Неожиданная неожиданность

Гарри пошатнулся, с трудом удержав равновесие, проморгался, унимая сполохи перед глазами — эта аппарация отняла слишком много сил, ещё и ослепила на какое-то время. Эффект отпускал относительно быстро, но будь вокруг враги, палочка наготове не спасла бы — для боевых действий полная дезориентация в пространстве длилась слишком долго. Везение или разница в событиях тому виной, но выкинуло его в кабинет Гермионы — такой родной и полюбившийся за последние годы, но какой-то словно незнакомый сейчас. И сама хозяйка помещения как раз стояла и что-то до его появления втолковывала Рону. — О, видишь, я же говорил — появится, — улыбнулся Уизли, кивая в сторону Поттера, а тот мотнул головой, окончательно приходя в себя, унимая шум в ушах и налаживая связь с реальностью, и спрятал палочку. Уверенный, что окажется в том же месте, из которого ушёл — чужая спальня, он готовился как минимум отражать атаки. По крайней мере, если в его доме неизвестно как и откуда появится посторонний — первым в него полетит оглушение. В лучшем случае. — Гарри! — возмущённо начала Гермиона, но тот опередил: — Сколько меня не было? Вопрос, как и само его исчезновение парой часов ранее, вызвал такую волну подозрений, что Рон подобрался, убирая улыбку с лица, и ответил серьёзно: — В обед сегодня пропал. Стоял здесь, спорил с Джин и аппарировал. Ты скинул мою истеричную сестру на нас! Надеюсь, у тебя есть причина, потому что Герм в ярости. — Я заметил… — хмыкнул Гарри, занимая её кресло, и зашурудел бумагами в столе, доводя подругу едва ли не до бешенства, но снова не дал ей высказаться, переходя к следующему важному вопросу: — Где Северус? — В Хогвартсе, где же ещё быть его директору? Ты объяснишь, что случилось или нет? — спросил, подымаясь со своего места, Рон и придержал жену за плечо, не дав ей подойти к Поттеру. Слишком уж злой та выглядела, невольно вынуждая беспокоиться за сохранность друга. Джинни хорошенько её вывела, да и его, чего уж там… Не первый раз уже сестрёнку хотелось придушить… — Я вернулся в прошлое. Очень далёкое. И спас Сева. Подняв на них глаза, Гарри подумал, что это известие о путешествии их до такой степени поразило, но оказался неправ. — Сева?! Вы же ненавидите друг друга! — выкрикнула Гермиона, скрещивая руки на груди, но уже почти успокоившись. Кажется, ей причина показалась веской. — Мог сделать это и позже. — Серьёзно? — изумился, вскидывая брови и полностью игнорируя последнее высказывание. — Ну, уже не ненавидим. Стой, а почему? — Он же измену Джинни перед всеми выставил. Или ты уже не помнишь? — щурилась на него, разглядывая как впервые. И уделяя особенное внимание его действиям — их Гарри в её журналах ориентировался почти как Рон. А этот со знанием дела сверял номера и даты, делая какие-то выводы. — А, ну и хорошо, а то я уже испугался, что в этой реальности счастливо женат и детей завёл, — засмеялся, пересматривая свои последние задания и понимая, что их едва ли не вполовину меньше. На что же тратил свободное время? Гермиона первой всё поняла, сложив его слова в единую картину, и только спросила: — И какой ты Гарри? Рон вытаращился на жену, потом на Поттера, и ей пришлось пояснить свою догадку: — Наш Гарри не знал мою систему сортировки дел и ведения архива. Аврор хмыкнул, помня, сколько та ему мозга выела, пока разрабатывала её, и только подивился про себя, уточняя самое главное: — Так что, я не женат и бездетен? Или нет? Как зовут моего сына, где сейчас Сев, где мне в краткое время найти брачные кольца? — Ты разведён! Полугодовалая дочка, но она не от тебя, вы