never tasted rubies

— Я даже не знаю, с чего начать, чтобы описать, насколько все пойдет не так. Пхичит ухмылялся во весь рот, и в уголках его глаз собрались морщинки. — Это же всего на одну ночь. Сынгиль занят — личные обстоятельства, со всеми бывает, вернется на следующей неделе, — и нам просто нужно, чтобы кто-нибудь пришел, принял пару звонков и поставил пару песен, — протараторил он, не моргнув глазом. Юри повернулся к исходящему паром кацудону, стоявшему перед ним — прекрасный соблазнительный аромат проникал в нос, словно нежная ласка, шепчущая: «Меня купил твой лучший друг Пхичит, почему бы тебе не отплатить ему этой крохотной услугой?» Но он лишь стиснул зубы и глотнул воды. — Ты не можешь просто отменить эфир? Или попросить выйти другого ведущего? Почему я? Я никогда… я не… я не могу просто сидеть и говорить до трех утра, — объяснил Юри. Серьезно, всем должно быть очевидно, что он худшая кандидатура на роль радиоведущего. Иногда ему самому не нравился свой голос; с чего бы посторонним людям настраивать радио на его волну, особенно если он не постоянный ведущий, у которого всегда припасен сухой и язвительный совет? Пхичит задохнулся, словно Юри предположил, что они людей в жертву приносят, а не радуют полуночников, слушающих университетское радио. — Мы не можем просто отменить эфир. Как тогда люди получат ночные советы? — проныл он. Юри застонал. — Но почему я? — повторил он. — Потому что твой голос подходит для радио! — Кто сказал? — Я сказал. Юри поморщился, не переубежденный. — Почему бы тебе этим не заняться? Из нас двоих именно ты подходишь для радио, — заметил он. Пхичит улыбнулся, словно это был комплимент, — а это, в общем, он и был, — и провел пальцами по горлышку своей бутылки пива. — Я занимаюсь сайтом. Я бы хотел, но не думаю, что у меня подходящий голос для легкой передачи на ночь. Юри помолчал с полминуты и произнес: — Значит, говоришь, от моего голоса можно заснуть. Пхичит закатил глаза так сильно, что Юри показалось, будто они должны показаться у того на затылке. — О боже, нет. Я говорю, что твой голос расслабляет. И, в отличие от меня, он не зависит от выражения лица! Вот почему ты идеально подойдешь для этого шоу. Чем дольше Юри вдыхал аромат стоящего под носом кацудона, тем сильнее текли слюнки. Он понимал, что Пхичит видит его слабеющую уверенность, и проклинал друга за то, что он пользуется отчаянными попытками Юри остаться в форме и тем, что он последние две недели ест как кролик, и боже, кацудон зовет его. — Слушай, я не хочу тебя принуждать, — сказал Пхичит голосом, в котором звучало искреннее теплое беспокойство. Юри знал это. Он знал, что Пхичит не переступит за установленную Юри границу. А еще он знал, что Пхичит никогда не попросит его сделать что-то без уверенности, что Юри справится. — Если вы потеряете слушателей из-за того, что я буду суперскучным — а я буду, даже не пытайся переубедить меня, — быстро сказал Юри, не дав Пхичиту открыть рот, — просто знай, что я тебя предупреждал. Это будет катастрофа. Юри впился зубами в толстый кусок свинины и застонал. К черту диету. Пхичит пожал плечами и кивнул, уже зная, что выиграл битву. — Уверен, все тебя полюбят. В тебе есть что-то очаровательное, Юри, — польстил он. Юри запихивал в рот рис, мясо и яйцо, пока щеки не надулись, как у хомячка, пытающегося запастись орехами на зиму. На слова Пхичита он только фыркнул; да уж, он просто само очарование. — Будешь должен, — сказал Юри, проглотив еду. Он не знал, что ему может понадобиться от Пхичита, но был уверен, что придумает, пока будет прокрастинировать вместо физики или сходить с ума из-за матанализа. Пхичит снова кивнул, все так же улыбаясь. — Даю слово, — пообещал он. Затем поднял руку, сжатую в кулак, и повернул ее костяшками к Юри. С некоторой заминкой Юри тоже поднял руку и ударил костяшками по костяшкам Пхичита. Тот убрал руку, широко усмехнулся и присвистнул, имитируя звук взрыва. Вопреки собственной воле, Юри сделал то же самое. ________________________________________ Юри читал список тем эфира на пятничный вечер примерно десять секунд, а затем выпалил: — Сынгиль реально о таком говорит? Сара кивнула, скрестив руки на груди. — У многих в кампусе есть проблемы в сексе и в жизни, Юри, — ответила она с милой улыбкой. Юри не был ханжой — на его долю выпало достаточно совместной дрочки и перепихов с парнями и девушками на диких вечеринках братства, куда его затаскивал Пхичит. Но ему совершенно не улыбалось обсуждать чей-то секс в прямом эфире. Как считал Юри, если человек не спит с ним, то и не его хреново дело, что там Юри любит. — Им надо сходить к терапевту или еще к кому-нибудь с дипломом, чтобы они разбирались во всей этой фигне! — воскликнул Юри. Он плюхнулся в огромное диджейское кресло — оно хотя бы оказалось удобным, Юри был не отрывать задницу несколько часов подряд, — и облизнул губы. Сара показала ему большие пальцы вверх и дерзко подмигнула. — Ты уже становишься похож на Сынгиля! — похвалила она. Юри только вздохнул. До начала шоу осталось пятнадцать минут, их не хватило бы успеть выбежать из радиостанции и спрятаться в комнате общаги, забравшись под одеяло, как не хватило бы и на то, чтобы добежать до бара и взять бутылочку (или четыре) пива. Что печально, потому что выпить бы ему точно не помешало. Сара показала ему, на какие кнопки нажать, чтобы принять звонок, показала, как проигрывать плейлист Сынгиля с приятной инди-музыкой — эти песни Юри никогда не слышал и сомневался, что запомнит — и принесла ему энергетик, как будто он и так недостаточно дергался. — Я буду отсеивать звонящих, хорошо? Тебе надо только узнавать их имя и что они хотят сказать, выслушать, сказать что-нибудь остроумное, если захочешь, поблагодарить и продолжить. Легче легкого, — уверила Сара. Юри пожал плечами, не осознавая, что Сара уже надевает на него наушники. Он к этому времени наполовину осушил энергетик и ощущал неприятное гудение в ногах, поднимающееся к позвоночнику, словно все зудело, но он не мог почесать. Он увидел, как губы Сары шевелятся, проговаривая «все будет хорошо», но услышал только «ох, как же ты облажаешься». Время пролетело слишком быстро, и Юри даже осознать не успел, как Сара уже оказалось с другой стороны стекла, а красная табличка «ИДЕТ ЭФИР» зажглась ярким светом. Юри тут же забыл, как моргать, как говорить, как дышать — все сразу. Он прочистил горло, мысленно ругая себя за то, что, пожалуй, его попытки выкашлять легкое — худший способ начать эфир. — Эм, привет, — забудьте предыдущие слова, вот это худший способ начать эфир. Юри потер глаза, отчего очки перекосились. — В смысле, доброй всем ночи. Ну… если это не очевидно, вас приветствует не привычный приятный вежливый голос Сынгиля. Эм, я… — он должен представиться? На этом радио у ведущих обычно не было псевдонимов, только у Эмиля, но это потому, что у него постановочное шоу, где он играет роль, а Юри уже подзатянул с молчанием — в пизду все, — я Юри. Помогаю сегодня на станции. Только в этот раз. Сара за стеклом показала большие пальцы вверх. Юри захотелось уползти в ближайшее жерло вулкана. — Так, эм, сегодня мы будем говорить о том, «что бы вы хотели услышать от своего партнера, чтобы настроиться на нужный лад», — прочитал Юри с листа, держа его взмокшей дрожащей рукой. По идее, стоило бы сказать какую-нибудь шутку перед тем, как продиктовать их телефонный номер, но что, блин, ему говорить? Он закусил нижнюю губу и постарался удержаться и не застонать от стыда. — Так… в отношениях разговоры важны. Наверное, пошлости могут быть забавными. Еще они могут быть ужасными, так что если вам кажется, что пошлости вашего партнера именно такие, и вы уже готовы запоминать фразочки из порно, чтобы оживить вашу сексуальную жизнь, звоните нам и — не знаю, поделитесь этим? Юри мысленно похлопал себя по спине за то, что сумел договорить и не сгореть от стыда прямо на месте. Он зачитал номер, по которому люди могли звонить, и перечислил спонсоров и партнеров радиостанции, а затем поставил первую песню из плейлиста Сынгиля и допил остатки энергетика. Сара все еще показывала ему большие пальцы и все еще улыбалась, словно Юри прекрасно справлялся. Юри, принимая комплимент, дружелюбно отвел взгляд, уставившись в потолок, и стал гадать, сколько ему еще осталось так просидеть. Они приняли пару звонков между второй и третьей песней из плейлиста Сынгиля, который при прослушивании оказался весьма пиздец каким депрессивным и заставил Юри беспокоиться о ментальном здоровье составителя. Звонившие говорили дружелюбно, что было плюсом, а некоторые из них настолько же неловко рассказывали о своих сексуальных проблемах в эфире, насколько Юри было неловко их комментировать. Если везло, то звонящие продолжали предыдущие обсуждения собственными советами, и их слова помогали куда больше, чем «ммм, понятно, ладно, эм» Юри, на которые он постоянно переходил. И все же было даже забавно слушать людей и болтать с ними, пока Сара не давала уснуть с помощью энергетиков и горячего эспрессо. Возможно, это бегущий по венам кофеин заставлял Юри чувствовать себя все более наэлектризованным и возбужденным. — Ладно, народ, скоро мы начнем сворачиваться на ночь, но давайте-ка посмотрим, можем ли мы принять еще вызов, — легко сказал Юри, а уровень сахара в его крови устремился в небеса. Он поглядел на Сару, и та кивнула и соединила Юри с еще один человеком. — Добрый вечер — или, скорее, утро. Не важно — последний дозвонившийся. Как вас зовут? — спросил Юри. — Макка, — неразборчиво произнес голос. Юри моргнул. — …Макка, — повторил он недоверчиво. Имя казалось вымышленным, а вот голос — очень-очень-очень сексуальным. Юри разобрал в нем легкий акцент, может, русский? Он не мог точно определить. Но голос был глубоким и приятным, от него в теле покалывало, но совсем не так, как при мандраже от сахара или трепета от волнения, которые Юри ощущал всю ночь. Об этом Юри, однако, ничего не сказал. Он размял плечи и уперся щекой в раскрытую ладонь. — Ладно, Макка. Что бы ты хотел услышать от своего партнера, чтобы настроиться на нужный лад? — На самом деле, мне интересно, что тебе говорит твой партнер, Юри~. Юри моргнул. Что? Он посмотрел на Сару, которая точно так же изумленно смотрела на него, распахнув глаза, а затем вернул взгляд на микрофон. — Эм. У меня сейчас нет партнера, — объяснил Юри, не зная, куда движется этот разговор, и хочет ли он его продолжать. «Макка» задумчиво замычал. — Знаешь, как я бы тебя звал, будь я твоим партнером, Юри? — Эм, не думаю, что