Для высокоорганизованного разума смерть — лишь очередное приключение... (Альбус Дамблдор "Гарри Поттер и Философский камень")
Если бы в тот вечер кому-то пришло в голову заглянуть в кабинет директора Хогвартса, он бы не увидел там совершенно ничего необычного. Необычного, по меркам волшебника, разумеется. В просторной круглой комнате привычно пыхтели многочисленные колбы, неслышно переговаривались портреты, Распределяющая Шляпа с молчаливым достоинством занимала своё место на полке, Фоукс дремал на деревянном насесте, а за широким когтистым столом восседал и сам хозяин кабинета — директор Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. В морщинистых руках покоился старый фолиант. Названия не было, но его мрачный, словно истёкший когда-то кровью переплёт невольно наводил на мысли о Тёмных Искусствах. Вечернюю идиллию прервал оглушительный хлопок — в центре комнаты возникла фигура в сером дорожном плаще с мокрым отброшенным назад капюшоном. И это был… Альбус Дамблдор. Тот Альбус Дамблдор, что сидел в кресле нимало не удивился визиту своей точной копии. Лишь опустил книгу пониже и бросил укоризненный взгляд поверх очков-половинок. — Наконец-то. Где ты ходишь три дня? Я себе несварение заработал от оборотного зелья. — Потерпи, — безмятежно улыбнулся второй Дамблдор, одним движением палочки высушив и одежду, и образовавшиеся мокрые разводы на полу. — Я больше никуда не собираюсь, так что при желании можешь вернуться и заняться своими делами. Если, конечно, бессмысленное прозябание остатков твоих дней можно назвать делом. — Нет предела моей благодарности, Альбус, за то, что ты сменил одно моё бессмысленное времяпрепровождение на другое, — елейно отозвался первый Дамблдор. — Мерлин, как я в это ввязался? — А ты разве не помнишь? /за пятьдесят два года до настоящих событий/ — Ты можешь меня вытащить отсюда? Этот вопрос прозвучал от Геллерта Гриндевальда посреди первого и, вероятно, единственного визита Дамблдора в Нурменгард. Он случился во второй день его переезда в просторную тщательно охраняемую камеру. Альбус зашёл только за тем, чтобы обсудить то, что не получилось во время дуэли, и уже, конечно, попрощаться навсегда. Вопрос не предполагал ответа, однако у Дамблдора был пожизненный талант удивлять. — М-м, в принципе могу, — и, прежде чем Гриндевальд успел отойти от изумления, добавил, — если ты извинишься и сможешь убедить меня в том, что во всём раскаиваешься. — Раскаиваюсь? Я? Ха-ха. Да провались ты! Дамблдор пожал плечами и исчез из его жизни на тридцать лет. /за двадцать два года до настоящих событий/ — Доброе утро! Гриндевальд с трудом разомкнул глаза и увидел какого-то старика в фиолетовой мантии с полумесяцами. — Кто ты? — Так у тебя всё-таки помутился рассудок, — сочувственно протянул старик. — Жаль-жаль. Ладно, не буду мешать. — Стой! Альбус?.. — Гриндевальд перетёк в сидячее положение. — Я должен был догадаться. Кому ещё придёт в голову так вырядиться. — Так ты всё-таки в добром здравии? — Дамблдор просиял. — Чудненько. — Конечно. Я не узнал тебя в этом старике, выглядишь кошмарно. — Я по крайней мере сохранил волосы, — Дамблдор бросил значительный взгляд на прорезавшуюся лысину Гриндевальда. — Так что? — О чём ты? — Ты готов покаяться? Гриндевальд моргнул, открыл рот и зашёлся грудным кашлем. — Ты… ты вернулся спустя тридцать лет, чтобы задать тот же вопрос? — О, прости. Я подумывал навестить тебя через год, но немного подзатянул. Итак, твой ответ? — в старческих голубых глазах плясали смешинки. Собирался навестить, как же. Было более чем очевидно, что Дамблдор что-то задумал. Гриндевальду не нравилась идея идти за кем-то вслепую, но ещё меньше ему нравилась мысль остаться в Нурменгарде ещё лет на тридцать, а то и больше. А потому Гриндевальд торжественно произнёс всё необходимое, нравилось это его гордости или нет. Выслушав, Альбус довольно хлопнул в ладоши и сообщил: — Просто замечательно! Мне