Мне проще спрятать клыки, чем доказывать всем и каждому, что они мне идут. (Шелена, Верные враги, О. Громыко)
Ведущая невольно поежилась, когда Анна села в кресло напротив, отчего на губах у мадам Агрест пробежала тень улыбки. Едва она успела опуститься в кресло, как подбежавший гримёр щедро мазнул кисточкой с пудрой по носу, и сладковатый аромат ударил по обонянию, перебив на пару мгновений отвратительный запах сигарет от одного из техников. Анна подавила желание чихнуть и рассеянно улыбнулась. Она согласилась на это интервью с большим сомнением: прежде вампиры не выходили на всеобщее обозрение так явно, но произошедшего уже не вернуть, и единственным их вариантом стало юридическое решение проблемы, сама мысль о котором буквально повисла в воздухе, когда пришло время бесконечных полицейских протоколов. Им всем предстояло много работы: в первую очередь — получение хоть какого-нибудь законного статуса для вампиров, готовых к мирному сосуществованию с людьми, но это — работа для юристов Габриэля. На плечи семьи Агрест легла не менее сложная задача — создание положительного общественного мнения. Именно поэтому Анна и согласилась. Габриэль, кстати, тоже, но у него неожиданно образовались важные переговоры, так что на замену отцу должен был прийти Адриан, хоть и с небольшим опозданием. Поэтому в данный момент Анна сидела напротив ведущей одна и несколько паниковала. Интервью её не особо пугало: она знала, что умеет нравиться людям, да и страшных и порочащих её тайн у неё не имелось. Волновало другое: её положение могло вылиться в не самую приятную для непосвящённого человека сцену, и, чёрт, испуганные зрители — это последнее, что им было нужно. В очередной раз одёрнув руку от живота, Анна прикрыла глаза от последнего вдохновенного взмаха кистью с пудрой. Отсчёт пошёл на секунды, и Надья Шамак уже повернулась к камере с приветливой улыбкой. Анна только мысленно поаплодировала: ещё полминуты назад перед ней была уставшая и нервничающая, а теперь — дружелюбная и улыбчивая женщина. — Здравствуйте, дорогие зрители! Меня зовут Надья Шамак, и сегодня в нашей студии женщина, которая уже долгое время была известна в качестве супруги именитого модельера и основателя собственного модного дома Габриэля Агреста. Сегодня же её имя оказалось в заголовках новостей совсем по другому поводу, и поподробнее об этом — в нашей программе, — Надья обернулась к Анне и указала на неё рукой: — Поприветствуйте: Анна Агрест! Анна сдержанно улыбнулась, ловя на себе взгляды присутствующих в студии зрителей. Нельзя сказать, что подобное внимание было чем-то совсем уж непривычным: в конце концов, она несчётное количество раз сопровождала мужа на светских мероприятиях, частенько — одетая в эксклюзивный наряд, но впервые на неё смотрело столько людей только из-за наличия у неё клыков. И это несколько напрягало. — Здравствуйте, — Анна старательно задавила волнение. Всё будет хорошо, всё просто обязано быть хорошо! — Вы немного напряжены, верно? — Надья участливо склонила голову. Анна усмехнулась: — Есть немного. Просто всю жизнь я твёрдо знала одно: если ты вампир и тебя разоблачили, то жить тебе осталось не очень долго. Поэтому не могу отрицать, что такое пристальное внимание… напрягает. — Ох, — Надья на мгновение помрачнела, очевидно не ожидая такого мрачного начала разговора, — признаться, я не рассматривала вашу историю с такой стороны, но раз уж вы сами подняли эту тему, то… Скажите, жизнь вампира: это скорее мрачно и утомительно или интересно и увлекательно? Приподняв брови, Анна поджала губы, на секунду задумавшись и подбирая слова. Студийный свет был резковат, заставляя чуть щурить глаза. — В целом жизнь вампира не особо отличается от жизни человека, по моему опыту. Ну, разве что группа фанатиков с ритуальным оружием может убить тебя в любой момент, и им ничего за это не будет. Это, хм, скажем так, несколько омрачает вампирские будни, — Анна откинулась на спинку кресла и досадливо поморщилась. — Так, погодите… вы сказали «по моему опыту», то есть… вы были человеком? — дождавшись кивка, Надья склонилась чуть