к тому моменту уже разошлись. Ты сделал анализы, — просветила его подруга, отбирая свой журнал. И вновь повысила голос, громыхнув по столу и нависнув над другом: — Зачем тебе брачные кольца?! Гарри сглотнул, вжимая голову в плечи, и тихо признался: — Я боюсь… — он поднял на неё глаза, освобождая кресло, чтобы отгородиться им, и рубанул правду: — что если приду без них — Сев мне голову отгрызёт. Нет, он мне её и так отгрызёт за промашку в десять лет, но так хоть сразу и обещание выполню, — и, повернувшись к Рону, уточнил: — Ты где свои заказывал? — Косой переулок, ювелирка мистера Ганди… — вспомнил и вытаращил глаза, осознав, что происходит. — Стооой, ты что, на Снейпе решил жениться?! Гарри, ты что, из ума выжил?! — Возможно, — кивнул с улыбкой, и перевёл тему, вспомнив другое: — Старушка Бетти свой артефакт обратно получила? Не видел в архиве. — Какой арт… — Гарри! — теперь ярился Рон, перебив Гермиону и упустив всё об артефакте, думая лишь об одном — его друг сошёл с ума! — Ты что удумал делать?! — Рон, ну что ты как маленький? Я влюбился, поклялся и вообще… Я месяц в прошлом сидел, скажите мне, что моя квартира в адекватном состоянии! — подумав об этом — взвыл не своим голосом. Если женился на Джинни — квартиры-то и нет больше! — Месяц?! — воскликнула Гермиона, вливаясь в быструю возмущённую речь своего мужа и перекрикивая его. — Вот Теодор обрадуется, когда узнает, что это возможно… — Теодор? С каких пор ты Нотта по имени зовёшь?! — перескочил на другую тему Рон, и выведенный Гарри крикнул на обоих: — Замолчите! — и уже тише: — Теодор жив? — А… ну да, что ему сделается? — Он умер. Его отец же Пожиратель, Теодора убили два идиота, радеющие за месть… что… вы так смотрите… — Поттер нахмурился, сел на диванчик и, сцепив пальцы в замок, уточнил: — у вас не проходила та жуткая чистка «тёмного отребья»? Человек двадцать погибло из-за десятка сбрендивших… — Гарри… — Гермиона присела рядом, положив свою руку на его побелевшие от напряжения пальцы. — Почти всех в первую неделю поймали. — Что? Как? — Нотта отравили почти сразу после войны, — вспомнив, рассказал Рон. И в поднятых глазах Гарри прочёл такое неверие, что дальше информация полилась сама: — Снейп ещё не очухался, а уже по Мунго бегал, помогал всем… Знаешь ведь, после войны такой бардак начался. Нотта к ним притащили, вот его зельеварские мозги и пригодились. Да и вообще, Снейп почти сразу всех своих слил, списочек составил: кто, под каким именем что делал, где прятаться может. Кого-то оправдали, кого-то как Малфоев — лишения, что-то списали, загубили репутацию, да и… Но большую часть в Азкабан. Только Снейпу ещё орден выписали, его поведение после войны свою роль сыграло. — Ох… — Гарри потёр лицо руками и глухо засмеялся. — Кошмар. Столько пропустил… Боже… ещё и женат был… и знаете, что хуже всего? — спросил, съезжая пальцами ниже по лицу и открывая глаза. — Я, кажется, спас десятки волшебников, а думать могу только о том, что Сев сидит и злится, весь такой холодный и недоверчивый, потому что я женился и вообще… я же теперь на коленях должен у него прощение вымаливать… какой кошмар. — Так… а что случилось? Какой артефакт? Что ты там делал целый месяц? — вспомнила, с чего всё началось, Гермиона, и Гарри подавился сглатываемой слюной, мучительно краснея от последнего вопроса. — Ну… Старушка Бетти где-то год назад приходила, у неё старый артефакт украли. Не было такого? — Гермиона покачала головой и он продолжил: — Ну, а в прошлом Сев надел этот артефакт и меня к нему перенесло. Отца видел, мать… бегали, как мы с вами когда-то… И