хо… — Ты бы был моим милым медвежонком, с которым я могу весь день обниматься, — протянул «Макка» — под конец его голос сошел на нет, и послышался приглушенный звук, словно он прижался влажными губами к микрофону своего телефона, целуя его. Через мгновение он икнул, и Юри неожиданно все понял. — Эм, «Макка», ты случайно не пьян? — Нннннеа. Но я думаю, что ты очень милый. Ты звучишь очень мило. Люди говорят тебе, что ты милый, Юри? — выдохнул «Макка», снова икая. Сара одними губами произнесла «закругляйся», а Юри ответил широко разведенными руками и распахнутыми глазами: «как?!». Пока они обменивались жестами, «Макка» принялся пьяной мантрой бормотать в микрофон имя Юри. — Нет, я… эм… нет, обычно нет? — ответил Юри, чтобы тот замолчал. Его лицо неприятно зажгло, а глаза зачесались. — У тебя такой приятный голос, Юри, а мой — ик — а мой голос приятный? — Мн… уверен, мне бы он понравился еще больше, если бы ты не был пьян. Эм, как насчет перезвонить мне на следующей неделе, и я тогда тебе отвечу? — предложил Юри. Он ощущал легкую вину за то, что скидывает это на Сынгиля, но тот скорее всего сам натыкался на пьяных звонящих, и знал, как поставить их на место получше, чем сейчас пытался Юри. Его палец завис над кнопкой завершения звонка, и он коротко подумал, будет ли грубо просто сбросить его, пока звонящий не скажет что-то, о чем они оба пожалеют. «Макка» заныл, затем выдохнул, потом рыгнул. Юри поморщился от звука. — Лааааадно~, но ты — ик — ты мне это пообещаешь, ладно? Я хочу сводить тебя в караоке, Юри. Будем пить и петь, и это будет — ик — это будет шикарно. — Эм, жду с нетерпением? В голосе парня, кажется, послышалась улыбка, когда он серьезно произнес: — Я тоже. Юри поспешно завершил разговор. Какое-то время он молчал и смотрел на кнопку, которую только что нажал, а затем вспомнил, что все еще в эфире, и подпрыгнул на месте. — Эм-м, я… это было… ам, интересно. Да. На этом «Полуночные разговоры» подходят к концу, приятно было побыть вашим ведущим этим вечером. Сынгиль вернется на следующей неделе, так что приятной вам ночи и… не знаю, пейте в меру? Краем глаза он заметил, что Сара пытается скрыть ладонью улыбку, а сам закрыл лицо ладонями и тихонько застонал от того, как глупо это прозвучало. Красная табличка потухла через мгновение после того, как он закончил говорить, и Сара с широченной улыбкой на лице зашла в студию. — А ты… неплох, — заметила она, наклонив голову. — Прости насчет последнего. Когда он говорил со мной, не звучал так ужасно. Обычно я хорошо отсеиваю пьяных любителей пофлиртовать, который клеятся к Сынгилю. — Такое часто случается? — спросил Юри, снимая наушники. Сара кивнула. — Постоянно. У нас уже переполнен черный список, хотя большинство из них люди, которых Юра Плисецкий задирает на своем шоу, — ответила она, пожав плечами. Хлопнув в ладоши, Сара хихикнула. — Но ты прекрасно справился, Юри! — Надеюсь, завтра вам не будут названивать рассерженные люди, желающие высказаться о моей работе, — хрипло простонал Юри, уже ощущая, как ломит кости, и мысленно оценивая себя как некомпетентного студента-радиоведущего. — Точно нет. На самом деле, сегодня нам звонили больше, чем обычно, — заметила Сара. Юри не стал особо об этом задумываться. Люди любят слушать собственные разговоры. Сегодняшняя ночь не была исключением только потому, что за микрофоном сидел он. Сара вытянула руки над головой и качнулась, вставая на носочки своих розовых балеток. — Ну, чудесно сегодня поработали, пора и вздремнуть, — сказала она, зевая. Юри хотел бы сказать то же самое, но скорее всего все закончится тем, что он будет лежать под одеялом и смотреть «Нетфликс», пока сахар и кофеин не выйдут из организма, и от него не останется одна оболочка. Но он все равно потер заспанные глаза. — Ага, хорошая идея. Сара улыбнулась. — Мы еще увидим тебя здесь? Юри фыркнул. — Разве что через миллион лет. ________________________________________ Миллион лет наступил, судя по всему, через три дня. — Он ушел? — спросил Юри, сидящий над тетрадью и конспектом по физике, одолженным у Юко. Пхичит, чье лицо было залито светом экрана стоящего перед ним «Макбука Про», пожал плечами. — Не сказал бы, что он ушел. Скорее, «вежливо потребовал поставить эфир на другое время»… и заодно полностью изменить концепцию шоу, — пояснил он. Непонимание, как это вообще касается его, должно быть, ясно читалось на лице Юри, потому что Пхичит вздохнул и свел руки перед лицом. — Ладно, так, Сынгиль сказал, что «Полуночные разговоры» будут пустой тратой эфирного времени, если мы продолжим говорить о ерунде. Раз уж он учится на инженера, а не на психотерапевта, то не обязан говорить о всякой попсе, а может поднимать темы, для обсуждения которых нужно использовать больше одной клетки мозга… его слова, не мои. — Сурово, — задумчиво произнес Юри. — Вот согласись, да? — воскликнул Пхичит, закатывая глаза. Он развалился в плетеном кресле кофейни кампуса и фыркнул. — Да и не важно, Челестино согласился, так что у него будет новое шоу по вечерам среды, где он станет просвещать якобы невежественные массы, раз уж у него есть время. Юри замычал, протягивая руку за чашкой, и отпил чай. — Ну а что с его старым эфирным временем? — спросил он. Настроение Пхичита резко сменилось со слегка раздраженного до весьма довольного. Улыбка, в которой растянулись его губы, означала для Юри только проблемы, и тот пожалел, что вообще открыл рот. — Ну, Челестино слышал, как ты ведешь «Полуночные разговоры», и после твоего эфира траффик на сайте подскочил. Людям понравилось. Ты людям понравился, — сказал Пхичит с наглющей ухмылкой. Юри погрыз зеленую соломинку, уткнувшись взглядом в конспект Юко. — Ну и? — И? Юри, ты прекрасно справился! Настолько прекрасно, что Челестино не против взять тебя в эфир по моей рекомендации! — провозгласил Пхичит. Юри умудрился выплюнуть свой чай на конспект Юко, а не прямо в сияющее лицо Пхичита. Когда он задушено прокашлялся, пытаясь собрать страницы, на которых текли и расплывались чернила — да, конспект тут уже не спасти, — то обернулся к Пхичиту и уставился на него с раскрытым ртом. — Я не… зачем? У т-тебя же есть и другие ведущие, да? Люди, которые лучше меня ведут эфир? В смысле, я постоянно путался… я просто… Это правда плохая идея… — Юри, переведи-ка дыхание, — велел Пхичит, поднимая руки на уровень груди. Юри моргнул, а затем вдохнул через нос, задержал дыхание и медленно выдохнул через рот. Вместе они сделали пару глубоких вдохов, и одновременно с выравнивающимся дыханием из плеч Юри постепенно ушло напряжение. Когда Юри напоследок выдохнул, Пхичит быстренько подсел к нему, держа на коленях свой макбук. — Юри, ни в чем ты не путался. Ты был милым и забавным, и многим людям твое отношение понравилось больше, чем отношение Сынгиля, — заверил он. Юри нахмурился, сам того не заметив. — …Ты серьезно? Пхичит ласково провел по краю своего макбука. — Если не веришь, то у меня открыта почта радиостанции, могу показать входящие, — произнес он, подвигав бровями. Юри прикусил губу. Было слишком сложно поверить, что Пхичит создал кучу аккаунтов и наприсылал позитивных сообщений, только чтобы потешить самолюбие Юри. Не так уж сложно было поверить, что Пхичит шантажировал народ постыдными фото с «Фейсбука» и заставил послушать и написать отзыв. И все же Юри неуверенно склонил голову, сжимая в пальцах край рубашки. — Так… ты правда хочешь, чтобы я стал новым ведущим? — спросил он. — Ну, лучше бы ты хотел стать новым ведущим, — откликнулся Пхичит. — В плане, я же тоже слушал эфир. Складывалось ощущение, что тебе весело. Юри прикусил внутреннюю сторону щеки. Конечно, ему было немного весело. Но не в этом сейчас дело. — А что, если у меня не получится? — спросил Юри. Пхичит постучал пальцем по подбородку; очевидно, настолько далеко он не задумывался. Наконец он пожал плечами. — Тогда нам не останется ничего кроме как найти другого ведущего. Но ведь тебе особо-то нечего терять? — заметил он, подмигнув. Юри замычал. Пхичит был прав. У него все еще была работа в студенческом магазине, а шоу шло только по вечерам пятницы, так что он не останется без денег, если его уволят. К тому же он знаком с Челестино и остальными работниками станции, потому что обычно проводит все свое время там за учебой, спасибо удобным креслам и хорошему вай-фаю. И, ладно, он признает, что ему нравится наблюдать за работой остальных ведущих, и ему было весело вести самому. Юри вздохнул. — Если я соглашусь… — Спасибо, — Пхичит до глупого слащаво ухмылялся. — Я сказал если, — вновь подчеркнул Юри, но это было бессмысленно, потому что они уже оба знали итог этого разговора. — Я смогу выбирать темы разговора? И не мрачную и унылую музыку? Пхичит показал пальцы вверх. — Ага! То есть, это же твое шоу. Можешь делать все, что захочешь… ну, почти все, что захочешь. На самом деле, тебе, наверное, стоит переговорить с кем-нибудь из начальства по поводу желаемых тем и получить у них одобрение. Кристофф уже заработал выговор за свой «Запойный четверг», потому что был слишком непристойным для радио, и мы не хотим, чтобы все так быстро повторилось. Юри вспыхнул. — Не волнуйся, я от такого воздержусь, — пообещал он. — Так ты все же возьмешься. Юри закатил глаза и поднял залитые чаем конспекты Юко. — Ага, наверное, возьмусь, — пробормотал он. Он все еще считал это плохой идеей. Ничто не могло убедить его в обратном. Но, может статься, будет весело. Возможно. Наверное. ________________________________________ — Эм, снова привет, — сказал Юри в микрофон вечером пятницы. Он подумал, будет ли всегда так приветствовать слушателей — теперь его слушателей, боже, — и быстро отпил из бутылки чай, который попросил, чтобы не сидеть все шоу дерганным от сахара в крови. — Так, с вами, эм, с вами Юри… снова. Я знаю, я говорил, что буду ведущим только один раз, но вышло не так. Так что, эм, вы застряли со мной до моего выпуска. Или пока меня не уволят. Что произойдет раньше, — несвязно начал Юри. Он не планировал делать фейспалм громко, но смачный хлопок ладони о лоб вышел оглушительным. Юри не знал, стоит ли проигнорировать это, извиниться или просто поставить музыку, чтобы взять себя в руки. Сара за стеклом подала знак раньше, чем он успел прийти к заключению, показывая, что до них уже пытаются дозвониться. Юри моргнул; он еще даже не перешел к теме вечера и не сказал, что линия открыта для звонков. Без всяких слов он потянулся к кнопке и принял вызов. Юри ожидал, что звонящий станет ругать его за то, что он занял место Сынгиля, и, уже