Снежные Замки

      Сизая струйка пара сорвалась с посиневших губ и, подхваченная порывом колючего ветра, унеслась прочь. Джон прикоснулся к своим замерзшим щекам не менее замерзшими пальцами и решил, что пора возвращаться. День он провел в Богороще, злясь на весь мир за несправедливость, на взрослых за глупость, на леди Кейтилин за жестокость и непонимание, но больше всего на самого себя за абсолютную беспомощность.       Этой ночью Арью мучили кошмары. Дрожащая, словно лист чардрева, и бледная, как его ствол, она ворвалась в спальню Джона и, едва очутившись в объятьях брата, безудержно разрыдалась. Сбивчиво и невнятно, она пыталась рассказать что-то о синих глазах, пронизывающих мертвым холодом; о льве и лютоволке, сцепившихся друг с другом в смертельной схватке; об огромном драконе, сжигающем его, Джона, заживо. Мальчик, не на шутку обеспокоенный сильной истерикой сестры, успокаивал её почти до самого рассвета, и даже когда его тихий заботливый голос и ласковое перебирание спутанных прядей, наконец, убаюкали девочку, продолжал стеречь её сон.       Как и ожидалось, утром начались проблемы, которых, однако, Джон мог легко избежать, просто разбудив Арью пораньше и отправив обратно к себе, но глядя на опухшие красные веки и вцепившуюся в него крохотную ручонку, не посмел этого сделать. Он был готов получить очередной незаслуженный нагоняй, да только реакция леди Кейтилин в этот раз оказалась куда хуже, чем обычно. Слова, которые она сказала Джону, вещи, в которых обвинила, были отвратительными. Двенадцатилетний мальчик был уже достаточно взрослым, чтобы осознать, куда клонят её намёки, и это вывело Джона из себя. Как она могла так думать о нём? Как могла считать, что он сотворит нечто подобное с Арьей? Навредит той, кого так сильно любит и желает оберегать?       Сноу яростно пнул подвернувшийся под ноги камень. Хвала Старым Богам, Арья почти ничего не поняла. Она пылко возразила против того, что Джон может причинить ей какой-либо вред, и что в случившемся вообще есть вина брата, но её заступничество разозлило леди Кейтилин ещё сильнее. В результате Арью заперли в комнате, велев без отдыха вышивать, а Джона на три дня лишили еды и запретили подходить к законным детям Неда Старка. Из-за этого запрета мальчик не мог пойти на Главный двор, к Старой Нэн или мейстеру Лювину, поэтому он стащил учебный меч и целый день фехтовал в Богороще, прекрасно зная, что в такую погоду туда никто не придет.       К слову, последние дни выдались аномально холодными, несмотря на царствующее в Вестеросе лето. Мороз намертво сковал грязь и лужи, северный ветер продувал каждую щель, а слой выпавшего летнего снега доставал до колена, но Джон холодам был только рад. Он вспомнил, как сражался с Роббом за построенную ими снежную крепость, как Бран закидывал грязными снежками визжащую Сансу, как крошечный Рикон неуклюже пробирался через сугроб, и как маленькая сестрица хохотала над похожей на септу Мордейн снежной бабой. Эти воспоминания наполнили мальчика теплом, и он увереннее зашагал в сторону замка.       Однако по-тихому вернуться не удалось: двор кишел суетящимися слугами, которые громко выкрикивали имя, заставившее Джона замереть на месте.       — Сноу! — Вейон Пуль первым заметил мальчика. — Мы нигде не можем найти леди Арью, ты её не видел?       — Только утром, — встревожился Джон. — Как долго её нет?       — Не могу сказать, — покачал головой управляющий. — Её пропажа обнаружилась несколько часов назад, когда принесли обед. Горничная, которой поручили накормить маленькую леди, сначала пыталась найти её самостоятельно и только потом подняла тревогу. Сейчас поисками занимается несколько групп, но до сих пор безрезультатно.       — Я найду её, — уверенно заявил Джон и попросил: — А вы пока постарайтесь смягчить леди Кейтилин, чтобы она не ругала Арью слишком сильно.       — Постараюсь, — согласился Пуль.       И не теряя больше времени, брат бросился на поиски сестры. В Винтерфелле было несколько тайных мест, куда могла спрятаться девочка, но все они оказались пусты, а это значило, что Арья каким-то образом сбежала из замка. Впрочем, Джон не был удивлен: в свои неполные семь лет маленькая сестрица поражала смышленостью и предприимчивостью, к тому же была худенькой, быстрой, ловкой и абсолютно незаметной под ногами у взрослых. Прошмыгнуть с толпой мимо стражи было ей вполне под силу, а в такой холодный день задача только облегчалась: стражники мерзли, теряли бдительность и думали лишь о горячем эле.       