***
— Ну что, лучший спецкор Матч ТВ, ты готов к новому позору? — ехидно сказал Андрей, нагоняя быстро идущего к своему номеру Илью. — Какой же ты жалкий… Кто теперь, Вирер? — вспоминая прошлый проигранный спор и задание кинуть снежком в Фуркада, ответил Трифанов. — Да шучу я, выдохни. Конечно, это было весело, а с Доро было бы еще веселей, — Романов запнулся, поймав на себе злой взгляд коллеги, — но у меня есть идея покруче. — Может, я пойду сразу с крыши сигану? Твои задания все равно скоро лишат меня работы. — Пиздец ты скучный! Да не парься, ничего сверхъестественного для тебя не будет — камера, микрофон, снег. Всё привычное. — А вот сейчас я начинаю реально бояться, — подозрительно посмотрев на Андрея, пробурчал Трифанов. — Пошли уже, я заставлю тебя развеселиться. Романов в хорошем настроении, а сегодня оно было именно таким, просто неудержим. Андрей направился к выходу из отеля, Илья недовольно поплелся за ним. Ощущение, что позор все же грядет, не покидало корреспондента. Желания посмотреть на происходящее более оптимистично не было совсем. Кто его знает, может, в другой компании настроение Ильи было бы получше… — Хей, помнишь, ты год назад в чат фотки кидал, как со своей Викулей ходил в кино на «Елки»? — выделив имя бывшей девушки Трифанова, сказал Романов, протягивая микрофон упомянутому коллеге. — Если будет что-то, связанное с ней, то этот микрофон знаешь где у тебя окажется? — прошипел Илья, резким движением вырывая профессиональный атрибут из рук друга. — Ну я же не такой гад, как ты. Суть задания в фильме, — Андрей подмигнул коллеге и достал из кармана телефон. — Ты больной, Романов, — просмотрев видео, начал корреспондент. — Тебе денег на лечение подкинуть? Я не буду в этом участвовать! — Все ясно, Илья Трифанов как всегда показал себя ссыкуном. Ничего нового, — пожимая плечами и перекладывая из руки в руку сценарий будущего ролика, ответил Андрей. «Да хрен с тобой», — подумал журналист и, под громкий смех друга, отобрал лист бумаги. — «С Вами лучший биатлонный спецкор России…», — пародируя голос коллеги, зачитал отрывок из заготовленного для видео текста Трифанов. — Почему я такой индюк? Так, все ясно, врубай камеру, сейчас я покажу тебе, что такое профессионализм, — взмахнув рукой на последнем слове, он развернулся, встал напротив камеры, накинул рюкзак на плечи и щелкнул пальцами, призывая Романова включить камеру. Здравствуйте, дорогие зрители! С Вами начальник аварийно-эфирных работ по Кубку мира Илья Трифанов. А это серия наших видео-уроков «Школа выживания в лесах Антхольца». Самое страшное в зимнем лесу — это иностранные топ-биатлонисты. Если встретил биатлониста, его нужно отпугнуть. Лучший и безотказный способ — великий и могучий русский язык. Ты что тут забыл? Ахренел совсем что ли? Берега попутал? На камеру продолжать не буду, но нужно ярко, красочно, с эпитетами. Если спортсменов много, то отпугнуть можно песнями. — А песни вообще какого плана должны быть? — спросил Романов. Песни должны быть зажигательные, темповые, ритмичные. Например, Россия священная наша… Кхм, лучше все же «Давай Россия, давай-давай, давай красиво, давай-давай!». Проверено на личном опыте. Иногда и этот метод не помогает, но нам все нипочём, потому что в рюкзаке у нас есть замечательные футболки с изображением не менее замечательного Владимира Владимировича Путина. Берем один экземпляр, и аккуратно бросаем в сторону оппонента. Главное делать это быстро и с небольшими перерывами. Можно еще параллельно выкрикивать «Ит ис рашн федерейшн!». Романов махнул рукой Трифанову, тот набросил на объектив еще одну футболку, а Андрей выключил камеру. — «Ты чего меня прерываешь на самом интересном месте?» — сказал бы Губерниев, если бы мы отвлекали его от «важных дел» в ноутбуке, а я скажу по-другому. Я только во вкус вошел, вспомнил, как это вообще делается… Точняк! Так, есть идея, врубай камеру. — Вот это настоящий Трифанов, а не тот зануда, — Илья пригрозил коллеге кулаком, на что тот махнул рукой. — Погнали! А сегодня мы будем учиться выживать в Северной Америке. Вот ты там бывал? — Нет, — неуверенно ответил Романов, заметив подмигивающего Трифанова, и прикинул, как бы аккуратней вырезать этот момент при монтаже. А пацаны бывали… В Преск-Айле нас однажды поселили напротив кладбища. Такое ощущение, что это был призыв к действию для некоторых личностей, но мы — русский народ, мы выживем везде, потому что у нас в рюкзаке всегда есть вот такой… — Ты долбан? — заорал Романов, увидев в руках Трифанова пистолет. — Тогда уж это ты, рюкзак чей, мой что ли? — Трифанов, твою мать, ты чем-нибудь, кроме микрофона, думать умеешь? Зачем ты мне это подложил? — Может, я убить тебя хочу… Ладно, уже не хочу… А может еще хочу! — угрожающе произнес спецкор, дернувшись с места, из-за чего побелевший до цвета итальянского снега Андрей чуть было не упал. — Да успокойся ты, это страйкбольный пистолет. Ну, знаешь, шарики такие… — Только вот не делай из меня дебила. — Ты прекрасно справляешься с этим сам, — любезно улыбнулся Илья. — Один-один, — под довольную ухмылку коллеги произнес