приготовившись извиняться, неуверенно произнес: — Эм, нам уже поступил звонок. Представьтесь? — А, привет. Это я. Юри застыл в кресле. — …«Макка»? Его собеседник застонал; Юри едва различил в бормотании что-то вроде «Я такой идиот», а затем тот продолжил: — Да, это… это я. Точнее, был не я. На прошлой неделе. Я был пьян, а на следующий день друг рассказал, что я вел себя очень крипово и тупо, и я хотел бы извиниться. — Ох, — начал Юри, сложив руки на коленях. — Все в порядке. В плане, да, я слегка перенервничал, но все нормально. Когда пьешь, случается много ерунды, — сказал он, морщась при воспоминании о собственном поведении на вечеринке Кристоффа в канун Рождества, когда он полуголым и с бутылкой шампанского в руках танцевал у шеста — воспоминания мелькнули так, как у солдат мелькают мысли о войне. — Да, но я просто… странно, когда кто-то, кого ты даже не знаешь, к тебе клеится, а это была твоя первая ночь. Я рад, что ты вернулся, так что я могу извиниться и пообещать, что подобного больше не случится, — пояснил парень. Он звучал очень искренне, а его слова не расплывались в кашу и не прерывались икотой. Услышав голос теперь, Юри осознал, что трезвым он даже более привлекателен, и по спине снова побежали мурашки. — Все в порядке. Спасибо, что позвонил извиниться, я это ценю, — сказал он и рассмеялся. — Не стоит так убиваться, звонить пьяным на студенческую радиостанцию — не такой ужасный проступок. От слов Юри парень усмехнулся приятным грудным голосом. — Да, думаю, все не так плохо. Я делал вещи куда хуже пьяных звонков, — хмыкнул он. — Например… так, ты же знаешь, что все говорят не пить чистый Everclear, который самый крепкий ликер, да? — Ох, Макка, — пожурил Юри с мягкой улыбкой, которую его собеседник не мог видеть. — Ага, знаю. Я был полным придурком. Но даже не думал, что все будет так плохо. Юри, я отключился. Когда очнулся, лежал на кухонном полу своего бывшего в одном нижнем белье и простыне, завернутый как труп, — «Макка» прервался на несчастный стон, а Юри попытался подавить смех. — Пробелы в моей памяти пришлось заполнять другу, но, судя по всему, когда я надрался, то бегал по кампусу, пытаясь пометить все, как мой пес, а затем почти что подрался с работником «Макдональдса», который отказался бесплатно дать мне сто наггетсов, — тут Юри подавился смехом, фыркая в ладонь. — О боже, — рассмеялся он и вытер несуществующую слезу в уголке глаза. — Ну, надеюсь, это стало для тебя уроком. Полегче с алкоголем, ладно? Мне и так далеко идти на пары, я не хочу еще волноваться о том, как бы не наступить в сделанную тобой лужу. Парень сухо хохотнул, но Юри знал, что он улыбается. — Да, ладно. Поверю тебе на слово. Сегодня я в последний раз выставляю себя придурком на твоем шоу, слово скаута. Хорошей тебе ночи, Юри, — пожелал «Макка». Юри обнял себя одной рукой. — Ага, и тебе тоже, — произнес он, с улыбкой нажимая кнопку отбоя. Он все еще мысленно смеялся, пытаясь представить парня с приятным голосом и вымышленным именем, бегающего по кампусу с вываленным достоинством. Если бы Юри сделал нечто подобное, Пхичит вечно бы напоминал об этом. — Кхм, — Юри прочистил горло, моргнул и вспомнил, что должен сейчас говорить. Запаниковав на пару мгновений, он поставил «Я влюблен» — I’m in Love Томоко Аран без предупреждения, и песню прерывать было уже поздно, так что он попытался спешно понять, говорить ему дальше о теме, о том, что сейчас играет, или что он вообще, блядь, сейчас делает. Он не пробыл в эфире и полных десяти минут, а уже облажался. Они точно это все завернут, уволят Юри, еще и на Пхичита наорут, ведь это он сказал, что Юри справится, а он не смог. Юри ненавидел тащить за собой людей, когда лажал… — Юри? Он поднял взгляд и увидел Сару, протягивающую ему бутылку воды. Он взял ее и опустошил наполовину одним глотком. Вода пролилось и на колени, потому что вот именно настолько он сейчас все портил. — Так темой вечера будет «самая забавная история про то, как вы напились до отключки?» Потому что у меня уже шестеро звонков на линии, и все заявляют, что они творили вещи куда хуже, чем тот парень, и очень хотят поделиться, — пояснила Сара. Когда Юри наконец поглядел на бумажку с тем, что должно было стать темой, он увидел, что Кэтти одобрила «лучшее место в городе для первого свидания». Если кто-нибудь позвонит со своей историей про пьянку, которая произошла на первом свидании, может, у него что-нибудь и выйдет? Сара помахала рукой перед лицом Юри, как раз когда тот начал выпадать из реальности и думать о том, что уже испортил всю ночь и что он, скорее всего, худший радиоведущий за всю историю университетского радио. — Все хорошо, Юри. Просто расслабься. Отдышись, выпей воды, — предложила Сара и опустила руки на его плечи. — Ты прекрасно говорил с тем парнем. Просто продолжай в том же духе с еще парочкой дозвонившихся, хорошо? Юри тупо кивнул, потому что мозг позволил сделать только это. Не то чтобы он особо говорил с тем парнем, скорее был пассивным слушателем, нежели активно участвовал в разговоре. Сара показала ему палец вверх и, подмигнув, спиной вышла из студии. Юри отпил воды и попытался успокоить нервы. После первой песни Томоко Аран он поставил еще две, пробуя отрепетировать то, что скажет слушателям, чтобы не показаться слишком некомпетентным. На мгновение Юри задумался, слушает ли еще первый звонивший, или ушел, как только извинился. Задумался, чем тот сейчас занимается, пытается ли заснуть или делает задания, пока по радио мягко играет музыка. Было странно думать о ком-то, кто включил шоу только в надежде, что Юри может вернуться. И… и чувство, свернувшееся внутри Юри, было… чудным. Музыка постепенно смолкла, и наступила тишина, которую Юри быстро прервал шорохом бумаги, возвращаясь в эфир. — Итак, я поставлю еще песни после того, как приму пару звонков… эм, кстати, это была Томоко Аран. Она хорошая. В смысле, у нее старая музыка, но, ну, понимаете, она расслабляет и… походит для прослушивания ночью? Я… я сейчас заткнуть и приму звонок. Да, сейчас я… — Юри нажал на кнопку и снова глотнул воды. — Говорите, вы в эфире. — А, алло? — начал голос, который Юри мог приписать только какому-нибудь парню из братства. — Ага, я Джей-Джей, и сейчас я тебе расскажу самую сумасшедшую историю про пьянку до отруба, бро. Юри закрыл глаза и сжал пальцы. Ему предстояла долгая ночь. ________________________________________ На следующей неделе шоу началось значительно лучше. Юри полагал, это потому, что в этот раз он глотнул бурбона, который протащил на студию, пока Сара не видела. — Привет всем, с вами снова Юри. Добро пожаловать на «Полуночные разговоры», — представился он, потирая глаза и позволяя вкусу алкоголя на мгновение задержаться на языке. — Итак, на прошлой неделе все слегка вышло из-под контроля с этими пьяными история — и это мне напоминает о том, что такси Lyft предоставляет двадцатипроцентную скидку на все поездки после завтрашнего футбольного матча. Так что можете спокойно напиваться, но не слишком… так, это было плохо. Не слушайте мой совет. Хмм, может, пить и не было лучшей идеей, приходившей Юри в голову. Сара показала, что у них на линии звонок. Юри ответил на него без промедления. — Добрый вечер, — произнес он в микрофон. — Добрый вечер, Юри, — ответил таинственный сексуальный голос. — Знаешь, тебе стоит начать ждать, пока я объявлю тему вечера, а уже потом звонить, — сказал Юри с улыбкой. Он не был зол, просто не хотел снова случайно выслушивать двадцать людей, пытающихся превзойти всех подряд своим (или друга, или друга друга) бухим идиотизмом. Собеседник отозвался тем самым теплым смехом, от которого по всему телу Юри бежали мурашки. — Ох, прости. — Все в порядке. Просто это значит, что сейчас ты первым поделишься мнением о теме сегодняшней ночи, — констатировал Юри, кинув взгляд на лист, аккуратно лежащий перед ним и не помятый его потными пальцами. — И какая она? — Худшее, что ты когда-либо ел. По шкале от одного до десяти у этой еды должен быть ноль. Парень на том конце линии заинтригованно замычал. Юри ощутил слабое облегчение; он долго ломал голову, выдумывая интересную тему, чтобы захватывала так же, как забавные истории про пьянки, и уже вот почти что был готов оставить линию открытой и объявить свободную тему. — Творожный сыр. На вкус настолько же плох, как на вид, — сказал его собеседник через мгновение, издавая преувеличенно давящийся звук. Юри рассмеялся, опираясь щекой о ладонь. — А как тебе творожный сыр с персиками? — Нет, мне хватило только его вида. Выглядит как блевотина, Юри. Как детская блевотина. Просто… фу. Юри не знал, почему, но ему подумалось, что он может всю ночь подряд слушать, как этот парень рассказывает о своих предубеждениях в еде. Юри выдохнул смешок и подготовился включить сегодняшний плейлист. — Ладно, вполне резонно. Творожный сыр, известный также как «детская блевотина», отныне считается худшей едой на свете. Сейчас я поставлю вам три песни и затем приму пару звонков. Но спасибо, что начал нашу ночь с сильного претендента, Макка. — Ага, — ответил тот, — рад был помочь! Юри улыбнулся. Он не хотел заканчивать разговор сейчас, но время уже поджимало — и именно сейчас Юри осознал, что в студии время движется очень быстро. Быстрее, чем в первую его неловкую ночь. Он нажал на «завершить звонок» и начал ночь с песни Джанко Охаши Telephone Number. ________________________________________ В первую ночь Юри узнал, что его слушают сексуально не раскрепощенные люди, не знающие, как пошлить в постели. Во вторую ночь Юри узнал, что его слушают люди, которым либо стоит начать ходить на встречи анонимных алкоголиков, либо нанять себе личного непьющего водителя. И вот на третью ночь Юри узнал, что его слушают люди, считающие, что «пошел бы тот парень нахер, творожный сыр превосходен, а ему я врезать готов». Тема вечера, обсуждаемая между песнями «1984» Джанко Ягами и Magic Ways Тацуро Ямашиты, все еще была «худшее, что вы ели в жизни», но переросла в небольшой жаркий спор между слушателями, обожающими творожный сыр и пытающимися предложить другого кандидата на позицию худшей еды на свете, и слушателями, соглашающимися со словами «Макки» про детскую блевотину. Юри знал, что если бы Сынгиль слушал, как люди обсуждают настолько бесполезную вещь, как творожный сыр, он скорее всего завершил бы эфир и разочаровался в будущем человечества. — Ладно, ребята, наше шоу подходит к концу, — сказал Юри, закончив разговаривать с любителем сыра, предложившим оливки на место худшей еды. Юри