There Is Honor Among Thieves

У Курта дурацкая привычка не брать с собой ручки и не менее дурацкая привычка красть чужие, когда ему щедро дают их на время. Конечно, он пытался с этим бороться, но в этом, наверное, не было его стопроцентной вины. Просто ему никто никогда не напоминает отдать, а если тому, у кого была ручка, всё равно, то и Курту было плевать, что он её так миленько приватизировал. Себастьян узнал об этой чудесной привычке на следующее утро после того, как они впервые переспали. Курт взял у него ручку, чтобы записать что-то, о чём ему сказали по телефону, и только к вечеру Себастьян понял, что его грудной карман рубашки непривычно пуст. Возвращаться ради простой чёрной шариковой ручки было нелепо, но именно эту причину он и назвал, когда приехал к Курту в одиннадцать сорок пять вечера. В итоге на коже Курта появилось на три больше засоса, царапины на спине Смайта Хаммел перекрыл новыми царапинами так, что его спина была похожа на очерченное поле для игры в «крестики-нолики», а ручку на следующее утро Себастьян так и не забрал — забыл. Когда Сантана спросила Хаммела, как он смог перебороть себя и великодушно простить Блейну измену, тот ответил откровенно, будто это ничего не значило: «Я изменил ему. Дважды». Себастьян и был этим «дважды». Они встретились почти случайно. «Почти», потому что Себастьян знал, что Курт в Нью-Йорке; более того, геометки в Инстаграме позволили очертить круг мест, где его можно встретить. Он не выслеживал его, конечно, но просто так звёзды сложились, что Смайт оказался как-то в том же районе, в том же баре. Никто из них не знал, чем закончится этот вечер, начинавшийся так привычно для обоих: язвительные комментарии, шутки на грани и много взаимных оскорблений. А потом каким-то образом они уже дома у Курта, Себастьян даже не позволил им дойти до кровати, зажимая хозяина квартиры возле входной двери и оставляя стеклянные поцелуи на фарфоровой коже, пока пальцы плохо справлялись с последними пуговицами его рубашки. Курт сдался после третьей попытки уговорить Себастьяна притормозить, отдышаться, немного успокоиться и переместиться в положение более удобное и более горизонтальное. Уговоры не действовали на Смайта, он не хотел давать им время отдышаться, будто боялся, что с недостающим кислородом к Курту придут подрывные мысли, что, может, они делают что-то неправильно. Секс на кофейном столике оказался не слишком удобным делом, особенно, когда Курт увидел фотографию в рамке, где они вместе с Блейном, в самые свои глупые и счастливые дни. Он украл её в последнюю их встречу, надеясь, что Блейн заметит, шутливо возмутится такой наглости, но он никогда не замечал. Прежде чем Себастьян мог бы увидеть фотографию, Курт, будто случайно махнув рукой в порыве страсти, сбил рамку на пол лицевой стороной вниз. В прочем, когда они закончили и Курт предложил переночевать у него, Себастьян всё равно не мог не заметить острые подсказки тут и там, что Курт либо явно не успел отойти от разрыва с Блейном, либо… они и не расставались. Себастьян тогда не знал, что в широком смысле обе эти версии были правдивыми, и не желал уточнять. Следующим вечером, когда Смайт «вернулся за ручкой», он снова решил, что не будет спрашивать. Зачем тратить время на разговоры, если можно было потратить его на то, чтобы грубо взять Хаммела на диване, оставляя синяки на бёдрах, вырывая из его горла короткие стоны. Курт удивительно громкий и просящий тип. Смайт не выдерживает, спрашивая, всегда ли он так стонет, как сучка, когда его трахают. Конечно же, в ответ он получает смачное «заткнись», и тут же заставляет Курта пожалеть о сказанном, останавливаясь, пока Курт не начал скулить о том, чтобы Смайт продолжил. — Продолжить что, Курт? — уточняет Себастьян ему на ухо, принимаясь дразнить горячим дыханием, тёплыми и резкими прикосновениями. Курт жмурится и ему кажется, что его ногти скоро разрежут обивку дивана. Этот вечер не должен был так заканчиваться, но в запахе Себастьяна есть что-то дьявольское, и Курт на самом деле очень слабый человек, соскучившийся за вниманием и порочной страстью. — Смайт… — У меня есть имя. — Себастьян, дальше, пожалуйста. Ты сводишь меня с ума. Трахни меня, наконец, чёрт, Себастьян, умоляю! И Смайт, как настоящий джентльмен, не может отказать просьбе сломленного похотью красавчика. Он трахает его, развернув к себе лицом, Курт радуется, что вместо обивки может теперь портить спину Себастьяна, а сам Себастьян пользуется моментом, целуя Курта в губы. Хаммел думает, что это был просто дикий животный секс и что это самая удобная позиция для измены — никаких чувств, только физическое влечение. Но после того, как всё заканчивается, Себастьян снова остаётся на ночь у него и мягкие прикосновения пальцев вдоль тела правда мешают Курту делать вид, что он спит, зато точно помогают определится, что с этим пора заканчивать, и наутро он следит как Себастьян спокойно уходит из его жизни так же неожиданно, как и ворвался в неё пару дней назад. Себастьян был тем «дважды» в исторической справке измен Курта, но это не значит, что они больше не спали вместе. Просто это больше не было изменой, когда Курт позвонил ему в два ночи, потому что не мог уснуть. — В последний раз ты ясно дал понять, что не хочешь меня видеть, — возразил Смайт и Курт хотел верить, что в его голосе действительно была эта обида, соревнующаяся с желанием приехать. — Ты опять забыл свою ручку, — тихо