*1*
С приходом весны в подземельях становилось немного теплее, но сырость от тающего снега и частых дождей никак не давала возможности расстаться с зимними свитерами, колющими кожу под плотными мантиями. Гарри оставалось только удивляться, как никто из постоянных обитателей нижних этажей не оказывался в больничном крыле мадам Помфри с наступлением первых холодов. Студентом он редко забредал в тёмные промозглые коридоры: ни немногочисленные друзья-слизеринцы, ни молодой профессор зельеварения, в которого Гарри был влюблён с четвёртого курса, не могли заставить его лишний раз спуститься туда. Однако вернувшись после нескольких лет путешествий на пост тренера по квиддичу и узнав, что Северус так и не покинул Хогвартс, Гарри выслушал предложения Макгонагалл и выбрал поселиться в некогда презираемой им части замка. Решение он принимал не только из слепой надежды найти общий язык с Северусом, но и потому, что, проверив карту Мародёров, обнаружил короткий путь, ведущий прямиком к хранилищу с мётлами и прочей квиддичной амуницией. Теперь, когда ему уже было немного за двадцать, чуть больше, чем Северусу, когда Гарри впервые встретился с ним на ознакомительном уроке зельеварения, он решил, что попробует наладить с ним отношения. Им предстояло работать в замке много месяцев и есть за общим столом для преподавателей, и Гарри считал, что им обоим самое время было перерасти школьные соревнования за территорию. Однако Северус не спешил идти ему навстречу. Его мнение о Гарри несколько изменилось с тех пор, как тот перестал обижаться и злиться на него за несправедливое отношение. Поняв, что запал на Северуса, Гарри довольно скоро выучил, что подростковые чувства не так просто контролировать, не говоря уже о том, чтобы подавлять, а потому весь пятый и шестой курсы он усердно трудился над домашними заданиями и иногда задерживался после урока, чтобы помочь профессору с уборкой. Эта перемена в поведении Гарри сначала всерьёз озадачила Северуса. С их первой встречи он напоминал ему своего старшего брата Джеймса, который в первые годы в Хогвартсе дружил с Северусом лишь потому, что думал, будто это принесёт ему популярность, как доброму и бескорыстному гриффиндорцу. Когда же этот трюк не сработал, Джеймс стал издеваться над ним, потому что ему и его новым друзьям это казалось забавным. Гарри, удивительно похожий на брата внешне, с первого взгляда вызвал у Северуса полное предубеждений недоверие. Одним только видом он вызывал в его памяти самые унизительные воспоминания, и, как только первые едкие слова в сторону Гарри сползли с языка Северуса, он уже не мог остановиться. И если у него появлялась хотя бы призрачная возможность подвергнуть Гарри, а то и весь факультет, где (удивительное совпадение!) в своё время учился и Джеймс, наказанию в виде дополнительных занятий или вычета баллов, Северус делал это не задумываясь. Когда Гарри, ни с того, ни с сего, начал увиваться за ним, Северус стал подозревать, что он затевает какую-то шутку-многоходовку, хотя по его отношению к другим ученикам и профессорам, Северус понимал, что это обвинение было необоснованным. Может, он и не был блестящим учеником, но голова в классе у него работала не хуже, чем на поле, когда он сосредоточивал всё своё внимание на поиске крошечного и увёртливого снитча. Но ни успехи в учёбе, ни в спорте не превратили его в зазнайку, и если бы Северуса попросили предположить, на какой факультет, кроме Гриффиндора, Шляпа могла отправить Гарри, он, скорее всего, выбрал бы Хаффлпафф. Каждое лето Гарри возвращался с, казалось бы, лишь увеличившимися знаниями по его предмету, и вопросы, которые он задавал на занятиях и после, были вдумчивыми, как если бы он действительно интересовался зельями. Только к концу шестого года Северус догадался, чем Гарри интересовался на самом деле. Их разговоры, иногда разраставшиеся в многочасовые дискуссии, снова стали холодными и краткими, и на протяжении всего седьмого года Северус держал дистанцию, потому что осознавал, что, возможно, всего лишь возможно, если бы он позволил Гарри уделять ему столько внимания, он сам мог бы заинтересоваться им в ответ. Эта идея тревожила Северуса по двум причинам: во-первых, он совершенно не представлял жизни за пределами школы и готов был защищать своё место в преподавательском составе любой ценой; во-вторых, он всё ещё не доверял Гарри, вокруг которого с каждым семестром увивалось всё больше учеников. После того, как он выпустился, Северус почувствовал себя свободнее, так что возвращение Гарри в Хогвартс, теперь ещё и в роли одного из его коллег, стало для него серьёзной неожиданностью. Удивительнее было и то, что, хотя все уроки Гарри проходили под открытым небом, на лужайке перед замком или на поле для квиддича, они постоянно пересекались в школьных коридорах.*