я даже не предупредил их, потому что боялся какой-то временной катастрофы. — Гарри… вот зачем он тебе? — как-то уже смиренно, но оттого не менее грустно спросил Рон, и, увидев в зелёных глазах вспыхнувший шальной огонь, только выдохнул: — Ясно. Желаю удачи тогда, дерзай… Поттер улыбнулся благодарно и поднялся, не дав Гермионе потрепать свои волосы. — Надо Бетти найти, раз уж её артефакт не крали. Проверить хочу. — Снова в прошлое? — поднял брови изумлённо Рон, а тот мотнул головой отрицательно, но пояснить что-либо не успел — в дверь негромко постучали. Когда внутрь вошла невысокая незнакомая девушка, Поттер замер, а потом выдохнул недоверчиво: — Бетти? Девушка охнула, но быстро поправила его: — Изабелла. Элизабет — моя матушка. Я уж думала, она бредит перед смертью, описывая вас, но… Простите, что тревожу, но она недавно умерла, и по её завещанию я должна вам кое-что передать… Девушка, так похожая на Элизабет, которую Гарри довелось раз или два увидеть в Хогвартсе в прошлом, вытащила из своей сумочки шкатулку, показывая ему. — Мама под конец своей жизни много рассказывала, не поймёшь даже что бред, а что правда… — продолжила она говорить, разглядывая Поттера таким оценивающим взглядом, что его невольно передёргивало. — Но она настаивала, что этот артефакт должен достаться вам. Он странный… — Согласен, — фыркнул, не протягивая рук к вещице. — То мёртвых подымает, то в прошлое бросает… Страннее штуки не видел. — О… что верно, то верно, — согласилась, улыбаясь уже не так натянуто, как вначале. — Матушка носила его не снимая, а работать он начал, только когда отец погиб. А сейчас это её завещание… я очень удивилась. Но теперь вы его владелец, так что… удачи. Гарри показалось, что в тоне звучал сарказм, но когда шкатулка оказалась в его руках, а сама Изабелла покинула кабинет, с радостью лишаясь общества застывших и разглядывающих её как зверушку для препарирования волшебников, все мысли вновь сосредоточились на Северусе. — Что это только что было? — потребовал объяснений Рон, заглядывая в открывшийся ящичек. — Видать, дочь Бетти, — пожал плечами, за цепочку вытаскивая тот самый хрусталь. — Отдашь его на диагностику? — для проформы спросила Гермиона, и очень удивилась, услышав «Нет». — Нет?! А вдруг на нём какие-то тёмные чары, Гарри? Не будь таким… — Дураком? Герм, успокойся. Я сам его проверю, и мне не надо чужое вмешательство, чтобы справиться. — Гарри! Ты в артефакторике разбираешься как Рон! — Эй, что я сразу?! — Не заводитесь. — Нет, почему я?! Чуть что — сразу Рон! — Рон! — Вот об этом и речь! Гарри выдохнул и, совсем забыв, где находится, и что дома может ждать что-то не то, аппарировал, игнорируя барьер. Уже на Гриммо 12 его настигли мысли, что живший в этом времени Поттер вполне мог как отдать его Джинни, так и вовсе продать. К счастью или к худу, но ждали его только тишина и полное запустение. — Кикимер? Со словами: «Хозяин вернулся?», тот показался на лестнице, заглядывая вниз. — Где я жил последние месяцы? Эльф если и удивился вопросу — не стал ничего по этому поводу говорить. — В новом доме. — Один? — С хозяином всё в порядке? — всё же вырвалось у него. — Да, просто… почему я переехал? — Хозяин сказал, что этот дом — клетка прошлого хозяина. — Ах, да… Можешь прибрать здесь? — Хозяин возвращается? — Да. Эльф кивнул, принимая новую информацию, и исчез в коридоре. А Поттер осмотрелся, сжимая в руках шкатулку. Прежде всего, он хотел объясниться с Северусом, но заявись к нему сейчас просто так — чего доброго пришибёт. Гарри небезосновательно полагал, что он его ненавидит. А значит