себе засмеяться над ворчанием парня из-за своего лучшего друга, хотя она согласна с ним. Мерзкое чувство созревает на душе, а карман будто оттягивает эта злосчастная цепочка. Но девушка игнорирует все эти чувства, сжимая ремешок своей сумки и следуя за Чимином. Она подумает об этом позже, намного позже. Девушка знала, что Пусан — красивый город. Много историй из прошлого она слышала об этом месте, и всегда хотела увидеть океан своими глазами. Но в тот единственный раз, когда ей пришлось посетить этот город, не было возможности посетить пляж. В любом случае на этот раз Айю знает, что у нее есть такая возможность. На вокзале их встретили машущие издалека две фигуры, заставившие Айю с Чимином переглянуться и засмеяться. Кинувшийся к ним на встречу Тэхен, едва не снес их, когда заключал в объятьях сразу обоих. Оказавшись в объятьях дорогого друга, Айю почувствовала прилив нежности и теплоты по отношению к нему. Тэхен почти не изменился разве, что выглядел намного счастливее, чем она помнила. Его каштановые волосы сильно отросли и лезли в глаза, а кожа выглядела еще темнее, чем раньше. Но в целом он оставался собой — громким и шумным мужчиной-ребенком. — Давно не виделись, — голос Джиен прозвучал мягко и совсем рядом, а потом Айю ощутила почти невесомые объятья. — Хорошо выглядишь. — Морской воздух пошел тебе на пользу, — ответила Айю, легко сжимая ладонь своей подруги, после чего отпустила. И Айю не врала, когда говорила об этом. Джиен всегда была красивой, но в Пусане она слова расцвела окончательно. Каштановые волосы слегка завитые колыхались от легкого ветерка, блеск в глазах, который ни с чем не спутать, и здоровый румянец на щеках. Голубые джинсы и широкий бежевый свитер с длинными рукавами хорошо подчеркивали ее фигуру, делая акцент на длинных ногах и тонкой талии. — Чимин-а, как же я соскучилась, — Джиен бросилась на шею к старому другу, а тот поднял ее, слегка покружив в воздухе. — Прошло столько времени с нашей последней встречи. Продюсер не наблюдала за воссоединением старых друзей, ее взгляд скользил по вокзалу. Она сама не знала в поисках чего, но остановиться никак не могла. Тэхен подошел сзади, осторожно опуская ладонь на ее плечо. — Нам стоит погрузить вещи и отправляться, — его голос звучал так же мягко, как и его прикосновения чувствовались на ее коже. — До дома ехать около часа. И нас ожидают уже, мне пришло сообщение. Услышавшая его Джиен, отпустила тут же Чимина и отправилась к автомобилю, чтобы открыть багажник для их вещей. — Они выглядят счастливыми, — пробормотал Чимин, останавливая Айю за локоть и кивая в сторону смеющейся пары. — Я боялся, что никогда не смогу увидеть их вновь такими. Брюнетка ничего не ответила, продолжая смотреть на пару. Взгляд Тэхена почти не покидал лица Джиен, пока она что-то рассказывала. А сама девушка цеплялась за рукав его толстовки и много улыбалась, из-за чего вокруг ее глаз образовывались морщинки. Они идеально подходили друг другу — в очередной раз убедилась Айю, отворачиваясь и подавая рюкзак Чимину.***
Автомобиль остановился у обочины рядом с большим двухэтажным зданием. Как объяснил Тэхен, в этот дом они переехали пару месяцев назад, а до этого жили в квартире. Он что-то пробормотал про недостаток комнат для всех желающих, но быстро перевел тему, а потому Айю не успела задать свой вопрос, да и не посчитала необходимым. В любом случае дом, представший перед ними, выглядел огромным. Огороженный невысоким забором, через который можно было увидеть вымощенную дорожку и кустарники можжевельника по краям. Рядом с деревом росло большое дерево, под раскидистыми ветвями которого Айю приметила деревянные качели. Двухэтажное здание с большими окнами и почти ничем не отличающееся снаружи от стоящих по соседству домов. — Второй этаж представляет собой жилые комнаты, а на первом этаже располагается кухня, гостиная, рабочая студия и библиотека, — проинформировал Тэхен, подходя к Айю и таща ее чемодан. — В последнее время Юнги-хен предпочитает работать больше дома, учитывая, что он создал все условия для этого. Джинни-хен, правда, иногда ночует в старой квартире, если ему лень добираться до дома после работы. При упоминании знакомых имен внутри Айю что-то бухнуло, а потом сердце быстро и быстро забилось. Все утренние чувства вновь вернулись к ней, сворачиваясь