Come inside, and talk to me

После громкого заявления Гарри о том что его суп лучше всех на свете, и не сравнится с этой, цитирую, «рапунцель», он приготовил целую кастрюлю по два литра, явно психанув. Они хлебали этот суп целый час, под жестким надзором мужчины, что выпытал из него признание что суп все же лучший. А суп на самом деле был божественен, так что Луи попутно следил за тем как бы не закатить глаза от кайфа, и не слишком раздут эго Гарри. Перебьется. А затем, ему вновь позвонили. Луи от досады взвыл прямо мужчине в футболку, и недовольно соскреб телефон с липкой поверхности стола. Это была Лотти. — Почему ты расстраиваешь Элеанор?! — завопила он в трубку, заставив подростка дернуться. Гарри ухмыльнулся уголком губ. — В каком смысле?.. — спросил Луи в недоумении, притворяясь словно он не понимает что та уже видимо успела настучать его сестре. Шикарно. — Почему ты её отшил?! — не успокаивалась она. — Я болею! — возмущённо возразил он, а потом поняв что мужчина рядом, попытался встать и ускользнуть в ванную. Но тот поймал его за щиколотку, оскалился в лицо, и небрежно оставил легкий поцелуй на кончике носа. Луи опешил. — Тогда почему тебя нет дома? — спросила она, а на заднем плане, кажется захлопывала двери квартиры. В душе сразу мерзко замельтешила не стихшая обида, и хотелось в мгновение свернуться калачиком и не влезать в это. Каждый звонок сестры, так или иначе, был связан с его девушкой, и это было понятно — каждое его слово, потенциальный ущерб её статусу. Вот почему она так подрывалась. Луи сжал челюсти, и напряжённо выдал: — Я у друга. — Где именно? Хочу посмотреть на твоего «друга». — нагло сказала сестра. «Какого черта» - Это даже не твоё дело, и тебя это никогда не волновало. — сказал он, предприняв еще одну попытку вырваться с крепкой хватки на ногах, чувствуя потребность развести драму, и хоть как-то нанести ей тот ущерб, что она успела нанести ему. — Ты делаешь ей больно! — возражает она, и Луи захлебывается от злости. Правда? Что ж, ей не было важно когда ему делали больно. Гарри на столбняк подростка быстро выхватывает телефон, и под надзором шокированного взгляда говорит: — Привет, это друг Луи, было бы неплохо если бы ты дала ему отдохнуть и вылечится, а то как же он будет заниматься лобызанием со своей новой бестией? — демонстративно добрым тоном пропел мужчина, пока подросток боясь ответной реакции зарылся в подушки. Сестра на это досадно и истерично выдохнула, словно не получив что хотела, и дала отбой не попрощавшись. То, с какой скоростью его «девушка» успела донести жалобы можно было бы только позавидовать. Пялясь на выключенный экран он попытался прогнать отвратное чувство горечи, не заметив как Гарри потянул руки чтобы сгрести его в охапку. Очнулся уже тесно прижатым к груди, на коленях, переведя взволнованный взгляд на расслабленного мужчину. — И вовсе мы не друзья, — угрюмо сообщил он, на что тот скалясь усмехнулся. — Хочешь скажу в чем проблема? — спросил он, привычно перебирая волоски на затылке. — Боже, я чувствую твой тон психотерапевта, так что, обойдусь, мне другие уже навалили за шиворот советами «возьми себя в руки», «это все в твоей голове», «поговори с сестрой». — нелепо изображая низкий голос, ответил подросток. — Вообще-то, я хотел сказать что твоя сестра сука каких ещё свет не повидал, но если ты не хочешь… Луи переведя на него восторженный взгляд, засмеялся. Поудобнее устроил голову на плечо, и выдохнул. — Понимаю почему ты перестал психологом работать. — Говорю я это только потому что мы целовались буквально пару минут назад, а пациентам на это я лишь намекнул бы. — объясняет он, и дергает за прядь выбивая тонкое «ой!». Дальше, выходные он проводит в полной мешанине между домом Гарри, его восхитительной стряпней, и своей крохотной квартиркой, рвя голову над многочисленными тестами. Лотти, слава богу, не объявлялась, что было вполне предсказуемо ведь избежание проблем это у них семейное. С Элеонор он также не пересекался, затаив обиду за ябедничество. Ночь перед понедельником заснуть не смог, то ли из-за его скорой встречи с Элеонор, то ли из-за расшатавшихся нервов. Встретился он с девушкой только после университета, настроение было на дне, а глаза слипались. — Где ты был все выходные? Ты даже не писал мне, а Лотти сказала что ты с каким-то другом проводишь время? Правда? Разве девушка не важнее какого-то непонятного типа? — девушка натурально капала на нервы, смотрела на него словно на провинившуюся зверушку, и искренни выводила из себя предложением о Гарри. Затем, она заставила его пообедать с ней. Когда их недолгие отношения стали больной ношой на ещё не зажившей спине, он не знал, но порвать с ней так и не мог. Психологически, он был все так же привязан к ней, и это ноющее в груди чувство от разрыва между ней и Гарри не давало покоя. Конечно, если бы пал выбор, он бы выбрал Гарри, но это уже случилось, а он так и не может ей это сказать. Он мечтал о ней с тринадцати. Это были глупые оправдание, и это было ясно как день, но лучше от этого не становилось. В разгаре их посиделки, когда подросток все же смог расслабится, позвонил телефон. Элеонор недовольно цокнула, схватила его за руку, и сказала: — Мы же так классно проводим время, забей! Луи опешил. Увидел на экране имя мужчины, и вяло улыбнувшись вырвал руку из цепкой хватки. — Прости, но это с работы. Он даже не врет. Девушка мгновенно окрысилась, откинулась на спинку, сомнительной своей надежностью, стула, и уткнулась в телефон. — Да? — неуверенно произнёс он, нервно перебирая пуговицы на куртке. — Привет, киса, развлекаешься? — громко, сносно, и весело проговорил Гарри в трубку, а оскал был слышен на физическом уровне. Подросток мгновенно дернулся, убавил звук звонка, и убедившись что девушка не обратила внимание, тихо спросил: — В смысле? — Красивая футболка, новая? — миролюбиво, и спокойно поинтересовался он. На Луи обрушилось лавиной. Он резко двинулся по часовой стрелке, разыскивая глазами кудрявую макушку, и неверующе выдохнул, увидев как тот ухмыляется с другого конца зала. Вина в мгновение затопила его. Он остался в оцепенении, вглядываясь в эмоции, но тот оставался непоколебим, с насмешкой на лице. — Мне очень стыдно. — лишь прошептал Луи, отворачиваясь обратно, не смея поднимать вновь голову. Это официально, самая отвратная ситуация в его жизни. — Почему же, зайчик? Просто хотел поздороваться, знаешь ли, не всегда случаются такие совпадения, не так ли? Парень потёр переносицу, в панике, думая что делать, и как поступить максимально правильно, в максимально неправильной ситуации. Кинул взгляд на отвлекшуюся девушкy, и прошептал: — Я приду к тебе после, ты не против? — Конечно нет! Хороший свиданки, родной. — и дал отбой. На душе скребло до крови, и затылок горел, понимая что рядом находится человек которому он фактически изменяет. Два человека. Блять. Было понятно что Гарри не от хорошей жизни так веселится, и что за это ему влетит он знал точно, но сейчас, перед глазами от нервов рябило, и он понял что пора сваливать, от пронизывающего взгляда мужчины. — Элеанор, мне пора, ты не против если мы уже выйдем? — рассеяно спросил он. На Гарри он взглянуть так и не смел. Когда парочка, комично и неловко держась за руки, вышла из кафе, Гарри вальяжно развалился в кресле, и нервно улыбнулся. Хотелось догнать, и заставить его порвать с этой стервой, или просто выхватить и убежать, оставив девушку в недоумении. Но он знал — он сам виноват. Не стоило отвечать на поцелуй, не стоило звать к себе, и стоило уволить это проклятие уже в первый день их встречи, но он оказался слишком слаб для этого. У него нет права ныть. Тем не менее, как только парочка скрылась с поля зрения окон, Гарри вышел за ними. Нервы, увидев как девушка поцеловала того на прощанье, перекидывая длинные волосы за плечо, сдали в конец, и он решил что провести вечер в компании бутылок было бы неплохо.