стоит сделать всё, как полагается. Прибрать, устроить какую-то романтическую атмосферу, достать кольца… и только тогда надевать кулон. Дрожа от страха и сомнений, добровольно натянуть его, надеясь, что всё получится именно так, как он это себе представляет, а Северус всё ещё ему верен и … да, жестоко, но ждал все эти тридцать лет. И падать на колени… Возможно, не только ради молитв о прощении… Возможно вообще не ради слов… Краснея от своей испорченности и нетвёрдо шагая наверх, Гарри задавался только одним вопросом — сумеет ли натянуть кольцо на палец Северусу губами и языком или лучше и не пытаться? *** Северус Снейп подписал последний отчёт, поставил пару печатей и послал лист магией на нужное место, чтобы с удивлением обнаружить опустевший стол. Стоило бы и собственные мысли разложить вот так по полочкам и освободить наконец-то место. Засунуть в архив, забыть, выбросить… Если бы только всё было так просто. Он тысячи раз вытаскивал эти воспоминания и тысячи раз возвращал их, лелеял, как единственный скарб своей чёрствой и гнилой души. Такой же тёмной, как и глубины Бездны. Иногда нервы сдавали. Когда этот мальчишка появился в школе — первой пришла ненависть. Жгучая ненависть, умножившая злобу к его отцу на отвращение к себе за собственную наивность. Но, конечно, этот мальчик ни в чём не виновен. Только заставить себя это понять не получилось. Поначалу он и не верил, что из этого вот комка неприятностей может вырасти тот чуткий мужчина, покоривший его сердце годы назад, но со временем правда принялась. Северус всеми силами пытался не зацикливаться на прошлом, не надеяться попусту, а лучше всего — просто забыть. Не вышло. Как бы ни пытался, а ненависть всё равно не затмевала любовь, именно поэтому он из кожи вон лез, показывая себя с самой отвратной стороны. Если этот Гарри после всех придирок и наказаний сумеет его полюбить — впору верить в существование Бога, оберегающего детей своих… Отвратительно жить, лелея любовь того, кого ещё не встретил и возможно уже не встретишь. И очень больно. Рядом с ним такие хорошие девочки: умная Гермиона и весёлая Джинни. Почему бы ему не заинтересоваться кем-то из них? Так и вышло. Печально, но когда их свадьба прогремела на всю магическую Британию, Северус впервые очень ярко осознал — зря надеялся. Зря выжил. Хранить эти воспоминания стало ещё больнее, и только кулон с прядью волос Гарри позволял верить, что всё действительно произошло. Поттер подарил его в последний день их совместного проживания в прошлом, со словами: «Если что-то пойдёт не так — приворожи меня». Глупость какая. Как будто он мог так поступить. Хотя иногда эта мысль стучала в голову. Когда пошли слушки о ветвистых рогах героя — Северус улыбался. В нём вновь вспыхнула надежда. Такая мелочь — найти её, заснять и скормить эту новость, подтверждённую фактами, Рите Скиттер. Поттер его после этого возненавидел. Тот хлипкий мостик, что установился после войны между ними, разрушился. Да и существовал ли он? Если и да — состоял только лишь из склеенных газет и вырезок с их совместными фото. Какой-то десяток встреч, исключительно деловых, да несколько наведываний Гарри в школу из личного беспокойства. Для разговоров о матери и воспоминаниях. Ну и его частое мельтешение в Мунго, когда ещё сам Северус еле ходил, пытаясь помочь тем, кому мог — это казалось важным, не столько для репутации, сколько из-за пережитого. Почувствовать себя нужным. Было бы глупо после такого верить, что между ними вспыхнет любовь. Северус потянулся, разминая спину, глянул на часы и вздохнул. Ещё пару минут, и можно