Джон покинул Винтерфелл через Охотничьи ворота, ведущие мимо Зимнего городка в Волчий Лес. Чутье, не раз безошибочно приводившее его к Арье, и понимание образа её мышления подсказывали, что она отправилась именно туда. На опушке леса мальчик остановился: за прошедшее время сестра вряд ли могла уйти слишком далеко, но нужно было верно выбрать направление. Начав исследовать территорию в поисках каких-либо следов, Джон почти сразу заметил кусок ярко-красной материи, привязанной к ветви небольшого деревца. На ткани обнаружилась вышитая черными нитками кривая буква «J», вырвавшая у Сноу смешок. Другие ориентиры отыскались тут же: от деревца с привязанной тканью вела вереница детских следов, щедро усеянная хлебными крошками, и мальчик отправился по ним.       Найденная тропинка постоянно петляла, спускалась в неглубокие овраги, перескакивала через поваленные стволы, а один раз и вовсе нырнула в ручей, чтобы через десяток метров вниз по течению вынырнуть на противоположном берегу. Раззадоренный этой игрой Джон с азартом мчался за хлебными крошками, ни на секунду не усомнившись, к кому они приведут. Арья, закутанная в грязный дорожный плащ, ждала его на маленькой полянке, сидя у огромного сугроба с пирожком в руках. Едва завидев брата, она вскочила, широко улыбнулась и бросилась к нему на шею.       — Чего так долго? — надулась девочка. — Я проголодалась и начала есть без тебя.       Арья отстранилась от Джона, порылась в рядом стоящем холщовом мешке и, выудив оттуда аппетитную румяную булочку, протянула её брату.       — Что ты задумала? — без упрека спросил мальчик, с благодарностью принимая угощение. Первая за день еда на вкус казалась просто восхитительной.       Лукаво прищурившись, Арья указала на кучу снега позади себя:       — Мы слепим из этого сугроба дом (помнишь, отец нам про такие рассказывал?) и спрячемся в нем. Я всё приготовила: запасла еду, ветки для костра, теплые шкуры.       — Хммм…, — протянул брат. — А когда еда закончится, что делать будем?       — Когда закончится…, — эту часть плана девочка до конца явно не продумала, но всё же, не растерялась и быстро нашла решение: — А когда закончится, из Белой Гавани вернется отец и больше не позволит матушке тебя наказывать, вот.       Глаза волчонка воинственно сверкнули, и Джон любовно растрепал её волосы.       — Заманчивый план, маленькая сестрица, но не думаю, что он сработает, — рассудительно заметил Сноу. — Нас найдут очень быстро, а когда найдут — накажут еще строже. К тому же, твоя мать волнуется.       — Матушка сказала, что если я еще раз приду к тебе ночью в покои, она тебя выпорет и запрет в хлеву со свиньями, — пожаловалась девочка. — Я разозлилась, и ответила, что если ходить ночью в чужие покои плохо, то и наказывать надо ходящего. Разве виноват тот, к кому пришли? И если уж она хочет кого-то выпороть и запереть в хлеву со свиньями, то это должна быть я.       Арья упрямо выпятила подбородок, но потом поникла и закусила губу.       — Прости меня, Джон, — виновато пролепетала она. — Я ведь знала, что нельзя приходить к тебе, но так… так напугалась, что ничего не смогла поделать. Ноги сами принесли! — Арья помолчала, вздохнула и, смирившись со своей судьбой, продолжила: — Ты меня в следующий раз не пускай, хорошо? Я-то точно ещё приду, но ты не пускай! Не хочу, чтобы тебе снова из-за меня досталось.       Джон крепко обнял сестру. Он знал, что никогда не сможет выполнить эту её просьбу. Однажды Арья станет достаточно взрослой и сама перестанет приходить, чем причинит огромную боль его сердцу… Но пока он ей нужен, Джон будет рядом и никакие наказания этому не помешают.       — Вернемся? — Сноу, поймав её взгляд, вновь взъерошил сестре волосы.       — Только поешь сначала как следует, — покраснев, покорно согласилась девочка. — И на потом припрячь.       Он так и сделал. Расположившись на одной из принесенных шкур, дети разделили незатейливую трапезу из булок и пирожков, скрашивая ужин их обычной веселой болтовней.       — Как тебе вообще удалось сбежать из запертой комнаты? — проглотив очередной кусок, поинтересовался мальчик.       — Так она и не была заперта, — с набитым ртом хихикнула Арья. — Горничная оставила её открытой, когда решила, что меня там нет. А я была — спряталась между шкафом и дальней стеной…       — Но бедная девушка, недооценив твою худобу, даже не подумала там посмотреть, — качая головой, договорил за сестру Джон.       — Ага, я уже не первый раз так прячусь, и меня не находят! — гордо сообщила проказница и, понизив голос, добавила: — Только это секрет, поэтому, что бы ни случилось…       — Не говори Сансе! — закончили они вместе и рассмеялись.       