Возвращаясь к себе после ужина, позади Гарри услышал шаги, следовавшие за каждым его поворотом, когда до его двери оставался последний, он остановился. Чтобы не кричать, Северус сократил расстояние между ними и спросил: — И что вы здесь делаете, мистер Поттер? — Иду спать, — невозмутимо ответил Гарри и, приподняв бровь, добавил: — А вот вы, кажется, пропустили свой поворот. — В самом деле? — Северус изогнул бровь, ожидая объяснений. <Пришло время разоблачить его план, в чём бы он ни состоял>, — подумал он. — Мгм, — кивнул Гарри. — Кроме того, я планирую начать обращаться к тебе по имени: фамилии, как по мне, звучат либо слишком пафосно, либо оскорбительно. К тому же, разница в возрасте между нами не такая уж большая. — И кто тебе сказал, что я это позволю? — процедил Северус. Его голос прозвучал холодно только благодаря годам тренировок, но уровень контроля, позволивший ему бессознательно поддаться на провокацию, оставлял желать лучшего. — Вот видишь, даже злиться проще на <ты>, — усмехнулся Гарри, — хотя я надеюсь, что это не будет случаться слишком часто. Фамильярная замена местоимений разрушила иерархию, возведённую на ролях профессор-студент, и Северус почувствовал себя заметно менее комфортно. Поведение Гарри снова напомнило ему о лже-дружбе с Джеймсом, которая поначалу ощущалась очень даже реальной, и Северус, не имевший какого бы то ни было опыта в общении со сверстниками, легко повёлся на его уловки. На этот раз он не собирался позволить ещё одному Поттеру посмеяться над собой. — С кем ты поспорил? — резко спросил он. — На что? — Эмм… что? — Гарри уставился в его сузившиеся глаза, но, заметив колыхание мантии, опустил взгляд и увидел, что пальцами Северус нервно теребил чёрную ткань. — Я только хотел, чтобы между нами не было того… мм… дискомфорта, с которым началось наше знакомство. — Ты ведёшь себя странно, Поттер, — заметив его взгляд, Северус скрестил руки на груди и посмотрел на его скулы, больше не подпиравшие круглые ободки очков. — Зато эффективно: всего один диалог, а мы уже перешли на приятельский уровень, — ответил Гарри и, быстро коснувшись локтя Северуса, развернулся, чтобы уйти: — Добрых снов. Некоторое время Северус не сходил с места, пытаясь осознать, какого Мерлина сейчас произошло. В то же время его не покидали мысли о том, что иногда ему не помешал бы понимающий и заинтересованный собеседник (о слове <друг> он думать не решался), каким некогда был Гарри. Заключив, что он и сам мог бы извлечь из общения с ним некоторую выгоду, Северус отправился составлять вопросы к межсеместровому тесту.*
Гарри сидел под излюбленным деревом Мародёров, и Северус предпочёл обогнуть луг по дуге, чтобы тот ненароком его не заметил. Но Гарри, словно прочитав его мысли, поднял голову и взмахнул рукой: — Хэй, Северус! Как дела? — выражение лица его свидетельствовало о том, что он был в настроении поболтать. Обречённо вздохнув, Северус пересёк разделявшее их расстояние и остановился в полутора метрах от Гарри. Стояли последние дни октября, и погода ещё не успела испортиться, а потому, то тут, тот там, мелькали ученики с разноцветными гербами на мантиях. Одни стремительно пересекали двор, направляясь к озеру и о чём-то оживлённо переговариваясь, другие парами, кучками или в одиночку сидели с раскрытыми учебниками и тетрадями прямо на траве. Никому из них не было дела до преподавателей, которые для большинства из них были отдельным видом, едва ли вписывавшимся в хаотичный распорядок их дней. — Необязательно было кричать, — сморщив и без того крючковатый нос, проворчал Северус. — Что тебе нужно, Поттер? Гарри закрыл книгу и протянул её Северусу. Когда тот коснулся переплёта своими длинными пальцами, Гарри поднялся с земли и улыбнулся: — Спасибо, — он с удовольствием проследил за недоумением на лице Северуса и, выпустив книжку из рук, продолжил: — Я начал читать её ещё летом, и у меня появились вопросы…**