идти в комнату. Он был бы рад отдать директорское кресло Минерве, но кто-то тогда сказал, что будет лучше, если бывший пожиратель проявит себя на посту, покажет лояльность… Кажется, это слова Грейнджер, но сейчас он не совсем понимал причины её беспокойства. Зажмурившись на мгновение от усталости, Северус вдруг потерял чувство опоры, начал заваливаться назад, испуганно взмахнув руками и распахнув глаза. Упасть не дал кто-то посторонний, и они так и застыли в нелепых позах, пока он не успокоил дыхание и не выпрямился. Взгляд прикипел к кристаллику хрусталя на красной ткани футболки, нос забил запах ароматических свечей — лёгкий аромат кокоса, и посмотреть выше Северус боялся. Он не раз представлял себе, как Поттер вбегает в его кабинет, как бросается обнимать… или замирает, обнаружив вместо молодого парня мужчину со старческими морщинами. Это больше всего жалило сердце. Правда. Здравый рассудок. — Северус… — шепчет, улыбаясь, и Снейпу приходится поднять глаза. Этот артефакт ведь не может лгать, да? Вцепившись пальцами в цепочку, тянет её, пытаясь снять, не смотрит на скривившиеся в ухмылке губы. И дёргается от пронзившей боли, от удушения, кинувшего в воспоминания. Такие старые, но удивительно чёткие. — Ни разу у тебя не спрашивал этого в прошлом, но… ты меня любишь? Северусу очень хочется съездить по этой наглой морде, но получается только отстраниться, скидывая его руки с себя, и скривиться. — Поттер… с чего такие речи? — Да, ты прав, — посерьёзнел тот, кивая. — Прошло столько лет. Было бы наивно полагать, что для тебя ничего не изменилось. — Для меня? Поттер, открой глаза. Гарри как-то насмешливо выпучил их, осмотрелся, разглядывая «романтику» в полумраке, скромный ужин на столике, на который потратил четыре часа, свечи. И сосредоточился на Северусе, тепло улыбаясь. — Предлагаю присесть. Северус понаблюдал за тем, как тот подходит к столику, отодвигает ему стул, приглашая, и вспомнил, что последний раз ел ещё вчера. Воскрешение аппетита сопровождалось его нечленораздельным ворчанием и скрипом ножек задвигаемого стула. Устроившись напротив, Гарри снял колпаки с мясного блюда, сразу же наполнившего комнату вкусными ароматами, а рот — слюной. — Я не знал, что ты любишь сейчас, но решил, что мясо всем по вкусу, — прокомментировал свой выбор Поттер и похвастался: — Я прожарил его до хрустящей корочки, а потом протушил с овощами. Должно получиться вкусно. Соус… Поставил ближе к Северусу пиалу с тёмной жидкостью и подцепил ножик с вилкой, принимаясь резать крупные куски. Снейп понаблюдал за его действиями и наколол на вилку кусочек вместе с брокколи. На вкус и правда вышло неплохо. Даже очень. — Ты готовил сам? — Угу. Сытость — залог хорошего расположения духа. Северус промолчал, наслаждаясь пищей. Он пребывал в растерянности и не знал, что делать в этой ситуации. Столько раз представлял, но сейчас… — Не хмурься. Я знаю, что ты умеешь улыбаться. Слова ударили в сердце, побуждая вновь вспомнить некоторые моменты. — Я уже не тот ребёнок, Поттер. — О, я знаю. Наверное… тяжело было наблюдать за мной мелким, да? Я всё ещё на что-то надеюсь, хоть и понимаю, что твои чувства вряд ли остались прежними… — Дело не в чувствах… Мы изменились. Где ты его взял? — Не поверишь… Бетти завещала. — Но… — Вот и я не понимаю. Конечно, я не собираюсь носить его постоянно. Просто… — Проверял себя. — Не совсем. Подумал, что это романтично. Северус позволил себе громко фыркнуть. — Так что там с чувствами? — вернулся к главной теме Гарри, разливая вино по бокалам. — А что ты видишь перед собой? — Уставшего тебя. Чокнулись