Метель началась внезапно.       Порыв ветра, сильный настолько, что швырнул Арью в сугроб, напал в тот самый миг, когда дети двинулись домой. Небо мгновенно потемнело и осыпалось на землю миллиардами острых, словно иглы, льдинок. Хлебную тропинку замело за считанные секунды, и у брата с сестрой не осталось другого выхода, кроме как соорудить на скорую руку укрытие из снега и переждать в нём буйство стихии. Им было не холодно под толстыми стенами и мягкими шкурами, но неистовый вой ветра, зловещая темнота леса и собственная уязвимость перед природой пугали до дрожи.       — Джон, — прошептала девочка, сильнее прижимаясь к брату. — Мы здесь умрем?       — Нет, — храбрясь, отрезал он. — Такая метель долго не продлится, и с восходом солнца мы найдем дорогу домой. Сейчас постарайся уснуть, а я буду нести стражу.       — Не хочу, — заупрямилась сестра. — Что если пока я сплю, на нас нападут грамкины? Или снарки? Или, даже, Иные? Мне-то не страшно, но вот…       — У меня есть меч. Если кто сунется — в капусту изрублю, — заверил Сноу.       — Тренировочным-то мечом? — усомнилась сестра. — Хотя, конечно, даже тренировочный лучше, чем никакой. Эх, вот бы и мне меч, тогда б я больше ничего не боялась и сама всех грамкинов изрубила.       — Девочки, способные протиснуться за шкаф, слишком худы, чтобы рубить грамкинов.       Арья гневно посмотрела на брата, и тот, не имея возможности дотянуться до её волос, чмокнул сестру в лоб. Гнев с покрасневшего лица схлынул столь же быстро, сколь и появился.       — Ладно, — в конце концов, согласилась Старк. — Тогда ты будешь рубить, а я надаю по носу всем неизрубленным.       — Договорились, — словно сельский дурень заулыбался Джон, напрочь позабыв обо всех страхах.       — А знаешь, — зевая, заметила Арья, удобнее устраиваясь в теплых объятьях Сноу. — Вообще-то не так уж и плохо, что мы здесь застряли. Потому что если мне опять приснится кошмар — бежать никуда не придётся.       Джон подумал о том, что в замке, должно быть, все с ума посходили, так и не найдя непоседливую пропажу, а леди Кейтилин не смягчится, кто бы её не умасливал, но ему было всё равно. Ведь, по крайней мере, сегодня бежать никуда не придётся.       — Когда-нибудь, маленькая сестрица, когда ты больше не сможешь приходить ко мне, я дам тебе меч, чтобы он вместо меня прогонял твои страхи, — тихие слова упорхнули с мальчишеских губ, но убаюканная девочка так и не смогла понять: сон это был или реальность.       Позже ночью песнь ветра, наконец, стихла, небо прекратило свой плач, а сквозь проход в снежном убежище прокрался серебристый луч. Потревоженный незваным гостем Джон испуганно подскочил, притягивая к себе Арью и пытаясь выпутать меч из шкур. Не обнаружив опасности и успокоив колотящееся сердце, мальчик негромко выругался: он позволил сну одолеть себя, что было непозволительно. А если бы завалило вход? Или на их укрытие набрел медведь? Из-за такой халатности они могли больше никогда не проснуться.       — Джон, — потирая заспанные глаза, пробормотала девочка. — Что случилось? Снарки?       — Всё хорошо, — сиплым голосом отозвался брат. — Метель утихла.       — И правда, — Арья неуклюже проползла под шкурами к выходу. — Ой, что это?!       Откинув мех, она стремительно выскочила наружу и восторженно закричала:       — Джон, иди скорей сюда! Ну же, посмотри на это, Джон!       Мальчик поспешил за сестрой и, осмотревшись по сторонам, удивленно ахнул. То, что еще вечером было самыми обычными деревьями, кустарником и валунами, волшебница-природа превратила в величественный белый замок. Липкий летний снег, гонимый кусачей вьюгой, застревал и сбивался в близко растущих ветках, из-за чего окружающие их полянку раскидистые кусты, сосны, страждеревья и железостволы стали похожи на крепостные стены с возвышающимися над ними ажурными башнями. Въездными воротами служила небольшая арка, образовавшаяся меж двух гладкоствольных деревьев, ветви которых начинали расти лишь в шести футах над землей. Отдельно стоящее низкорослое деревце боярышника с тонкими скрюченными ветвями и растекшаяся под ним лужа, стыдливо прикрытая тонкой коркой льда, напоминали Богорощу. Рассыпанные по поляне крупные покатые камни и густые кустики — мосты и переходы. Обточенное ураганом снежное убежище, в котором ночевали дети — приземистый Большой Чертог.       Все эти строения, словно чешуей покрытые тысячами кристально-чистых льдинок, в танцующем свете полной луны искрились и переливались, будто драгоценные камни, прекраснее которых не сыскать и у самого зажиточного лорда. Единственными звуками, наполняющими ночь, были мягкое похрустывание узорчатых снежных ковров под ногами да звонкий смех маленькой девочки. Казалось, в их мир сошла сказка.       