узлом в ее животе. Даже дышать стало сложнее, когда Тэхен поднялся по крыльцу к двери и толкнул ее внутрь, открывая. Ноги буквально отказывались идти, но у нее не было выбора. — Ты идешь? — Тэхен повернулся к продолжающей стоять у подножия ступенек девушке. — Они будут рады тебе. Ей хочется спросить у него, откуда столько уверенности, когда даже она не знает, чего ожидать. Айю ведь даже не попрощалась тогда, проигнорировав все сообщения и звонки, пока не сменила номер вовсе. Там за этой дверью неизвестность, и Айю ощущает себя глупой молоденькой девчонкой. Как в тот раз, когда шла сообщать родителям, что хочет заниматься музыкой, даже если ей придется покинуть дом из-за этого. — Поверь мне, Айю, — Тэхен протягивает ей ладонь, сзади раздаются приближающиеся голоса Чимина и Джиен, а потому она решается. Есть вещи, о которых в глубине души она всегда будет сожалеть. Но будет ли Айю сожалеть о своей поездке в Пусан спустя столько лет, девушка пока не знает. Брюнетка цепляется за руку Тэхена, пока они идут по длинному коридору в залитую светом гостиную. У нее даже нет сил, чтобы осмотреть интерьер, все внимание сосредоточено на двух фигурах, находящихся внутри. Один из них стоит у окна, и как шесть лет назад, Айю все еще замораживается при виде него. Высокий рост, все те же широкие плечи, обтянутые футболкой, открывающей вид на острые ключицы, та же талия, скрытая под этой футболкой, и длинные ноги в рваных джинсах. Идеальные черты лица — пухлые губы, прямой нос, структурированные скулы и большие глаза в обрамлении черных пушистых ресниц. Глаза карие, глядящие с вежливостью и гостеприимством, но без привычной теплоты. Улыбка красивая, но буквально кричащая о том, что отстраненная. И волосы цвета блонда, стилизованные и открывающие широкий лоб. Ким Сокджин с каждым прошедшим годом стал только красивее и моложе. А затем внимание привлекает вторая фигура, до этого сидящая на диване. В последний раз, когда она видела его — у него были пепельные волосы и привычная улыбка деснами. Он все еще выше нее и даже Чимина, если сравнивать. Под синей шапочкой на голове видны темные волосы, а взгляд, оценивающий как при первой встрече с кошачьим прищуром. Кожа светлая и без привычных мешков под глазами, а губы тонкие и искусанные как раньше. Держится расслабленно, высунув руки из карманов толстовки, но Айю все равно подбирается и выпрямляет спину. Просто потому, что не знает, кто стоит перед ней. Мин Шуга — известный продюсер, на которого она равнялась в студенческие годы, или Мин Юнги — сонбэ, который смог стать почти другом. — Добро пожаловать, — и Юнги улыбается слегка, почти незнакомо. — Мы заждались вас. Тэхен бросает сумки, пролезая мимо замороженной Айю, и кидается к Сокджину. Он цепляется за него, как коала, заставляя того засмеяться. И на мгновение Айю может уловить волну ностальгии, затопляющую все ее тело. Рядом с ней появляется Чимин, который смотрит на все и всех с восторгом. — Это Пак Чимин — мой лучший друг, — с гордостью восклицает Тэхен, все еще висящий на Сокджине. — А это Джин-хен и Юнги-хен. Прошу любить и не жаловаться, — он начинает смеяться, как и все в комнате. — Отлипни от оппы, идиот, и иди, покажи гостям комнату, — ворчит Джиен, заходя следом в гостиную. — И даже не смей показывать нос на кухне, пока тебя никто не позовет. Это она уже кричит вдогонку, ведь Тэхен тащит Чимина следом за собой на второй этаж. Тот бросает виноватый взгляд на Айю и идет следом, постоянно посмеиваясь над чем-то. Сокджин исчезает под шумок, а Джиен следом за ним, как хвостик. И в гостиной остаются только двое. И Айю понимает, что в принципе может сказать, что угодно. Это же Юнги, он слышал и предельно честные, и предельно странные вещи. Но она продолжает стоять около кресла, цепляясь пальцами за длинные рукава своей толстовки и ожидая хоть какого-то нарушения тишины. Ей под взглядом слегка неуютно и даже какое-то стыдливое чувство появляется, из-за чего хочется спрятаться, как в университете, когда нагрубила своему преподавателю по английской литературе. — Недавно вышел релиз вашей песни с Зико, — голос немного хриплый. — Мне понравилось. Решила поэкспериментировать с рэпом после прошлогоднего трека? Девушка знает, что он имеет в виду ее композицию Palette, которую она выложила в двух версиях. Причем последняя версия