не был согласен; сладкий перец был значительно отвратительнее оливок, но сейчас его мнения никто не спрашивал. Он бросил взгляд на Сару, поднявшую один палец, и кивнул. — Но для начала у нас еще один звонок, — сообщил он, и Сара пропустила звонок в эфир. — Привет, как тебя зовут и что ты думаешь о творожном сыре? — Привет, это снова я. Юри даже не заметил, как заулыбался. — Человек, который начал сегодняшнюю дискуссию, собственной персоной, — объявил он, смеясь. Собеседник тоже рассмеялся, и, боже, какой же у него приятный смех. Может, сейчас и было три утра, и он жутко устал от разговоров, но ему нравилось его слушать. — Прости. Я не знал, что найдется столько людей, которые попытаются опровергнуть мои слова. — Все в порядке. Поэтому шоу и веселое, — заверил Юри. Ему было весело. Ему было очень весело. Пхичит точно будет смотреть на него взглядом «я же тебе говорил», когда он вернется в общагу. Но пока что он отмел эти мысли. — Ты хочешь сказать, что творожный сыр не достоин звания худшей еды на свете? — Неа, он все еще отвратный, — произнес парень. До слуха Юри донесся шорох бумаги, и ему стало интересно, не сидит ли сейчас его собеседник за столом перед кучей записей, слушая, как Юри говорит. — На самом деле мне было интересно, почему у тебя нет своей собственной фразочки? — спросил тот. — …А? — В плане, ну, как Кристофф всегда заканчивает шоу словами «держите марку, грязные животные», а Мила в конце рассказывает странный факт? Мне было интересно, какая фразочка у тебя. Юри отклонился на спинку кресла, поправляя наушники. Он тихо выдохнул сквозь зубы и прикусил нижнюю губу. — Не знаю. Никогда об этом не думал. А у Сынгиля была? — Я не знаю. Я впервые слушал шоу, когда ты его вел, — пояснил его собеседник. — Можно сказать, что с того самого момента я стал фанатом. Юри был рад, что он на радио, потому что превратился в хренов помидор. — Эм-м, спасибо. А… ну… какой должна быть моя фраза? — спросил он. — Не знаю… как насчет… желать спокойной ночи? — Кому? — Кому угодно. Выбери кого-нибудь. Родителей, или соседа по комнате, или профессора, или, может, любимого… — Ладно, понял. Позволь мне тебя прервать, — перебил Юри. Он прикрыл глаза, постукивая ногой. Пожелание спокойной ночи? Он мог бы пожелать спокойной ночи Пхичиту, но тот был на своем «не свидании» с Сынгилем, готовясь к шоу в среду, так что сегодня вряд ли слушал. Родители тоже не слушали радио, и Юри не раз благодарил звезды за это. У него не было преподавателей, кому он хотел бы пожелать спокойной ночи, и точно не было любимых. Юри замычал. — Как зовут твоего пса? — неожиданно спросил он. Воцарилась короткая тишина; на секунду Юри задумался, не сбросил ли его собеседник, пока тот раздумывал. Но вскоре он тихо — и странно смущенно — пробормотал: — Маккачин. Юри догадался через мгновение. — То есть ты… — Я был пьян, Юри-и-и, — проныл парень. Юри рассмеялся, почему-то находя это все более очаровательным, более человечным и похожим на него самого, и осознание этого сближало с голосом и человеком на том конце трубки. — Он пудель. Очень милый. Я вижусь с ним каждые выходные у мамы, потому что там, где я живу, нельзя заводить животных, и это полный отстой. — Отстой, да, — согласился Юри, хмыкнув. — Ну, тогда как тебя зовут? Чтобы мне не пришлось представлять милого пуделя каждый раз, когда ты звонишь. Парень усмехнулся, пощекотав ухо Юри. — Виктор. Виктор. «Виктор» вполне сойдет. — Ну ладно. Что же, Виктор, я хочу пожелать тебе, Маккачину и твоей маме приятных снов. Виктор снова усмехнулся, и этот смех прошел по позвоночнику Юри медленными волнами. — Приятных снов и тебе, Юри. ________________________________________ — У Кристоффа есть друг по имени Виктор, — сообщил Лео Юри, пока тот складывал тетради на полках в аккуратные стопки, которые все равно должны были превратиться в бардак на ближайшем обеде. Из колонок студенческого магазина доносился голос Кристоффа. Сегодня был четверг, а значит и «Запойный четверг», где Кристоф рекомендовал чай и стыдил извращенские твиты, которые присылали ему слушатели. Позже вечером было шоу Юры Плисецкого «Заткнись и слушай», где тот говорил обо всем, что его раздражает, и слушатели-мудаки слетались на его эфир, как мошки на свет. Парочка была странная, но они оба подшучивали над людьми, так что все было нормально. Юри продолжил раскладывать на прилавок «Лейс». — Серьезно? — спросил он, оглядывая пачки и размышляя, какую съест сегодня на ужин. — Ага. Судя по всему, он весьма красивый. Типа, из тех людей, которые никогда не возвращаются домой одни, — ответил Лео. — Значит, это другой Виктор, — при словах Лео в животе появилась тяжесть, но Юри списал это на голод. Точно голод. Ничего больше. — А может и тот, — ответил Лео, пожав плечами, и Юри невесело усмехнулся. — Точно нет. Виктор, который мне звонит, милый придурок. Он точно не плейбой. Какой плейбой признает на радио, что до того упился ликера, что обоссал все вокруг? — спросил Юри и не сдержал смешок. Лео тоже фыркнул, потому что это была все еще самая веселая история о пьянстве, какую они слышали. — Не знаю, может, у него совсем стыда нет? — предположил Лео. Юри отрицательно покачал головой. — Это не мой Виктор. Последовала короткая пауза, а затем краем взгляда он заметил, как усмехнулся Лео. — Твой Виктор, хех? Юри попытался сдержать румянец, проступающий на коже. — В смысле, он мой фанат. В этом смысле «мой Виктор». Мой фанат Виктор. Виктор, мой фанат. Ничего больше. Просто фанат, которого я никогда не видел и вряд ли увижу. Почему-то последнее предложение осталось на языке горечью. Плечи опустились под легкой тяжестью слов. Юри вновь сосредоточился на раскладывании по полкам чипсов, пытаясь не слишком об этом задумываться. — Пхичиту не говори. Он решит, что все серьезно, а я не хочу, чтобы все становилось серьезно. — Полагаю, он уже думает, что все серьезно. Да я сам слушал твой эфир, пока составлял плейлист для «Понедельников с Милой», и как по мне, так этот парень флиртовал, — пояснил Лео. По щекам Юри пополз жар, а руки начали дрожать. — Он не флиртовал. Это был обычный дружеский диалог между радиоведущим и его слушателем. И все. Лео пожал плечами. — Как скажешь, чувак, — отозвался он, растягивая слова так, что Юри хотелось продолжить спорить, просто чтобы ноющее чувство внизу спины пропало. ________________________________________ — Знаешь, я вроде тебе не говорил, но мне очень нравится музыка, которую ты ставишь, — признался Виктор буквально в ту же секунду, как Юри закончил с приветствием, и Сара перевела на него звонок. Он сказал немного, просто небольшое введение, где объяснил, что он не тот Юра, который ведет «Заткнись и слушай» — это было очевидно, но на форуме появилось несколько сбитых с толку слушателей, — и сообщил, что сегодняшней темой будет «лучшее место в городе для первого свидания», которую он хотел взять две недели назад. И, видимо, этой ночью они снова не станут ее обсуждать. — Правда? Ну, спасибо. Просто некоторые жаловались, что песни не на английском, но таких было мало. Много кто приходит в языковой центр и выказывает интерес к изучению японского, так что, думаю, это круто, — ответил Юри, затем быстро рассказал о Юко и о том, что она подрабатывает репетитором, так что все желающие могут прийти и подтянуть знание языка. — Мне нравится. Слов я не понимаю, но мелодия приятная, — похвалил Виктор. Ну, оценить стариковский вкус Юри в музыке — верный способ завоевать его сердце. Но это не флирт. Они не флиртуют. — На самом деле, я тут подумал, что раз ставлю другую музыку, и формат у меня не тот же, что у старого шоу, мне стоит сменить название. В плане, знаю, что оно известно всем как «Полуночные разговоры», но это больше не «Полуночные разговоры», — вздохнул Юри. Если уж на то пошло, то же самое Юри делал бы в Yik-Yak, если бы там можно было постить аудио. — Хм, и правда. Предложения по переименованию принимаешь? — Только ничего неподобающего. Мы тут все вроде как серьезные взрослые люди. Виктор рассмеялся. Его смех согрел Юри до глубины души, и пальцы ног в изношенных кроссовках поджались. — Ничего такого, обещаю. Но мне придется перезвонить тебе чуть позже. Юри улыбнулся перед микрофоном. Задумался, начал Виктор уже выдумывать прекрасное название для шоу или нет. — Хорошо, буду ждать твоего звонка, — сказал Юри. Слова вышли с легким придыханием, но только потому, что от ромашкового чая, рекомендованного вчера Крисом, хотелось спать. И все. Определенно никакого флирта. — Ага, с нетерпением жду нашего разговора, — произнес Виктор в ответ — легко и с точно таким же придыханием. ________________________________________ Обсуждение в итоге свелось к тому, чего Юри и ожидал. Ну, не совсем. После того, как замолкла песня Twilight от Мэй Ямане, один дозвонившийся предложил статую в центре города как самое романтичное место для первого свидания. Юри очень оценил, что хоть кто-то услышал тему перед тем, как позвонил Виктор и внес свои изменения. Остальные звонки поделились на три группы. В первой были люди, которые согласились с Виктором по поводу музыки из плейлиста Юри и предложили ему и всем остальным послушать сборки на «Саундклауде», а заодно музыкантов с мечтательной спокойной музыкой, которую Юри мог бы поставить. Юри записал пару заинтересовавших его треков и пообещал послушать их и поставить на следующей неделе, если они ему понравятся. Во второй группе все соглашались, что название надо изменить, раз уж шоу уже не то, что было при Сынгиле, но сами ничего не предлагали. Другими словами, это были бесполезные ребята, которых Юри слушал краем уха, отвечал: «Хорошо, спасибо» и вешал трубку. Через полчаса Сара стала отсеивать подобных людей, так что ему не приходилось долго с ними разговаривать. В третьей группе были те, кто восхищался музыкой и предлагал варианты названия. Большинство из них оказались достаточно скучными, правда, но это было логично — Юри полагал, что и шоу достаточно скучное, если сравнивать с неприличными разговорами Криса и тирадами Юры по поводу того, что «это его шоу, он может говорить все, что ему присрется». Некоторые названия были забавными, но Юри понимал, что если сменит название на «Кайфовые вибрации» — потому что, судя по словам местных укурков, под эту музыку шикарно ловить кайф, — Челестино точно вызовет его на ковер. Виктор не звонил до самой последней минуты, когда Юри уже собирался закрыть линию и, может, написать Пхичиту, попросить провести голосование среди слушателей, какое бы они выбрали название из тех, что