вперёд, уставившись на Анну. — А где же укус на шее?.. Анна не выдержала — тихонько рассмеялась: — Обожаю силу стереотипов: поверьте, если кто-то решит вас укусить, то ему не будет никакой разницы, куда именно пристроить свои зубы! Надя озадаченно нахмурилась и на полном серьёзе уточнила: — Ну, шея ведь скорее всего чище, чем рука или, к примеру, нога; неужели не приятнее укусить… Анна подняла ладонь, останавливая ведущую: — Не знаю, как вам, но я в принципе не кусаю людей и считаю это не самым приятным занятием, так что не могу подсказать, куда лучше кусать, простите, — на губах у Анны гуляла совершенно шкодливая улыбка: уж слишком растерянной выглядела Надья. Впрочем, Надья была профессионалом и очень быстро взяла себя в руки, скептически приподняв бровь: — Но мужа своего вы укусили! — Выбирая между мёртвым Габриэлем и живым, но с клыками, я не колебалась, уж простите. Я слишком люблю его и свою семью, чтобы потерять всё из-за одного бесчеловечного поступка. — Нападавшие сейчас арестованы, насколько я знаю, верно? — Надья подняла голову, и Анна напряжённо кивнула. — Как вы думаете, что их ждёт? Анна нахмурилась: разговор шёл куда-то не туда, в мрачную и очень неприятную для неё сторону — сторону собственной юридической беззащитности. Вздохнув, она пожала плечами: — Это не мне решать. Насколько я знаю, им пока можно вменить только нападение на Габриэля, ведь на тот момент он был ещё человеком. Попытка убить меня — мимо, юридически я не существую. Увы. Но я надеюсь, что мы сможем создать прецедент. Не только ради самих себя — ради других вампиров, которые готовы жить в мире с людьми, но рискуют каждый день. Надья склонила голову, сощурившись. При упоминании юридической тематики ведущая стала чувствовать себя заметно увереннее: всё же, видимо, судебные разбирательства были более привычной для Надьи Шамак темой, нежели вампирские дрязги. Тем не менее она с должным профессионализмом ухватилась за нить разговора: — И многие вампиры готовы к мирному сосуществованию? Как вы себе это вообще представляете? Анна пожала плечами, снисходительно заметив: — Мне это не нужно представлять, я в этом живу. И уже достаточно давно, чтобы с уверенностью утверждать: монстров полно и среди людей, и соответственно — среди вампиров. Почему соответственно? Потому что большинство из вампиров были людьми, и зачастую вампир остаётся таким же, каким был человек. Конечно, кому-то может снести крышу от иллюзии вседозволенности и чувства «и что вы мне сделаете?» — Анна показала кавычки пальцами и поджала губы. — Но большая часть вампиров, с которыми я сталкивалась, были обычными людьми. Некоторые даже, насколько я знаю, профессию не сменили, так и работают, периодически меняя место жительства. — Большая часть — но не все? — Ну, да. Вот недавно засветившаяся в новостях Кагами, например. Я что-то не заметила у неё особой любви к людям. Сомневаюсь, что основной её целью были обнимашки, а незадачливые люди просто неаккуратно выпутывались из объятий и напарывались на клыки. Надья вздрогнула, улыбка у неё на лице погасла. Она приподняла брови: — Это же жажда крови? Разве у вас её нет? Вы же пьёте кровь, верно? Анна замерла, стараясь взять себя в руки. Они коснулись очень опасной темы — той самой, которая естественным образом беспокоила людей больше всего. Кровь. И как бы ни было это неприятно, Анна должна была максимально корректно ответить на вопрос: от этого зависело их будущее. Она опустила взгляд на собственную ладонь, сжала-разжала пальцы, и грустно улыбнулась: — Смотря что вы называете «жаждой крови». Если вы подразумеваете непреодолимое желание убивать, то нет, я вас разочарую, ни у меня, ни у моих знакомых вампиров её нет. Если вы имеете в виду реакцию организма на запах крови, то мы не в состоянии это как-то контролировать, но даже если вы порежетесь в присутствии вампира и у того покраснеют глаза и появятся клыки, то вы всё равно будете в безопасности, если вампир, конечно, не полный идиот. А идиоты среди нас долго не живут. — Анна пожала плечами. Вздохнув, она перевела взгляд на Надью, чуть сощурилась. — Что