как раз очень бы пригодилась помощь с новым Тёмным Лордом. Буду крайне признателен тебе, Геллерт. — Скажи, ты хоть что-то делаешь без задней мысли? — Какой ещё «задней мысли»? По-моему, я говорю абсолютно прямо. — Значит, ты освободишь меня в обмен на помощь с Тёмным Лордом. Это всё? Больше никаких подвохов? Ты расскажешь мне абсолютно всё? Альбус в праведном негодовании приложил руку к груди. Гриндевальд почему-то ему не поверил. /за двадцать лет до настоящих событий/ — Геллерт, поговори за меня с министром и скажи, что я не собираюсь присоединяться к команде мракоборцев. Я уже устал объяснять, что я директор школы, а не работник министерства. У тебя это получится лучше. — … Хорошо. /за семнадцать лет до настоящих событий/ — Геллерт, я всё забываю занести Поттерам мантию-невидимку. Сходи за меня, тебе всё равно нечем заняться. — Ты совсем обленился? /за шестнадцать лет до настоящих событий/ — Геллерт, отнеси Гарри к его новой семье. У меня много бумажной работы. — Я теперь твой личный посыльный? ... — Как всё прошло? — Лучше не бывает. — Сегодня Минерва упрекнула меня в том, что я оставил ребёнка на морозе. — Пеняй на себя. Ты не упоминал, как далеко я должен его нести. /за четыре года до настоящих событий/ — Альбус! Что. Это. Было? — Не понимаю, о чём ты. — Я про дементоров, разгуливающих по твоей школе. — Оу. Точно. Забыл тебя предупредить. /за три года до настоящих событий/ — Собирайся. Мы едем искать крестражи. — Искать что? — Крестражи Тома Реддла. — Ты сейчас ничего не прояснил. — Я тебе не рассказывал? Не может быть. — Действительно, как подобное могло случиться… Ах да, вот как это произошло. — Ты даже не представляешь, что я нашёл! — Дамблдор на ходу пытался одновременно высвободиться из плаща и заварить себе чай. — Свою совесть? — Нет, — лицо Дамблдора светилось. — Кольцо Мраксов! И знаешь, что в нём было? — Сгораю от любопытства. — Воскрешающий камень! Гриндевальд медленно и недоверчиво поднял взгляд. — Ты уверен? — Мерлин, да! И знаешь, что самое забавное? Мраксы хранили его годами и ни разу не пустили в ход. Судя по всему, последние потомки даже не знали, что лежало у них прямо под носом! — Альбус, что, во имя нарлов, у тебя с рукой? Дамблдор наконец сбросил плащ и взбудораженно опёрся о стол. Его правая рука была чёрной, как уголь. — Подожди, мы до этого ещё дойдём, — Альбус нетерпеливо отмахнулся здоровой рукой. — Я бы никогда не нашёл Камень, если бы не поиски крестражей. Памятуя о сентиментальности Реддла, я предположил, что он просто не мог обойти вниманием семью своей матери. И — бинго! Я оказался прав, он поместил крестраж в перстень Марволо. И я… в общем, я не удержался и надел его. Дамблдор лучился энтузиазмом, словно ребёнок, получивший новенький игрушечный паровоз на Рождество. Гриндевальд в холодном замешательстве всё ещё не сводил глаз с почерневшей руки. — Ещё раз, что ты сделал? — Третий Дар Смерти, Геллерт. Я не мог упустить такой шанс. — Это я понимаю. Я не понимаю только, кто из вас более бестолковый: Реддл, который умудрился не заметить артефакт колоссальной магической силы, или ты. Ладно. Есть способ восстановить руку? Дамблдор с сожалением покачал головой. — Нет, это чрезвычайно мощный вид проклятья, вызывающий мгновенную смерть. — Ты сказал «смерть»? — Конечно! Это же крестраж Реддла, а не сувенир из «Волшебных вредилок». Не буду перегружать тебя подробностями. В общем, мне остался год. Гриндевальд устало потёр виски. — Неужели я дожил до этого дня. Так что ты собрался делать? — Я пока не знаю, — Альбус примостился на противоположном стуле с чашкой чая в руках. — Но это должно быть нечто незабываемое. — Что «это»? — Моя смерть, конечно. Я величайший волшебник столетия, не могу ведь я умереть обычно. Гриндевальд задумчиво склонил голову набок, подперев щёку кулаком. — Мне порой действительно становится интересно. С какой целью в детстве тебя кормили мухоморами? Или