Скелет с розовыми крыльями

Конец POV Аннабелль. POV Сая.       После нашего первого задания прошло четыре дня. Бабадук более-менее освоился во Второй границе и обзавёлся здесь несколькими друзьями. Уже со второго дня прибытия в этом мирке, он успел во многом отличиться и произвести впечатление на других дочерних слуг. В один день, когда Бабадук бесцельно расхаживал по коридорам «Дурдома», он случайно столкнулся со своим близнецом. В испорченном настроении парень возвращался к себе, на ходу разводя руками и громко ругаясь. Встретив своего близнеца на повороте, Джейк не выдержал и не контролируя своих эмоций, кинулся с ним в драку. Неизвестно какой был бы исход, если бы в тот момент не проходила Мишель. Она так же как и я, стала дочерней слугой, но под другим классом «Нулевой». У неё не было необычных способностей которые ей помогали бы в битвах. Она всего-лишь собирала магию в конечностях и наносила удары, сокрушая противника. Ноги у неё были длинные, а сама она была высокой. Из всех семерых дочерних, отличается она от нас только своим ростом. По её черным штанам и серой майке, Мишель можно было узнать находясь даже за километром от неё. Её Гардероб состоял только из этих вещей. Применив свою типичную способность, ей без труда удалось разнять двух «петухов», которые щедро друг друга колотили по лицу и животу. Джейк и Бабадук разошлись в разные стороны, бурча себе что-то под нос. Проводив обоих взглядом, девушка растворилась в воздухе.       Несмотря на то, что Джейк и Бабадук были очень сильно похожи, в их характере имелись значительные несхожести.       Во-первых, невольный Бабадук не использовал «чёрные» шутки в адрес девушек-слуг, как это делает Джейк. Обратить их внимание на себя он старался, делая свои фирменные подкаты.       Во-вторых, когда речь заходит о демонах и Моргане, лицо демона приобретает более серьёзное выражение. Для Джейка же, эта тема была ещё одним объектом для шуток.       И наконец, в-третьих, свои бурные эмоции Бабадук выплёскивает только на Аннабелль. Придумать ему прозвище было небольшим делом, поэтому в первый день прибытия во Вторую грань, Аннабелль стал «Младшей сестрой». Порой, когда он доконает Аннабелль этим прозвищем, тот начинает убегать, а Бабадук бегает за ним выкрикивая придуманное прозвище и показывая на него пальцем. — Сегодня последний день июня, — отрывая лист настенного календаря, бодро объявила я. — Эх, чем бы сегодня заняться? — растянувшись на кровати Аннабель, второй демон перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. — Может, сначала ты съедешь с моей кровати? — недовольно произнёс Аннабелль.       Комнатка у нас была маленькая, не рассчитанная на двух демонов и одного слугу. В нашей комнате было всего лишь две деревянных кровати небольших размеров, с чисто-белым постельным бельём. Не успев зайти в комнату, Бабадук сразу же упал на кровать Аннабель, совсем не задумавшись о своём друге. Мне же пришлось заставить поднять своё уставшее тело и просить у монахинь комплект нового постельного белья. С того дня, бедный Аннабель ютится в небольшом проёме между койками. — Мечтай дальше, — сухо пробормотал Бабадук, отвернувшись от всех нас. — И вообще, из чего ты строишь проблему? Ты всегда можешь лечь возле меня. — Добавил он. — Я не сплю с педофилами, — Сухо ответил Аннабелль, обняв подушку. — Если я своим появлением пугал детей, то это не значит что я педофил, —зевая, ответил Бабадук. — Может вокруг «дурдома» пройдёмся? — вмешалась я, чтобы разрядить обстановку. — Можно, — согласился Аннабелль, а Бабадук просто кивнул. — Тогда пошли, — я шустро встала и потрепала лежащего по плечу. Через минуту я была уже готова, а Аннабель всё ещё возился со шнурками на кроссовках. Второй демон не сразу, но всё-таки сполз с кровати и поплёлся за нами.       Здание «дурдома» было таким высоким, будто держало весь вечерний небосвод. Вечер во Второй границе был просто прекрасным. Синие с голубым оттенком небо, будто бы испачкалось в ярко-розовой краске. Над зданием простирались кривые горизонтальные пятна, напоминающие яркие ленты. Облака, похожие на стрелы, неслись куда-то вдаль, подгоняемые ветром. За ними неслись птицы, давно покинувшие физические тела в Первой Грани. Рассекая пространство, они неслись куда быстрее и грациознее, чем прежде. Наш «дурдом» находился в окружении десяти больших, с могучими корнями ив. Если посмотреть на здание с высоты птичьего полёта, не хватило бы и получаса, чтобы насладиться вечерним видом.       Мы шли молча, никуда не торопясь. Подуставши, мы забрались на дерево, также ничего не говоря. Я повернула голову на Аннабель и мы случайно столкнулись взглядом. В его глазах отображалась радость и умиротворение. Его глаза заставили меня задуматься и задаться вопросом.  «А есть ли ещё демоны, которые бы хотели стать невольными?»       