Никогда

В чаще леса, подальше от людской суеты стоял особняк, по своим размерам не уступающий королевским апартаментам. В одной из комнат на верхних этажах, где расположилась прислуга, сидел молодой человек. Совсем еще мальчишка. Еще очень юный для слуги, но очень ответственный и старательный. Он сидел на стуле, сжимая руками брюки. Сегодня было слишком много контактов с людьми, слишком много разговоров и слишком много внимания к нему, Кристофу, а ему все еще тяжело дается общение. Комнату освещал лишь тусклый свет настольной лампы. Кристоф задумался, уперев взгляд в окно. Это был тяжелый день. Новые люди, новый дом, новые хозяева. Прежнее задание. Кристоф размял шею, закрыл лицо ладонями, расслабляясь. Подальше от людей, от аристократов он позволял себе хоть немного отдохнуть, забыв о предосторожности. Ручка двери повернулась. Кто-то бесшумно вошел в комнату, прошел по ковру. Кристоф убрал руки от лица. Он слишком устал, чтобы почувствовать чужое присутствие. Присутствие аристократа. Рука невесомо легла на макушку, нежно, почти отечески — Кристоф подскочил с кресла словно ужаленный, свалился на пол. Сердце зашлось в бешеном ритме, все тело напряглось, готовое к удару. Он забыл, он совсем забыл, что нигде нельзя быть в безопасности, особенно с аристократами, особенно ему, полукровке. — Прости. Я не хотел напугать. Мистер Райан, нынешний хозяин, уже сидел на полу, приобнимая его за талию, помогая подняться. Стоял тщательно отглаженными брюками на полу в комнате слуги. От него веяло теплом, имбирным печеньем и чаем с бергамотом. Обеспокоенный взгляд, искренняя забота. Страшно. Кристоф зажмурился, отталкивая хозяина. В этом мире никому нельзя доверять, особенно добрякам. — Нет, это я виноват. Простите. Впредь я буду внимательней. Райан раскрыл рот от удивления, но вскоре расплылся в улыбке. Всегда он так, словно ничего не воспринимает всерьез, словно не существует проблемы, с которой он бы не смог разобраться. Он легко поднял Кристофа с пола, стряхнул невидимые пылинки. Оставил руки на плечах. На сердце у Кристофа потяжелело, он всеми силами старался подавить дрожь в теле. — С тобой точно все в порядке? Ты выглядишь болезненно. Мистер Райан приложил холодную ладонь ко лбу слуги, нахмурился. Недовольно цокнул языком, переместив руки на щеки. Кристоф раскраснелся. — Ты горячий. Кристоф тихо простонал, прикусывая губу. Руки дрожали, он пытался ссутулится, чтобы уйти от прикосновений, но хозяин, кажется, этого не замечал, а, может, напротив, понимал слишком много и просто хорошо скрывал это. Кристоф вздрогнул от этой мысли. «Как много известно этому человеку? Как много он знает обо мне, о моем задании?» Райан приблизился к нему, целуя в лоб, замер, то ли вновь измеряя температуру, то ли просто наслаждаясь моментом. Кристоф весь напрягся, ловя ртом воздух. От незнакомых, новых ощущений, он совсем растерялся: руки застыли в воздухе, неуверенные имеют ли право прикасаться к хозяину, взгляд по-детски открытый. — Иди-ка ты в кровать, Кристоф. — Но мне еще надо… Кристоф указал рукой на документы, грудой сваленные на столе, но Райан, схватив его за другую руку, потащил к кровати. — В кровать, я сказал. Или ты не слушаешься моих приказов? Кристоф напуганно замер с открытым ртом, потом опустил голову, плечи понурились. Он подчинился, безропотно двинувшись за хозяином. — Нет, мистер Райан. — Вот и молодец. Хозяин усадил Кристофа на кровать, отошел к подоконнику. За окном кружил снег, в свете фонарей особняк больше напоминал сказочный. Райан налил из графина воду в стакан, протянул его слуге. Тот крепко сжал зубы, руки сжимали край кровати, взгляд прикован к стакану. — Тебе не надо бояться меня. Я не причиню тебе вреда. Так все говорят, прежде чем ударить. Мистер Райан присел напротив Кристофа на одно колено, вложил стакан в его трясущиеся руки. — Ты мне веришь? Кристоф неуверенно кивнул, приблизил стакан к губам. А в этом мире кому-то можно доверять? Стекло ударилось о зубы, стоило большой и теплой руке вновь упасть на макушку, поглаживая. Райан расстегнул верхние пуговицы рубашки слуги, скользнул рукой за воротник — Кристоф едва не выронил стакан. — Ты весь сырой. Раздевайся! Кристоф сжался еще сильнее, ставя на пол полный стакан. Запахнул рубашку, избегая встречаться глазами с хозяином. — Зачем вы делаете это? Райан улыбнулся. С недавнего времени эта улыбка стала пугать. Улыбка хищника. Улыбка того, кто прожил на этом свете больше, чем любой другой человек. — Ты мой слуга. Моя задача — заботится о тебе. — Вы не должны, — едва прошептал Кристоф. — Я все сам. Прошу вас, уходите. Райан нахмурился. Он сделал шаг к кровати, воздух вокруг него наэлектрилезовался. Кристоф встал, попятился к стенке, следя за хозяином, тот следовал за ним. — Кристоф! — строго позвал он. — Я… я не… Язык не слушался, тело стало свинцовым, мысли начали путаться. Знакомые ощущение. Аристократам нельзя доверять. Аристократам нельзя перечить. Прожив сотни лет, они становятся жестокими. Кристоф раскрыл рот в немом крике, видя перед собой красные глаза и погрузился во тьму. Сильные руки подхватили его прежде, чем он коснулся пола. Мальчишка проснулся часом позже снова весь сырой в своей кровати. Рукава рубашки свисали плетьми, на манжетах золотом были вышиты инициалы Р.