как ещё твоя голова повредилась столь причудливым образом? Это явно не простой удар о косяк. — Не знаю, чем меня кормили. Как-то никогда не приходило в голову спросить. Впрочем, теперь мы можем использовать Воскрешающий камень. Гриндевальд со стоном уронил голову в ладони, и Дамблдор поспешил добавить: — Когда отделим его от перстня, разумеется. — Разумеется. Дамблдор отхлебнул ещё чая и задумчиво уставился в потолок. — Ты знаешь, я, наверное, не буду ждать год. — Ты знаешь, за долгое время я впервые с тобой соглашусь. — Если подумать, всё даже очень удачно складывается. Малфой младший, бедняга, уже год пытается придумать, как меня убить. А тут ещё Северус подвязался с этим Непреложным Обетом. — А как же крестражи и победа над Реддлом? — О, это я предусмотрел. Поручу всё Гарри Поттеру. — Но ведь Поттер — ребёнок. И с чего бы ему этим заниматься? И даже если так, ты думаешь, он справится и с Реддлом, и с крестражами? Хотя, думается мне, даже ему не придёт в голову их надевать. В этот момент Альбус замер с таким выражением лица, словно собирался чихнуть. — Геллерт, я придумал! — Ты придумал, как остаться в живых? — Нет, лучше! Я понял, как мне лучше умереть. Я всё просчитал! Когда Дамблдор говорил, что всё просчитал, лучшим решением было вежливо откланяться и начать паковать чемоданы. Геллерт, к несчастью, такой роскошной возможностью не обладал, поэтому в мрачном молчании наблюдал за представлением «У Альбуса Дамблдора Появилась Идея». — Вот, смотри. Если меня убьёт не Драко, а Северус, то это… это будет идеально! Драко не придётся никого убивать или получать наказание от Тёмного Лорда. Северус выполнит свой Непреложный Обет и получит признательность Малфоев и укрепившееся доверие Реддла. А Гарри моя смерть подтолкнёт к действию. Точно. Я расскажу ему о крестражах перед смертью, и это можно будет трактовать как последнюю волю умирающего. О! И Северус может стать директором. А если всё пойдёт наперекосяк, ты примешь оборотное зелье и всё решишь в качестве моего «призрака»! Геллерт, — Альбус довольно улыбался, — всё-таки я гений. — Разве что очень альтернативный. Ты ведь понимаешь, что в твоём плане слишком много переменных, часть из которых почти точно не сработает? Альбус? — Надо придумать место… Может, в саду? Буду лежать среди цветов… Или упасть с Астрономической башни? Но тогда моё тело размажется в блин. О, натяну там сетку. Гриндевальд тяжело вздохнул и решительно поднялся с места. — У меня есть идея получше. Дай руку. — Зачем? — подозрительно уточнил Дамблдор и отставил чай. — Геллерт, там ничем не поможешь, Северус сделал уже всё, что мог. — Альбус, просто дай мне руку, я тебя вылечу. Дамблдор всё же нерешительно протянул почерневшую ладонь. И тут же её одёрнул, когда Гриндевальд достал из ящика стола нож для резки бумаги. — Геллерт! Гриндевальд задумчиво посмотрел на лезвие. — Да, ты прав, маловат. Сиди здесь, никуда не уходи, я принесу с кухни топор. Альбус испуганно прижал к себе руку и скрыл рукавом мантии. — Что ты трясёшься, как барышня? Один удар — и готово. Она всё равно отсыхает, ты почти ничего не почувствуешь. — Геллерт, она не отсохла, я сейчас ничего не чувствую из-за болеутоляющих мазей Снейпа. — Так тем более. Надо рубить, пока боли меньше. — Отойди от меня на два метра. — Всё будет в порядке. Ты мне веришь? — Конечно нет! Дамблдор ещё минут десять плясал от него по кабинету. Гриндевальд от нечего делать плясал за ним. Кончилось всё ожидаемо — одышкой, так что они решили прерваться на чай. — Так ты серьёзно хочешь сказать, что один из величайших волшебников столетия не может справиться с проклятьем этого сопляка Реддла? — Даже великие волшебники бывают бессильны, Геллерт. — То есть… — Гриндевальд хищно улыбнулся, — если я разберусь с этой проблемой, ты признаешь, что я гораздо более великий, чем ты. Дамблдор натянуто улыбнулся. — По-моему, этот спор мы решили ещё в сорок пятом. — Нет, не