Этот вопрос застрял у меня в голове. Я решила не мучить себя им, и огласила его вслух: — А есть демоны, которые хотят стать невольными? — Ну, я даже не знаю, — ответил на мой вопрос Бабадук. — Может, Валак бы согласился. — Валак? Кто это? — От чего-то, мой голос был грустным и равнодушным. Такое часто со мной происходило, по мне неизвестным причинам. — Я знаю о нём немного, но могу рассказать, — я подняла голову и заметила, что Бабадук повернул голову в сторону уходящего солнца. Он не любил столкновения взглядом и вообще, щенячьи нежности его просто бесили. — Давай. — При жизни, Валак работал в церкви. Я не знаю, как тогда его звали, но он был сыном главного Аббата. Валак был очень старательным человеком и в будущем хотел стать таким же, как его отец. Иногда, Валаку доверяли проводить утренние и вечерние молитвы, зная, что он безошибочно с этим справится. Такого трудягу как Валака, очень любили другие священнослужители и ценили его. Они надеялись, что в будущем, он станет главным в церкви и до конца будет верен богу. Но в один прекрасный момент, Валак сильно поссорился со своим отцом и убежал в неизвестном никому направлении. Через неделю, его отцу сообщили, что тело его сына нашли в реке. Как не трудно догадаться, Валак был уже мёртвый. Оказалось, Валак пытался покончить жизнь самоубийством, утопившись. Старый аббат был в печали, но отпеть тело своего сына он категорически не мог. По правилу, с самоубийцами такие обряды не проводят. Те, кто собственноручно покончил с жизнью, достоин лишь мучений и страданий в ярком пламени ада. После смерти Валака, жизнь в церкви превратилась в сущий кошмар для священнослужителей. — Отец! — Всё чаще слышалась это слово, в самых тёмных закоулках храма. Голос однозначно принадлежал Валаку, но он давно потерял свою бывалую прелесть. Слыша голос покойника, епископы всё чаще молились, в надежде что Валак успокоится и отойдёт в мир иной. Но толку от молитв было мало, голос звучал как проклятье в ушах старого аббата.       Через три месяца, когда церковные книги были жестоко изорваны, а иконы побиты, мишенью для злых шуток стали люди. Простые прихожане что приходили в храм помолиться, приходили намного реже, стараясь обходить неблагополучное место стороной. Валак не терпел посторонних людей и разными способами, выгонял простых людей. Деревеньки, которые стояли недалеко от храма, кишили слухами о том, что это место проклято и Валак не успокоится, пока не изведёт всех. От части это было правдой, злой дух находился среди живых и желал мести.       Под конец года, старая церквушка стала заброшенным местом, всеми забытой. Служителей в храме стало намного меньше, чем было в самом начале. При храме остались только две монахини и один старый аббат. Злой дух же никуда не делся, он по-прежнему ждал подходящего момента, для своей новой выходки. За эти несколько месяцев, Валак стал ещё сильнее, чем прежде. Из духа, с чёрными кругами под глазами и змеёй вокруг шеи, Валак принял более отвратительную и страшную форму. Он облачился в замызганное платье монахини, уже давшей обет. — Моргана уже сделала его демоном? — Прервал рассказ Бабадука Аннабелль. — Да, Валак уже стал демоном, — ответил тот.       Со смертью монахинь Валак не стал медлить. Тем более, те прекрасно знали, что в храме водится нечистая сила. «Дальше Бога нет», так называлась дверь, которую своевольно занял Валак. Ночью, сёстры стали перед ней, сжимая в левой руке Святой Крест, старшая сестра медленно приоткрыла дверь. Сделав пару шагов вперёд, женщина оказалась в полной темноте. Тишина. Крик. В одно мгновение крест оказался в ногах младшей сестры, которая стояла в полном оцепенении. Выйдя из этого состояния, сестра побежала в самую дальнюю комнату и закрыла дверь на замок. Демон приближался всё ближе. Одна за другой потухали свечи и вот, осталась одна пара. Он здесь. Потом… самоубийство. Последних служителей храма больше не видели. Дальше я не знаю, что случилось с Валаком, — Закончив свой рассказ, произнёс Бабадук. — Может, он и правда захочет вернуться на сторону света? — смотря в его затылок, спросила я. — Не знаю, — Бабадук сел на траву, лицом к солнцу. Его голос стал намного грустнее, чем обычно. — А ты говорил, что мало о нём знаешь. Вон как подробно рассказал, — додойдя к своему товарищу, Аннабелль потрепал его по плечу и сел возле него. Я же, просто смотрела на них и стояла. Порой, за этой двоицей было интересно наблюдать. — Я просто люблю рассказывать истории.       Это были последние слова, сказанные в этот день. Всю ночь мы просидели вместе, наблюдая за другими слугами и их окнами. Мы не спали, а лишь смотрели на луну. Её свет освещал нас своим жемчужным светом, не давая нам сомкнуть глаз. — Да, здесь большая луна, — прошептал Аннабель, уже первого июля.