Романов, — сучонок, — уже тише добавил он. — Я все слышу-у-у — пропел Трифанов. — Поехали, пока я огнестрел не достал. Вот такой чудесный аппарат — пистолет для страйкбола. Винтовками тут никого не удивишь, так что в самый раз. Идем под вечер, прокрадываемся через кладбище, а тут из- за угла — опа, силуэт в голубом комбинезоне, а мы подготовленные — раз, достаем из кармана пистолет… Сука! — Ты превзошел сам себя, — задыхаясь от смеха и чуть было не уронив камеру, сказал Андрей. Трифанов так удачно вытащил пистолет, что выстрелил себе в ногу. Красной краской. По серым спортивным штанам. — Ты это вырежешь, ясно?.. Хватит ржать, жеребец блин. Ты это вырежешь! — злясь на себя и понимая при этом комичность ситуации, произнес Трифанов. — Куда ты рванул, тварь, я ведь догоню тебя… — А откуда у тебя в рюкзаке шорты, в фильме этого не было, - удивленно спросил Илья — В Катар хотел от вас свалить, на Величайший кубок Величайших футбольных клубов мира. — Ты так только не ляпни на людях, а то можно будет писать завещание сразу. А если серьезно? — Это было еще одно задание для тебя, если бы с этим не справился. — Какой же ты… — под короткие «знаю-знаю» от Романова, Трифанов все же решил не высказывать свое мнение о коллеге.***
Если так получилось, что вы оказались в зимнем лесу в шортах, по разным причинам, то на этот случай у нас всегда есть с собой космическое одеяло. Главное, чтобы оно прилегало максимально ко всем частям тела… Внезапно подувший ветер окончательно заставил убедиться Илью в том, что сегодня не его день. «Одеяло» улетало все дальше и дальше. К сожалению, ветры Антхольца не подчиняются силе великого и могучего русского языка. — Лох — это судьба, знайте это, — негромко, но выделив голосом главное слово в предложении, произнес Андрей. — Я про огнестрел не пошутил так-то, — резко развернувшись к коллеге и побежав за ним, прокричал Трифанов. — Сюда иди, массовик-затейник! Если вы настоящий мужчина, если вы прожили правильную жизнь, одеяло может не понадобиться. И вот, мы подошли к самому опасному случаю — бой один-на-один. Ничерта нет, даже нашего спасительного рюкзака нет, пистолета нет, мозгов нет… у Романова… кхм, ничего под рукой нет. Тогда в силу вступает техника рукопашного боя, а точнее — зимний ее вариант. — Древнейшая техника, — прошептал Романов — Верно подмечено! — Две тысячи лет. — Именно, две тысячи лет уже этой те… — Двести тысяч. — Да-да, двести… — От викингов — От викингов… Каких нахрен викингов, ты тупой? — Этот вопрос я должен задать тебе, ты — первый, на ком это сработало. С укором посмотрев на Романова и показав жест «мотор», Трифанов продолжил. Представим, что это дерево — наш противник. Сначала направляем снег ему в глаза, чтобы дезориентировать, а теперь уже включаем режим Джеки Чана и получа-а-ай за Олимпиаду, за Тюмень, за Россию. — Ребят, не подскажите, что вы курили сегодня? Мне перед ЧМ пригодится. Полностью погруженный в процесс боя Трифанов так увлекся, что бросил «снаряд» в сторону, откуда так неожиданно раздался мужской голос. — Твою налево, ты чего делаешь? Свои же, — отряхнувшись от снега, сказал Логинов. — Логинов? Ты что тут делаешь? — спросил Трифанов, запинаясь и путаясь в словах. — Вот уже минут двадцать офигеваю от масштабов вашей пьянки. Думаю, как и все в радиусе двух километров отсюда. — Ты же никому не скажешь? — с надеждой протараторил Илья. — За то я скажу! — выкрикнул Андрей, и получив в ответ синхронное «Романов!», добавил. — Шучу-шучу. — Это останется нашим секретом, но только в том случае, если вы мне объясните, что вообще происходит. Очередные «гениальные» идеи Губерниева? Парни рассмеялись, рассказали о предыстории съемок и показали материал. — Мне понравилось, забавно! И чего вы не хотите показать это? Можно будет как-нибудь подобное с парнями снять, думаю, они оценят идею, — улыбаясь, сказал Саша. — А ты чего такой довольный? Сияешь, вон, как медный таз. Я уже нервничаю, мало ли, убил кого-нибудь… — подозрительно поглядывая на Логинова, спросил Андрей. — Я сегодня утром Фуркада послал. Все-таки, решил поговорить, я ему припомнил других бывших допингистов, объяснил ситуацию. Он сказал, что я вру, а я его послал нахрен. По-русски, естественно. Но мне кажется, он все понял. А напоследок, когда он уже уходил, я крикнул ему: «Кто бы говорил» с жутким акцентом, рассчитывая, что не разберет мою речь, а он оказался умнее — развернулся, зыркнул с презрением и убежал. Так даже лучше. Чувствую, весело мне будет. — Вот это по-нашему, — Трифанов похлопал Логинова по плечу, — давно пора ставить их на место. Тебе полегчало, а нам теперь забавнее будет интервью у Фуркада брать. — Кстати, хочешь, продолжим съемки втроем? — предложил Романов. — А давайте! Мне нужно уметь хорошо держаться перед камерой, я же теперь известный, — рассмеявшись, Саша расположился рядом с Ильей, а последний дал «отмашку» Андрею на начало съемки. А где-то в 200 метрах от русских, дергаясь от каждого звука и чертыхаясь, прятался одинокий Себастьян Самуэльссон. — Зачем я вообще пошел в этот спорт, из меня вышел бы чудесный дипломат!