звонко, и оба выпили до дна в попытке подавить напряжение. — Меня… — Северус хмыкнул, отставляя бокал, и вернулся к ужину. — Ты не видишь меня, Гарри, иначе вопрос бы уже не стоял. — Нет. Как раз вижу. И твои морщинки вижу. Ты ведь понимаешь, что не смогу принять, не увидев всего, но… я люблю тебя, Сев. Для меня прошло не так уж и много времени. Именно поэтому… я хочу попробовать. Знаю, что ты сейчас директор, занятой и вообще… — он тяжело вздохнул, отложил вилку и взлохматил пятернёй волосы. — Может быть, у нас получится видеться только вечерами. Может быть, я буду тебе досаждать в свои выходные, сидеть у тебя в кабинете и иногда срывать совещания… — на этих словах мечтательно улыбнулся. — Но всё равно хочу этого. Буду готовить или заказывать ужин, иногда пропадать на неделю на каком-нибудь задании, но обязательно вернусь и обниму. Северус спрятал дрожащие руки под стол и использовал тот аргумент, который вообще не собирался пускать в ход: — А в постели? Ты думаешь, что я позволю тебе доминировать? Гарри смутился, потупив глазки, и тихо признался: — Я не против. Тебе было приятно, так что, думаю, и мне понравится. Я тебе доверяю. Северус проглотил этот ответ, неожиданно обнаружив, что стало как-то жарко. Вино, наверное, в голову ударило… — Это не серьёзно, Гарри. — Серьёзней некуда, Северус. Заметь, я провожу параллель между тобой в настоящем и прошлом — там я бы уже тебя обнимал и тащил в постель. — А здесь ты разговариваешь, да… — покивал задумчиво, а потом чуть не ущипнул себя, чтобы вернуть способность мыслить, и возмутился: — Ты вообще понимаешь, что иногда надо разговаривать, а не тащить в постель? — Конечно. Мы серьёзные взрослые, Сев. Если бы это не прозвучало нарочито безэмоционально, тот бы возможно поверил. — Поттер…. — Был ведь уже Гарри. — Поттер, не… — Не бесить? Прости, просто нервничаю. Ты ведь упрямый. Северус закрыл рот, признавая. Да, упрямый. Что уж тут добавить? — Я хочу сказать, что не обязательно делать всё и сразу, — попытался смягчить свои слова Гарри, вытаскивая из кармана бархатную чёрную коробочку, чтобы протянуть её через стол и положить перед ним. — Мы можем попробовать. Я согласен на брак, я хочу стать твоим мужем! Но это действительно слишком серьёзно и скоро. Мы по-любому столкнёмся с какими-то проблемами, бытовыми мелочами… Ну, может, тебе не понравится моя привычка оставлять чашки везде по дому… Но Кикимер их всегда убирал, так что не думаю, что это проблема. В конце концов, ты поймёшь, что я тот ещё параноик и однажды обнаружишь у себя в мантии следилку… Ну и кто-то, возможно, будет бояться к тебе подойти… но это только возможно! А ещё я совсем не разбираюсь в зельях, но люблю слушать, особенно… помнишь, ты рассказывал мне о новом зелье? О своих травах, о том, как сложно достать волчанку? Северус сглотнул и кивнул. Ему хотелось заплакать от облегчения и искренности его чувств, щемящей сердце нежности… А Гарри… Гарри любовался своим Северусом, в котором всё ещё жива та самая чувствительность! — Возьми кольцо. Можешь не надевать сейчас, просто хочу, чтобы оно осталось у тебя. И я не рассчитывал сегодня на что-то, просто хороший ужин в компании любимого человека… — Так-то оно так, Поттер, но два метра, — напомнил, возвращаясь к еде и показательно игнорируя предложение с кольцом. Какое «не рассчитывал», если натянул артефакт?! — Не проблема. Я в уборную. Гарри поднялся и, оставив целомудренный поцелуй на лбу Северуса, вышел из комнаты. Тот потрогал шею, не затянутую поводком. Задумчиво потеребил край мантии, принимая избавление от неприятного