решили, ты жульничал! — Пусть так. На дуэлях клювом не щёлкают, — пожал плечами Дамблдор. — Тогда предлагаю пари. Если я найду способ, мы меняемся местами. Дамблдор бросил на него насмешливый взгляд. — Милый Геллерт, дружеское напоминание: тебе сто тринадцать, а мне сто пятнадцать. Мы уже очень давно не меняемся никакими местами. — Не теми местами. Если я выиграю, ты будешь делать всё, что я скажу. Точно так же, как я исполнял все твои прихоти двадцать два года. Это будет честно. — Геллерт, я не буду помогать тебе захватывать Европу, — Альбус устало потёр глаза. — Даже под Империусом. Кроме того, сейчас у тебя ничего не получится, те идеи отжили своё. — Я это знаю и без тебя. Так уж и быть. Будешь исполнять все мои желания, не связанные с причинением вреда другим… Альбус посмотрел многозначительно. — … или тебе, — неохотно продолжил Геллерт. — Допустим. А если ты проиграешь? — А если я проиграю, ты умрёшь, Альбус. — Что-то не вижу своего выигрыша ни в одной части пари. — Твой выигрыш в том, что ты можешь выжить! — Даже не знаю… Смерть выглядит как-то проще. Тем более, я уже всё спланировал. — Так ты согласен или нет? Альбус ещё немного задумчиво тянул время, будто разборчивый покупатель перед прилавком, но всё же протянул здоровую левую ладонь. — Ладно, по рукам. Всё равно я почти уверен, ты ничего не найдёшь. — Посмотрим. Гриндевальд многообещающе ухмыльнулся и трансгрессировал, по-видимому, к себе домой. Дамблдор пару секунд скучающе наблюдал за огнём в камине, а затем еле слышно хихикнул.***
А где-то в горах Шотландии, в большом старинном особняке, принадлежавшем одному-единственному человеку, уже третьи сутки почти не ел и не спал бывший тёмный маг, ныне боровшийся за звание Величайшего Волшебника Столетия. Конечно, об этом будут знать только он и Дамблдор. Но уже один вид Альбуса, покорно признавшего поражение и добровольно согласного стать чьим-то мальчиком на побегушках, чрезвычайно будоражил воображение и согревал уязвлённую десятилетия назад гордость. Словом, Гриндевальд работал упорно как никогда, прерываясь только на кофе. Именно в таком состоянии и застал его Дамблдор, как обычно не обременявший себя этикетными тонкостями и трансгрессировавший прямо посреди его гостиной. — Геллерт, мой дорогой друг, как я рад тебя видеть! Мерлин, что с твоими глазами, ты хорошо спал? — Хорошо, — коротко бросил Гриндевальд, хотя его пульсирующие глазные яблоки были готовы сломать черепную коробку. Тем не менее он невозмутимо достал новый фолиант из высокой стопки и принялся за чтение. — Пытаюсь решить твою проблему, как видишь. Так что будь добр, изволь мне не мешать. — Как раз об этом. Хотел тебе сообщить, что всё уже в порядке. Можешь не волноваться, — Альбус присел на край стола. — Я обо всём договорился. Геллерт без слов вопросительно воззрился на него из-за книги. — Мы с Северусом всё уладили. Он убьёт меня в понедельник, — улыбнулся Альбус. — В какой понедельник? В этот? Но он ведь уже через два дня! — Геллерт, пока ты найдёшь способ меня спасти, я успею умереть обычной смертью в постели. Я не могу столько ждать. — Ты просто боишься, что я выиграю пари. — Конечно, боюсь, — Альбус поднялся, собираясь уходить. — Так что тебе лучше поторопиться, — подмигнул он и исчез. У Гриндевальда дёрнулась скула. — Ненавижу тебя, — выдавил он сквозь зубы и яростно перелистнул страницу.***