Арья, завороженная волшебным зрелищем, радостно носилась по поляне, стремясь рассмотреть и потрогать как можно больше. Подпрыгивала, вставала на цыпочки, чтобы дотянуться дальше, чем позволял её скромный рост. Пробежав очередной круг, она схватила брата за руку и настойчиво повела к миниатюрной Богороще.       — Джон, это Снежный Замок!       Мальчик кивнул, подтверждая, но Арья имела в виду другое. Она отломила от импровизированного сердце-древа покрытую ледяными зубцами изогнутую ветку и, перехватив свой трофей обеими руками, торжественно повернулась к Сноу.       — Это Снежный Замок в Снежном Королевстве, а значит ты здесь — король!       Девочка подала движением головы знак, и Джон, поняв, что от него хотят, опустился на одно колено.       — Берешь ли ты, Джон Сноу из дома Старков, эти земли себе в правление? Клянешься ли перед лицом богов и людей править мудро и справедливо, защищать тех, кто сам не может себя защитить и служить на благо Снежному Королевству до конца дней своих?       — Ты уверена, что это правильные слова, маленькая сестрица? — вольная интерпретация церемонии, вероятно, составленная из всего, что Арья смогла припомнить, вызвала у Джона улыбку.       — Да какая разница! Просто ответь: клянешься или нет, — оскорбилась она.       — А ты в этом королевстве будешь?       — Конечно. Назначусь главным советником. Буду помогать тебе принимать законы, вершить правосудие, вести учет казны — знаешь ведь, как хорошо я обращаюсь с цифрами, строить новые города и замки.       — Я думал, ты захочешь стать моей королевой, — неожиданно для себя мальчик обнаружил обиду.       — Да ну, королевы — это так скучно! По словам Сансы, они только и делают, что проводят пиры, вышивают с придворными дамами, слушают глупые песни про бросающихся из башен леди-идиоток, да рожают королю наследников. Не для меня такое, — отмахнулась Старк.       — История помнит королев, которые правили вместе с их мужьями, — не согласился брат. — Они были для своих королей не только любимыми женами, но и самыми надежными советниками, преданными союзниками и верными друзьями.       — А владеть мечом такие королевы могли? — серые глаза девочки, отразив лунный свет, загорелись.       — Были и те, что могли.       — Хорошо, тогда я согласна стать королевой, Джон. Но только твоей и ничьей больше! — тон Арьи компромиссов не допускал. — Тебе-то я доверяю, а вот другим королям — нет. Попадется ещё какой-нибудь напыщенный индюк, который будет заставлять меня вышивать или заучивать все эти дурацкие песни про дурацкие локоны.       Джону казалось, что лицо его сейчас треснет — так широко он улыбался. Однако их игра ещё не закончилась, ритуал не завершился, поэтому усилием воли, мальчик напустил на себя серьезный вид и чинно произнес:       — Раз ты согласна, то я, Джон Сноу из дома Старков, беру эти земли себе в правление, а Арью из дома Старков — себе в королевы. Клянусь перед лицом богов и людей править мудро и справедливо, защищать тех, кто сам не может себя защитить и служить на благо Снежному Королевству до конца дней своих. А так же не заставлять свою королеву вышивать или заучивать дурацкие песни про дурацкие локоны. Быть тем, кто примет её несмотря ни на что.       Арья, благодарно поглядев на брата, с той же серьезностью возложила ледяную корону, слегка подтаявшую от жара её пальцев, на голову коронующегося и объявила:       — Перед лицом богов и людей, я провозглашаю Джона Сноу из дома Старков, именуемого первым, королем андалов, ройнаров и Первых людей, владыкой Снежного Королевства и Защитником Державы. Да правит он долго!       Джон Сноу — король Снежного Замка. Арья Старк — его королева. Впервые в жизни это имя принесло мальчику что-то помимо клейма «бастард». Впервые в жизни, пусть и всего на один миг, он перестал жалеть, что родился Сноу.       Новоиспеченный король поднялся, осмотрел «сердце-древо» и, отыскав подходящую ветку, обломил её, как до этого сделала сестра.       — Клянешься ли и ты, Арья из дома Старков, перед лицом богов и людей всегда быть верной и преданной своему королю, править вместе с ним мудро и справедливо, защищать тех, кто сам не может себя защитить и служить на благо Снежному Королевству до конца дней своих?       — Клянусь, — Арья присела в неловком реверансе, и Джон короновал свою маленькую королеву.       Крепко держась за руки, они еще раз осмотрели личные владения, поглядели друг другу в глаза и вновь счастливо рассмеялись.

