Зоро любит

ㅤЗоро любит. ㅤЗоро любит до дрожи, до сомкнутых век. До согнутой в умоляющем поклоне спины, щепоткой вины и очевидной беспомощности: она огромна, необузданная, настолько же велика, как и отчаяние Луффи. И Зоро не может это просто так разрезать пополам. Сталь — пожалуйста, вездесущие корабли дозора тоже являются давно минувшим рубежом. ㅤА беспомощность — нет. Только если вскрыть собственную грудную клетку и вытряхнуть оттуда все органы. ㅤЗоро — сильный. Зоро не плачет, потому что гордость — это хрупкий груз, и не разбить его довольно сложно. Амбиции же и цели ощущаются на загорелых плечах многочисленными ударами Михоука, что оставляют на коже десятки шрамов. ㅤ Раны — разные, и люди ошибочно рассматривают их под микроскопом собственных стандартов и шаблонов как нечто постыдное. Что-то, что обязательно напомнит об их слабости и неудачах. И если синяки на коленях сойдут, то шрамы — нет. Шрамы клеймом отпечатаются на коже и всему миру поведают о твоей немощности. ㅤНо Зоро — правда, — сильный, и эту ношу несёт с достоинством и поднятой вверх головою. Он не гений под стать Чопперу или Робин, не романтик как эро-кок, но точно может сказать, что ранений своих не стыдится. ㅤКаждый росчерк на его теле — доказательство того, что Ророноа бился. Сжимал в зубах рукоять Вадо, ощущал бешеную пульсацию собственной крови в висках от переизбытка адреналина. Что он отстаивал мечту своего капитана, которая — Зоро был абсолютно уверен в этом, — однажды исполнится. ㅤИначе быть не может. И это знает каждый член команды. ㅤЗоро — сильный. И поэтому не плачет, когда в ярком пламени исчезает дымом Мэри, лишь десны сжимает крепче и руки сжимает до незаметного за криками остальных хруста. Он не плачет, когда самопровозгласивший себя Бог протыкает тело сотней электрических иголок, теша себя этой «игрой». Ни одна слеза не коснулась лица, в то время как его разве что не рвет на части Кума, заставляя старпома испытывать на себе ту боль, что предназначалась капитану. ㅤНо Зоро — не железный. И отчаяние хлестает его волнами по лицу, когда он думает о том, что пришлось пережить Луффи. ㅤДумает, как будущий король пиратов сжимает бездыханное тело брата в объятьях в последний раз, как запрокидывает голову до хруста позвонков, и из глотки раздаётся морозящий все внутренности крик. О том, что помочь можно было, что Эйс, возможно, мог все ещё дышать, если бы Зоро присутствовал там. Что Ророноа помог бы. ㅤНо Зоро там не было. Никого не было. ㅤЛуффи бился один. ㅤ Этот вид беспомощности ни с чем не сравнить, он — особенный. И всегда связан с одним и тем же человеком. Биться с ним бесполезно, хоть Ророноа и игнорирует этот факт весьма удачно. Он увеличивает тренировки, старается не жалея себя, до последнего вздоха. ㅤ Когда они встречаются на Саободи спустя два мучительных года, в копилке Зоро становится на одно обещание больше. ㅤ Первое — стать величайшим мечником в мире, для Куины. Второе — никогда не умирать. Для Луффи. ㅤИ даже несмотря на всю ту боль, что приходиться принимать как свою, на непонятные часом приказы, на бесконечно весёлый и бойкий, иногда граничащий с глупостью, характер, на все те проблемы, что верным псом преследуют капитана, ㅤЗоро любит, но никогда не скажет об этом вслух. ㅤЕму и не нужно. ㅤПотому что Луффи поймет его без слов.