Это так сильно напоминало старшие годы, когда Гарри ещё учился в Хогвартсе, что Северус невольно вспоминал то приятное ощущение общности с кем-то, которое наполняло их давние обсуждения редких ингредиентов и их сочетаний. Вскоре темы разговоров больше не умещались в рамках зельеварения, и теперь несколько вечеров в неделю они с Гарри намеренно проводили в компании друг друга: в библиотеке, обходах замка после отбоя и полётах над Запретным лесом. Северус уже перестал подозревать, что за действиями Гарри скрывается каверзный план по его унижению, когда, после очередного ночного патруля, тот внезапно спикировал к границе Запретного леса. — Почему не у стен замка? — ловко спрыгнув с метлы, спросил Северус. Он приподнял метлу вверх и посмотрел на Гарри. — Пешком доберёмся, — пожал плечами тот и тоже соскочил на землю. — Гарри? — настороженно протянул Северус. Имя ощущалось на языке всё ещё непривычно и неожиданно приятно, однако сейчас его вкус подавляла вяжущая тревожность. — Ты обожаешь летать, так что мне сложно поверить, что ты отказался от нескольких десятков метров полёта в пользу того, чтобы прогуляться. — Может быть, я хочу провести больше времени с тобой, — предложил Гарри, подходя ближе к нему. — Неужели ты никогда не задумывался о том, откуда во мне внезапно проснулся интерес к твоему чертовски сложному предмету. — Если ты думаешь, что то, что ты пытаешься начать со мной, будет хоть сколько-нибудь проще, ты ошибаешься, — ровным тоном предупредил Северус, втайне надеясь, что не просчитался. — Я не против, — быстро согласился Гарри, и его голос при этом звучал не легкомысленно, а так, будто он думал об этой ситуации уже долгое время и пришёл к выводу, что готов дать их отношениям шанс. — Ты не знаешь, о чём говоришь, — пробормотал Северус, опустив голову, немного кружащуюся от резкого приземления и открывшихся словами Гарри перспектив. К охватившей его зыбкой дымке неуверенности и страха примешалось предвкушение. — Но хочу узнать, — возразил Гарри, стоя теперь почти вплотную к нему, — и мы обязательно обсудим это. Мы можем поговорить сейчас или несколько позже. Тебе решать. Последняя фраза звучала приглашением; всё ещё подверженный сомнениям Северус остался на месте, но поднял глаза на Гарри. — Это всё испортит, — попытался отказаться он, но его взгляд говорил о том, что он бы очень хотел попробовать. — Никогда не знаешь, — шагнув ближе, так что спина Северуса коснулась ствола дерева, Гарри приподнял голову и поцеловал его.*2*
Когда Северус не ответил на стук, Гарри привычным заклинанием вскрыл защищавшие его комнату чары и, восстановив их изнутри, осмотрелся. В гостиной-офисе царил порядок, который, впрочем, ощущался тяжелее, чем обычно: помещение выглядело не просто аккуратно прибранным — почти нежилым. И, к сожалению, Гарри было хорошо известно, что к этому привело. Осторожно войдя в спальню, он увидел Северуса, лежащего на боку, на кровати. Изредка моргая, он разглядывал пылинки, кружащиеся вокруг лампы на ночном столике. Его плечи едва заметно приподнимались, так что со спины можно было бы подумать, что он спит, но Гарри знал, что это было не так. Ещё более тёмные, чем обычно, круги под глазами, очевидно, показывали, что сон, если вообще приходил к Северусу, баловал его недолго. Закусив щёку, Гарри вздохнул и присел у кровати. — Послеобеденные занятия начинаются через двадцать минут, — произнёс он, заправляя матово-чёрную прядь Северусу за ухо. — Знаю, — выдохнул Северус и прикрыл глаза. — Разве тебе самому не нужно быть на поле? — Нужно, — кивнул Гарри и легко улыбнулся: — Знаешь, мне повезло, что я живу здесь: из этой части замка путь самый короткий. Открыв глаза, Северус посмотрел на него долгим, осознанным, взглядом, и уже это, по мнению Гарри, можно было считать небольшим прогрессом. С тех пор, как они начали встречаться и, как следствие, проводить ещё больше времени вместе, Гарри стал замечать