Не твой соулмейт

      Мне всегда казалось, что если встречу кого-то, то навсегда. Любовь-морковь и прочие прелести. Жили долго и счастливо, умерли в один день. Все эти ванильные радости, в которых сама себе не готова была признаться. В подсознании прочно поселилась установка, взращенная и бережно подкармливаемая дамскими романчиками и подростковыми книжонками с обязательной встречей с принцем — идеальным мужчиной, который вполне возможно (и даже более, чем вероятно) окажется обаятельным мерзавцем, покорившимся только моему обаянию.       Но реальность совершенно не соответствовала подсознательным ожиданиям. И любви до гроба я пока не встретила. А встретила ее: саркастичную, но неожиданно мягкую и тактичную. Такую, какой я точно не соответствовала со своим грубым и неподатливым характером.       И расстались мы тоже неожиданно. Сидели на набережной, наблюдали за редкими отдыхающими, рискнувшими искупаться в прохладной вечерней воде, доедали недосоленную вареную кукурузу и думали каждая о своем. Я хотела чего-то другого, нового. Для меня однообразие было равнозначно трясине, в которую я медленно погружалась.       — Расстанемся?       — Хорошо.       И всё.       Ни скандала, ни ссоры. Даже не было вопросов и выяснения отношений. Она так и не повернула в мою сторону головы, продолжая наблюдать за девчушкой, носившейся с платком, развевающемся на ветру.       Я кинула на нее последний взгляд. Она не выглядела грустной, задетой или удивленной. Словно была готова к такому вопросу давно и сейчас испытывала облегчение, что ждать больше не придется.       Встав и отряхнув песок, я ушла. Не оборачиваясь, хотя безумно хотелось. Хотелось закричать на нее, потребовать объяснений, почему, ну почему она согласилась так легко и даже не поборолась за «нас». Но гордость взяла свое. Вроде как нужно было сохранить достоинство. Дошла до дома, зашла в квартиру, даже не хлопнула входной дверью, умылась и упала лицом в кровать. Плакать не хотелось. Хотелось кричать и ругаться.       Вкус недосоленной кукурузы еще неделю меня преследовал.       Да, мы расстались, любви до гроба не случилось. Но это ж не значило, что мы совсем разорвали связь, верно? Меня не закинули в черный список, что уже хорошо. Общие знакомые присылали приглашения на посиделки и прогулки, которые я в первое время отклоняла с завидным упорством. Хоть мы и остались «типа друзьями», видеть никого не хотелось. Не хотелось вопросов или понимающих взглядов в свою сторону. Не хотелось видеть ее счастливой.       Именно. Наблюдая за ее однобокой улыбкой, знакомыми до боли жестами, я поняла, что именно счастливой видеть ее оказалась не готова. То, с какой легкостью мы расстались, то, что она не попыталась удержать меня, ударило по самолюбию больнее всего. С жадностью вглядываясь в ее выражение лица, вслушивалась в чужие разговоры, сидя на маленькой тесной кухоньке очередных совместных знакомых, ощущая двоякое чувство от уютной обстановки и напряженной атмосферы (которая исходила в большей степени от меня самой), я поняла, что была не готова.       Не готова видеть ее с другой, улыбчивой, совсем не хмурой, разговорчивой и так ей подходящей. Мне хотелось верить, что она для меня пройденный этап, но в реальности все в точности наоборот. Я оказалась для кого-то ступенькой на пути вверх. Было обидно и больно.       Чай казался горьким и отдающим плесенью, а разговоры безумно громкими и бессмысленными. Улавливать суть не удавалось, выхватывались отдельные фразы. Я злилась, ведь те немногие вещи, что они уже успели, мы планировали сделать вместе. Мне казалось это предательством того, что было у нас и что мы пережили. Я готова была уже подскочить и вставить очередную гадость, что всегда удавалось мне лучше всего, пока не наткнулась на тот самый понимающий взгляд подруги. То, что заставило меня сдержаться и промолчать. Не испортить малое, что мне осталось. Не повторить очередной приступ глупости.       Разговоры продолжались, я все так же молча слушала, держа в руках давно ставший невкусным чай и осознавала, насколько была слепа и эгоистична. За год, что мы были вместе, я так ничего и не узнала (и, главное, не пыталась) о человеке, который, как мне казалось, был мне дорог, которого я любила. Который позволял мне проявлять свои собственнические замашки, который уступал и не разжигал во мне мои самые низменные качества, но мягко и тактично стимулировал на развитие. За тот непродолжительный промежуток времени, что мы сидели на кухне, за короткий разговор, который я нагло подслушивала, поняла, насколько она другая, насколько не со мной смогла раскрыться. Насколько я была глупа, что самолично упустила ту самую любовь до гроба, мысли о которой запрятала глубоко в себе.       И если бы в нашей вселенной существовали соулмейты, она была бы моим. А вот я ее нет.