предлагали звонившие. — Понравилось что-нибудь из предложенного? — спросил Юри, ответив на звонок Виктора. — «Приятнее, чем шоу Юрия Плисецкого» весьма подходит. — Тогда один русский панк захочет разлить мою кровь по всей панели, — парировал Юри. Виктор усмехнулся. — Ну, я так подумал, раз ты ставишь японскую музыку, то и в названии может быть что-то японское? Как думаешь? Почему ты решил ставить именно эту музыку? Виктор и правда прекрасно уметь выводить Юри на разговоры о чувствах и мыслях. Может, это ему стоило быть ведущим на радио, а Юри бы настраивался на волну и слушал его бархатный голос. Юри отклонился в своем кресле, поднял голову на мерцающие над головой флуоресцентные лампы и надолго задумался. — Ну… Я родился в Америке. Но мои родители и старшая сестра переехали из Японии. Моя мама была беременная мной, когда они уехали из Хасецу в погоне за «американской мечтой»; сейчас владеют гостиницей и горячими источниками. Мы видимся с родственниками из Японии не так часто, как бы хотелось, и обычно только звоним и пишем письма. Например, я видел дедушку только в детстве, а сейчас он… — Юри прикусил язык. Он замолчал, прихватив зубами нижнюю губу. Стало чуть сложнее дышать. Живот болел, словно набитый камнями. Подняв взгляд, он увидел Сару, глядящую на него через окно с легким беспокойством. Юри прокашлялся и попробовал встряхнуться. — Э-эм, — голос дрожал, и он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, — ну… ты понимаешь. Я… у него было много пластинок. Сейчас они у отца, и я слушаю их, когда приезжаю к ним на выходные. Мой дедушка — он очень старался рассказать мне как можно больше всего о Японии через ту музыку, которая у него была. Мы слушали ее ночи напролет и… не знаю. Наверное, эта музыка просто напоминает мне о тех ночах с ним, когда я слушал музыку, смотрел в окно на фонари, и мне было так спокойно. И… да… Он вновь замолчал. — …Я рад, что ты делишься с нами этой музыкой, — произнес Виктор. Он говорил тихо, и Юри ощутил, как тяжелое ощущение в животе находит свой выход из тела в виде судорожного выдоха. — Я… ага. Я тоже, — признался Юри с улыбкой. Перед тем, как отключиться на ночь, он пожелал доброй ночи своей семье далеко за океаном едва слышным oyasumi. ________________________________________ — Думаешь поменять название шоу? — спросил Пхичит на следующий день. Юри глянул на него, оторвавшись от экрана своего «Макбук Эйр», одним ухом слушая Maria My Love, играющую в наушнике. Она была слишком быстрой по сравнению с той музыкой, которую он хотел включить на шоу, но все знали Джеки Чана, так что многие зрители узнают песню. Он пометил ее карандашом словом «возможно». — Ага. А что, нельзя? — спросил он, кусая свой батончик с мюсли. Пхичит покачал головой. — Если Челестино не против, то вперед и с песней. На самом деле, я спрашиваю, потому что получил письмо от одного из студентов с темой «НОВОЕ НАЗВАНИЕ ДЛЯ ШОУ ЮРИ — ЛЮБЛЮ, ВИКТОР». Юри поперхнулся. Сидящий рядом с ним Лео похлопал его по спине. — Я не… я просто… он… я… я не стану называть шоу так, — заикнулся Юри. — Да нет. Я имею в виду, тема письма — «Новое название для шоу Юри», тире, «люблю», запятая, «Виктор», — пояснил Пхичит, хотя ухмылялся он нахально и дерзко, будто говоря «Я знаю что-то, чего не знаешь ты~». Он вновь поглядел на экран. — Он предлагает тебе назвать шоу «Ночи Хасецу». А еще он просить поставить песню Limit of Love от Boy & Bear. — Я не ставлю песни по заявкам, — наотрез отказался Юри, а затем сощурился. — «Ночи Хасецу»? — Мне нравится, — пожал плечами Лео. — Креативно и подходит стилю твоего шоу. Спокойненько и все такое, — он усмехнулся. — Ага, мне тоже нравится. Я спрошу у Челестино, но, уверен, он не будет против, — согласился Пхичит. Он склонился к Юри поближе, и его глаза засверкали. — А еще я сейчас перешлю тебе письмо Виктора, так что, может, пообщаетесь? Встретитесь за чашечкой кофе? Сходите на милое свидание, о котором ты все расскажешь своему лучшему другу? Юри тут же надел наушники, чтобы не слышать бесконечную болтовню Пхичита, поджал губы, весь покрасневший. Он не отрывал взгляда от экрана и старался ничем не выдать свой интерес, вбивая Boy & Bear в поисковую строку Ютуба. ________________________________________ Виктор писал Юри часто. Писал утром перед тем, как пойти на занятия, писал вечером, рассказывая о том, чем занимался днем и спрашивая о том же у Юри. В конце концов Юри предложил обмениваться сообщениями, но лучше не стало, потому что теперь Виктор заваливал мессенджер Юри тоннами эмоджи. Что странно, Юри не был против. Он узнал, что Виктор изучает социологию и ходит на пары по вечерам, чтобы утром подрабатывать репетитором по русском и французскому или проводить занятия в языковом центре. Когда Виктор не рассказывал о ссорах своих соседей так, будто они были из какой-то драматичной теленовеллы, или многословно не восхищался какими-то вещами, которые увидел на утренней пробежке и которые напомнили ему о Юри, он слал фотографии Маккачина. Пудель оказался очень милым, как Юри и представлял, но он просто не мог не заметить, как старательно Виктор избегает показывать свое лицо. Максимум, что Юри видел — обтянутые джинсами ноги Виктора, на которых Маккачин любил спать. Из-за этого любопытство пробуждалось в нем, вспыхивало, когда он видел сообщения от Виктора, и укрывало Юри теплым мягким одеялом, когда он засыпал и слишком долго думал о нем. >>можно спросить кое о чем? Юри оторвался от блокнота, когда телефон завибрировал и на экране высветилось сообщение. Улыбнувшись имени Виктора, он взял его в руки. >конечно. Что такое? >>как ты выглядишь >странный вопрос :P >>разве? >>я же не похож на стремного изврата, да??? >нет. Просто шучу >>лол >>просто уже давно ломаю над этим голову. >>когда сижу за столом и заставляю себя учиться, а потом слышу твой голос по радио, то пытаюсь представить, как ты выглядишь >>а потом, когда я тебе звоню и слышу свой голос, разговаривающий с тобой, я не могу представить твое лицо, хз, для меня эт странно >>понимаешь?? Юри откинулся в кресле, забывая о существовании домашней работы. >не, я понимаю >попробуй угадать >>ок >>карие глаза? >верно >>ок!!! >>красивая улыбка? >это оценивается субъективно >>значит, у тебя красивая улыбка Юри сглотнул. >>уверен, ты крохотный >с чего бы???? >>хз >>просто по радио звучишь так, как будто ты невысокий >173 см, не такой уж я и низкий >а ты сколько? >>180 >>но хотелось бы быть выше >насколько выше >>Хотелось бы 183 >пфф воооу >> :P >>так ладно давай дальше >можно я попробую угадать, как ты выглядишь? >>конечно >блондин? >>тебе нравятся блондины? >слышал, с ними бывает весело >>пффффф >>я скорее пепельно-серебристый, чем блондинистый >тебе сколько лет??? >> ;.; не столько, на сколько ты намекаешь >>27 >>Я бросал учебу, чтобы привести жизнь в порядок >>не думаю, что привел, но сейчас все лучше, чем раньше >ок >голубые глаза? >>динь-динь!!! Верно! >>у всей моей семьи так >>мой старик говорит, что из-за них мама за него и вышла лололол >твоему бывшему они тоже нравились? >>не знаю >>у нас было больше физических контактов, чем всяких сантиментов по поводу цвета глаз или всяких мелочей в привычках друг друга >>хз мы были очень тупыми >>даже не знаю, какой у него любимый цвет >ох >прости, я не хотел напоминать о чем-то неприятном >>не стоит. все норм >>какой у тебя любимый цвет?? >синий >>у меня золотой >нехило >>лолололол >>теперь я о тебе знаю больше, чем о бывшем Почему-то Юри было весьма приятно узнать это. >но ты не видел моего лица >>ага эт да >>как думаешь, может, нам встретиться как-нибудь? «Как-нибудь» Юри и написал в ответ, хотя на самом деле подразумевал «Я думаю о встрече с тобой постоянно». Обратно Виктор прислал ему только смайлик. ________________________________________ Злобные драматичные песни, которые ставил Юра, не слабо так прошибали на пот. Возможно, это объясняло, почему качалка всегда был забита по четвергам. — Ладно, это была STONEFIST от Health. Если кто-нибудь еще позвонит со своим тупым мнением, которого я не спрашивал, я прерву разговор и поставлю еще песню, — послышалось из динамика резкое ворчание Юрия Плисецкого. От его тона Юри вдохнул и выдохнул через нос, не сбавляя темпа беговой дорожки, потому что, ха, за последние пару месяцев он набрал пару лишних килограммов, и пора было привести себя в порядок. Родители обожали откармливать его на выходных, и кто Юри такой, чтобы отказываться от вкуснейшей домашней еды? Он стянул с шеи полотенце, чтобы стереть с лица пот, слушая, как Юра продолжает распространяться о второй вещи, сильно волнующей его в последнее время. — Так, в общем, мне постоянно звонят идиоты, спрашивающие, родственник ли я того другого Юри, только потому что у нас похожие имена. Ну серьезно? А Том Хенкс и Том Круз родственники, раз их обоих зовут Том? Почему люди вообще сравнивают меня с ним, учитывая, что я тут был первый вообще-то?! Кажется, что-то грохнулось со стола, потому что послышался громкий стук, а голос Юры стал доноситься чуть издали. — То, что он позволяет всем говорить все, что они захотят, не делает его лучшим ведущим. Этот парень вообще хрен знает откуда взялся, и у него уже куча фанатов, которые раздражают даже больше фанатов этого тупого Джей-Джея. И, ладно, музыку он ставит хорошую, да. Вообще… хреново, как у него все вышло с дедушкой. Я вон вижу своего деда постоянно и представить не могу, как однажды приду к нему и… Юра на мгновение замолчал, и Юри снизил скорость, прислушиваясь. Послышался всхлип. …Он что, действительно… — П-похер! Это тупо! Почему бы людям не платить больше, чтобы делать то, что они хотят? Как мой херов менеджер! Он дал повышение какой-то курице, которая постоянно берет перерывы, опаздывает, и за нее все разгребаю я, и она такая медленная, хотя мы вроде как «самая быстрая кофейня в городе»! Он дал повышение ей, а не мне. Она почти не работает и будет получать больше меня, что за херня. Юри задумчиво замычал. Херня, действительно. В правом наушнике послышался звонок и щелчок. — Э, привет. Чувак, так может она ведет себя получше тебя, поэтому ее и повысили. Ну, работа с клиентами важна и все такое? — Я не спрашивал твоего мнения! И я делаю кофе лучше. Я хотя бы помню, что клиент заказал пять секунд назад, а не стою с тупым выражением лица! Захлопнись! Послышался щелчок, и тут же без всякого предупреждения в уши полился тяжелый метал. Юри снова побежал быстрее под звуки гитары и громкие удары барабанов, едва заметно улыбаясь. Следующим вечером, после долгого