— Ха-ха! Я нашёл! Этот победный клич возник одновременно с Гриндевальдом, бесцеремонно трансгрессировавшим перед столом Дамблдора. Выглядел он, как после Нурменгарда, то есть… не очень хорошо. Но всё это было мелочью, потому что сегодня было воскресенье и потому что Гриндевальд явно что-то нашёл, о чём говорили его сверкающие глаза, книга, которую он тряс над головой, и он сам. Альбус, в это время сжигавший ценные для себя бумаги в камине, на секунду отвлёкся. — Геллерт, я же тебя просил трансгрессировать в мою личную комнату, а не сюда. А если бы здесь кто-то сидел? — Я нашёл, как спасти тебе жизнь! Готовься признать своё поражение и перейти в моё полное подчинение. Дамблдор, улыбаясь, покачал головой, закончил сжигать бумаги и с видом приятного изумления обернулся. — Так что же ты придумал? — Смотри, всё очень просто. Ложись. — Куда? — Куда хочешь, это неважно. Ничего не понимая, Дамблдор всё же был заинтригован, поэтому трансфигурировал кресло в длинный удобный диван и послушно лёг, скрестив руки на груди. — Зачем ты скрещиваешь руки? Ты пока не в гробу, — хмыкнул Гриндевальд, подвигая себе стул. — Милый, когда ты колдуешь, я привычно готовлюсь к худшему, — Альбус с жертвенным видом закрыл глаза, но потом, не выдержав, всё же открыл один. — Итак? Гриндевальд сделал паузу, придав больше торжественности моменту, разгладил полы чёрной мантии и, наконец, самодовольно изрёк: — Я поменяю тебя телом с прошлым тобой. Альбус о-очень медленно моргнул, но не произнёс не звука. — Для этого я использую руны времени. Просто поменяю вас телами и всё. Мы возьмём Альбуса Дамблдора недельной давности, которому на ум ещё не пришла светлая идея надевать проклятые кольца с крестражами. Так мы не должны сильно навредить пространственно-временному континууму. Но, конечно, всё равно навредим. А ещё поскольку никто до меня этого не делал, ты, возможно, всё равно умрёшь. Впрочем, кого это волнует, если я выиграю пари? Так как? Я гений? Судя по лицу, Дамблдор пребывал в крайне глубоких сомнениях относительно последнего утверждения. Он долго молчал, прежде чем осторожно спросить: — Геллерт, скажи, как давно ты спал? — Давно. Но это не имеет отношения к делу. — Почему нельзя просто улучшить с помощью рун маховик времени, перенестись назад и помешать мне надеть то кольцо? — Потому что маховиков времени больше не существует. — Хм? Вообще-то у меня есть один. Гриндевальд вскинул брови. — Подожди-ка. Если у тебя есть маховик, почему ты сам его не использовал, когда понял, что облажался? Дамблдор отвёл глаза. — Если честно… я просто о нём забыл. А сейчас, когда ты заговорил про руны времени, вспомнил. Геллерт еле удержался от того, чтобы отвесить ему подзатыльник. — В любом случае, — Гриндевальд вздохнул, — мы уже не успеем произвести никаких манипуляций с маховиком до вечера понедельника. Так что работаем с тем, что есть. — Ты серьёзно считаешь, что твой способ проще, чем сутки помучиться с маховиком? Вместо ответа Гриндевальд уже открыл свою книгу и принялся перелистывать страницы. Может, его способ и не был проще. Но по крайней мере это был способ Гриндевальда, а не способ Дамблдора, так что, как минимум, по этой причине стоило попытаться. Альбус тоже это понял, поэтому просто вздохнул. — Так какие, ты говоришь, могут быть последствия? Нарушение временного континуума и смерть? — Ты и так собрался умирать. Какая тебе разница, как это будет? Дамблдор недовольно поджал губы. — Но я не рассчитывал делать это на своём диване. — Если хочешь, можешь перелечь на пол. — Дело не в этом. Я не хочу умирать в своём кабинете, это скучно. Гриндевальд рассмеялся. — Скучно, Альбус! Даже не представляю, что может быть скучнее, чем умереть в процессе первой попытки обмена телами между прошлым и настоящим. Дамблдор оскорблённо отвернулся. Гриндевальд облегчённо выдохнул. В образовавшейся тишине он наконец мог сосредоточиться на процессе. Но не тут-то было. — Ты так стараешься, — Альбус каверзно улыбнулся, пока Геллерт наносил на него руны. — Неужели боишься остаться один? Будешь по мне скучать? Гриндевальд усмехнулся. Он был уже слишком стар, чтобы поддаваться на такие простые провокации. — Без комментариев. — А… — Особенно твоих.***