***

      Джон открыл глаза. Путаные мысли не сразу вернулись из драгоценного сна о детстве, но что-то в реальности заставило их поторопиться.       Арью опять мучили кошмары. Лежа у него на груди, она вцепилась тонкой рукой в мужское плечо так, будто от этого зависела сама жизнь, будто стоило ей хоть чуточку ослабить хватку, и назад она уже не вернется. Лицо молодой женщины исказила гримаса боли, с бледных губ сорвался едва слышный стон, и Джон поспешил прижать любимую к себе, мягко целуя в висок.       Резко открыв глаза, Арья молниеносно вскинула свободную руку в поисках Иглы. Дыхание её было тяжелым, сердце судорожно колотилось.       — Ш-ш-ш, Волчонок, всё хорошо, — ласково прошептал Джон, запуская пальцы в спутанные пряди. — Это просто сон. Ты со мной, ты дома.       Взгляд женщины прояснился, рука оставила попытки нащупать меч. Сон и явь наконец разделились.       — Джон, — немного придя в себя, выдохнула Арья. — Мне снились ледяная пустота и затаившаяся в ней белая смерть; стая трусливых ворон, насмерть заклевавшая лютоволка в черной чешуе; человек без лица, едва не забравший моё собственное. А ещё отец, мать, Робб и Рикон — такие холодные, мертвые… Ох, это ведь не сон, — она уткнулась лицом Джону в грудь, подавляя всхлип и сдерживая готовые пролиться слезы.       — Не сон, — подтвердил мужчина. — Но всё уже в прошлом.       — В прошлом, — эхом отозвалась Арья, а затем прильнула горячими губами к сухим губам Джона, находя в этом своё спасение.       — Я видел наше детство, — признался мужчина после. — Тот раз, когда ты короновала меня в Снежном Замке.       — Кто бы мог подумать, что мы повторим это, но уже по-настоящему, — Арья легко улыбнулась.       — И ты на самом деле станешь моей королевой, — Джон взъерошил темные волосы жены, любуясь их беспорядком. — Я до сих пор не могу поверить, что ты согласилась.       — Ну, ты ведь обещал не заставлять меня вышивать, — хихикнула женщина.       — А ты уверяла, что если и будешь королевой, то только моей и ничьей больше.       — Рада, что мы оба сдержали данные друг другу клятвы.       Джон не удержался от ухмылки.       — Возможно, леди Кейтилин уже тогда знала, к чему ведут мои чувства, — произнес он задумчиво.       — Наши чувства, — поправила Арья.       — Ты была слишком мала.       — Но всегда любила тебя: как брата, как лучшего друга, как мужчину, когда поняла, что это такое. Всегда только тебя.       — С самого рождения ты была для меня особенной, единственной, с кем я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Моим сердцем.       — Удивительно, что наши разные дороги всё же привели в один замок, — Арья нежно провела мозолистой рукой по застарелым шрамам на лице короля, а он в ответ обвел тонкую красную полоску на её лбу.       — Больше эти дороги не разойдутся, — преисполненные решимостью объявили они вместе и, всё так же обнимая друг друга, вновь отправились в царство снов, не страшась теперь никаких кошмаров.