обсуждения с Виктором и парой других позвонивших, станут ли перезагрузки кинофильмов благословением из детства или обречены на полный провал из-за Голливуда, он пожелал Юре Плисецкому заслуженных хороших снов. ________________________________________ Пхичит запустил на сайте радио голосование под заголовком «Что думаете о Юри К. с “Ночей Хасецу” и о его Таинственном Собеседнике Викторе?». Семьдесят пять процентов слушателей выбрали пункт «лол если честно пора им уже пот*ахаться». В поле дополнительных комментариев некоторые предлагали им встретиться, а заодно давали список отелей с дешевыми чистыми номерами, где не задают вопросов, если ты просто хочешь снять комнату на ночь. Юри пассивно-агрессивно сказал Пхичиту убрать ее. — Что, если это увидит Виктор? — спросил он, пытаясь не дать смущению сдавить горло. — Уверен, он посмеется, потому что у него явно неплохое чувство юмора, — ответил Пхичит. Юри покраснел сильнее, когда усмешка Пхичита стала хитрее и он бросил взгляд на стоящего позади Юри через плечо. — Как думаешь, он хотел бы пойти с тобой на свидание? Юри открыл рот, закрыл его, а затем отвел глаза. — Я… я не знаю… — он часто думал о Викторе и об «отношениях с Виктором», но мысли никак не могли сформировать картинку Юри, целующего губы человека, которого до сих пор он даже не видел. — Эй, нет ничего более романтичного, чем приглашать кого-то на свидание по радио, — заверил Пхичит, весело усмехаясь. Юри распахнул глаза. — Ты с ума сошел? Я не… это был бы такой позор! Что, если он бы отказался?! Я… нет, не-не… я не стану сейчас об этом думать, — Юри запнулся и раздраженно выдохнул сквозь зубы. Он спешно вышел из их комнаты в общаге, игнорируя Пхичита, зовущего его обратно, и попытался не обращать внимания на грохот сердца в груди и ушах, похожий на хаотичный стук без всякого ритма. Ну и что, что Юри умудрился влюбиться в Виктора, столько-то с ним разговаривая? Из этого ничего не выйдет. На самом деле, если бы Виктор хотел встретиться с Юри, он бы уже предложил. Юри мог бы поступить точно так же, но он проигнорировал этот слабый голос рассудка, тонущий в неуверенности, замешательстве и нелепой тоске по голосу. Он знал, что у Виктора есть бывший, но не знал, встречается ли он с кем-нибудь сейчас. Не знал, захочет ли он вообще встречаться с Юри. С чего бы? Юри просто скучный и ничем не примечательный зануда. А Виктор… он яркий и живой, взрыв звука и энергии, пробивающийся через радиопомехи. Он… такой харизматичный, а Юри… самый обыкновенный. …Что, если Виктор поймет, какой же Юри на самом деле скучный, если они встретятся? Что, если Виктор постепенно начнет сближаться с похожими на себя людьми, с экстравертами, с которыми можно обсудить что-то и посмеяться, а Юри превратится просто в приятное воспоминание? Он не хотел этого. Совсем не хотел. ________________________________________ — Вы устраиваете конкурсы? — Тема вечера — «Ваш лучший подкат», Виктор. Если только это не твой подкат. В таком случае, не уверен, что ты сможешь добиться им свидания. Виктор фыркнул, и Юри спрятал улыбку за ладонью. — Нет… да, я знаю, какая сегодня тема. Но просто подумал, что конкурсы — это весело. Спортивный дух и все такое. — Ага, наверное, весело, — протянул Юри, крутя в пальцах кабель. — Не хочешь предложить, какие будут соревнования и приз, или все же скажешь мне свой лучший подкат? — На самом деле, вот тебе и конкурс. Виктор принял изумленное молчание Юри за разрешение продолжать. — Ладно, так, все звонят со своими подкатами, и ты выбираешь лучшего. Вот так. — А какой приз? — Вообще, я надеялся, что об этом позаботишься ты. Краем глаза Юри заметил движение и поднял голову. Сара прижимала к стеклу бумажку с жирной надписью «2 БИЛЕТА В КИНО». — Э-эм, наверное, дадим победителю пару билетов на фильм? Тут в пятницу выходит новый боевик, так что если хотите получить награду, придется меня соблазнить, наверное, — Сара показала Юри большой палец, и тот неловко ответил тем же. — Хорошо. Я перезвоню и поучаствую позже, — нетерпеливо пообещал Виктор и повесил трубку до того, как Юри успел попрощаться. Тот втянул воздух через нос и закусил нижнюю губу. — Так… давайте послушаем музыку. На прошлой неделе многие вносили свои предложения, так что первый час я буду ставить те треки, что мне понравились, — сообщил Юри. Он откинулся в кресле, ощущая пробежавшее по телу тепло предвкушения. — Как и говорил, первая песня сегодняшней ночи. Fading от Vallis Alps. ________________________________________ Как только закончилась первая песня, Юри поставил Counting Stars от Nujabes, затем Season 2, Episode от Glass Animals и лишь потом принял первый звонок. Подкат был ужасен. Юри выдавил смешок для вежливости, но улыбка увяла, когда он принял следующий звонок. И следующий. С таким же результатом Юри мог попросить сказать самый худший подкат. Может, это все потому, что на него не особо действуют подкаты. Люди флиртовали с ним на вечеринках, покупатели флиртовали с ним в магазине. В большинстве своем ему было либо слишком неловко и стыдно, чтобы что-то ответить и сбежать, либо он даже не замечал этого и непреднамеренно отшивал человека с присущей ему прямотой. Не было никакой золотой середины; Юри либо сбегал, либо не понимал, что с ним флиртуют. И он, в принципе, смирился с тем, что в любовной сфере он безнадежен. И все же ему надо было выбрать хоть кого-то. — Виктор победит? — спросила Сара, когда Юри поставил последнюю на сегодня песню из предложенных и опять переключился на сити-поп. Она передала ему эспрессо, с интересом вскидывая бровь. — Нет. С чего бы я… все думают, что я выберу его? — спросил Юри, взяв стаканчик. Сара склонила голову. — Немного. Сам понимаешь, вы флиртуете каждую неделю… — Мы не флиртуем, — поправил Юри. — Но ты же понимаешь, что ты ему нравишься, да? — спросила Сара. Юри отхлебнул кофе, стараясь не обжечь язык. — Ничего у нас не выйдет. Сара моргнула. — Почему? — Потому что… — …Потому что? — …Мы общаемся месяц. Наверное, он думает, что я сексуальный, как Кристофф, или активный, как Мила, или креативный, как Эмиль. И… это не так. Я просто… я… мне иногда все еще кажется, что я не подхожу для этой работы. И я все еще не понимаю, почему люди слушают мое шоу и говорят со мной, хотя даже мокрая тряпка интереснее меня. — Это потому, что ты веселый и милый, и в тебе есть такие качества, из-за которых люди хотят включать шоу и слушать, — ответила Сара. — Ты сияешь каждый раз, когда он звонит. А по его голосу я слышу, как он рад с тобой говорить. Несколько мгновений Юри размышлял, а затем выдохнул. — Ну, он все равно не может победить. Будет нечестно, если победит тот, кто и предложил конкурс, — жалобно сказал Юри. — А если он действительно тебя соблазнит? — поинтересовалась Сара. Юри покачал головой. — Неа. Я не стану давать ему билеты, — ответил он, кидая взгляд на ноутбук. — Сейчас поставлю еще одну песню, а затем приму пару звонков, — предупредил он. Сара улыбнулась. — Ладно, — сказала она и двинулась в сторону другой комнаты. В момент, когда Юри поднес кофе ко рту, она оглянулась на него через плечо. — Кстати, думаю, что он предложил этот конкурс, потому что хотел позвать тебя на свидание, — сообщила Сара с ухмылкой. Не ожидавший этого Юри обжег себе язык. ________________________________________ На втором часу были предложены еще несколько ужасных подкатов; Юри поставил Oh No, Oh Yes Марии Такэучи, а сам поглядел на список того, что уже говорили. Пока что единственный подкат, претендующий на звание победителя, был от парня-официанта, который применил его на своей нынешней девушке. Фраза была милой и глупой и точно рабочей. Юри считал, что они рады будут провести вместе вечер в кино. Звонивших было меньше обычного, может, потому что все действительно ожидали, что Юри даст билеты Виктору, и даже не пытались? Он прикусил щеку, крутя в пальцах карандаш. Отдать билеты Виктору? Нет, он точно этого не сделает. К тому же ходить в кино на первом свидании — ужасная идея. Сидеть два часа в тишине, когда пытаешься узнать кого-то поближе — не лучший выбор. Кроме того, он не хотел создавать впечатление, что Виктор его любимчик и всегда будет побеждать, если когда-нибудь они снова устроят конкурс. Потому что это не так. Он просто фанат. Фанат, который любит названивать Юри и втягивать его в длительные обсуждения, как и все остальные слушатели. Юри действительно сияет, когда Виктор ему звонит? Его ладони слегка потеют, когда он говорит с Виктором и слышит его голос в своих наушниках. Он ощущает дрожь в животе и бабочек в легких, когда Виктор смеется, но он с ним не флиртует. По крайней мере, Юри так кажется. А если флиртует, то не значит ли это, что он хочет перевести их отношения с Виктором — или что бы между ними не возникло через разговоры по радио и интернету — на новый уровень? …Он хочет отношений? Возможно. Типа того. Он не был на свиданиях со школы, а сейчас на втором курсе колледжа. У него были мимолетные романы, но никогда он не хотел узнать о человеке больше того, что тот умеет делать ртом и руками. А из Виктора, судя по всему, выйдет прекрасный парень. Веселый парень. Они смогут вместе выгуливать Маккачина, держась за руки. Возможно. Юри не узнает, если они не встретятся. … … Он не знал, хочет ли, чтобы Виктор его увидел. Он не знал, хочет ли, чтобы Виктор понял, какой Юри на самом деле. Песня начала затихать, и Юри поправил наушники, придвигаясь ближе к микрофону. — Итак, время почти вышло. Но мне стоит дождаться… — Сара подняла руку, и Юри кивнул. — Да, вот и он, — он замычал и принял звонок. — Виктор. — Юри! В его голосе было столько энергии. Сердце в груди Юри забилось чаще. — Э-эм, привет. Так… твой подкат? — запнулся он. — Тебе понравились остальные подкаты? — Один из них. — Какой? — Не скажу. И если ты не поделишься своим за минуту, то он и станет победителем, — предупредил Юри. Виктор замычал и прищелкнул языком. — Ладно, ладно. Это не совсем подкат, но я часто рассказываю эту историю, когда хочу сделать первый шаг, — начал он. Юри склонился ближе, слегка заинтригованный. — В общем, в прошлом году я ездил учиться в Барселону. Прекрасный город, множество достопримечательностей, чудная еда, мне очень там нравилось. И вот однажды неподалеку от Барселоны я шел у подножья горы Тибидабо. И в конце тропы я увидел поляну, а за ней озеро, очень глухое, кругом высокие деревья. Стояла мертвая тишина. Великолепие. А на другой стороне озера я увидел прекрасную женщину, купавшуюся в… — О боже, ты украл историю из «Друзей»! — воскликнул