Карма. Привет из прошлого

      Молодой парень с белыми, как снег волосами, стоит среди толпы и плачет. Он, к сожалению, не успел. Слишком поздно понял, что был не прав, а пути назад уже не было. Но он всё ещё может кое-что сделать. Парень хватает волшебную палочку и выбежав из толпы, наставляет палочку на какого-то странного человека, не то чудовище. - Авада Кедавра! – Выкрикивает парень, но тот странный человек смотрит слишком страшно, успевая увернуться от заклинания. Вокруг так много людей, на лицах которых написано удивление и неподдельный шок. Парень, видимо, смел и глуп, его в одно мгновение отбрасывает ответным ударом, и в глазах начинает мутнеть. Тогда в борьбу вступает какой-то другой парень. Он спрыгивает с рук огромного человека и со всей злостью, что присутствует в нём, повторяет те же самые слова, что пару мгновений назад выкрикнул парень с белыми волосами. - Гарри жив! – Радуются люди вокруг. Борьба со странным чудовищем продолжается несколько долгих секунд, руки парня горят, предупреждая, что палочка вот-вот рассыплется на маленькие части. Но он побеждает. В мире наступает тишина, все жду дальнейших действий. Все ждут героя. Вот только вместо того, чтобы радоваться победе, парень бежит к тому, кто нанес самый первый удар. - Драко! – Герой падает на колени, подхватывая чуть ли живое тело своего друга? Врага? Или кого-то ещё? - Зачем ты это сделал? Ты не должен был! - Гарри, я слишком поздно понял, что всё это время ты пытался мне сказать. Я люблю тебя. Я всегда буду любить только тебя. – Парень истекает кровью и никто не может ему помочь, он ранен и рана – смертельна. - Драко, нет, не говори так…- Герой плачет, сжимая в руках человека, который ему очень дорог. Враг, друг, кто-то ещё – это не важно. Важно то, что дорог. - Поттер, найди меня в следующей жизни. Найди. – Говорить всё тяжелее, в глазах мутнеет, но парень успевает почувствовать на своих губах чужие губы, соленые и теплые, такие дрожащие и, кажется, родные. - Я найду тебя, обещаю. Люблю тебя, Драко… Дэниел POV Я снова просыпаюсь из-за диких рыданий, грудную клетку будто сжимают в тиски. Подушка вся мокрая от холодного пота и дыхание ни к черту. Снова началось. Сглатываю слюну и пытаюсь выровнять загнанное дыхание. За окном непроглядная ночь и лишь огни от уличных фонарей, хоть как-то спасают ситуацию. Я так устал от этого, как долго это будет продолжаться? Хватаю с прикроватной тумбы свои успокоительные, достаю пару таблеток и закинув их в рот, запиваю водой. На часах три часа ночи, а сна ни в одном глазу. Так всегда бывает, когда сны будят меня. Кажется, придется перенести сеанс психотерапевта, на дату поближе. Как же это надоело. Почему именно у меня это странное расстройство? Плюс ко всему эта, чертова, гибридность. Новый вид человека? Ага, как же. Потираю глаза и встаю с кровати, что толку лежать, лучше пойду сварю себе кофе и, возможно, допишу главу. Иначе редуктор* снова разорется, а ведь говорила мне мама: «Дэниел, брось ты эту свою писанину! Иди лучше на юриста, там хоть деньги нормальные платят, да и престижнее». Ну, не люблю я копаться в этих страшных делах, не хочу защищать преступников, и обвинять невиновных, и консультировать политиков, и уж тем более, быть юристом в какой-нибудь компании, чтобы вечность составлять договоры. Вот уж нет. Накидываю на плечи теплый халат, несколько секунд мучаюсь с тапочками, и наконец, иду варить свой спасительный кофе – это наверное, моя единственная спасительная вещь. Кофе – мой друг! Тяжело вздыхаю, всё ещё находясь под властью своего кошмара. Сколько себя помню, с самого раннего детства мне снятся эти сны. Я вижу себя! Какой-то волшебный мир, каких-то странных людей и его. Кто этот Драко? Каждый раз, когда он умирает на моих руках, я просыпаюсь в истерике. Меня всего трясет, я задыхаюсь, но временами, всё куда страшнее. Иногда бывает, что тело сковывает какой-то спазм и я не могу пошевелиться, а истерика захлестывает. К кому меня мама не водила, мы, кажется, были у всех: начиная с самых влиятельных профессоров Лондона, врачей и заканчивая прорицательницами, всевидящими и гадалками. Кто-то говорил, что это пройдет после кризиса трех лет, кто-то, что это фантазии воспаленного мозга. Но время шло, а всё становилось только хуже. Я, кажется, прочитал все работы знаменитых профессоров по теории прошлых жизней. И опять же, даже если, это прошлая жизнь, откуда там волшебные палочки, какие-то чудовища? Иногда я подхожу к зеркалу, вглядываюсь в свои голубые глаза, поднимаю челку и с пристальным вниманием разглядываю свой лоб. Зачем, спрашивается? Может быть, я просто схожу с ума? Может быть, врачи ошиблись в диагнозах? Мальчик-гибрид с фантазиями воспаленного мозга. Отличная характеристика! И если первое – не приговор, а чудо, то второе – серьёзный такой дефект.

