В Ритме Самбы

Краснопёрая овсянка по имени Педро сидел на крыше небольшого сооружения из ящиков и клеёнки. Недалеко приглушённо играла музыка — кто-то не хотел прощаться с карнавалом. Сил танцевать уже не было, из-за чего он просто наблюдал со стороны. Взгляд коричневых глаз периодически падал на небольшого кенара, который ловко двигался где-то в углу «танцевальной зоны». Двигался он и правда чудесно, но, видимо, смелости подойти ближе не хватало. Собрав силы и взмахнув крыльями, овсянка полетел к кенару и с выдохом приземлился рядом. Жёлтую птичку от испуга, который вызвал столь внезапное приземление Педро, качнуло и крышка от кого-то напитка со звоном слетела с его головы и покатилась по полу. Кенар успел её поймать и небрежно нацепить на голову. Педро оценивающе оглядел канарейку с головы до лап, и наконец произнёс -Двигаешься ты не плохо, но, видимо, ты слишком труслив. Иди ближе. Кенар хмыкнул и распушил пёрышки, что означало явное недовольство. Он старался игнорировать овсянку, но не получалось. Взгляд карих глаз Педро так и проникал в душу. Чтобы разбавить это угнетающее молчание, краснопёрый протянул желтому крыло и бросил -Я Педро, а ты? — он сложил крыло и стал дожидаться ответа. Кенар пригладил пёрышки на пожало крыло новому знакомому.  — Я Нико, просто Нико, — чирикнул он и снова наткнулся на этот испепеляющий и нетерпеливый взгляд. -Ладно, хорошо! Я подойду ближе! — воскликнул тот и попрыгал ближе к сцене. В чём преимущество маленького размера — в том, что тебе везде хватает места. Педро улыбнулся, но лишь одними уголками клюва. Нико встал около сцены и снял свою крышку с головы. В процессе танца он подкинул её и сделав сальто встал на край сцены, крышка приземлилась на голову кенару. Малыш влетел на сцену, даже не заметив этого. Птицы, поющее на сцене отошли, дав немного места и кенару. Танец сам лился, сердце громко билось в груди Нико, и даже Педро казалось — он это слышит. Хотя нет, не казалось, он это знает. Когда песня закончилась, кенар посмотрел на толпу, только сейчас осознав что он на сцене. Все в «зале» взорвались возгласами и криками о том, что это прекрасно. Дыхание у крохи стало сбивчевым и он, слетев со сцены, вернулся в зал. Но ничего не длиться вечно, вот и карнавал быстро закончился. Нико вылетел из «здания» и полетел к своему небольшому гнёздышку. Он увидел сзади движение и понял, за ним летит огромная масса перьев по имени Педро. -Тебе что-то над… — он не успел договорить, как эта же масса сбила его на землю и приземлилась чуть ли не на самого певца. -Ты что творишь?! — вставая на дрожащие лапки пролепетал Нико. Педро распушил пёрышки и нахохлился. -Если бы не я, ты бы так и торчал в углу, нафиг ни кому не нужный! — с вызовом бросил он. -А сейчас я стал кому-то нужен? — парировал тот, но Педро смирил ему взглядом. -Ты у меня в долгу, — сказал тот и улетел, оставив кенара в полном недоумении. И что это только что было? *** Нико влетел в своё гнёздышко и забылся спокойным сном, в которому было очень много перьев. Красных, серых, жёлтых. Все они были смешаны в кучу и было сложно понять во сне что-либо. С утра его разбудило громкое чириканье со стороны улицы. Жёлтенький кенар вскочил на лапки и смешно выглянул из гнёздышка. Какого же было его удивление, когда он увидел там… -Педро?! — Нико отскочил назад, а овсянка села у выхода и взглянула на кенара. -Извини, я сорвался вчера, — протянул он, а канарейка кивнула и полностью выскочила из убежища. -Мир? -Мир. *** С тех пор не было не одного карнавала, где был бы Нико без Педро, или наоборот. Танец Педро отлично дополняло пение Нико. Они были как лёд и пламя. Разные, но друг без друга — ничто. В один из вечеров, кенар сидел около Педро, прижавшись к нему и обняв крыльями. Сердце его билось как никогда, словно в ритме самбы. Педро наверное тоже это чувствовал, но не подавал виду. На город опустилась ночь, и две птицы зашли в гнёздышко, их общее гнёздышке и сладко заснули. На следующий день, Нико проснулся от того, что на него сыпалось конфети. Он вскочил, когда не покрытой осталась лишь голова. Кроха одел себе на голову крышку и выпорхнул из гнезда, оставляя Педро в недоумённом одиночестве. Наконец, когда он вышел, то начал говорить. -Нико… Я хотел сказать… Со дня нашей встречи… — кенар перебил его и заткнул клюв. -Молчи, Педро. Просто молчи. Я тоже тебя люблю, да — не дав овсянке что-то сказать, он заглушил его лёгким и быстрым поцелуем в клюв. Сердце снова пустилось в пляс, отплясывая под музыку, в ритме самбы…