Доказать?

Мне так плохо, я чувствую одну боль. Я просыпаюсь со слезами на глазах, я, блять, ничего не чувствую кроме этой ебучей боли, но мне помогает только музыка, именно она меня успокаивает и из-за неё я живу. Часто задаюсь вопросом, если я умру, смогу ли я слушать песни и наслаждаться ими? Но, блять, боюсь проверять это, а если нет, а если меня не станет и там я буду еще больше страдать? Мне страшно, мне хочется ощущать что-то лёгкое, приятное, но нет, меня наказала судьба, только за что? Я умираю, умираю у всех на глазах, мне так тяжело, хочется кому-то рассказать все, о чем я думаю, что я ощущаю, поэтому я сейчас пишу это на листке бумаги, психиатр говорил, что это должно помочь. Сигареты — хуйня, которая дорого стоит, а селфхарм, селфхарм это как музыка, только здесь немного иначе: ты забываешь о проблемах, которые есть, просто потому что у тебя появляются другие, ты боишься умереть, поэтому быстро обрабатываешь кровоточащие раны, я же знаю каково это, быть на волоске от смерти. А потом ты наслаждаешься этой болью, она такая приятная, странно звучит — приятная боль. Но это так. Не проверишь — не узнаешь. Чтобы еще написать? Я — гей. Я по уши влюблен в парня, который на данный момент является моим лучшим другом. У него есть девушка, с которой он хочет обручиться, а я, а я один. Я умираю от безответной любви, да, это самая главная причина, из-за которой я не могу найти себе места. Это тупо — писать на листок обо всем, я спать. Пока, листок! Кто-то стучит в дверь, ну блять, опять идти, вставать, наверное я снова забыл заплатить за эту ебучую квартиру. — Да, кто там? — Руслан, это я, — Послышался знакомый голос. — Открываю, — Тихо проговорил я и начал медленно открывать дверь. — Братан, как ты? — Нормально, — Пряча бинты за грубым рукавом кофты, которая стала слишком большая, хотя недавно была вроде нормальная. — Мы давно не виделись, я скучал, ты куда-то пропал, что случилось? — Ничего, просто решил отдохнуть. — Что за пиздец, Русь, что это? — Осматривая мою комнату говорил ты, — Явно что-то не так, рассказывай, ты же знаешь, я всегда помогу тебе, слышишь? — Мне нечего рассказывать, просто я слишком ленивый, жирный лентяй, которому впадлу убирать вещи, вот так, — Конечно я палился, конечно я врал, конечно все было безумно хуево, но я не хотел, чтобы Юлик знал об этом. — Короче, я остаюсь у тебя на ночевку, так что стели мне постель, а я пойду что-нибудь приготовлю, ты вообще когда ел нормально? — Вчера, я нормально ем, Юлик, ты что? — Ну да, я вижу, эта кофта твоего размера, ты блять стал как спичка, я на кухню, — Ответил Онешко и направился на кухню. Из кухни: — Слыш, Руслан, где еда? Я не вижу! — Эмм, ну дошики видимо закончились, надо сходить в магаз. — Ты ёбнутый? Ты что, на протяжении всего месяца жрал только эту лапшу? — Я не помню, вроде, — Заправляя кровать, отчитывался я перед Юликом, — Да и вообще, что в этом такого? — Ты серьёзно, вот ты сейчас серьёзно? Короче, слушай сюда, я в магазин, скоро вернусь, а пока приберись, понял? — Да, — Ответил я, но блять, на самом деле какого хуя я должен убираться у себя в квартире и нормально жрать, нет у меня на это сил. Всё же я начал убираться. Когда я закончил, понял, что мусора реально было слишком много, комната сразу же как-то опустела, от этого мне стало легче дышать, но чтобы было свежее я решил приоткрыть окно. Хотелось сильно спать, поэтому я решил немного подремать, ведь все просьбы Юлика уже выполнены. Было так тепло и хорошо в постели. Я уснул. POV Юлик. Я пришёл домой, зайдя в комнату я увидел спящего Руслана, не став его будить направился на кухню, где сварил макароны с сыром и овощами. Наконец-то Руслан сможет нормально поесть. Что же с ним случилось? Может в комнате будет ответ на этот вопрос. Тихо зайдя в комнату я подошёл к рабочему столу и увидел какую-то бумагу, на которой было написано это: Мне так плохо, я чувствую одну боль. Я просыпаюсь со слезами на глазах, я, блять, ничего не чувствую кроме этой ебучей боли, но мне помогает только музыка, именно она меня успокаивает и из-за неё я живу. Часто задаюсь вопросом, если я умру, смогу ли я слушать песни и наслаждаться ими? Но, блять, боюсь проверять это, а если нет, а если меня не станет и там я буду еще больше страдать? Мне страшно, мне хочется ощущать что-то лёгкое, приятное, но нет, меня наказала судьба, только за что? Я умираю, умираю у всех на глазах, мне так тяжело, хочется кому-то рассказать все, о чем я думаю, что я ощущаю, поэтому я сейчас пишу это на листке бумаги, психиатр говорил, что это должно помочь. Сигареты — хуйня, которая дорого стоит, а селфхарм, селфхарм это как музыка, только здесь немного иначе: ты забываешь о проблемах, которые есть, просто потому что у тебя появляются другие, ты боишься умереть, поэтому быстро обрабатываешь кровоточащие раны, я же знаю каково это, быть на волоске от смерти. А потом ты наслаждаешься этой болью, она такая приятная, странно звучит — приятная боль. Но это так. Не проверишь — не узнаешь. Чтобы еще написать? Я — гей. Я по уши влюблен в парня, который на данный момент является моим лучшим другом. У него есть девушка, с которой он хочет обручиться, а я, а я один. Я умираю от безответной любви, да, это самая главная причина, из-за которой я не могу найти себе места. Это тупо — писать на листок обо всем, я спать. Пока, листок! — Я-гей, — Случайно вырвалось из моих уст, я сказал это настолько громко, что разбудил Руслана. — Юлик, ты пришёл, извини, я задремал. — Да всё нормально, — Сказал я, мне было страшно, а если он заметил, что я прочитал, блять, — Я приготовил макароны, пойдем, ты поешь, ладно? — Хорошо, — Вставая с кровати говорил он, поправляя рукава кофты, под которыми находились ужасные раны, теперь я это прекрасно понимал. Понемногу я начал чувствовать себя виноватым, ведь из-за меня он сейчас так страдает. Руслан на самом деле всегда меня привлекал, ну вообще внешне все знали, что он симпатичный и даже слишком, но не все ценили его за внутренние качества, он казался таким теперь беззащитным. — Давно я тебе нравлюсь? — Я не знал, что на меня нашло, просто вырвалось. — Что? — Давно я тебе нравлюсь? Твои глаза забегали: — Давно, — Выдавливая из себя сказал Тушенцов и с каким-то облегчением выдохнул. — А давно ты занимаешься селфхармом? — Как переехал сюда, ты читал то, что я написал, да? — Да, я хотел узнать причину, почему ты так страдаешь, был уверен, что найду что-то, что поможет узнать о твоих проблемах, и я понял, что являюсь самой главной из них, так что ж, Руслан, исправь это. — Что? Что ты несёшь? — Я приехал к тебе, хотел поделиться, что меня бросила Даша, узнав, что я гей, понимаешь? — Я тебе не верю, блять, Юлик, мне и так хуёво, так теперь и ты начинаешь стебаться надо мной, да, я знаю, что я гей, но блять, это не повод, чтобы ржать надо мной. — Доказать? — После этих слов я схватил тебя за шею и прильнул к сладким губам.