Самолёт десять минут, как набрал высоту, поэтому тревожный красный маркер, призывавший пристегнуть ремни, сменился безопасным зелёным. Жанин, стюардесса компании «Британские Авиалинии», нацепила улыбку и выкатила в первый класс тележку с дорогими напитками и закусками. Проходя первый ряд, стюардесса остановилась и привычно затараторила дежурную фразу. Однако бросив взгляд на пассажиров, впервые за пять лет работы запнулась на середине. — Мы рады приветствовать вас на борту самолёта компании «Британские Авиалинии». Чем… Чего-нибудь желаете? Два старичка, занимавшие мягкие кресла, удивлённо переглянулись. Воспользовавшись заминкой, Жанин уже откровенно рассматривала этих необычных пассажиров. Один был лысый, в военной форме периода Второй Мировой. Кажется, немецкой форме, но здесь Жанин надеялась ошибиться. Другой, и вовсе, выглядел чудно. С серебристыми волосами и бородой, настолько длинными, что они почти доставали до пола, когда он сидел, старик мог бы напомнить доброго волшебника из детской сказки. Если бы не красные солнцезащитные очки, панама и розовый жакет. Странно, что Жанин заметила их только сейчас. Она могла бы поставить сто фунтов, что не видела этих двоих при проверке билетов. Но всё-таки они были здесь. Да ещё в первом классе. Просить показать билеты повторно показалось Жанин не лучшей идеей. — А что у вас есть, дорогая? — мягко спросил тот, что был похож на волшебника. Жанин опустила взгляд, стараясь не засмеяться в тёмные стёкла огромных очков. — Крепкий и некрепкий алкоголь, соки, чай, кофе, вода. Старички повторно переглянулись. — У вас есть огневиски? — каркнул «ветеран войны». Жанин удивлённо хлопнула ресницами. — Виски? Есть. Macallan подойдёт? Дед нахмурил брови, и Жанин торопливо наполнила ему стакан. Затем проснулся «волшебник». — Любезная, а нет ли у вас, случайно, сливочного пива? Жанин никогда не слышала о существовании сливочного пива, поэтому снова пришлось переспрашивать. — «Сливочное», вы сказали? Нет, такого нет. Есть Guinness. Старичок неуверенно пожал плечами, и Жанин также сочла это за знак согласия. Пожелав странной парочке приятного полёта, стюардесса с облегчением двинулась дальше по рядам. Дождавшись, когда она отойдёт подальше, Дамблдор нагнулся к своему соседу и заговорщически прошептал: — По-моему, мы справились. Геллерт с серьёзным видом отпил из стакана. — Какой-то странный маглы делают огневиски. Что у тебя? Альбус отпил из своего бокала и скривился от неожиданности. — Знаешь, пиво они делают ещё более странное. Оно совсем не сладкое, — Дамблдор скорбно поджал губы. — Скажи спасибо, что нас не вышвырнули из этого аппарата. Ты видел, как она на нас таращилась? Я уже готовился применить Конфундус. Это всё потому, что ты опять вырядился, как незнамо что! Дамблдор непонимающе оглядел себя. — Ты сказал одеться, как магл. Откуда мне знать, как одеваются маглы? — Очевидно, что не как арлекин из цирка! — А как кто? Что-то я, кстати, не вижу никого в костюме наподобие твоего. Сколько ему лет? — Я… иногда надевал его в сороковые. Но кажется, мода немного поменялась с годами. — Ты общался с маглами в сороковые? А. Ты, случайно, не про Адольфа? — Тише ты. Гриндевальд погрузился в чтение свежего номера «Ежедневного Пророка». Дамблдор откинулся в удобном кресле, намереваясь поспать. Тёмные стёкла, сколь бы странно они ни смотрелись, надёжно защищали глаза от света. — В «Ежедневном Пророке» пишут о твоей кончине, — как бы между прочим заметил Геллерт. Альбус промычал что-то невнятное, всем видом демонстрируя готовность уснуть. — Ты не сказал, что всё-таки собрался официально умереть. Иллюзия? — У-гу. — А как же тело? — Минерва позаботилась об этом, — нехотя отозвался Дамблдор. — Макгонаггал обо всём знает? Когда ты успел её предупредить? Тишина. — Альбус? На этот раз в ответе не было нужды. — Это и был твой план, верно? Ты с самого начала собирался инсценировать свою смерть. А меня использовал, манипулируя моим спортивным интересом. Но для чего? Ты… ты что, просто хотел уехать отдыхать? Дамблдор неспешно снял очки. Он улыбался. Гриндевальд поражённо замер. Прошло несколько долгих секунд. — Моргана и её прихвостни, так и