касается меня… и вопроса «пью ли я кровь?», то могу поклясться чем угодно и на чём угодно: ни один человек от моих рук не пострадал. Есть такая штука — донорская кровь, если не видели — сходите в больницу, поинтересуйтесь. И если вести нормальный образ жизни и не получать травм, не совместимых с жизнью, то пары стаканов в год вполне достаточно, чтобы ещё на десять-двенадцать месяцев забыть о проблеме и жить почти человеческой жизнью. К чести Надьи — она даже не вздрогнула. Анна откинулась на спинку кресла, зябко обхватила себя руками. Она чувствовала на себе взгляды зрителей, слышала их шепотки — и очень хотела отгородиться от всего этого. Хотя бы руками. Надья ответила почти сразу — но Анне секундная пауза показалась вечностью: — Допустим, вы — вроде как вампир-пацифист, но ведь это не значит, что остальные… Анна мотнула головой, перебивая: — Вы, кажется, прослушали, что я говорила раньше. Большинство из нас были людьми, у нас есть друзья, у кого-то даже семьи, и мы прекрасно понимаем, что такое боль потери. Только совсем отбитые на всю голову убивают людей, но тут только два варианта: либо такие вампиры уже мертвы, либо слишком умны, и об их жертвах мы, возможно, никогда и не узнаем. Так или иначе, большинство вампиров скорее неопасно. Не более, чем сами люди. Надья кивнула, очевидно принимая ответ, а Анна едва удержалась от того, чтобы вздрогнуть, — к горлу снова начала подкатывать тошнота. Несильная, пока не особо беспокоящая, но всё же заставляющая мысленно посетовать о том, как же некстати. Даже слабая тошнота мешала сосредоточиться на реакции зрителей в зале, а Анна полагала, что это стало бы куда лучшим ответом на вопрос, справилась она со своей задачей или нет. — Что ж… Звучит, по крайне мере, обнадёживающе, и… — Надья осеклась, опустив голову, и Анна невольно проследила за её взглядом, мигом сообразив, что привлекло внимание ведущей: задумавшись и обхватив себя руками, она невольно положила ладонь на живот весьма красноречивым образом, так что свободного кроя в талии платье собралось и обтянуло фигуру, не особо скрывая то, что Анна пока не собиралась выставлять на показ. Ну, упс?.. Она торопливо выпрямилась в кресле и поправила платье: в конце концов, если не приглядываться, то и не разглядишь особо, рановато всё-таки. Увы. Надья, с хищным журналистским прищуром, всё же спросила: — Мадам Агрест, немного неловкий вопрос, но… вы в положении? Досадливо поджав губы, Анна едва удержалась от того, чтобы закатить глаза. Ну разумеется, Надья Шамак как журналист, работающий не только с актуальными новостями, но и миром моды, кино и просто известных людей, не могла не заметить подобную пока маленькую подробность. И хоть Анна и не хотела привлекать внимание к своему положению (как это уже удалось сделать восемнадцать лет назад), но раз уж скрыть это не удалось… Интересно, беременная женщина-вампир вызовет у людей умиление, способное перекрыть страх перед просто женщиной-вампиром? Что ж, была не была: — Похоже, кота в мешке долго не удержишь, так что да, попытка пока не попадать в новостные заголовки хотя бы по этому поводу с успехом провалена, — Анна с усмешкой развела руками. — Мои поздравления, в таком случае, — Надья заметно расслабилась, искренне улыбнувшись, а потом, помрачнев, уточнила: — То есть во время… вашего раскрытия, когда вас хотели убить, вы уже были беременны? Почему же вы не сказали? Всё выглядело так, словно в какой-то момент вы смирились с тем, что вас убьют? Нахмурившись, Анна повела плечами: — А что бы это поменяло? Сомневаюсь, что охотники на вампиров подарили бы мне набор пинеток и, извинившись и рассыпавшись в пожеланиях здоровья, разошлись бы по домам. — Приподняв брови, Анна смущённо запустила пальцы в волосы и добавила: — Плюс ко всему: после возвращения я взялась за пару проектов, параллельно восстанавливала потерянные знания по специальности, не всегда высыпалась — и, как результат, вообще не сразу заметила, что в моей жизни произошли некоторые важные, но на тот момент малозаметные изменения, — Анна потупилась. — Я и приближающееся лето заметила