Юри, смеясь. Виктор тут же захохотал вместе с ним. — Ай, подловил! Как ты узнал? — Возможно, потому что сериалу уже лет десять, и его постоянно крутят по телевизору в гостиной, но мне просто повезло, — сказал Юри. Он скрестил руки на груди и широко улыбнулся. — Поверить не могу, у тебя была целая ночь на размышления, и вот что ты выдумал. Это хотя бы срабатывает? — Беспроигрышная ситуация! Если ты никогда не слышал историю, то тебе интересно, что произойдет дальше, а если слышал и знаешь, что она из «Друзей», то можно оттолкнуться от знания сериалов и повеселиться. Юри замычал, раздумывая над объяснениями. — Ладно, понимаю. Но я все равно отдам билеты Дейву, потому что его подкат на самом деле дал результат, — сказал он. Виктор заскулил, будто собираясь умирать. — Ну-у-у, Ю-ю-юри-и-и. — Эй, он хотя бы не украл фразу из старого сериала, — строго заметил Юри, пытаясь представить Виктора, дующего губы. — …Но давай представим, что нет никакого конкурса, и я подхожу к тебе в клубе и рассказываю эту историю. Ну, представь, фоном играет музыка, люди танцуют и веселятся, ты только что допил свой напиток. Я сажусь рядом и рассказываю тебе ее. Что бы ты сделал? Юри позволил себе поддаться мягкому голосу Виктора. — Сказал бы, что уже ее слышал, как только что и было, — отозвался он. — А затем мы бы рассмеялись, так? — Наверное. — А затем я купил бы тебе выпить… — Только не ликер. Виктор усмехнулся — хрипловато, тепло, и дыхание Юри сбилось. — Нет, не ликер. То, что ты бы захотел. Я бы представился, мы бы поговорили, узнали друг друга получше, а потом заиграла бы песня. Такая, под которую толпы людей выходят на танцпол. Но мы бы подождали, пока там не появился место, чтобы мы могли потанцевать. И… не знаю… может, это был бы медленный танец… я бы волновался, как бы не наступить тебе на ногу, но мы бы танцевали вместе в одном ритме, и… и я был бы рад с тобой танцевать… потому что ты мне очень нравишься… — пробормотал Виктор. В его голосе было что-то, отчего в горле Юри пересохло, живот скрутило, а ладони оказались липкими и влажными. Он закусил губу и неуютно поерзал в своем кресле. — Это… — слова не приходили на ум. Сердце слишком громко стучало в груди, в ушах. Было так жарко, и Юри не знал, что делать. Поэтому он решил не делать ничего. — Это… это все на сегодня! Спокойной ночи! — спешно выговорил он и прервал звонок до того, как Виктор успел вставить хоть слово. Табличка «ИДЕТ ЭФИР» резко погасла, а Юри замер на месте. Он не заметил, как в студию вошла Сара, не услышал ее голос, не понял, что она сказала. Звук отдавался в его ушах далеким эхом, а вот слова Виктора были громче, звонким гудением откликались в костях и расползались по телу. Ему было жарко, ему было горячо. Все тело сжалось и напряглось, и все же он будто таял, словно тело состояло из жидкости, просачивающейся и расплескивающейся с каждым судорожным выдохом. Он не понимал, что с ним, что с его разумом, полным помех, с телом, разрывающимся между смущенным румянцем и ступором замешательства. Между тем, чтобы сжаться и спрятаться или растянуться и дышать. Рука легла на его плечо, и Юри подпрыгнул на месте, когда с его головы стянули наушники. — Юри! Ты меня слушаешь? — спросила Сара. Юри ощутил, как дрожат губы, открыл рот, чтобы заговорить, но тут же закрыл его, потому что мог только немо глядеть перед собой от шока, удивления и поражения. — С тобой все в порядке? — спросила она. — Я… — во рту пересохло, губы словно растрескались. — Я… Я в порядке. Просто… просто уже поздно, — сумел выдавить Юри. Он спрятал лицо в ладонях и попытался вспомнить, как дышать. Он просто не мог переварить случившееся. Сара, кажется, поняла, потому что хватка на плече Юри ослабла и превратилась в осторожные поглаживания. — Иди поспи, хорошо? — пробормотала она едва слышным шепотом. Юри кивнул; щеки все еще горели, а тело казалось неповоротливым. — Ага… да, ладно. Сара показала ему большой палец. Без всякого желания Юри ответил ей тем же. ________________________________________ В ту ночь перед тем, как уснуть, Юри думал о Викторе — пожалуй, слишком долго. В итоге он проспал до полудня без всяких снов. Когда Юри пошел проведать родителей, он пытался собрать воедино все, что знал о его внешности, поедая кацудон, поставленный перед ним мамой, и особо не принимая участия в семейном разговоре за столом. Воскресение он провел в постели, окопавшись в комнате. Пхичит ничего не говорил насчет его настроения; он настолько хорошо понимал эмоции Юри, что знал, когда у того приступ паники, когда он просто хочет лежать в постели, потому что кожа будто покрыта липкой смолой, забивающей легкие, а руки и ноги слишком тяжелые. Он принес Юри еду из кафетерия, но тот съел только половину, а остатки в итоге запихнул в небольшой холодильник под столом. Они посмотрели сериалы, которые Пхичит давно уже хотел глянуть. Юри прочитал его критику на «Социальную сеть» для пары по введению в сценарное мастерство и послушал новый выпуск шоу Эмиля Anastasis, сильнее кутаясь в одеяло. — Я завтра пойду на очередное «не свидание» с Сынгилем, так что вернусь поздно, — сообщил Пхичит, включая настольную лампу, когда стемнело. — Хорошо, — пробормотал Юри, отворачиваясь от него и глядя в закрытое окно, выходящее во двор. Мимо общежития пробегала команда по легкой атлетике и шли две девушки, держащиеся за руки и попивающие кофе из «Старбакса». Он особо ни к чему не прислушивался, даже не обращал внимания, что происходит за окном. В его мыслях был только Виктор-Виктор-Виктор. Что будет, если он встретится с Виктором? Что он подумает о Юри, когда его увидит? Оправдает ли его ожидания? Что, если они встретятся, и он не понравится Виктору? Или если Виктор узнает о нем больше, чем краткий пересказ дня, и поймет, что Юри скучный, и неинтересный, и совсем не тот, кого он представлял? Кровать просела, и Юри поднял взгляд, обнаружив Пхичита, глядящего на него с мягкой улыбкой. — …Да? Пхичит протянул руку, сжимая пальцами прядь его волос. — У тебя волосы отрасли, — заметил он. Юри коснулся волос, взъерошенных и спутанных от количества проведенного в постели времени. — Ммм. — Я знаю ребят-косметологов, которые могут дешево подстричь, — предложил Пхичит. Юри не ответил, просто закрыл глаза, и Пхичит легонько скользнул пальцами по волосам. — …Если бы ты ни разу меня не видел, ты бы захотел со мной встречаться? — спросил Юри. — Думаю, пришлось бы разок встретиться, если бы мы пошли на свидание, — отозвался Пхичит со смешком. Юри фыркнул. — Ты понимаешь, о чем я. — Ну, ты милый и все такое. Но ты не совсем в моем вкусе, — сказал Пхичит. Он придвинулся ближе, лег рядом с Юри, наполовину свисая с кровати и неприятно хлопая его по голове. — Точно. В твоем вкусе мрачные ребята с большими бровями, — пробормотал Юри. Пхичит пихнул его в бок. — Заткнись, он такой засранец, — простонал Пхичит, а затем тепло глянул на Юри. — …Думаешь о Викторе? — …Не хочу думать, — выдохнул Юри. Он правда не хотел. Он всегда был рад поговорить с Виктором, но сейчас Юри даже не знал, сможет ли подобрать правильные слова. Виктор был тем, о ком он думал пару раз в неделю, тем, о ком он мечтал на лекциях и лабораторных. Но никогда его разум не заходил дальше; Виктор мог быть лишь фанатом, лишь голосом. — …Он тебе нравится? — …Да... но мы ни разу не виделись, так что не воспринимай это слишком серьезно, — пробормотал Юри. — Но что, если бы вы встретились? У тебя же есть его номер, так? Что, если сейчас позвонить ему и договориться встретиться где-нибудь лицом к лицу? Возможно, это поможет разобраться в чувствах, — предположил Пхичит. Юри стянул одеяло и обернулся, глядя Пхичиту в глаза. — А если у нас ничего не выйдет? Пхичит моргнул. — Почему не выйдет? — Ну… что, если я его разочарую? — спросил Юри, тяжело вздохнув. — Не узнаешь, пока не поговоришь с ним, — ответил Пхичит. Юри вдохнул сквозь зубы. — Но если у нас ничего не выйдет? — повторил он, и боги, как же Юри ненавидел это чувство. Он ненавидел думать, думать и думать, пока не надумает что-то слишком тяжелое, так, что будет больно двигаться, а в мозгах образуется каша из мыслей и эмоций, которые невозможно выразить словами. Он ненавидел это чувство. Ненавидел до глубины души. Юри отодвинул руку Пхичита, чтобы натянуть одеяло на голову. — Мне просто нужно больше времени, — пробормотал он. И ощутил ладонь на своей голове, спрятанной под одеялом, касающуюся мягко и дружелюбно. — Хорошо. Я пойду спущусь и куплю что-нибудь в автомате. Ничего не хочешь? — спросил Пхичит. — …M&Ms с орехами. Пусть Юри и не видел, но знал, что Пхичит мягко ему улыбнулся. — Конечно. ________________________________________ Мила по радио сказала, что на неделе будет дождь. Обычно девяносто девять процентов времени она предсказывала погоду неверно, так что на лабораторную работу брать зонт Юри не стал. Он занимался в паре с человеком, который понятия не имел, что за хрень они делали, и списывал все у Юри, чтобы хоть что-нибудь сдать, а тот печатал первую страницу отчета и думал о Викторе. Виктор писал ему все реже и реже, но Юри помнил, что тот готовится к экзамену и у него нет времени много разговаривать. Юри не знал, радоваться ли этому, потому что ему все еще нужно было время подумать, или отчаянно желать говорить с Виктором больше, потому что он скучал по его голосу и сообщениям, полным неуместных эмоджи. Юри раздумывал о том, что же он все-таки хочет от Виктора, пока голова снова не разболелась от потока мыслей, так что ушел с лабораторной пораньше, чтобы дойти до библиотеки и составить плейлист для шоу. И как только он вышел из огромного здания, с серых мрачных небес полился дождь. Все, что Юри оставалось — отчаянно застонать. Он стянул рюкзак и нашел папку с конспектом по высшей математике, исписанным больше всякой ерундой, чем самой математикой, и закрыл ею голову, пытаясь наметить путь такой, где он не вымокнет под дождем. Несколько минут Юри просто стоял, держа папку над головой и не высовываясь из-под крыши. Дождь стучал по бетону тяжело, быстро и громко; Юри понимал, что чем дольше он будет стоять на месте, тем сильнее ливень разойдется. Втянув в себя воздух, Юри стиснул зубы. Была не была. Юри побежал по лужайке, шлепая кроссовками по большим лужам и поскальзываясь на мокрой траве. Дождь стучал о его крошечное укрытие, которое он едва ли мог удержать; руки, как и остальное тело, промокли. Если так и дальше пойдет, ему придется добежать до магазина и купить там зонт, чтобы хоть слегка остаться сухим и добраться до библиотеки. Погрязнув