перемены в настроении Северуса. В некоторые дни он как обычно оборонялся острыми шутками, но в его глазах при этом поблёскивало тепло; в другие — он то и дело пропускал замечания Гарри мимо ушей, или вовсе не появлялся в большом зале, покидая жилые комнаты, только чтобы провести занятия. Если Гарри и удавалось задержать его в один из таких дней, Северус едва удостаивал его ответом, пока его глаза нервно оглядывали пространство вокруг или застывали на каком-нибудь ничем не примечательном участке стены. — Я наведу немного маскирующих чар. Их хватит до вечера, — сказал Гарри, продолжая поглаживать шею Северуса за ухом, то и дело, соскальзывая пальцами в густые спутанные волосы. Невольно подаваясь навстречу прикосновениям Гарри, тот снова прикрыл глаза. — Девять минут, Северус, — Гарри нежно провёл костяшками пальцев по его скуле и почувствовал, как длинные ресницы невесомо коснулись его кожи. — Вставай. Я знаю, тебе не хочется, но… Резко сев, Северус обречённо поглядел в окно под потолком, за которым затяжные облака всё ещё были окрашены в светло-серый. Воспользовавшись моментом, Гарри навёл маскирующие чары, которые, к сожалению, не могли повлиять на мимику или выражение глаз. По крайней мере, они не выбивались из обычного, несколько надменного, образа, который Северус поддерживал со всеми учениками. — Опять… — недовольно проворчал Северус, разрушая простой пучок, в который Гарри собрал его волосы. — Увидимся вечером, — коснувшись ладонью его щеки, пообещал Гарри, когда они вышли в коридор. Северус безразлично пожал плечами и двинулся в сторону класса.**
Гарри вернулся ближе к полуночи. На этот раз Северус сам впустил его, не отрывая взгляда от мелко исписанного листа с эссе, на котором едва ли было место для исправлений. Несколько часов спустя, он выглядел лишь немногим лучше, но Гарри знал, что дело было не только в не до конца сошедших маскирующих чарах. Северус был занят, сосредоточен, а, значит, вредные мысли атаковали его хрупкое сознание не так активно, как раньше. Заварив чай, Гарри поставил чашку на стол, как можно дальше от проверенных работ, чтобы ненароком не испортить часы студенческих трудов, а сам устроился в кресле у камина, вытягивая замерзшие во время тренировки ступни к огню. Глядя в слегка отдающие фиолетовым языки пламени, он размышлял о том, какую тактику выбрать с Северусом сегодня, и проклинал отсутствие качественной ментальной помощи в магическом мире. Несмотря на то, насколько хорошо ему удалось отточить мастерство Патронуса, оно помогало избавляться только от физических дементоров, из чего бы ни были сотканы эти замораживающие всё живое вокруг существа. В очередной раз обернувшись на Северуса, Гарри заметил, что тот убрал бумаги и чернила со стола и теперь пил чай, придерживая чашку обеими руками и отрешённо буравя пространство перед собой. Из всех видов восприятия Северус предпочитал тактильный и обонятельный, вот почему Гарри часто использовал ароматические заклинания на одежде, постельном белье и в душе. И всё же действие прикосновений было куда сильнее. Больше всего Северус любил неглубокие поцелуи, по его словам они были в достаточной мере чувственными и необременяющими, однако хранили в себе потенциал развиться во что-то большее. Когда Северуса накрывало волной мрачного состояния, мягкие поцелуи успокаивали его, и после нескольких минут-часов Гарри накрывал их одеялом, оставляя руку на плече, талии или в руке Северуса, который никогда не засыпал, повернувшись к нему спиной. Бывало, неторопливые объятия и касания возбуждали обоих, и они засыпали поперёк кровати, наполовину укрытые горячими одеялами, измождённые, как после многочасовой квиддичной тренировки. Иногда всё шло не так: Северус грубо углублял поцелуи, жестами, а иногда приказами, заставляя Гарри действовать быстрее, и почти никогда это не заканчивалось хорошо. Гарри довольно скоро выучил, что жёсткость была крайней в ряду предпочтений Северуса, и он прибегал к ней, подобно домовым эльфам, в качестве самобичевания. <Это всё, что ты можешь ему дать, Снайви>, <ты не заслуживаешь и этого>, <думаешь, ему не мерзко тебя касаться?