только тогда, когда дни недели в календаре со всем остальным миром совпадать перестали. На губах у неё снова была улыбка — крайне смущённая на этот раз. Её только-только перестал подкалывать по поводу такой колоссальной рассеянности Габриэль! Чуяло её сердце — подколки вернутся, если дорогой супруг найдёт время хоть вскользь глянуть интервью… На что бы его отвлечь?.. Придумать отвлекающий манёвр Анна не успела: Надья снова вернулась к не самым радостным вопросам, и пришлось перестать улыбаться. — Кстати говоря, о вашем возвращении. Ни вы, ни ваш муж не дали каких-то новых комментариев по поводу вашего исчезновения на два года, — Надья взмахнула ладонью и вопрошающе посмотрела на Анну. — А. Это. Да. С прискорбием сообщаю всем, что пару лет назад меня убили. Почти до конца, потому что убить вампира окончательно можно только избавившись от тела, чего, к моему счастью, не произошло. Так что да, в прошлом месяце, когда охотники пришли убивать меня снова, я была готова за счёт своей жизни выиграть своим близким время и дать им спастись. Даже если бы на этот раз, — Анна, не выдержав, отвела взгляд, потупившись, — окончательно, — голос всё же дрогнул. Пожав плечами, она мотнула головой: — Давайте больше не будем поднимать тему смерти? Произошедшее два года назад — не самая приятная часть моей жизни и я не особо хочу её вспоминать и смаковать подробности перед всеми. — Насколько я помню, расследование тогда замяли? — Да, и слава богу. Сейчас его возобновлять нет смысла: я не знаю, кто конкретно из охотников это сделал, а клан вряд ли добровольно выдаст своего, так что моё отравление останется только на совести совершившего его человека, а уж как ему с этим жить, это его решение. Я бы не смогла смотреть в глаза близким, обнимать своего ребёнка, если бы убила кого-то; если охотники на вампиров это могут… что ж, свои нормы морали никому насильно не навяжешь, если это не прописано в законе. Надья кивнула, на мгновение замявшись. Зрительный зал в целом притих, хотя Анна различала отдельные голоса, перешёптывающиеся то тут, то там. Если и осуждали — то, кажется, не её. Прямо гора с плеч. — Да, пожалуй, стоит перейти на что-то более… позитивное, — Надья на мгновение опустила взгляд на папку в её руках, и уже бодрее произнесла: — Мы с коллегами перед эфиром напряглись и собрали все мифы о вампирах, которые смогли вспомнить. Поможете нам развенчать или подтвердить эти мифы? Ещё на фразе «все мифы о вампирах» Анна с опаской и нервной усмешкой уставилась на ведущую, а под конец осторожно пересела на краешек кресла, условно «отодвинувшись» от Надьи Шамак. — Ну… если осиновым колом тыкать не будете и чесноком закармливать, то могу попробовать.***
Перерыв на рекламу стал почти спасением: Анна просто боялась умереть от смеха, потому что мифы ей подсовывали самые разные: от классических стокеровских до сияния на солнце из пресловутых «Сумерек». На последних Надья объявила рекламную паузу, и теперь и работники канала, и зрители ходили туда-сюда по залу: кто-то что-то настраивал, кто-то бегал в туалет или перекусить. Анна подошла к открытому окну, стараясь подышать относительно свежим воздухом, пока дают. Адриан почти пришёл — она уже слышала, как он поздоровался с кем-то в коридоре телестудии. Присутствие сына успокаивало, и даже пахнущая кофе Надья, которая незаметно (точнее, наверняка сама Надья думала, что незаметно) подошла сзади. Ведущая кашлянула, привлекая внимание к себе, и Анна чуть повернула голову, показывая, что слушает. — Надеюсь, я не задела вас каким-нибудь вопросом? — голос у женщины звучал не очень уверенно, и Анна обернулась, чтобы ободряюще улыбнуться. — Не переживайте, всё в порядке. — Просто вы выглядите не очень довольной, — с сомнением произнесла ведущая. Она облокотилась на широкий подоконник и нахмурилась. Анна усмехнулась и чуть склонила голову: — У вас же есть ребёнок, верно? Ну так, может и у вас была, скажем так, непереносимость некоторых запахов первое время? — Анна приподняла бровь и, дождавшись удручённого кивка, пояснила: — А у меня и без того обоняние получше, чем у человека. Тут