***

Дэниел варит себе кофе, запахивает теплый халат, ибо в это время в Лондоне весьма холодно, хотя в Лондоне, в принципе, всегда прохладно и слякотно. Дожди – вечные дожди. Молодой человек присаживается за свой ноутбук, открывает документ, чтобы уже начать дописывать главу, как вдруг вспоминает о том, что его психотерапевт настоятельно рекомендовала записывать каждый его сон во всех подробностях. И даже если, этот сон снился не первый раз, всё равно, ведь: - Мало ли, возможны, какие-то новые детали. Тебе так не кажется, Дэниел? – Задает вопрос старая леди, поправляя аккуратные очки в золотой оправе. Нет, ему так не кажется. Ведь у него дома чуть ли не тысяча тетрадей, напрочь исписанных одним и тем же именем: «Драко Малфой. Драко Малфой. Драко Малфой. Драко. Малфой». Каждый раз, когда он записывает сон с участием этого парня, то уже не может остановиться, продолжая записывать его имя мелким и аккуратным, почти что каллиграфическим почерком. Поэтому смысл записывать, если всё закончится как обычно? Но Рэдклифф всё равно пишет, он всегда выполняет то, что от него требуется и хоть это не помогает, он все равно сделает. Главу молодой парень, всё-таки, заканчивает, когда на улице уже вовсю снуют люди, кто-то спешит на работу, кто-то по личным делам, а кто-то в школу или университет. Не важно, просто жизнь кипит и нужно с этим что-то делать. По квартире вдруг раздается звонкая трель домашнего телефона, неприятно режа нежный слух Дэниела, который слишком увлекся разглядыванием людей за окном, с остывшим кофе в руке. Парень зевает, прикрывая рот рукой, немного дрожит, морщится от прохлады и усталости, но бредет к телефонной трубке, которая спряталась, где-то в диванных подушках. - О, боги, да иду я, иду. – Вымученно стонет Дэниел и нажимает кнопку вызова. – Алло! - Дэниел, мать твою, Рэдклифф! Где тебя черти носят? Ты должен был сдать главу ещё три дня назад! Ну, вот, началось. Парень раздраженно отстраняет трубку от уха и морщится. Он ведь так и знал, что всё будет именно так. Надо было не брать, но он ведь порядочный мальчик. - Джоан, прошу, я дописал её только что и через час буду в издательстве. Только не кричи. - Рэдклифф, ты пользуешься моей добротой, но скоро это закончится. - Почему это? – Дэниел хмурит брови, думая о том, что женщина перестанет его в скором времени терпеть и просто заменит кем-нибудь более пунктуальным и ответственным. Но тут же отбрасывает эти мысли, ведь он самый продаваемый автор в их издательстве. Это будет слишком глупо с её стороны. - Да потому что! Потому, что скоро в издательстве будет новый главный редактор. Рэдклифф открывает рот, не в силах произнести ни слова, кажется, воздухом подавился. - В..смысле новый..главный редактор?! - В прямом, мой мальчик, в прямом, чаще нужно появляться в издательстве. Поэтому тащи свою тощую задницу сюда, за одно и с новым редактором познакомишься. К такому жизнь Дэниела совершенно не готовила. Парень любил, когда всё шло как обычно. Парень любил, когда жизнь не подкидывала сюрпризов, когда всё шло тихо и размеренно, уж потрясений и сюрпризов ему хватит с лихвой. - Черт! – Ругается Дэниел и кладет трубку. Всё-таки придется ехать в издательство, а ведь он хотел ещё чуть-чуть побыть в одиночестве, хоть и не выходил из дома с неделю, а может и больше. Но так было комфортнее, для него и для всех остальных.