содержала рэп-часть, исполненную ею лично. И только потом до Айю доходит, что Юнги слушал ее релизы. — Нахожусь в поиске себя, — она улыбается, склоняя голову набок. — Эксперименты иногда открывают перед нами новые пути, достаточно только веры в себя. Это не ее слова, и они оба знают, кому они принадлежат. И оба бросают неосознанный взгляд в сторону кухни, где слышится веселый смех Сокджина и восторженные комплименты Джиен. Айю оборачивается, чтобы только увидеть нежную улыбку на лице Юнги, которая в тот же миг исчезает. И девушка с горечью понимает, что все изменилось. — Ты стала отличным продюсером, Айю, — это похвала, но она жалит почему-то сильнее. И внутренний голос противно шепчет, что причина в словах Юнги. Там нет привычного тепла, там нет уютного «Чжиын-и», там нет ничего, что так напоминало бы о прошлом. Но она все равно склоняет голову в благодарности, ведь это хоть какое-то признание от человека, на которого Айю равнялась все студенческие годы. Айю хочется что-то спросить или даже сказать. С лестницы доносятся голоса Тэхена и Чимина, что составляют планы на завтрашний день, а в кухне что-то падает, а потом раздается приглушенный смех и возмущенное «ну, оппа». Юнги продолжает стоять и смотреть на нее пристально, и входная дверь хлопается позади нее. — Черт возьми, Джин-хен, я так проголодался, что готов съесть целого слона. И вообще ни за что в жизни больше не возьмусь за семейную фотосъемку, эта женщина не переставала кричать. Слышится еще какое-то бормотание, но Айю не может оторвать взгляд от Юнги. Тот все также внимательно ее осматривает, но, не удержавшись, хмыкает, и отводит взгляд за ее спину. Девушка боится пошевелиться, чувствуя себя так, словно она примерзла к своему месту. Из кухни выглядывает Сокджин, черты лица, которого загораются от восторга при виде вошедшего. — А я говорил тебе, Джиен, что он успеет к ужину, — блондин поворачивается лицом вновь к кухне, откуда слышится обреченный стон. — Ты должна мне двадцатку. — Боже, Джиен, ты продолжаешь с ним спорить, зная, что никогда не выиграешь, — Юнги закатывает глаза, но все равно на его лице вспыхивает улыбка. — Однажды это изменится, — кричит с кухни младшая девушка. — Веры в меня больше, пожалуйста. — А что здесь происходит? — голос раздается намного ближе, буквально в паре метров от нее, но Айю не может повернуться. — Юнги-хен, у нас гости? — Это у меня гости, — с лестницы кричит Тэхен, таща следом за собой Чимина, который уже переоделся в более удобную одежду. — Знакомься, это Чимин, и да он — твой хен, — Чимин машет с лестницы, заблокированной Тэхеном. — А этот засранец, который пытается казаться милым, младший брат Юнги-хена. Чимин смеется над пояснением Тэхена, пока упомянутый ранее парень начинает возмущаться и кричать что-то про дерьмовые манеры у некоторых хенов, которые и на хенов то не похожи. И Айю цепляется взглядом за домашнего и уютного Чимина, в чьих глазах беспокойство сокрыто. А потому девушка выдыхает и медленно начинает оборачиваться, одновременно с этим Тэхен начинает представлять и ее. — А это знаменитый продюсер Сеула — Айю, а этого мелкого зовут Чонгук, — Тэхен радостно улыбается своей зубастой усмешкой. Прошло почти шесть лет с момента их последней встречи. Но на несколько секунд ее дыхание вновь перехватывает, когда она видит знакомые глаза олененка Бэмби и улыбку кролика. И пускай улыбка медленно сползает с его лица, а взгляд она больше прочесть не может. Все это не отменяет того факта, что Чон Чонгук стоит в паре метров от нее, и они абсолютно чужие друг другу люди. — Привет, — неловко выдает Чонгук, криво усмехаясь, и взгляд бросает за ее спину на хена. — Давно не виделись, Айю-сси. — Здравствуй, — получается едва слышно и голос на последнем слоге слегка срывается, но никто, кажется, даже не замечает. — Ты так вырос, Чонгук-сси. Айю призывает себя к внутреннему спокойствию, но внешне остается почти незатронутой. Она ощущает Чимина за своей спиной, и его прикосновение к ее талии осторожное и мягкое, а еще расслабляющее. Девушка накрывает его ладонь своей рукой и поднимает взгляд на Чонгука, тот смотрит на их руки со смесью непонятных эмоций. Но, прежде чем Айю попытается разгадать его взгляд, из кухни выходит Джиен и зовет всех ужинать. Она надеется, что эта поездка не заставит ее ни о чем сожалеть.