в своих мыслях, Юри запнулся ступней о лодыжку и пошатнулся, падая на землю — листы из папки вылетели, тут же промокая под дождем. Юри встал на колени, напрасно стараясь как можно быстрее собрать мокрый конспект. Волосы промокли, очки сползли на нос, и дождь капал на линзы с волос. Он весь вымок, замерз, а эта неделя оказалась просто нереально херовой. Внезапно дождь прекратился. Тень, широкая и большая, нависла над Юри, а перед глазами оказались заношенные стильные ботинки. Он поднял взгляд и увидел прекрасные голубые глаза, с тревогой глядящие на него, и улыбку, от чьей доброты по телу Юри разлилось тепло. Мужчина — с серебристыми волосами и гладкой кожей, с идеальной челюстью и носом, с куда более классическим стилем в одежде, чем Юри, — был прекрасен. Он… он был невероятен. Рот Юри раскрылся сам собой, губы двинулись, чтобы выдавить пару слов, и он сел на колени, ощущая воду, просачивающуюся сквозь джинсы. — Я, я, эм, спасибо, но все в порядке, — сумел прохрипеть Юри. Он отвел взгляд на мгновение, осознавая, как ужасно сейчас выглядит — побежал, как дурак, под дождем, прячась под папочкой, и навернулся, как полный растяпа. Но когда он снова поднял взгляд, ожидая, что мужчина уйдет, в голубых глазах скользило новое выражение, и Юри не совсем понимал его. Мужчина протянул Юри руку, и он моргнул. Уже не было смысла пытаться собрать промокшие и испорченные страницы конспекта, так что он сжал в руках папку и принял помощь. Мужчина поднял Юри на ноги, но руку не отпустил. Его ладонь была теплой; мозоли на пальцах скользнули по костяшкам Юри в крепком мягком рукопожатии. Юри ничего не понимал и краснел слишком сильно. — …Я должен… Мне, эм, надо дойти до магазина и… — Юри? Этот голос. Юри тут же напрягся, шокировано распахнул глаза и уставился на мужчину, уставился на Виктора. На своего Виктора. На своего Виктора, с которым он говорил почти два месяца и чувства к которому стали сейчас такими запутанными и сложными, и который… который сейчас прямо перед ним. Касается его. Смотрит на него. Глядит так, будто Юри — самый чудесный на всей планете, а Юри одет в страшную кофту и промок до нитки. — Я… это ведь ты, да? Просто… у тебя… — Виктор неуверенно отпустил его руку. — У тебя просто… знакомый голос, — сказал он, словно извиняясь, что так отреагировал на, возможно, неверную догадку. Юри ощутил, как дрожат ноги. Глаза Виктора сверкали так ярко, тепло его взгляда ползло в груди, сжимало горло, сушило рот. Он замер, он застыл. Дождь стучал по зонту Виктора, а насквозь влажные носки Юри противно липли к лодыжкам и пальцам. Он не отступил от Виктора, но и не шагнул ближе к исходившему от него теплу. — …Я… — Юри тяжело сглотнул, — это… это я… Виктор? Виктор тут же схватил руку Юри, крепко сжимая. — Д-да! Это я! — воскликнул он, и его глаза... Такие красивые, голубые, полные любви и счастья и эмоциями, сменяющимися быстрее скорости света. Юри ощутил тепло на лице, но другое, от которого вспыхнули щеки и нос. Тепло… ласковое, щекочущее под кожей. — Я… я… да. Это я, — пробормотал Юри, опуская взгляд в землю и не глядя на черты лица Виктора, на пряди его челки, на его тело под дорогостоящим на вид пальто. Он ожидал чего-то вроде «ты совсем не такой, каким я тебя представлял», или «ты совсем не такой, каким звучишь по радио», или даже «ты выглядишь таким простым и скучным». Юри не ожидал от Виктора самого пораженного и слабого «вау», какое он только слышал в своей жизни, а затем тихого смешка, едва слышного за шумом дождя вокруг. Такой же смешок Виктор издавал, когда Юри говорил по радио что-нибудь остроумное, и Юри казалось, что позвоночник сейчас сломается от того, какую дрожь вызывал в теле накатывающий волнами голос Виктора. — Ты… ты… вау, — произнес Виктор, поднимая их руки, чтобы Юри смог полюбоваться, как же идеально его ладонь смотрится в ладони Виктора. Юри был сбит с толку. Смущен. И, на удивление, счастлив. А еще очень промок и замерз. — Может, мы… — слова застряли в горле, когда Виктор обратил на него взгляд своих глаз, и Юри моментально опустил голову. Почему-то, видимо, этого было достаточно, поскольку Виктор, продолжая крепко сжимать ладонь Юри, опустил их руки вниз. — Давай уйдем из-под дождя, — предложил он. Юри тупо кивнул и двинулся за Виктором, потянувшим его вперед. Они шли молча, крепко держа друг друга за руки. Краем глаза Юри видел, что Виктор улыбается. — …Я давно хотел это сделать, — признался тот, помогая Юри обойти лужу. — …Подержать меня за руку? — спросил Юри. Виктор рассмеялся, глубоко и ярко, отчего голову Юри тут же заполонили мысли о том, как же ему хочется услышать его смех снова, ощутить голос у самого уха. — Нет. Ну, вообще, да. И это тоже. И просто… я хотел встретиться с тобой с того момента, как мы начали переписываться. Но… не знаю, я думал, что ты не захочешь видеть меня после того, что я сказал на прошлой неделе. Я жутко облажался, да? — спросил Виктор. Юри моментально замотал головой. — Н-нет! Просто у меня… у меня столько было на уме, и когда ты признался, я просто… я не знал, что и думать. Я… Я тоже хотел встретиться… но… — Но? Юри закусил щеку. — Я… Я не хотел, чтобы ты завышал ожидания… Я самый обыкновенный… Большой палец Виктора заскользил по его костяшкам в мягком поглаживании. — Я всегда считал тебя необыкновенным. Потому что, ну, я рассказал тебе, как напился до такой степени, что метил все подряд, я сравнил творожный сыр с детской блевотиной, я, видимо, из того меньшинства, которое считает новые «Звездные Войны» переоцененными… — А я все еще считаю, что ты просто не особо внимательно их смотрел, — пробормотал Юри, и Виктор снова рассмеялся и прижал его чуточку ближе. — Суть в том, что ты мог по куче причин игнорировать меня и не отвечать на звонки и сообщения… но ты отвечал и говорил… и, не знаю… мне нравилось слушать твой голос, твои мысли, твой смех. Потом я стал задумываться, как ты выглядишь, когда смеешься… как выглядит твоя улыбка. Твои глаза, твои волосы… ты же знаешь Кристоффа? — неожиданно спросил Виктор. Юри моргнул. — Э, да. Мы с ним друзья. Виктор улыбнулся. — Он мой лучший друг. Тот самый, который рассказал мне о моем пьяном звонке и который полностью помнит, что было, когда я напился вдрызг, — пояснил Виктор. На его губах появилась улыбка. — Он предлагал показать твою фотографию, чтобы я перестал ныть о том, как сильно хочу тебя увидеть, но я отказался. Я хотел увидеть тебя собственными глазами, но не знал, как пригласить, — сказал он со вздохом. — Если честно, я думал, что ты даже не захочешь меня видеть. Я постоянно выставлял себя таким дураком на твоем шоу. От этих слов Юри даже остановился. Виктор тоже замер, с удивлением глядя на него, шокировано распахнувшего глаза. — Ч-чего? Почему ты… как ты мог мне не понравиться? — выпалил Юри. Виктор порозовел до кончиков ушей. Но Юри не дал ему даже ответить, сбивчиво затараторив: — Я… ты… я все это время волновался, что ты не захочешь видеть меня, потому что я… я скучный, и неловкий, и не умею одеваться, а ты, ты… ты великолепен. Просто… как ты вообще мог подумать, что я не захочу с тобой увидеться, когда я больше всего в своей работе люблю говорить с тобой и смеяться над глупыми темами? А потом ты начал писать мне после шоу про то, как я его вел, и я… я был так рад с тобой говорить и слышать твой голос и хотел тебя увидеть. Очень хотел, но мне было так страшно, что ты разочаруешься во мне, потому что я не очень общительный и не забавный, каким должен быть радиоведущий, и я… я… ты… я… Юри просто поверить не мог. Виктор — этот бесконечно красивый мужчина с прекрасными глазами, сексуальным голосом и, боже, каким же телом — на самом деле волновался, что Юри осудит его? Все это время они просто все усложняли, хотя могли уже давно встретиться. Они… они такие придурки. Юри закрыл лицо ладонями, краснея от стыда. Они оба молчали — Юри ждал от Виктора хоть какого-нибудь ответа, готовый рвануть из-под его зонта, сбежать к Пхичиту, уговорить его найти для шоу нового ведущего и больше никогда не говорить с Виктором. Юри, конечно, не думал, что у него на самом деле это получится; его ноги словно налились свинцом, а тело застыло от холода, дождя и нервов. И тут Виктор улыбнулся. — Кто-нибудь говорил тебе, что ты полон сюрпризов? — спросил он. Юри моргнул. — Я… нет? — А так оно и есть, — ответил Виктор, шагнув ближе. Он сжал ладонь Юри, словно убеждая, что это не сон, что они действительно существуют в одном времени и пространстве, стоят под зонтиком, а вокруг них льет дождь. — О-ох, — запнулся Юри и через мгновение уточнил: — …Хороших сюрпризов? Виктор засмеялся. — Думаю… прекрасных сюрпризов. Их пальцы переплелись инстинктивно, подходя друг другу, как кусочки мозаики. Юри восхищало, как прекрасно его рука ощущается в руке Виктора. Он… он хотел этого. Хотел попробовать. Он выдавил из себя какие-то звуки, не особо складывающиеся в логичные предложения, в тот же момент, когда Виктор выпалил: «Пойдем на свидание?» Они уставились друг на друга — Юри пытался осознать, что Виктор только что сказал, а тот просто замер в ожидании ответа. — Я… свидание, — произнес Юри, переводя взгляд на их ладони, ощутив, как крепко сжал пальцы Виктор. Тот кивнул. — Не прямо сейчас, потому что я иду к ученику. Но… Не знаю, можем позже выпить по кофе? Обсудить музыкальные вкусы? У меня на телефоне куча фотографий Маккачина, которые ты не видел, могу показать, — предложил Виктор. — Может, просто попробуем… узнать друг друга. Вроде как начнем все сначала, но не совсем? Юри поглядел на Виктора сквозь ресницы. По телу расползалось тепло, а с губ никак не могли слететь слова, описывающие чувства, рвущиеся из груди, из разума, из всего тела. Счастье и облегчение, настороженность, тревога и волнение на краю сознания, неуверенность, пока что улегшаяся, но готовая восстать в любой момент, когда Юри наименее ожидает. Но Виктор просто не отводил от него глаз, и Юри не смог сдержать вздоха. — Ага. Давай… давай начнем сначала, — произнес Юри и поглядел на их руки. Поднял их и неловко потряс ладонь Виктора. — Эм, Юри Кацуки. — Виктор Никифоров, — лукаво представился тот. У него даже полное имя горячее. Юри таял. Виктор вновь опустил их руки. — Юри Кацуки, — повторил он, а затем на лице расползлась глупая широкая улыбка, в точности такая, какой представлял ее Юри, но еще и напоминающая сердечко, от чего сердце свело. — Мне нравится, — сказал Виктор. Он глянул на их руки, и улыбка словно стала еще шире. — Очень нравится. Юри выдохнул со смешком. — Ага… мне тоже.