***

- Ты ведь помнишь, что тебе сегодня ехать в издательство? – Строгий голос отца снова нудел, где-то в недрах мобильного телефона. - Помню я, помню. – Парень кривится, как маленький ребенок и приподнимая голову с кровати, оглядывается назад, чтобы разглядеть получше с кем он вчера пришел домой. Во рту было так сухо, что хотелось осушить какое-нибудь озеро, желательно пресное. Молодой человек ещё чуточку приподнимается на локтях, всё ещё держа мобильник у уха, и наконец-таки, видит это «чудо»: поплывший макияж, который остался на белоснежной наволочке, растрепанные волосы, несколько синяков на, о, весьма сочных бедрах. Может не всё так плохо? Но нет, единственное, что было сносным – фигура, с остальным полный провал. Пролетела девочка, как фанера над Парижем. - Том, ты слышишь меня? Ты опять развлекался до утра в клубе? Когда ты перестанешь порочить наше честное имя? Ну, вот, опять он за своё. Том мысленно выругался и встав с кровати, даже не потрудившись одеться, или хотя бы прикрыться, побрел в ванную. Он ведь обещал, что примет пост главного редактора, благо образование позволяло. Но и не отменяло того факта, что именно этим семейным делом парень заниматься совершенно не хотел. - Отец, я помню про издательство! – Прошипел молодой человек, попутно разглядывая своё немного припухшее лицо после бурной ночи, щетина слегка отросла и снова придется бриться, чего делать совершенно не хотелось, но, он должен выглядеть хоть и не на все сто, так хотя бы на 99,9 – это являлось жизненным кредо, а кредо нарушать никак нельзя. - Не повышайте голос, мистер Фелтон. – Отчеканил отец, чем вывел парня окончательно. - Да, мистер Фелтон. Удачного вам дня! И будьте добры не отвлекать меня, если вы не хотите, чтобы я опоздал и опорочил ваше честное и гордое имя. Отключаюсь. – Том сбросил звонок и бросил мобильник на комод. Как же его дико раздражало всё, что связано с отцом. Вечно он командовал, тыкал носом в ошибки, не давал принимать решения. Именно из-за него, Том такой, какой есть сейчас. Да, парень любил девушек, их было море, а может и два моря, между тем от парней Том тоже не отказывался, правда единственным условием было всегда, что он сверху и никаких возражений. Ещё парень любил байки, как-то раз ему отбило голову напрочь, когда он впервые прокатился на мотоцикле, на пьяную, правда, голову. Но, кто не грешен в нашем мире? Вот и Том не знал таких, каждый так или иначе, что-то такое совершал, из-за чего в рай попасть становилось совершенно невозможным. За своими философскими мыслями, Том не заметил как закончил все ванные процедуры и даже оделся: чисто белая футболка с неким принтом, треугольник в котором был круг и всё это дело поделено пополам, затем шли черные джинсы, которые не сильно, но всё же слегка обтягивали упругие ягодицы и накаченные в меру ноги, образ довершала кожаная байкерская куртка. Да, пусть знают, что новый главный редактор шикарен и крут. Написав, напоследок маленькую записку для барышни в кровати, Том отпил вчерашний остывший кофе, поморщился и схватив ключи с полки, вышел из квартиры. Ему потребовалось буквально минута, чтобы спуститься с 21 этажа на подземную парковку, а затем байк, шлем, музыка в наушниках и скорость. Да, Тому нравилась скорость, только так он ощущал себя живым, независимым от глупых правил отца, независимым от контроля и рамок их грешного мира. Возможно, когда-нибудь он одумается, хотя, это невозможно. По крайней мере, молодой Фелтон думал именно так. Кто он? Сын богатых родителей! Он был лучшим на своем факультете в университете, самым шикарным парнем на потоке и просто отличным малым. Да, он – лучший! Только так и никак больше. Он привык к этому, и его всё устраивало. Том выжимает скорость по максимуму и мысленно улыбается, вспомнив записку и представив, как удивится девушка. Может, это по-детски или слишком грубо, но парню плевать. Ему уже давно плевать на всех, кроме себя. Записка гласила: «Собирайся и выметайся. Дверь захлопнешь и забудь меня. Благодарю за ночь, которую я плохо помню. Удачи!». ----------------------------- Редуктор* - не ошибка, а шуточное прозвище.