дефекта. И взгляд его мимо воли остановился на коробочке и, снедаемый любопытством, он её открыл. Две серебряные полоски, а между ними — сплав чёрного металла, от которого веет какой-то странной и тяжёлой силой. Определённо интересное кольцо, красивое и мужское. Без вычурных камней, без надписей, с одним только вытесненным треугольником с внутренней стороны. Северусу до дрожи в руках захотелось увидеть его у себя на пальце. И мозг тут же подкинул с десяток оправданий, а чуткий слух известил, что Поттер ещё не возвращается. И с замирающим сердцем он натянул кольцо, выпрямил руку, любуясь. Оно так прекрасно сочеталось с бледной кожей, и как же шло его образу… Северус с удивлением так же и понял, что сумел упиться с одного бокала и всё, чего хочется — глупо хихикать. Но хорошего понемногу. Он не собирался так сразу соглашаться и позволять взять бастион без борьбы. Придя к таким выводам, с огромнейшим сожалением потянул, собираясь снять кольцо. И понял, что не получается. Оно наделось очень хорошо, плавно, не пережимало, и пальцы не опухли. Значит… магия. Когда Гарри открыл дверь — Северус едва успел захлопнуть коробочку и спрятать руку со следами своего любопытства. Он даже не успел наложить какие-то маскирующие чары и сейчас пытался остатками здравого рассудка решить что делать — притвориться, что ничего не произошло или же чистосердечно признаться. — Ну как тебе? Понравилось? — уточнил, занимая своё место, и хитро улыбнулся. — Я долго выбирал. Столько ювелирок обошёл, даже не знал, что их у нас так много. Северус прищурился, углядев на его пальце точно такое же, и поймав его взгляд Поттер подтвердил: — Брачные кольца, оба одинаковые. Поэтому и выбирал так долго. Понравилось? — С чего ты взял, что я на него смотрел? — уточнил, не сводя взгляда с собрата той проблемы, что жгла сейчас палец. — А разве нет? Ты его надел, так что… логично ведь. Северус бы с логичностью поспорил, но Гарри согнулся, скользнув по коленке, нашарил под столом его руку и сжал пальцы, погладил по ободку. Какое-то явно магическое ощущение прошло по телу, отдаваясь странной слабостью в ногах. И такая радостная улыбка расцвела у Гарри на лице, что Снейп со вздохом поднял, показывая. И пожаловался: — Не могу снять. — Зачарованно так. Там много факторов. Во-первых, кольцо должно нравиться, во-вторых — ты должен меня любить, в-третьих — не должен хотеть его снимать… А ещё оно защищает от измены, — и чтобы замять это, прошептал, пытаясь интонациями передать всё, что не может донести словами: — Я очень рад. Он не требовал признаний в любви. Кажется, таких невербальных проявлений ему вполне хватало, или Северус просто так думал. Хотел думать. Потому что превращаться в романтическую чувствительную тряпку не собирался! И вообще, что о себе этот Поттер возомнил?! Вот сейчас он, Северус Снейп, соберёт мозги в кучу, вернёт себе трезвое мышление, откопает спрятавшуюся от испуга гордость, поднимет голову и покинет его общество, выигрывая себе время на раздумья и активное ковыряние в себе. Только… пока думал, решал и подыскивал момент для этого рывка — как-то неожиданно оказался распластанным на матрасе, а этот невозможный и невыносимый Поттер удивительно нежно и трепетно переплетал с ним пальцы, лежа рядышком и мирно дыша в шею… Согретый его теплом, укрытый одеялком и принятый в мягкие объятья подушки, захмелевший Северус пролепетал что-то о пьянстве, на что Гарри ему вполне спокойно ответил: — Именно поэтому мы спим. Завтра будешь злиться… И потушил все свечи, ещё ранее вынеся часы и будильники из комнаты. Стоит выспаться хоть раз!