такая мешанина запахов, ужас просто: кто-то только покурил, кто-то передушился отвратительными духами, у кого-то новая кожаная обувь, кто-то решил съесть апельсин во время перерыва, кто-то, — Анна бросила на Надью взгляд, и та заранее смутилась, — только что выпил кофе… — Ох, — только и выдавила ведущая, а спустя пару секунд заметила: — Я думала для вампиров все люди пахнут вкусно. Анна закашлялась и с усмешкой покачала головой: — Я вас разочарую, но вы сильно льстите всем людям. Надья только усмехнулась. Обе женщины уставились на идущего к ним Адриана. Тот ловко увернулся от стилистов, и Анна не смогла сдержать улыбку. Адриан в глубине души любил всю это модельную суету, хоть и показательно фыркал и морщился, когда отец нагружал его работой. Но едва родители предлагали ему больше не работать, раз уж он так устал, — так возмущенно отказывался, словно в этом предложении было что-то непристойное. Адриан остановился перед Анной, и она приобняла его, попутно взлохматив отросшие волосы. Сын не слишком довольно увернулся, но тут же улыбнулся: — Привет. Ты как? — Он засунул руки в карманы, качнувшись с пятки на носок, и Анна бросила на Адриана осуждающий взгляд: — Адриан, будь добр, поздоровайся с мадам Шамак, пожалуйста. Адриан тут же смутился и, повернувшись лицом к Надье Шамак, с искренним сожалением на лице произнёс: — Прошу прощения за бестактность, добрый вечер. — Адриан улыбнулся — немного неосторожно, так, что на мгновение показались клыки, и Анна только покачала головой: да, сейчас уже скрывать бессмысленно, но въевшаяся за годы вампирской жизни привычка не показывать лишнее не желала просто так отпускать. — Добрый вечер, месье Агрест. — Надья с небольшим удивлением во взгляде приподняла брови: видимо, сочла строгий воспитательный тон от молоденькой внешне Анны Агрест весьма забавным. — Просто Адриан, — смутившись, поправил парень. Анна вздохнула: она подозревала, что со стороны выглядит весьма смешно, когда отчитывает своего уже взрослого сына, который ещё и догнал по росту своего отца, но что она могла сделать, если иногда Адриан вёл себя ну совсем как подросток, а не как подобает совершеннолетнему молодому человеку? — Вот теперь привет, — кивнула она сыну, улыбнувшись. — Пока в порядке, надеюсь, и дальше так будет. Правда, теперь я жутко хочу кофе и апельсинов, но кофе мне нельзя, так что по дороге домой мы купим апельсины. Кто-то из техников махнул им рукой, торопливо крикнув, что реклама вот-вот закончится, а Адриан, ободряюще улыбнувшись, показал пальцами «ок». Ну ладно, Анна была готова признать, что он всё-таки чудесный мальчик!..***
— К нам присоединился Адриан Агрест, — Надья поудобнее перехватила папку, а Адриан приветливо махнул рукой. На лице у него была одна из тщательно отработанных модельных улыбок: выверенная, в меру приветливая — и скрывающая клыки. — А мы вернёмся к нашему обсуждению. Мифы закончились, а мы остановились на «Сумерках». — Адриан на этих словах удивлённо распахнул глаза и посмотрел сначала на Надью, потом на Анну, а затем на засмеявшихся зрителей. Он поражённо покачал головой, а Надья Шамак продолжила: — В связи с этим вопрос: вампиры в массовой культуре — как вы к ним относитесь? Терпеть не можете эту тематику, потому что «всё не так и всё переврали» или нет? Усмехнувшись, Анна уселась в кресле поудобнее и, положив руки на колени, уточнила: — Надья, вы ведь человек, верно? — Да?.. — Надья Шамак явно почувствовала подвох, сощурилась, но всё ещё улыбалась. — И как вы относитесь к людям в массовой культуре? — Анна склонила голову, отчего волосы упали с плеч. Пожав плечами в ответ на усмешку Надьи, она пояснила: — Я совершенно нормально отношусь к вампирам в массовой культуре. Если фильм, книга или сериал хороший, то почему бы и нет? В конце концов, никто из авторов вроде не заявляет, что это документальное и исключительно научное, верно? — А есть что-то любимое? — О, да, — Анна с удовольствием кивнула, и Адриан не удержался от подколки, усмехнувшись в кулак: — Час настал, да? — Слышу я ночами чей-то голос во тьме, — негромко напела Анна на