>, <неужели ты думаешь, что нужен ему для чего-то, кроме>… Временами, без всякой легилименции, Гарри слышал обрывки мыслей Северуса и видел их подтверждение в его рваных движениях и дрожи, которая охватывала его целиком, когда Гарри останавливал его, обнимая и оставляя поцелуи под зажмуренными глазами. В других случаях тело Северуса не реагировало на поцелуи даже машинально, настолько порабощённое внутренним вакуумом безразличия. Это становилось заметно всего через несколько секунд, и Гарри прекращал попытки, вместо этого рассказывая Северусу о том, как прошёл его день или делился новостями от Луны и Невилла. Сегодня был один из таких дней. Всё существо Северуса ощущалось восковым, но не мягкопластичным, а застывшим и готовым расколоться, способным осколками привести к мелкой ссоре, которая в подобном состоянии Северуса могла длиться днями. Его волосы тоже, казалось, были подёрнуты восковой плёнкой. Отстранившись от губ Северуса, едва согретых чужим дыханием, Гарри провёл пальцами по коже его головы, забирая слипшиеся пряди назад. — Идём, наберу тебе ванну, — прошептал Гарри, глядя на усталое выражение на лице Северуса, которое выглядело моложе, открытое от занавеса его длинных волос. — Я знаю, что тебе противно, и не понимаю только, почему ты всё ещё… — обороняясь, заговорил Северус, однако не попытался вывернуться из его объятий, словно позволяя себе напоследок насладиться близостью другого человека. — Нет, не знаешь, — возразил Гарри. Взяв Северуса за запястье, он потащил его в сторону ванной комнаты. — С этой погодой, на поле творился настоящий бедлам, пришлось отправить половину команды к мадам Помфри, за бодроперцовым зельем. Я и сам жутко замёрз и не отказался бы от твоей компании. — Ты уже принимал душ, — заметил Северус недоверчиво, — от тебя приятно пахнет. — Да, но мне всё ещё холодно, — в доказательство Гарри стащил носок с правой ноги и скользнул ледяными пальцами по щиколотке Северуса; тот поморщился, и Гарри наклонился, чтобы повернуть краны с водой. — Я добавлю бергамот и кардамон. — Это не чай… — пробормотал Северус, но по бледно-розовым пятнам на его щеках Гарри убедился, что он оценил его выбор. С капелькой магии они оба с комфортом поместились в небольшой ванне так, что вода не выплеснулась на пол. Северус никогда не говорил этого вслух, но это было не обязательно: реакция на прикосновения Гарри выдавала его, особенно, когда тот играл с его волосами. Потянув Северуса на себя, Гарри намочил их и начал медленно взбивать пальцами мыльную пену, контрастирующую с чернильными прядями и почти незаметную на бледной коже его ключиц. Встав на колени, чтобы быть чуточку выше, он принялся с лёгким нажимом массировать кожу его головы. Северус тихонько замычал, подставляясь под сильные пальцы Гарри; ещё несколько минут спустя, его дыхание стало тяжёлым и более редким, как будто он задерживал его, пытаясь справиться с собой. Его подбородок чуть дёргался вперёд и вверх, словно в ожидании поцелуя, но Гарри не торопился с выводами. — Отпусти это, — заботливо проговорил он, и Северус слабо простонал. — Жарко, — выдохнул он, наклоняя голову, чтобы Гарри было легче смывать шампунь. — Хочешь, чтобы я?.. — начал Гарри, но Северус не дал ему договорить. — Поцелуй меня? Мягко потянув за волосы на затылке, чтобы Северус поднял голову, Гарри встретился с осмысленным, Мерлин, таким живым, взглядом его тёмных глаз. — Сейчас? — уточнил он больше, чтобы подразнить, чем чтобы убедиться в том, что правильно понял Северуса. — Сейчас, — нетерпеливо ответил Северус.**
Пока Северус приводил в порядок ванную, Гарри сменил постельное бельё и с блаженством забрался под прохладное одеяло. Северус присоединился к нему через несколько минут; придвинувшись поближе, он зевнул и уткнулся макушкой под подбородок Гарри, так что кожей шеи тот чувствовал, как выравнивается и замедляется дыхание Северуса. — Лучше? — едва слышно спросил Гарри. — Мгм, — промычал Северус, расслабляясь под медленными круговыми движениями, которыми Гарри поглаживал его между лопаток. — Тогда давай спать, — облегчённо выдохнул Гарри. И это было ещё одним шагом вперёд, потому что уже через несколько минут он заметил, что Северус действительно провалился в сон. Теперь Гарри оставалось лишь надеяться, что он будет спокойным и глубоким.