ответил Курт, но по выразительному вздоху Себастьяна понял, что этого уже мало для причины сорваться к нему посреди ночи. — И мне не с кем отметить свою независимость. Они не занимались сексом в тот вечер — провалялись в постели до половины пятого утра, лениво целуясь между разговорами, и это казалось гораздо более опасно и неправильно, чем измена. Себастьян позволял сплетать их пальцы, пока он скользил эфирными движениями губ по шее Курта, а тот рассказывал о своей жизни после школы. Смайт — неплохой слушатель в силу своей неразговорчивости, но ещё лучше у него получается держать Курта в объятиях, как трофей, с которым он не готов так просто расстаться. Курт начинает методично красть вечера Себастьяна один за другим. Помимо дружеских посиделок, они просто спят вместе, потому что это у них хорошо выходит. По той же самой причине Курт чаще всего оказывается снизу. Себастьян умеет сделать из него настоящую шлюху, когда Курту хочется почувствовать себя развязным и свободным от всех «хороших манер» и всей «правильности» его существования, но что ещё важнее, Себастьян умел вести себя с ним, как с настоящим принцем, когда они, вымотанные, расслаблялись вместе после. Особенно Смайт любил обнять его со спины и уткнуться носом в плечо, многозначительно молчать и усиленно думать, всматриваясь в окно, если они были у него дома, или же на держатель для ручек, карандашей и маркеров на письменном столе, если они были у Курта. Иногда он был более разговорчив. — Ты счастлив? — в один из своих «болтливых» дней спросил Себастьян. Курт перевернулся к нему лицом, обнял за шею и посмотрел с сонливым непониманием. — В сравнении с кем? — улыбаясь одним уголком рта, ответил вопросом на вопрос Хаммел. — Да чёрт его знает. В сравнении с ранним собой? — Имеешь ввиду… с тем, что было до тебя? Себастьян неопределённо пожал плечами. — Ты почти не общаешься со своими школьными друзьями, только со Сникс и её подружкой. Иногда я чувствую себя похитителем. — Намекаешь, что у меня стокгольмский синдром и мне нужно очнуться, и бежать от тебя, пока я и с ними не потерял контакт? — поднял брови Курт и Себастьян, закатив глаза, прижал парня к себе, игриво кусая за кончик носа. — Намекаю на то, что ты мог бы кинуться переубеждать меня, чтобы я не думал о всяких глупостях Курт мягко рассмеялся и опустил одну руку на грудь Смайта. — Если ты «похитил» меня из моего круга общения, то я похитил тебя от всех тех страждущих неразборчивых парней, с которыми ты так радостно развлекался до меня. К тому же, твоя ручка всё ещё у меня в заложниках. Кажется, я ещё опаснее преступник, чем ты. — Я и не сомневался, — хмыкнул Себастьян, оглаживая спину Хаммела, пока тот оставил два-три коротких поцелуя на его губах. — Итак? А ты счастлив? По сравнению с ранним собой? — наглая улыбка Курта отразилась в глазах Себастьяна, когда он ответил: — Это нечестно, ты на это так и не ответил. — Да-да, и тем не менее? — Нет, не счастлив… Мы уже столько времени проводим вместе, а ты до сих пор не пригласил меня на свидание. Начинаю подозревать, что ты используешь меня только ради секса. — Хочешь сводить меня на свидание? — Хочу, чтобы ты сводил меня. — В чём принципиальная разница? — В отличие от тебя, я понятия не имею, что будет хорошо для первого свидания. — А что делать после него? Ты знаешь? — Курт пальцами заскользил по шее Себастьяна к его подбородку и Бас с ухмылкой ловит подушечки пальцев губами. — Как дважды два четыре. — Ну, значит, и с тем, что делать на свидании, ты тоже разберёшься, — Курт со смехом похлопал его ладонью по плечу и попытался воспользоваться этим секундным замешательством, чтобы встать с постели, но тут же был повален Себастьяном обратно, вмиг оказавшись прижатым его крепким телом. — Всё-то тебя уговаривать надо, — улыбнувшись, Себастьян вжал ладони Курта в мягкие сбившиеся простыни, переплетая с ним пальцы. — Сам виноват. У тебя слишком… убедительные аргументы, чтобы сдаваться тебе без боя. — Значит, у меня есть шанс выиграть? — Ни малейшего, — Курт улыбнулся, потянувшись за поцелуем, который Себастьян с удовольствием с ним разделил, прежде чем с тихим смешливым «вызов принят» стал опускаться ниже, вызывая у Курта мурашки по всему телу. Не то чтобы Хаммелу действительно было так важно, кто и кого пригласит на свидание первым. Важен был сам факт того, что они не стоят на месте. Ведь у Себастьяна была дурацкая привычка разменивать отношения на секс и от этого не менее дурацкая привычка присваивать себе то, что он сам никогда не был способен построить. Может, Смайт был и прав — он украл его, совершенно бесстыдно, но никто не стремился заявить о его пропаже и вернуть на путь истинный. А если бы даже такое и было, Курт ни за что бы не променял на это утренние баталии за душ, заканчивающиеся приятным совместным компромиссом, или уморительно сосредоточенный вид Себастьяна, когда он сидит над экзаменами под инструментальный саундтрек разных сай-фай сериалов, потому что только это и поцелуи Курта могут отвлечь его от самых нервных студенческих дней. Курт знает, что такой подлостью он наверняка унёс бы с собой несколько осколков разбитого сердца, которое никогда не способно было бы работать так, как должно было. Он знает это, потому что ровно то же самое сделал бы с ним Себастьян, если бы однажды решил уйти. Они парадоксально опасны друг для друга и вместе, и порознь. Но к счастью для них обоих, даже у воров есть кодекс чести.