Х. Головная боль усилилась, тело стало ватным. Кристоф откинулся на подушки, чмокнул пересохшими губами. Рядом кто-то зашевелился. Кристоф с трудом повернул голову — рядом на стуле сидел мистер Райан и читал книгу. Райан скосил на него глаза, на губах привычная улыбка. — Ну как ты? Кристоф медленно отодвинулся к стене, стараясь не сильно трясти головой. — Вы меня вырубили. Райан закрыл книгу, поднимаясь, Кристоф всем телом вжался в стену. — Ты не оставил мне выбора. Порой взрослым виднее, как поступать с детьми. — Я не ваш ребенок. Когда Кристоф болел, он становился капризней и говорил первое, что приходило ему в голову. Брат выбивал эту привычку из него годами. — Верно. Райан поставил колено на кровать — та прогнулась под его весом. Кристоф загнанно дышал, с него градом стекал пот. — Но ты все же еще ребенок и мой слуга. Я обязан заботиться о тебе. — Даже если я против? Язык еле ворочался во рту, глаза слипались. Кристоф держался из последних сил, боясь провалиться в темноту. — А ты против? Кристоф? — осторожно позвал Райан. — Когда я в таком состоянии, я не могу дать вам отпор. Райан рассмеялся, целиком забираясь на кровать. Взъерошил волосы на голове мальчишки, положил холодную ладонь тому на пылающую щеку. — Зачем тебе бороться со мной? Ты меня боишься? Большие глаза Кристофа лихорадочно блестели в полумраке. Он сглотнул кислый привкус, сжал вспотевшими ладонями простыню, отгораживаясь от хозяина. — Боюсь, — тихо прошептал он, всхлипывая. — Пожалуйста, оставьте меня одного. Кристоф спрятался под одеяло, удивив Райана. — Хорошо, Кристоф. Если тебе так будет лучше. Он склонился над ним, поцеловал в макушку, провел рукой по мокрой спине. Перед уходом налил воды в стакан и поставил у кровати. — Я буду рядом. Кристоф уснул, и вскоре Райн вернулся. Тихо прикрыл дверь за собой, несколько минут с улыбкой смотрел на спящего слугу, а после лег рядом поверх одеяла, сторожа чужой сон. Кристофа трясло во сне. То ли от лихорадки, то ли от кошмара, преследующего его со дня приезда в этот дом — мистер Райан держит его за горло, впечатав в стену, узнав, что брат послал его следить за хозяином. Стена позади крошится, затылок пульсирует от боли, Райан лишь сильнее сдавливает горло, наблюдая, как его слуга хрипит, мучаясь в агонии. Кристоф плачет, извивается в чужих руках, умоляет простить его, но красные глаза больше не смотрят на него с заботой, они холодные и не живые. Змеиные глаза, презирающие такую мышь, как Кристоф. Он заслужил. Он ничтожен. И это честь умереть от рук Райана, но почему же так страшно? Кристоф цепляется руками за рубашку Райана — пара пуговиц скрываются с нее, летят на пол. Кристоф слишком слаб, так всегда говорила его семья. Он лишь обуза. Однажды мистер Райан должен был это понять. — Никогда не предавай меня, мальчик, — шепчет он, приблизив лицо вплотную, наслаждаясь чужим страхом, чужой болью. Он жадно впитывает эти эмоции, проводя по губам языком, глубоко вдыхает у основания шеи Кристофа. — Никогда, ты понял? И шея с хрустом ломается. Кристоф подскочил на кровати, жадно глотая воздух, ощупывал шею, чувствуя на ней чужие пальцы. Сильные руки притянули его к себе, крепко обняли, не давая сбежать, уложили на мощную грудь, прижимая голову, фиксируя, поглаживали по волосам. «Вдох- выдох. Вот так. Вдох- выдох. Вместе со мной, малыш, давай. Вдох…» Кристоф уткнулся в шею, продолжая жадно глотать воздух. Из глаз текли слезы, он снова и снова повторял в бреду: — Никогда, мистер Райан. Никогда не предам. Никогда… — Тише, мой мальчик. Райан беспокойно сжимал мальчика в своих объятиях, поглаживая его по спине, по волосам, крепко удерживая, не давая ему сбежать. А тот продолжал вырываться, громко хныча и извиняясь. Райан убаюкивал его, переворачивая то на правую сторону, то на левую, пытаясь успокоить беспокойного ребенка. — Я знаю, мой мальчик. Знаю, что не предашь. Кристоф продолжал тихо всхлипывать, дрожал всем телом, но уже реже. Рука Райана гладила метку на шее, очерчивая позвонки. Он смотрел в темноту, чувствуя на своей груди теплое дыхание мальчика. Сжимал его сильнее в своих объятьях, не желая отпускать. Ни этой ночью, ни когда пройдёт лихорадка, ни когда-либо в последствии.