русском, усмехнувшись, и поймав искреннее и вполне ожидаемое непонимание на лице Надьи, пояснила: — Мои любимые вампиры — не киношные. Они в мюзикле «Бал вампиров», который я невероятно люблю не только смотреть, но и слушать, причём на разных языках. — Ага, ещё немного, — хмыкнул Адриан, — и мы с отцом выучим русский. Анна только развела руками: — Я не виновата, что под арии мне так комфортно работать. А языки это полезно, так что я не против. Нужен учитель — обращайся, — Анна указала ладонью на себя, и Адриан закатил глаза. — Судя по всему, русский вы знаете, — Надья удивлённо покачала головой. — Ещё какие-нибудь языки, кроме французского и русского? Анна смущённо потупилась, запустив пальцы в волосы: — Ну… Итальянский и финский, хотя последний уже забываю, так что можно сказать, что я его уже почти не знаю. Надья Шамак посмотрела на Анну со смесью уважения и удивления, уточнив: — А английский? — А, это мой родной язык. И нет, я не буду говорить, откуда я родом, давайте не будем возвращаться к этому вопросу, — она выдавила натянутую улыбку, а Адриан вздохнул: — Мам, да скажи ты всем, сколько тебе лет и откуда родом, и тебя перестанут доставать этим вопросом! — Я бы не была так уверена, — хмыкнула Анна, поправив упавшие на глаза пряди. — Скорее просто сменят вопрос на «А точно? А с виду и не скажешь!» — Ну так… разнообразие! — Адриан развёл руками. Анна только вздохнула, а Надья предложила: — Можно ведь попытаться выведать возраст через наводящие вопросы, — она скрестила руки на груди, отложив папку с вопросами, и добавила: — Например: видели ли вы динозавров? — Видела, но только в музее естествознания. Сильно помогло? — участливо спросила Анна. Надья вздохнула, а Адриан заметил: — Не выйдет, мадам Шамак, даже не пытайтесь, поэтому давайте отвлечёмся от динозавров на следующий вопрос? Ведущая лишь смерила Адриана хитрым взглядом и, сверившись со списком вопросов, ответила: — Хорошо. Прошу заметить, Адриан, вы сами меня попросили. Итак, мадам Агрест, ваше мнение о девушке вашего сына, которая, как мы знаем, тоже вампир. Приподняв брови и бросив быстрый взгляд на засмущавшегося сына, Анна уточнила: — Где здесь подвох? — Никакого подвоха, просто вопрос о достаточно стремительно развивающихся, если верить многочисленным фанатским постам в интернете, отношениях Адриана Агреста. Несколько месяцев назад, когда эта новость только появилась, много фанатских сердец было разбито. — Как хорошо, что я это пропустила, — Анна покосилась на Адриана, Адриан — куда-то в сторону, делая вид, что его тут нет. Анна запоздало отметила, что сидели они очень похоже: одинаково наклонив голову и запустив пальцы в волосы на затылке. Со стороны наверняка это было ещё заметнее, но менять что-то было уже поздно: они и без позы выглядели до ужаса похожими. — Что я могу сказать про Маринетт? Чудесная девушка. Надья сощурилась: — И это всё? Анна пожала плечами: — За всеми подробностями к Адриану, у него наверняка больше эпитетов для своей девушки припасено. — Она повернулась к сыну, скрестив руки на груди. — Но я лучше скажу их ей лично. — Адриан довольно улыбнулся и повторил позу Анны. Надья посмотрела на перепалку смеющихся взглядов и хихикнула: — Мне уже бежать вас разнимать? — Нет, просто отвлеките нас следующим вопросом, пожалуйста, — Адриан сдался и первым отвёл взгляд. — Хорошо, — Надья усмехнулась в кулак. — Как вы относитесь к тому, что мать Маринетт является охотником на вампиров? Пожав плечами, Анна откинулась в кресле. Второй блок интервью, разделённого рекламой, шёл куда лучше: по крайней мере, и зрители, и Надья Шамак уже не выказывали страха или напряжения. Конечно, может быть, дурацкие шутки и рассуждения о ерунде просто на время приглушили человеческие страхи перед вампирами, но… вдруг всё сложится удачно, и прятаться больше не придётся? И не придётся каждый день ждать, что тебя разоблачат и отправят прямо в Ад, обвинив во всех грехах, даже тех, которые ты не совершал? Опустив взгляд на массивный кожаный браслет, скрывавший уродливый шрам на правой руке, Анна улыбнулась: — Дружбе это не мешает.