***

Подросток к мужчине так и не зашёл. Поплохело ему конкретно, и единственное что он смог сделать — это завалится на кровать, пытаясь игнорировать тошнотворное чувство внутри. И так прошли дни. В университет он не пошёл ни на следующий день, ни после. Телефон разрывался от звонков и смс Элеонор, что угрожала ему расставанием, и обвиняла его в игнорировании. В полночь, она скинула ему фотографию с вечеринки где она висела на шее у какого-то типа, смачно целуясь, подписав «ну и иди на хер, тебя легко заменить». Хуже от этого не стало. Хуже было от того что шёл третий день, а ему приходилось игнорировать все многочисленные звонки мужчины. Смотреть обоим в глаза было страшно. Голова запуталась, разрываясь между этими двумя, и вспомнив стыд который он ощутил, увидев Гарри в том злосчастном кафе хотелось по лучшей мере скинуться. Он просидел дома целых четыре дня, питаясь остатками фруктов, и хлебая литрами быстрорастворимый кофе. Лучше не становилось. Под вечер четвёртого дня, к его ужасу, случилось то, что должно было случиться уже давно. Пришла сестра. Открыла дверь громким хлопком, бросила сумку на кровать сразу с коридора, и цокая высоченными каблуками, посмотрела на него недовольно. Походила демонстративно несколько секунд, и видимо не выдержав, спросила: — Какого черта, Луи? Ты не можешь просто взять и исчезнуть. «Могу» — Элеонор в депрессии. Подросток неловко фыркает в одеяло, и потуже натягивает на плечи, пялясь на сестру что затеяла очередной монолог. — Знаешь что? А я ведь родителям позвонить могу, сказать что ты в универ не ходишь, они у тебя карманные деньги отберут. — зловеще заугрожала она, подперев руки в бока. Луи на это хотелось смеяться, катится в стороны, и просто кричать, но его останавливало вялое, непослушное тело, и кажется, рецидив одной из многочисленных психических болячек. Горько было сильно, но портит отношения с сестрой больше не казалось чем-то страшным, поэтому, собрав все силы, он сел на кровати, потёр синяки под глазами что казались уже чёрными как бездна, и сказал: — Они не дают мне карманные деньги с десяти лет, а в университет я поступил с максимальным баллом — они не могут меня просто так выпереть. Конечно, это был блеф чистой воды, выпереть могут, причём с большой радостью, но хоть раз в жизни, хотелось сестре доказать что его не так легко замять. Та на это замешкала, и неловко покружила глазами по комнате, и уже было хотела возразить, но заткнул её громкий стук в дверь.