есть! — Гриндевальд расхохотался. — Дьявол! Альбус! Как я мог на это купиться? Я же знаю тебя всю жизнь. Альбус утешительно положил абсолютно целую правую ладонь на его колено. — Не переживай. В следующий раз у тебя обязательно получится. Если хочешь знать, я по-настоящему перепугался, когда ты пришёл ко мне с тем жутким планом, сверкая красными глазищами. Поверить не могу, что это сработало. — Конечно, сработало, это же я, — снисходительно улыбнулся Геллерт. — Одного ты не учёл. Тебе не удастся отдохнуть в Австралии, теперь ты до конца жизни в моём рабстве. — Да-да, этого я не учёл, — грустно согласился Дамблдор, отводя глаза.***
— Альбус? — Да? — Сделай мне смузи, — для пущей убедительности Геллерт щёлкнул пальцами. Из кухни послышалось звяканье. А затем и грохот. Гриндевальд закатил глаза и с наслаждением потянулся под хруст собственных костей. Тем утром он отдыхал, лёжа на тахте, расположившись на первом этаже их маленького коттеджа. Из окна дул свежий морской бриз. Скоро этот старый дурак должен принести ему смузи. Жизнь была прекрасна. Спустя полчаса Альбус всё-таки появился, впереди него левитировали два стакана с неизвестной жёлто-зелёной массой внутри. Не сводя глаз с широкой улыбки Дамблдора, Геллерт с предельной осторожностью забрал стакан, ещё более аккуратно отпил и тут же поперхнулся. — Приятного аппетита, Геллерт, — улыбка Дамблдора стала ещё шире. Он непринуждённо опустился рядом на тахту и с наслаждением пригубил свой адский напиток. — Сколько сахара ты туда добавил? — осипшим голосом переспросил Геллерт. — Да вроде немного. Ты не будешь? Жаль. Тогда я выпью и твой, если ты не против. Гриндевальд угрюмо уставился в книгу. — Сделай мне новый. Без сахара. — Хорошо, — легкомысленно отозвался Дамблдор и не сдвинулся с места. Картина была идиллической и нереалистичной до ужаса. Геллерт читал, Альбус пил смузи. Мерлин, они и не такое успели разучить, общаясь с местными маглами. После переезда в Австралию они некоторое время путешествовали по материку, в результате остановив свой выбор на Перте, столице одного из австралийских штатов. Выбрали коттедж недалеко от берега Индийского океана и поселились там. Первое время они остерегались встреч с другими волшебниками. Гриндевальда ещё можно было не узнать, но вот Дамблдора… Однако, во-первых, местное магическое сообщество было не настолько хорошо осведомлено, как они выглядели. А во-вторых, мало кто мог узнать бывшего директора Хогвартса и Тёмного Лорда периода Второй Мировой в двух стариках в шортах и шлёпанцах. Геллерт и сам первое время боялся своего отражения, только недавно, наконец, привык. — Что читаешь? Геллерт усмехнулся и показал ему обложку. Альбус, первоначально скользнувший по ней равнодушным взглядом, уже через секунду выхватил её, неверяще всматриваясь в собственный портрет. — «Жизнь и Обманы Альбуса Дамблдора»… — растерянно прочёл он. — Рита Скитер, конечно же. Можно было предугадать. — Смотри, тут даже я есть, — Гриндевальд выхватил книгу и пролистнул до их совместной детской колдографии. — Целых пятнадцать глав. На лице Дамблдора отобразился ужас. — Сколько?! Я едва смирился с тем, что придётся делить с тобой материк, но книгу! Что там пишут? — Много разного, — Геллерт ухмыльнулся. — Перечитываю уже второй раз. Недурно написано, жаль мало. — Тут… Девятьсот страниц — это мало, по-твоему? — Да здесь нет и половины твоих косяков. Подумываю написать продолжение. Название, пожалуй, возьму другое. Как тебе «Ложь, манипуляции и безответственность Альбуса Дамблдора»? В десяти томах. Дамблдор поморщился, Гриндевальд улыбнулся во все тридцать два. Зубы — то немногое, что он сохранил в полном порядке к своим ста тринадцати. — Кстати, ты уже начал собирать вещи? — неожиданно сменил тему Дамблдор. — Куда? — На экспедицию в Тасманию. — Какая ещё экспедиция? — Я разве не говорил тебе? Не может быть. — Действительно, как подобное могло случиться…